Interventus

Нужное кладбище находилось далеко. Саша даже успел протрезветь, пока ехали в такси, а окончательно пришел в себя после длительного плутания по кварталам – можно, конечно, было б подъехать к месту с другой стороны, но как случилось – так случилось. Витя сел на землю напротив памятника и замер, а Саша смотрел на керамическую фотографию и не испытывал особого удивления, только злость. – Михаил, значит. Ангел. Спаситель. Хранитель гребаный! Ну, где же ты, объясни, что за хрень?! – Но обычно болтливый ангел в татуировках не показывался, а Витя словно впал в транс, не реагируя ни на что. – Вот, значит, как. Передал. С рук на руки. Мо-ло-дец! А меня ты спросил? Если бы мне надо было, я бы собачку себе завел. Или хомячка. В банке! С чего ты вообще взял, что я хочу взваливать на себя какую-то обузу? Мне нужна моя жизнь, без дополнений свыше. Слышишь? В сердцах он плюнул на землю и пошел прочь, абсолютно не желая знать, что станется с оставшимся Витей. В конце концов, взрослый парень, может и сам о себе позаботиться. При желании. – Нет у него этого желания, ты разве не заметил? – Голос раздался позади, и Саша резко обернулся. – О, соизволили явиться. – В этом главная беда – он не хочет. – Михаил снял свои никчемные очки, и льдинки впились в Сашины глаза. – Я вытащил его, когда ему было пятнадцать. Вытаскивал и в шестнадцать, и в семнадцать. В восемнадцать он стал человеком. В полном смысле – человеком, а не забитой зверюгой, у которой даже имени нет. – Значит, пора учиться жить самостоятельно. – Я не успел научить его этому. – И поэтому мне уготовил роль няньки? Ну спасибо тебе, большое и человеческое. – Ангел слегка наклонил голову. – И вообще, зачем так мудрить? Можно было б проще. Наверно. – Ну-у, на самом деле сценарий изначально был немного другой, – Михаил изобразил вину и смущение – правда, не очень качественно. – Но он что-то никак не работал, пришлось вот как-то так. – Если честно, не убедил. Что мне мешает просто взять, уйти и никогда о нем не вспоминать? Это, в конце концов, твой протеже, ты за ним и присматривай. Вместо ответа Михаил гаденько улыбнулся и спросил: – Скажи, а ты уже забыл о своих непреходящих неприятностях? – Еще скажи, что это твоя работа, – процедил Саша, непроизвольно сжав кулаки. Или произвольно – потому что выходки этого горе-добродетеля уже достали. Михаил извлек из ниоткуда пилочку, уселся нога на ногу прямо в воздухе и начал демонстративно полировать ногти. – Твоя, значит… Пренебрежительно-деланое спокойствие стало последней каплей – Саша бросился в атаку, но и ангел не стал дожидаться, резво рванув с места в карьер. Устроил салочки меж могильных палочек. – Ты не знаешь о нем главного, – уворачиваясь от разъяренного мужчины, Михаил скакал через могилы, – он приносит удачу тому, кто рядом с ним. – Да что ты! Что ж тогда ты, такой удачливый, там лежишь, червей кормишь?! – Каждый раз, когда Саша уже почти хватал то край майки, то ремень джинсов, Михаил выворачивался невероятным пируэтом и оказывался за две могилы от преследователя. Но после Сашиных слов остановился, и Саша налетел на него. – Что, нечем крыть? – Ты не понимаешь – я был его талисманом, а он станет твоим. – И что? – Да, собственно, и все, – пожал плечами ангел. Или кто он там – призрак неуспокоенный. – Саша, пожалуйста, не бросай парня, помоги ему, а? – Михаил опять снял свои хипстерские очки, но теперь льдинки утратили свой холод. – Отвянь, гипнотизер хренов. И ушел прочь. *** Михаил отвял. Саша весь день бродил по тихим закоулкам, не желая мириться с навязанным ему обществом, условиями, жизнью – всем! Но к вечеру ноги против воли привели его к пруду – Витя был на месте. – Ты все время тут торчишь? – после долгого молчания спросил мужчина. – Да нет. – Парень, видимо, был настроен миролюбиво, даже несмотря на то, что Саша отбыл по-английски, бросив посреди загородного погоста. – В общем, я тут подумал… Знаешь, жизнь не должна заканчиваться, если закончилась жизнь другого. В конце концов, это же не ты умер. И он бы, – Саша кивнул в сторону, – вряд ли бы хотел, чтобы ты бросился за ним в прорубь. В пруд то есть. Или убивал себя дешевым пойлом. – Знаю. – Откуда? – удивился Саша. – И если знаешь, зачем делаешь? Ответ оказался неожиданным: – Спасибо тебе. – А вот это было внезапно, – опешил Саша. – За что? – За все. Я сегодня это понял. Окончательно. Там, на кладбище… – Ну, здорово. – Саша потоптался еще немного, посмотрел на закатное солнце и сказал: – Ладно, бывай. – Погоди, а ты-то зачем на кладбище поперся? Это чтоб на Мишку посмотреть, да? Мог бы у меня фотку попросить. Саша, конечно, сейчас понимал, что самое простое и рациональное решение лежало на поверхности – у отчаявшегося влюбленного и нет фото на память? Наверняка весь телефон ими забит. Но нет – пьяный мозг легких путей не ищет, он жаждет подвигов и дальних странствий. Саша пожал плечами, признавая свою оплошность, и решил, что можно исчезнуть – вроде как и у Вити наметилось просветление в голове. Александр пошел по тропинке, о которой знали только трое, и, почти добравшись до верха, поскользнулся. Нога не нашла опоры, вторая тоже провалилась в пустоту, руки хватали воздух. – Что ж ты так? Здесь надо правее брать. – Витя держал его практически на себе – даже странно, как этот доходяга мог выдержать вес, значительно больше собственного. Да и не только это удивляло: как так вовремя обернулся, как настолько быстро добежал. Как? – Ты вон туда встань, а то оба рухнем, – пропыхтел парень. – Талисман, значит… – признал очевидное Саша, осторожно переступая на безопасное место. – Талисман… Знаешь, мы утром, кажется, не договорили. Пойдем, проводишь. Ты же не против? Витя покачал головой, и они вместе выбрались наверх. Обернувшись то ли по наитию, то ли по незримому сигналу, Витя присмотрелся и дернул Сашу за руку: – Видишь? Они смотрели, как вечернее солнце почти скрывается в темной воде и светлая дорожка убегает по ней вдаль. И там, где вода и небо сливались воедино, причудливый силуэт – ангел с распахнутыми крыльями – поднимался ввысь.