Interventus

– Ну, и что теперь со всем этим делать? Тебя, вообще-то, спрашиваю. Утренние посиделки на троих выглядели странно: Саша стоял у плиты, напротив у окна Михаил – безучастно изучал вид на холодильник, а за столом сидел Витя и не совсем понимал, с кем разговаривает хозяин квартиры. – Да я-то откуда знаю? Я в гости не напрашивался, – огрызнулся парень, тогда как Михаил пожал плечами. – А ты вообще молчи! – Для верности Саша еще и сковородкой треснул – яичница перевернулась. Ангел укоризненно покачал головой, перетек к другому краю подоконника и озвучил предложение: – Для начала тебе надо успокоиться и спокойно с ним поговорить. Задать все интересующие тебя вопросы, а потом уже делать выводы. – Надо же, какие ценные советы. – Саша еще раз треснул о плиту, но уже в качестве эксперимента: интересно стало, перевернется ли яичный блин снова. – Ты сейчас точно со мной разговариваешь? – проявил заинтересованность Витя. – Нет, с духами. Люблю, знаешь ли, с потусторонним поболтать по утрам. – Нервный ты какой-то. Вместо ответа Саша грохнул сковородой третий раз – завтрак был готов. Сашина нервозность объяснялась просто – по утрам его бесило и раздражало все. Просто обычно утренняя истерика проходила без свидетелей, а сейчас были те, на ком можно сорваться. Да и нервы за последний месяц стали ни к черту. Ели молча. Гость глядел в тарелку, Александр глядел на него, Михаил по-прежнему стоял у окна и участия в трапезе не принимал. – Шли бы вы погулять. На работе сегодня без тебя обойдутся. – Все-то ты знаешь, – буркнул Саша. – Я? – Витя оторвался от тарелки. – Да я как бы не претендую. – Вот и молодец. Возьми с полки пирожок. – Видя полное непонимание собеседника, добавил: – Шутка такая. Витя мрачно посмотрел поверх тарелки и произнес: – Рыдаю от смеха. Новый этап молчания завершил завтрак. *** – Ладно, давай вещай, кто ты, что ты и как докатился до такой жизни? – Ну ты дура-а-а-ак, ой дура-а-а-ак! – Михаил шел позади странной пары, которая по его совету отправилась налаживать отношения на прогулке. Хотя, может, и не налаживать, и не на прогулке. Здесь вообще было непонятно, что кому нужно. Саша шел, заложив руки в карманы, чем-то неуловимо напоминая гоповатого бездельника. Виктор, напротив, мрачно плелся в хвосте, максимально спрятавшись от мира. А заодно и от вопросов постороннего, по сути, мужчины. Даже если тот и спас его. Ангельский выпад с тыла Александр оставил без внимания и продолжил светскую беседу: – Ладно, ты прав, не самая тактичная форма. Может, просто расскажешь о себе? Например, в каком возрасте у тебя пробудилась жажда ночного купания во льдах? Виктор, видимо, уже исчерпал весь запас общительности еще в гостях и теперь совсем не реагировал. То есть шел, куда вели, а на остальное вообще плевать хотел. – Не очень разговорчивый молодой человек, – посетовал Саша, обернувшись назад, на что ангел лишь покачал головой и картинно вздохнул. – Придется идти по пути наименьшего сопротивления. Пройдемте, юноша, – и Александр гостеприимно распахнул дверь ближайшего ресторанчика. – Вы не далее как полчаса назад брюхо набивали, – ехидно заметил Михаил. – Считаю, что завтрак был не полон без бокальчика добротного вина, – в том же духе ответил Саша. – В десять утра. Пить. С потенциальным алкашом. Который по пьяни вчера плюхнулся в пруд. Гениально! Впрочем, кому я это говорю? Чуваку, который по той же причине – ужратый в ноль – устроил нехилую заварушку на мосту… Но саркастичные причитания остались без внимания. Мужчина галантно придержал дверь перед обоими спутниками, заодно прокомментировал последнее замечание: – Если гора не идет к Магомету, то выхода нет – придется поить. Если б это была пивнушка, куда местные клошары приходят похмеляться, можно было ограничиться исключительно бутылкой какого-нибудь сомнительного пойла. Но ресторанчик узбекской кухни на место для опохмела походил мало, поэтому пришлось к вину сделать полноценный заказ. – Ну, снова приятного аппетита, что уж. Витя пожал плечами, Михаил сделал то же самое. А потом и вовсе сделал ручкой, посчитав, что и без него обойдутся. После первого бокала Виктор поднял глаза, после второго слегка улыбнулся, и Саша убедился – ангельский диагноз точен, без спиртового бонуса парень смысла в жизни не видел. – Ну что, может, сейчас расскажешь, зачем в воду полез? Александр был вправе рассчитывать на откровение: вторая бутылка шла к концу. – Знаешь, не могу я. – Чего именно? – Жить, – просто ответил Витя. – Это из-за друга того? – Угу. – Ну, бывает, да. Так других найди. Виктор поднял туманный взор, открыл рот, но сформулировать мысль не смог. Выпил, попытался снова. Еще выпил. – Эй-эй, – Саша отобрал бутылку. – Ты сначала скажи, а потом уже пей. А то знаю я вас. – Нет таких больше. – Так расскажи, чем он уникален. – Да не поймешь ты, – отмахнулся Витя. Он попытался устроить голову на ладонях, но локти разъехались по скатерти, и он треснулся подбородком. – А ты объясни, – упрямо попросил Саша, разливая остатки по бокалам. Усилием воли Витя сфокусировал взгляд и спросил: – Скажи, ты когда-нибудь любил? – Ну-у, было дело, – не стал отрицать Александр. Он даже честно покопался в памяти, чтобы подтянуть какой-либо из своих романов под высокое чувство. Получалось с натяжкой, но честность сейчас лучше было оставить в сторонке. – И что с твоей любовью? – Ну он как-то меня подобрал за гаражами. – Какими? – Кирпичными, блядь. Что, не знаешь, какие гаражи бывают? – Ну знаю. А ты-то что там делал, что тебя подбирать надо было? – На жизнь зарабатывал. – А-а-а. И как? – Саша смутно начал догадываться, как именно, но соображения решил придержать. – Ну хватало. Жив ведь. Пока. – Так. Это понял. Ты зарабатывал, а он подобрал. – Да. – Отлично. А дальше? – Ну дальше он спас меня. – Прям спас? – Прям да. Пока болячки не зажили, я у него жил. У него, конечно, тоже не фонтан. Одна только мамка была, и та постоянно на работе. Но она не ругалась. – А твои многоуважаемые родители? – Мои кто? Эти синяки даже не понимали, есть я или уже сдох. – Так, кажется, проясняется. Значит, твои предки – асоциальные элементы, ты, чтобы с голоду не умереть, делал… ну что-то делал. И однажды тебя нашел он – приютил, накормил, подлечил. Все правильно? – Витя кивнул. – И что потом? – Ну, потом дружили вот. Витя замолчал, и Саша, наклонившись пониже, уточнил: – Слышь, Штирлиц, завязывай со своими шифровками: любовь тут при чем? Парень посмотрел на удивление трезво и четко, хоть и тихо ответил: – Он был первым и единственным, кто ко мне хорошо отнесся. – Ясненько. – Александр откинулся на спинку. – То есть вместе вы составили счастливую пару голубков. – Да. Я гей. Тоже сейчас будешь в унитаз башкой макать? Или не дай бог руки испачкать? Саша вместо ответа поднял руку, привлекая внимание официанта, и заказал еще одну бутылку. Дождался, пока тот наполнит бокалы и уйдет, и только тогда ответил: – Я так думаю, что пора тебя начать лечить от алкоголизма. Вот сейчас допьем и вступаем в ряды общества абсолютной трезвости. – Что-то не похож ты на парня из “темы”. Иначе к чему все это? – Главное, я на себя похож. Давай уж, заканчивай рассказ, что там стало с твоим спасителем-хранителем? – Утонул. – В том пруду, что ли? – Да. – Пьяный? – Нет, Мишка на дух спирт не переносил. Аллергия у него была какая-то. – Ага, значит, ты глушишь за двоих, – под нос заметил Саша. – Он рисковый был, то на скейте руку сломает, то на самокате ногу. Тогда захотел сделать трюк на льду. – Лед не выдержал? Витя кивнул. – Не выдержал. И выплыть он не смог. Когда ушел под лед, ударился. И вот… – М-м-м, что-то вроде читал такое. И ты сейчас свою жизнь гробишь в память о нем. – Саша закрыл глаза, голова кружилась, мысли тоже. – Его же тут похоронили, да? – Тут. – Поехали, – он с трудом встал с диванчика, – покажешь. – Тебе-то зачем? – Да так, мысль одна пришла – проверить хочу. И пошатываясь, собеседники-собутыльники отправились на выход.