Глава Первая
***
Роза быстрыми шагами шла по коридору элитной медицинской клиники, расположенной в самом центре Нью-Йорка. Она прошла мимо удобных длинных диванчиков кремового цвета, мечтая прилечь на один из них, отдохнуть и немного поспать. В последнее время у нее было не очень много времени для сна, потому что из клиники ушел Ник Уайт, один из двух работающих там травматологов, который раньше был заведующим приемным отделением. И Билл Кармак — главврач, мужчина в возрасте, ему уже далеко за пятьдесят, попросил Розу временно заменить Ника, то есть стать заведующей примерно на неделю, а после этого к ним приедет новый хирург-травматолог из Москвы и подменит ее. Узнав эту новость, Роза была несколько огорчена, она знала, что могла бы стать неплохим руководителем, с коллективом у нее проблем никогда не было, там все считали друг друга друзьями, а значит все могло бы идти еще лучше. Однако, к ним приедет новый специалист из Москвы и будет наводить свои порядки. — Девочки, доброе утро! — медсестры вежливо улыбнулись хирургу и передали ей целую кипу документов. — Спасибо, — Роза, увидев ее, покачала головой, тяжело вздохнула, потрогала пучок темных, почти черных волос, крепко закрепленный на голове белой резинкой, и пошла дальше по коридору, шаркая белоснежными, только что отмытыми, легкими ботинками со шнуровкой по синему ковру. Бейдж, прикрепленный на грудь к синему халату, качался в разные стороны и немного раздражал девушку своим наличием в этой вселенной. В кресле впереди нее сидела женщина - Мира - со сломанной рукой — остаточное явление после травмы. — Здравствуйте, — поздоровалась Роза. — Как вы? Все хорошо? — она получила от женщины утвердительный кивок и поспешила дальше. Шторы у одного окна не были задвинуты, и яркие лучи солнца просачивались в коридор больницы.Был конец зимы, весна уже была на подходе, снег медленно таял, вода текла по дорогам ручьями, из-за облаков все чаще выглядывало солнце, с каждым днем становилось все теплее и теплее. От перемен в погоде все врачи ходили жизнерадостными и полными сил. — Кейт, доброе утро, наш новый зав прибыл? — рассматривая личные дела, лежащие на столе молоденькой рыжеволосой медсестры, спросила Хэзевей. — Нет еще, но зато вот, поступили три новых пациента, — протянув три личный дела хирургу, ответила девушка. — Ага, давай сюда, — Роза забрала документы из рук Кейт и пробежалась взглядом по содержанию. — Спасибо, — она развернулась и ушла осматривать пациентов. — Пожалуйста, Госпожа Хэзевей. В это время в ординаторской Лисса — врач анестезиолог — реаниматолог*, а также лучшая подруга Розы еще с институтских времен мирно попивала чай, сидя за своим рабочим столом. Она усердно трудилась, читая личные дела пациентов, и подбирала состав и дозировку обезболивающих препаратов, смотря на анализы больных. В комнату вошел Кристиан Озера — врач терапевт**, с кружкой горячего дымящегося кофе в руке. — Работаем, Лисс? — Угу, — девушка неотрывно смотрела в экран, потом вдруг ее лицо озарилось блаженной улыбкой, она закрыла файлы и с облегчением выдохнула. — Доделала? — Кристиан присел на краешек ее стола, но тут же вскочил зашипев. — Послушай, убери отсюда своего колючего гада, только мешается и пыль собирает, пользы от него никакой. — Это не колючий гад, а мой кактус - Паша, — она произнесла это имя с американским акцентом. — Знаешь такое русское имя «Паша»? — Девушка убрала растение на другой конец стола, подальше от Озера, который уже сел на край снова. — Нет, не знаю. Кстати о русских, не слышала, наш новый зав еще не появлялся? Лисса посмотрела на часы, показывающие уже пол одиннадцатого утра и покачала в недоумении головой. — Вроде для всех рабочий день начинается в восемь, а его все нет. Новое начальство опаздывает, как я посмотрю? — хихикнув сказала блондинка, сверкнув своими нефритовыми глазами. Кристиану очень нравилась Лисса, а Лиссе Кристиан нравился перманентно. Он нравился ей когда шутил, улыбался, смеялся вместе со всем коллективом над очередным странным поступком пациента, но не нравился когда гордо выпячивал свое «я», когда пытался показать себя в лучшем свете, сказать что он лучше других. Не нравился он ей и тогда, когда стучал на Розу, стучал абсолютно без причины и повода, стучал потому что завидовал и завидовал сильно. Ее любило начальство, считая одним из лучших хирургов Нью-Йорка, ее всегда брали с собой на заседания и консилиумы. А его нет, ведь, как ему думалось: «Никому не нужен врач-терапевт, зато всем нужны врачи-терапевты со связями». Как только в клинику приезжал какой-нибудь важный профессор или кандидат наук, Кристиан первым оказывался у него, дабы быстрее всех подмазаться. Хотя кроме него, этим никто не занимался, у остальных сотрудников всегда были дела поважнее. — Начальство не опаздывает, Лисс, начальство задерживается, неужели ты этого не знаешь? Не скажи при новом такое, мало ли какие у русских порядки. Еще уволит. — Я вот одного не понимаю, — начала девушка, встала из-за стола и направилась налить себе очередную чашку крепкого черного чая. — Что он у нас забыл? Говорят молодой, кандидат наук, что ему тут делать, как думаешь? — Ну как, его наверное отправили набираться опыта у зарубежных коллег, а то там в России медведи, которые пьют водку, играют на балалайке и ходят по дорогам, которых нет, научить наверняка многому не могут, как ни крути. Василиса звонко рассмеялась над шуткой про медведей, но быстро взяла себя в руки и ответила: — Мне кажется, он все-таки не приедет. А не приедет и хорошо, я считаю, что на двери кабинета заведующего должна быть написана не его фамилия, а фамилия Розы. На мой взгляд, так было бы лучше и честнее, она заслужила, да и мы все знакомы, сходится с новым человеком не пришлось бы. В конце-то концов, нельзя же так сильно опаздывать! Все русские такие непунктуальные? — Про их непунктуальность не знаю, зато точно уверен в том, что он приедет. Вчера на двери кабинета зава табличку поменяли, едет к нам Дмитрий Беликов — заведующий приемным отделением. — Но ты конечно считаешь, что там должно быть написано: «Кристиан Озера»? — Лисса видит неодобрение в его глазах по поводу нового врача в отделении. — Да, я так и считаю, ты не поверишь. И вообще, я… — В комнату на середине его фразы входит Роза и многозначительно произносит: — Более чем уверена, Вы, Господин Озера, не станете завом хотя бы потому, что слишком высокого о себе мнения. Ничего, да, если я на «ты» буду? У меня к тебе вопрос по поводу твоего пациента, Миранды Милн, ну той старенькой бабушки с переломом. Ты ее что, выписал? — Выписал. Госпожа Хэзевей, мы не травматологическое отделение, спешу напомнить, у нас мест не хватает, каждый день новых тяжелых больных привозят, вы мне их где предлагаете положить, в коридоре? Можете быть уверены в том, что перелом ее у нас в клинике быстрее не срастется, это я вам точно говорю. Старость не радость, Роза. Кости становятся более хрупкими, — Кристиан мог продолжать разглагольствовать на тему философии, небытие и бытие сколько душеньки угодно, но Хэзевей, не любившая эту тягомотину и разговоры не по делу, быстро его прервала. — Так, Крис, сегодня к нам кто приезжает? Не утруждайся, — заметив открывающийся, чтобы ответить на ее вопрос рот Озера, — Я сама отвечу. К нам приезжает хирург-травматолог***, вот с ним на тему хрупкости костей и поговоришь, он точно не откажется. — Я все понимаю. Все. И про то, что мест не хватает и про перелом. Но ты пойми, она живет одна и ходить сюда на осмотр физически не может с тяжелым переломом ноги. — Так вот и не надо ходить к нам, пусть ходит в ближайшую травматологию. — Возможно, ты прав. А у меня появилась, благодаря тебе, неплохая идея. Ты будешь ее ближайшей травматологией, будешь ездить к ней каждый божий день и осматривать. Ну, сойдемся на этом? Я побежала, дел много, — сказав это, брюнетка выбежала из ординаторской, вновь спеша по делам. Роза подходит к стойке, за которой стоит Кейт, и неожиданно грузовой лифт, откуда всегда привозили новых поступивших больных, расположенный прямо посередине коридора, открылся. Оттуда фельдшеры выкатили каталку, с лежащим на ней мужчиной с перебинтованной и уже насквозь пропитавшейся кровью повязкой на голове, сильно разбитым лицом со снесенной во многих местах кожей, со зреющим, уже приобретающим сине-фиолетовый оттенок синяком под левым глазом. Его куртка вся в грязи, он без сознания, глаза плотно закрыты, дыхание неровное. — Роза, вот вам новый пациент. Если верить очевидцам, он упал с лестницы на выходе из аэропорта, оказался посередине дороги, встал, а на него машина несется. Перелом правого предплечья, сотрясение головного мозга и еще что-то с правой ногой.Кейт выглядывает из-за свой стойки и задает вопрос Уиллу, фельдшеру, что привез мужчину: — Документы при нем были? — она отыскала чистый бланк и нашла пишущую ручку, среди великого множества всех не пишущих, а это, можете поверить, достижение. Конечно, весь младший медперсонал старался придерживаться чистоты, аккуратности и порядка на всех вверенных им пространствах, и если с чистотой они справлялись на ура, то c порядком все было более чем плохо, а забитый до отказа архив, где перепуталось огромное количество рентгеновских снимков и документов с анализами, был следствием кошмарного беспорядка. — Да, все в сумке, — Уилл передает сумку взволнованной Кейт, и мужчину увозят на рентген. — Так, — обратилась Роза к фельдшерам. — Везем его в смотровую, срочно. Сейчас посмотрим, что с ногой, потом везем на рентген, делаем снимки предплечья. Как они будут готовы, Кейт, зайдите ко мне в кабинет, принесите их, я посмотрю и будем решать, что делать, не исключаю того, что придется делать внеплановую операцию. И еще, вызывайте дежурного травматолога, нам он будет, в любом случае, нужен. Роза забежала в свой кабинет, села на стул и стала просматривать результаты анализов некоторых пациентов. Не прошло и пяти минут, как порядком запыхавшаяся Кейт без стука влетела в кабинет Хэзевей. — Госпожа Хэзевей, там у Эмиля, ну того мужчины со сломанной рукой, влажную гангрену нашли. И там все настолько плохо, что, наверное, придется ампутировать ногу на уровне бедра. Вас Госпожа Драгомир уже ждет в смотровой. Глаза Розы расширились до неприличных размеров и она, мигом соскочив со стула, побежала к Лиссе в смотровую. Быстро открыв дверь, так и оставив ее открытой нараспашку, девушка вихрем ворвалась в смотровую. Мужчина был подключен ко множеству аппаратов жизнеобеспечения и дышал при помощи трубки. Вокруг все пищало и гудело на разные лады, давление было высоким, температура медленно, но верно поднималась, дойдя уже до отметки 38,5, пульс скакал как ошалелый. Лисса уже ждала ее в палате, ходя от одной стенки до другой и обратно, так повторялось несколько раз. Когда Драгомир нервничала, она щелкала ручкой, кружила по комнате, стучала костяшками пальцев по столу, но ни в коем случае не предпринимала попыток успокоиться и взять себя в руки. Повязка на голове Эмиля снова пропиталась кровью, хотя ее уже поменяли, а предплечье стало темно-бардового цвета. — Роза, у нас тут влажная гангрена**** с явно выраженной интоксикацией*****, полагаю она развилась на нервной почве. Также обнаружены внутриполостные кровотечения******, связанные с переломами ребер, которые в свою очередь повредили правое легкое. — Рвота была? — Роза взяла красного цвета папку, любезно предоставленную Лиссой и начала смотреть на результаты сделанных анализов. — Пациент не приходил в себя, была легкая рвота кровью. Дыхание, сама слышишь, частое. В порезе на предплечье грязь. Как жив остался, вообще, для меня загадка. — Так, это ишемия*******, — Роза коснулась указательным пальцем снимка ступни и покачала головой. Она повернулась, подошла к кровати, на которой лежал мужчина, и принялась рассматривать ступню. — Тут прекращение притока артериальной крови, трупное окоченение. У предплечья обычный перелом, осколков не вижу, не произошло характерного смещения, тогда на место повреждения наложим гипсовую лонгету.Твою мать, — выругалась девушка, когда повернулась к кровати больного, увидела, что творится с правой ногой. Конечность была покрыта черными пятнами, прекращение которых наступало сильно выше колена. — Полное омертвение тканей, он ходил на ней что ли? — Уилл сказал передвигался с помощью костыля, — лицо Лиссы приобрело сероватый оттенок. — Где этот чертов зав, когда он так нужен? — Лисса гневное замечание Розы по поводу приезда нового зава пропустила мимо ушей. — Роза, я настаиваю на операции. Другого выхода у нас нет, состояние Эмиля критическое, вот-вот мы его потеряем. — Хорошо, готовь операционную, будем ампутировать до бедра, — Роза смирилась с тем, что сделать что-то, чтобы сохранить ногу нереально. Лисса убежала готовить операционную и звать травматолога. Роза зашла в операционную, ей тут же подали халат и перчатки. Пациента должны были привезти с минуты на минуту. Девушка оглянулась по сторонам. Светло-голубое помещение слегка подсвечивалось, над операционным столом включили лампы, приборы были готовы к подключению пациента. Ассистенты, торопливо вошедшие в комнату, принесли необходимые инструменты. — Лисса, давай общий наркоз, — Роза смотрит на свои руки в стерильных перчатках. Она просто ненавидела стерильные перчатки, ненавидела этот звук, возникающий, если потереть руки друг об дружку. В середине операции Роза заговорила: — Собираюсь пересечь нерв, периневрально введите пять миллилитров двухпроцентного раствора новокаина, — Роза выжидает двадцать секунд, пристально вглядываясь в лицо оцепеневшей то ли от страха, то ли еще от чего, Мэри, затем говорит: — Мэри, не спим, вводим новокаин. В середине процесса травматолог говорит: — Все нормально, выше ткань чистая.Не волнуйтесь вы так, Роза. И это переживем. Ну, вы же хирург, в самом деле. Зажим, Мэри, будьте добры, — мило улыбнулся Айзек — дежурный врач травматолог***, красноволосой девушке. Он всегда всем улыбался вне зависимости от ситуации. Роза завидовала этой особенности, ведь она не всегда могла удерживать эмоции под контролем. Она старалась, честно старалась сдерживаться, но когда пациенты и их родственники доходили до крайне неприличного общения с врачом, она могла в меру грубым словцом приструнить их. И это как ни странно всегда помогало, хотя и выходило за рамки врачебной этики. — Хирург, я - хирург. Шьем, — она обратилась к молодой ассистентке Мэри Лин, приехавшей к ним на практику из Китая. — Но еще никогда в жизни мне не приходилось ампутировать человеку конечность. — Послушайте, вы же учились в институте. Вас к этому готовили, и вы - большая молодец, справились. — Вот не повезло парню. Не понимаю, как жив остался. Вскоре операция была успешно завершена и Роза вышла из операционного блока. Нога была ампутирована, кровотечение правого легкого устранено. Было уже далеко за полдень, вскоре должен был начаться часовой обеденный перерыв. — Госпожа Хэзевей, там наш новый заведующий прибыл, хочет вас видеть, — Кейт стояла ни жива ни мертва около своей стойки, раскладывая таблетки. — Явление Христа народу. Что мы такого сделали, что он все же соизволил нас посетить? Кейт, тебе плохо что ли? — заметив состояние девушки, спросила хирург, окидывая девушку оценивающим взглядом. — Нет-нет. Все в порядке, идите, а то он злой как собака. Роза развернулась на пятках и быстрыми шагами пошла к кабинету заведующего. Подойдя к двери, она оттянула халат вниз, поправила прическу и, постучав в дверь, открыла ее. — Можно? — голос дрогнул, как будто она была какой-нибудь первокурсницей. — Да, проходите, — раздался мужской голос с легкий русским акцентов из глубины кабинета. Девушка зашла внутрь и навстречу ей из левого угла помещения вышел высокого роста брюнет, облаченный в зеленую медицинскую форму. Его взгляд был прикован к документам, которые он держал в руках. — Добрый день, господин Беликов. Взгляд мужчины поднялся на нее, он осмотрел ее с ног до головы и произнес: — Присаживайтесь, пожалуйста. Роза послушно села напротив кресла хозяина кабинета и вопрошающе уставилась на Дмитрия. -Простите, не знаю вашего имени.« Ах вот как, не знает моего имени, но вызывал»-подумалось в этот момент Розе, чье сознание было полно негодования и некой обиды на нового начальника. — Розмари Хэзевей, — вежливо и, стараясь держать себя в руках, сообщила девушка. — Госпожа Хэзевей, вы только что, провели сложнейшую операцию, не проконсультировавшись ни с кем, ни со мной, ни даже с господином Кармаком. Как вы, вообще, решились на проведение такой операции? Вы, простите, кто? Торакальный******** хирург? Челюсть Розы коснулась пола. То есть, она только что спасала человека на протяжении кучи часов, ампутировала ему ногу, остановила кровотечение, а вместо банальной похвалы или благодарности за то, что она в принципе занималась работой травматолога, она получила выговор от нового начальника, который с ней толком даже и незнаком. — Я - врач, и да, я - хирург.Позвольте, я проясню ситуацию. Это был пациент, операция которого была внеплановой и очень рискованной, здесь вы правы. Но не прооперируй я его тогда, сейчас в морге был бы свежий труп. Вы чего от меня хотели? У меня не было выхода, операция была единственным шансом для спасения жизни. — На реализацию операции у вас было десять, максимум пятнадцать процентов. А мы должны предоставлять больным стопроцентные условия.А если бы он умер? Прямо там, на операционном столе? А вы ни с кем ничего не согласовали. Что бы было тогда? Что я упустил и где я неправ? «Да везде» — чуть не ответила Роза. Везде ты неправ. Условия в санатории, а у нас приемное отделение, где иногда приходится использовать единственный шанс. — Тогда будьте любезны, ознакомьтесь с историей болезни и скажите, где мое решение было неверным. — Пожалуй, я так и сделаю. А пока я отстраняю вас от больного. Роза почувствовала себя, как минимум, оскорбленной, поэтому она грозно посмотрела на провожающего ее взглядом Дмитрия и пошла к двери. — Да-да, вы можете идти, — съехидничал Беликов. — Дверь - мое единственное спасение от вашего идиотизма, — сообщила Роза и, выйдя, хлопнула дверью так, что календарь, висевший на ней, упал на пол. Дмитрий удивленно покачал головой и продолжил работу. Молодые люди снова встретились в конце рабочего дня у поста медсестер. Дмитрий на повышенных тонах отчитывал Кейт непонятно за что и грозился при следующем промахе уволить. — Вы очаровательны, — сообщила Роза, мило выпучив глазки и красиво облизнув губы. Дмитрий оторвался от просматривания документов и поднял на нее непонимающий взгляд. — Увы, не могу сказать о вас того же, — почти с сожалением произнес Беликов. Нет, и вот ведь хам. Она же как лучше хотела, а он. — Ну, тогда сделайте как я. Соврите, — ан нет, ошибочка вышла. Не хотела она как лучше. — Мне кажется, вы слишком много себе позволяете, — отбрил Розу мужчина, оправившись от шока после ею сказанного, и снова вперил взгляд в бумажки. — Возможно, вы просто слишком во многом себе отказываете, — ответила с долей злорадства Роза. — В вас что-то такое есть, изюминка что ли. — Я тронут, — мужчина усмехнулся и постарался включить режим: «я не слушаю бред, что несет эта повернутая идиотка, которая называет себя хирургом» — Это я тоже заметила, — констатировала Роза. - Хотя вы знаете, мне кажется, я ошиблась в своих суждениях, стоит извиниться. — Хотите признать факт того, что неправильно поступили, приняв решение оперировать? — Не совсем так, — начала девушка, и лицо Беликова помрачнело. — Понимаете, изюминка - это в кексе. В человеке - психическое расстройство, — будничным тоном сообщила она, и ее лицо приобрело каменное выражение. — Всего наилучшего, господин Беликов, - с этими словами она развернулась, ушла в ординаторскую, переоделась и ушла домой к жениху.Конец первой главы
***