Глава вторая
***
Голова Розы резко дернулась вправо, девушка зажмурилась и тихо застонала. Она широко открыла глаза и привстала на локте над неудобным диваном. Две минуты она сидела, оглядываясь по сторонам и пытаясь спросонья понять, где находится. Стрелки часов, висящих напротив дивана, показывали пять. «Пять утра или пять вечера?» — пронеслось в голове девушки. В голове все смешалось, но неожиданно она вспомнила - у нее же суточное дежурство, поэтому она сейчас спит на диване в углу ординаторской, согнувшись в три погибели, чтобы на нем поместиться. Роза прислушалась — в коридоре было тихо. Она скинула с себя теплый плед, накинула поверх своей голубой футболки медицинский халат и вышла из ординаторской. За стойкой приемного отделения стоя спала Германика - старшая медсестра приемного отделения. Ее короткие рыжие волосы разметались по лбу, девушка жмурилась, видя какой-то не очень приятный сон. Она была на пять или шесть лет старше Розы и даже успела обзавестись чудесным сыном Марком, которому исполнялось уже десять лет в этом году. Герман, как часто ее называли, всегда с энтузиазмом рассказывала о сыне, о том, как хорошо он учится в школе, как занимает призовые места на соревнованиях по боксу. Вот только мальчику не хватало умершего пять лет назад отца. Германика стала матерью одиночкой, ни с кем не встречалась и объектом ее единственной любви стал Марк. Вдруг Герман проснулась и моментально отскочила от стойки, чуть не ударившись об шкаф с лекарствами. — Ну-ну, тише, сейчас все отделение перебудим, — прошептала Роза. — Тьфу ты, черт, — гневно зашипела Германика, отходя от шкафа. — Как тут у тебя, все тихо? — поинтересовалась Роза и поплотнее закуталась в свой халат. — Сегодня на удивление тихая и спокойная ночь, никого не привозили. Ты вон сколько спала, а когда такое бывает? -Да, точно, почти никогда. Давай я чай принесу, согреемся. У тебя потеплее что-нибудь есть? — она указала на кофту Герман с коротким рукавом. — Есть, конечно, сейчас пальто накину, а от чая не откажусь. - Роза ушла в ординаторскую за двумя кружками горячего чая и вернулась удивительно быстро. — Вот, держи, — передавая чашку Германике, произнесла Роза, усаживаясь на стул напротив шатенки и накидывая на себя плед. — Что тебе приснилось, что ты так дернулась? — Представляешь, наш новый зав, — сообщила Герман и грустно улыбнулась. — И что же он с тобой делал, что ты так дернулась? — Бегал за мной по всему отделению с диким криком и грозился уволить. Как думаешь, он так себя ведет только с нами, или он на самом деле такой? — Под словом «такой», ты имеешь в виду то, что он, откровенно говоря, тронутый или то, что у него с психикой не лады? — И то, и другое, — попивая чай из черной кружки, ответила Герман. Вдруг Роза хлопнула себя по лбу, сорвалась с места и побежала в ординаторскую, откуда спустя минуту послышались шорохи. Спустя еще минуту, она вернулась с небольшим черным пакетиком, на котором большими белыми печатными буквами было написано «Chanel», и с гордостью вручила ее Вики. — С Днем Рождения! Я ужасный человек, который не сразу вспомнил, знаю. Я каюсь и обещаю исправиться, — улыбнувшись сообщила девушка. — Спасибо тебе большое! — Герман приняла подарок и обняла брюнетку. — Днем отправлю Кристиана за шампанским для вечерних посиделок, — заговорчески улыбнувшись, произнесла Роза. — Ты думаешь, не «настучит»? — побоялась Германика, присаживаясь обратно на стул и раскрывая пакет, где лежал большой флакон парфюма Chanel №5. — А ты думаешь, кто нам на каждый праздник алкоголь таскает? Он говорит, у него запасы шампанского, мы поэтому не скидываемся на него. — Так это он? А я-то думала… Вдруг в отделение вбегает фельдшер Уилл, ввозя за собой каталку с лежащей на ней девушкой. -Дамы, извиняюсь за то, что прерываю ваше чаепитие, но у нас тут аппендицит у девушки, нужно срочное хирургическое вмешательство. Роза мигом вскочила со стула и побежала к каталке. На ней лежала девушка с зелено-голубыми волосами и пирсингом в носу. — На что жалуемся? — спросила Роза, посветив в глаза девушке фонариком. — Живот болит и боль такая резкая, как будто кинжалом бьют каждый раз, ааау, — застонала она. -Так, а перитонита у нас нет? — задала Розу вопрос Уиллу. — Точно сказать не могу, смотрите сами. Я побежал, у меня следующие вызовы. Девушки быстро сделали все анализы и поняли - острый перитонит все-таки есть, нужно вызывать Лиссу для наркоза и звонить Беликову, чтобы он дал разрешение на операцию. -Так, Герман, дай-ка мне номер Беликова, а сама звони Лиссе, срочно вызывай сюда. -Я бы дала Роза, был бы еще у меня этот номер. Ты думаешь, он мне его давал что ли? — Вот, что за человек, а? Ему нужно, чтобы я договаривалась с ним о проведении операций, но свой номер оставлять медсестрам он, видимо, считает решительно ненужным и бесполезным занятием. Чтоб всех этих русских… — Так, перестань, Лиссе я сейчас позвоню, она приедет, сделаем операцию. Вот только что будет, когда Беликов вновь предоставит нам неприятную возможность его лицезреть. — Нет, ну, бывает же так, — продолжала Роза, — Врач он, конечно, гениальный, тут все ясно как божий день, но редкий козел и урод, вот здесь спору нет. — Послушай, ты и сама понимаешь, такие случаи очень нередки, спасибо хоть на том, что врач он отличный. Брюнетка ждала приезда Лиссы, стоя у поста медсестры, подперев руками подбородок и параллельно раздумывая над тем, что будет делать Беликов с ее хладным трупом и куда он его денет, когда узнает, что она проводила операцию без его разрешения. Роза в голубом стерильном халате, в белых перчатках и шапочке подходит к операционному столу, на котором лежит девушка с зелено-синими волосами. Ее глаза плотно закрыты, дыхание размеренное. — Герман, обрабатывайте область аппендикса, трижды, я думаю, будет достаточно. Германика выполняет поручение хирурга и поглядывает на еле проснувшуюся и уже приехавшую Лиссу, стоящую около головы лежащей на столе Джорджины. — Есть, — сообщила рыжеволосая и встала по стойке смирно напротив Розы. — Отлично. Скальпель, — обратилась Роза к Германике, завороженно смотрящей на татуировку Джорджины в виде небольшого дракона с открытой пастью, откуда черным пламенем извергался огонь на плече. — Герман, не спим, скальпель. Германика будто очнулась и передала наконец хирургу скальпель. — Лисс, показатели? — поинтересовалась Роза, аккуратно вскрывая правую подвздошную область. — В норме, продолжаем, — глянув на монитор, сообщила анестезиолог. — Герман, будьте добры, поднимите брюшину пинцетом. — Спасибо. Зажимаю края брюшины. Вывожу слепую кишку. Герман, зажмите брыжейку аппендикса, — попросила Роза. Герман, в свою очередь, молниеносно выполнила просьбу хирурга. — Хорошо, спасибо. Спустя еще полчаса операцию успешно завершили, удалив у Джорджины аппендицит и устранив острый перитонит. Угрозы для жизни девушки уже не было. — А с Дмитрием согласовывали? — поинтересовалась Лисса, когда Герман расстегнула ей стерильный халат и пошла расстегивать одежду на хирурге. — Ага, согласуешь тут с ним. Номер своего сотового он не посчитал нужным оставить, так что согласовать что-то с ним я возможности не имела, — с нескрываемым раздражением в голосе сообщила Роза, которую от злобы нехило потряхивало. — Ох, что тут будет, когда он приедет! — провозгласила Лисса, зажмуриваясь. — Представляешь, какой скандал он устроит? По шее нам всем, девочки, надает и дело с концом. — Ну, — начала Роза, — Нам, как ты сказала, он по шее, предположим, не надает, попадет только мне, ибо я хирург, и в силу своего профиля деятельности оперировала пациентку. А я с ним уж как-нибудь справлюсь. И если он воображает себе, что очень крутой, когда ходит важно по коридорам своего отделения и орет на всех, якобы пытаясь навести порядок, то я при разговоре с ним упомяну это и в считанные секунды сделаю так, что этот козел разубедится в своей правоте. — Какие страсти, госпожа Хэзевей, — откуда ни возьмись послышался голос Беликова. — Вы можете считать меня каким угодно козлом, уродом, идиотом и прочее-прочее-прочее, — сказал Дмитрий, приблизившись к Розе и аккуратным движением снимая с нее стерильную маску, а затем и шапочку, — однако меня ваша точка зрения на этот счет волнует в последнюю очередь, но считаю своим долгом напомнить, что вы обязаны подчиняться мне и исполнять все мои указания. И мне абсолютно все равно, что вы думаете о моих решениях. А если вы и дальше будете устраивать такие бунты, я вас просто уволю, — он выкинул в мусорное ведро то, что так учтиво и так некстати снял с головы разъяренной Розы. — А вы, простите, отдел кадров, чтобы увольнять кого-то? — здесь брюнетка была чертовски права, и оспорить сей факт было невозможно, так как в обязанности Дмитрия увольнение сотрудников не входило. Этим занимались в отделе кадров. — Мне кажется, — вновь продолжила свою пламенную речь девушка, — В вашей должностной инструкции нет пункта: «увольнять сотрудников клиники по своему усмотрению». — Я бы не советовал вам считать себя безмерно умной, Роза. Я, в любом случае, умнее. — А вот кто из нас умнее, говорить не вам, Господин Беликов. Также последую вашему примеру напомнить мне о том, где мое место, позволю себе довести до вашего сведения то, что для вас, Дмитрий, я не «Роза», как вы только что неудачно выразились, а Госпожа Хэзевей, так что будьте любезны, — ее хрипловатый низкий голос повысился, — запомнить одну вещь: Розой меня называют только друзья, список которых несчастно мал, и вашего сиятельства, — она саркастично улыбнулась, понимая, насколько близка к победе в это словесной перепалке. Девушка прищурилась и наклонила голову на бок, — к моему великому счастью, там нет. — Пройдемте в мой кабинет, Госпожа, — он учтиво кивнул брюнетке, — Хэзевей. Роза двинулась за ним по направлению к выходу из операционной и заметила удивленные, хотя нет, ошарашенные лица Лиссы и Германики. Дмитрий придержал дверь для Розы, пропустив ее вперед. «Видимо какие-то манеры все-таки заложены в его светлую головушку» — подумала Хэзевей, проходя мимо него. Молодые люди зашли в кабинет, и Дмитрий, удобно устроившись в своем «руководительском» — как мгновенно окрестила его Роза, кресле, сложив на груди руки и подняв высоко голову, предложил ей присесть. — Спасибо, постою, - Дмитрий кинул на нее неодобрительный взгляд, - ох, простите, а в этом вопросе я тоже должна подчиняться вашим указаниям, или у меня все же есть выбор, стоять или сидеть? — Слушайте, — Дмитрий потер переносицу и устало закатил глаза. — Давайте хотя бы постараемся найти общий язык между собой, ладно? У меня нет ни сил, ни желания все время с вами ссориться, ругаться и спорить. — А я с вами не ссорюсь и не ругаюсь, господин Беликов, я просто пытаюсь адекватно смотреть на определенные вещи, но в вашем обществе мне не всегда удается это делать. Откровенно говоря, вы меня раздражаете. Вы не нравитесь мне, я не нравлюсь вам, это называется взаимная неприязнь, так давайте на ней и остановимся. Я не преследую цели подружиться с вами, я преследую цель сработаться с вами, но вы все время мешаете мне это сделать тем, что отчитываете меня непонятно за что. — Так, стоп, — Дмитрий встал и подошел к Розе ближе чем представлялось возможным в рамках рабочих отношений. Между ними было расстояние максимум в двадцать сантиметров. — Я не говорил того, что вы мне не нравитесь, Роза. Вы отличный врач, просто я не понимаю, как найти с вами общий язык, — его бархатный голос стал заметно тише. — Начать, пожалуй, стоит с того, что вам следует перестать называть меня Розой, Господин Беликов, ограничьтесь Госпожой Хэзевей. Я же не называю вас Дмитрием. — Так что мешает начать? — Дмитрий посмотрел ей прямо в глаза с высоты своего роста. В глазах Розы отразилось непонимание всего происходящего с ней и удивление странному поведению Беликова. — Вырвалось? — спросила девушка усмехаясь. — Да, извините, — он сел обратно в свое кресло. — Я думаю нам стоит продолжить, — украдкой глянув из окна на улицу, где уже забрезжил рассвет. — Вы хотели меня отчитать и отпустить работать дальше. — Я не собирался вас отчитывать. Почему перед проведением операции вы не позвонили мне? — Простите великодушно, Господин Беликов, такой возможности не представлялось, ибо вы не оставили номер вашего телефона ни одной из медсестер. — А вы разговаривать нормально умеете? Без всех этих выпендриваний? — Ответ, к сожалению, не да, — будничным тоном сообщила Роза, ехидно улыбаясь. — Да черт побери, — Дмитрий с силой ударил по столу ладонью, наделав много шума. — В этой клинике вообще есть нормальные люди, которые соблюдают субординацию, ведут себя нормально и не нарушают правила? — Простите, у вас в роду были проблемы с психикой? — девушка присела на край стула, любезно предоставленного ей господином Беликовым, и положила руки на стол перед Дмитрием. — Да вроде нет, - отозвался Дмитрий, откидываясь на спинку кресла и закрывая глаза. — Всегда приятно быть первым, неправда ли? — Спросила Роза и вышла из кабинета руководителя, тихо прикрыв за собой дверь. Спустя два часа в приемное отделение поступила пациентка с болящим плечом и порезом на ладони. К несчастью, в ее случае требовалось вмешательство хирурга, чтобы зашить порез, и травматолога в лице Дмитрия, чтобы осмотреть и при надобности вправить кость. Поэтому Роза постучала в дверь кабинета господина Беликова и, отворив ее, вошла внутрь. — Господин Беликов, там пациентку привезли по вашей части, так что приглашаю вас в процедурную. Дмитрий встал с кресла, сложил в стопку все еще не просмотренные папки с личными делами пациентов и вышел из кабинета вслед за Розой. — А вы туда зачем идете? — спросил мужчина, почесав затылок. — Ну, пациентка как по вашей части, так и по моей. Лично я собираюсь зашить ей порез на ладони, а вы, видимо, вправить плечо. Молодые люди подошли к процедурной, и Дмитрий, отворив дверь перед Розой, впустил ее внутрь. На кушетке лежала миловидная женщина с темными волосами на вид лет тридцати пяти, максимум, сорока. В одной руке она держала журнал Rolling Stones, а другую - окровавленную с глубоким порезом держала на весу. — Здравствуйте, — хором поздоровались хирурги и подошли к ней ближе. — Здравствуйте, как хорошо, что вы пришли, мне так плохо, мне так больно! — восклицала женщина. Роза и Дмитрий переглянулись, слегка улыбаясь одному и тому же. — Ну, ничего, сейчас все пройдет, не волнуйтесь. Выйдете отсюда как новенькая, -сообщил ей Дмитрий бархатным голосом. — Какое плечо у вас болит? — Вот, правое, доктор, — сообщила женщина умирающим голосом. Дмитрий начал аккуратно ощупывать плечо больной, Роза же в это время вколола женщине обезболивающее и начала зашивать руку. — Так, ну я ничего здесь не вижу, перелома тут нет, так что волноваться не о чем, у вас просто легкий вывих, это пройдет дня через два. — Ой, спасибо вам, Господин Беликов, — поблагодарила женщина Дмитрия, прочитав его имя на бейдже. Ее голова повернулось к Розе, которая уже забинтовывала ей руку. На лице женщины отразилось глубочайшее удивление и восторг одновременно. — Девушка, да я же вас знаю! — вскричала она, подпрыгнув на кушетке. — Уже были у нас в клинике? — спросила Роза, неотрывно смотря на руку женщины. — Нет, ваша клиника здесь совершенно ни при чем! Вот, — она ткнула пальцем в обложку журнала, — Это же вы. Роза подняла голову и вгляделась в обложку. -А-а, ну да, это я. Старый выпуск. Дмитрий обошел кушетку и тоже посмотрел на обложку журнала. На ней были изображены двое молодых людей. В девушке он сразу признал Розу, которая выглядела просто сногсшибательно. Она была одета в черное обтягивающее платье на бретельках, темные волосы были закручены и локоны спадали ей на плечи, губы, накрашенные темной, коричневой помадой, улыбались, а темный смоки айс выделял ее шоколадно-карие глаза. За плечи ее обнимал высокий, ростом почти с Дмитрия, костлявый светловолосый парень. Дмитрию, который слишком хорошо разбирался в людях, он показался мерзким типом, с, в общем-то, неплохой внешностью. «Джесси Зеклос и Роза Хэзевей» — прочитал Дмитрий заголовок. « Я сделал Розе предложение через десять дней после того, как мы начали встречаться». — Ну, все, господа доктора, спасибо за помощь, я пошла. До свидания. Вечером все врачи собрались в ординаторской. Лисса, Кристиан и Дмитрий что-то обсуждали между собой, а Роза сидела за своим столом, разбираясь с документами. — Ну, а Роза у нас, конечно, героиня дня! — провозгласил Кристиан и достал откуда-то журнал, который сегодня приносила женщина с порезанной рукой. — Наш хирург, на обложке журнала Rolling Stones! — Чудная новость, что мне с ней делать? — задала вопрос Роза, не отрываясь от рентгеновских снимков. — Роза, ты обещала плед принести, помнишь? — спросила Лисса, выглядывая из-за плеча Кристиана. Брюнетка хлопнула себя по лбу и сказала: — Ай, совсем забыла, в машине лежит, сейчас принесу. Роза подошла к сейфу, набрала код и достала оттуда ключи от своего Porsche 911. — Сейчас вернусь. — Вот какие хирурги пошли, на Porsche ездят. — Крис, не завидуй, а? — усталым голосом попросила Лисса, садясь на диван. — А я не завидую. Было бы там чему завидовать, Лисса. Она же не сама на него заработала. К этому времени вернулась Роза и ответила Кристиану: — Я на него заработала себе сама, мне пока что достаточно платят для того, чтобы я могла купить себе машину. — Ну-ну, а жених у нас кто? Глава мегаполис-банка. Уж не он ли подарил? — Кристиан, я тебя прошу, не обременяй себя подробностями моей личной жизни.Конец Второй Главы
***