Глава Третья
***
Прошло две недели с тех пор, как Дмитрий стал новым заведующим приемным отделением. Отношения между ним и Розой стали менее натянутыми, но Дмитрий никогда не позволял себе упустить момент и не отчитать за что — нибудь Розу или младший медперсонал. В тот день утро выдалось пасмурным, новых поступлений не было и поэтому Дмитрий, Кристиан и нейрохирург Мейсон стояли у поста медсестер. Сама дежурная медсестра отлучилась с поста и ушла на обход. Неожиданно для всех окружающих в отделение вошел как всегда одетый с иголочки Джесси Зеклос с залачинными волосами и с огромным букетом особого сорта Роз — Sweet Juliet. Однако его невесты, двадцативосьмилетней Розы Хэзевей, более известной в клинике как госпожа Хэзевей, на горизонте не наблюдалось. На пост вернулась Мэри с новыми сережками, купленными ею за ползарплаты, в ушах. — Ой, — завопила подошедшая медсестра, напугав своим криком стоящих рядом мужчин, — Джесси, здравствуйте! А Какие цветочки у вас красивые! — Доброе утро, — хмуро поприветствовал всех присутствующих блондин и прислонился к стойке. — Да, что-то у вас, Джесси, судя по всему, утро не очень доброе, — заметил Дмитрий, которому жених Розы никогда не нравился по определенному ряду причин. Самой главной причиной этому было то, что Джесси, по мнению хирурга, был мудаком. Надо заметить, Дмитрий считал так небезосновательно. — Цветочки в руках какие-то странные, — заметил Озера, презрительно глянув на букет. — Не иначе как с Госпожой Хэзевей поссорились. Как вы с ней вообще живете, поделитесь секретом, а? Я с ней уже почти год работаю, а мы друг друга терпеть не можем. — Да вы что, господин Озера, это особый сорт дорогущих Роз! — Розы для Розы, — заметил Мейсон. — Вот интересно, саму Хэзевей еще от этих цветов не тошнит? Джесси поглядывал то на дверь, то на часы, висящие над ней, и в обсуждении не участвовал. - Вопрос был риторическим, можете не отвечать, — холодно сообщил Мейсон и продолжил разговаривать с Дмитрием на тему аневризмы сердца. Тут двери распахнулись, и в отделение вошла сама будущая получательница букета цветов. Блондин тут же бросился к ней с розами. — Малыш, нам надо что-то решать, ты прости меня, я… — Поздно нам что — то решать, — молодые люди поравнялись с врачами. — Вещи свои собирай, или я их завтра сама соберу, когда вернусь с дежурства. - Господи, прости, - произнес Мейсон, смотря на Госпожу Хэзевей. Сегодня девушка появилась на работе не в обычных для нее джинсах, кроссовках, кофте и кое - как завязанным на затылке пучком. Тогда она надела ярко - красную юбку в пол, в нее заправила белую рубашку с воротником и нашивками на нем. На ногах были черные туфли на высоких каблуках. Волосы были собраны в высокий конский хвост, а их цвет стал другим. Роза перекрасилась в более светлый цвет, что шло ей невероятно. Когда Госпожа Хэзевей переоделась в медицинскую одежду, она зашла в кабинет заведующего отделением и пригласила Дмитрия на осмотр пациентов. Зайдя в очередную палату, врачи решили отправить пациента на выписку. Этим пациентом являлся невысокий, ниже ростом даже, чем Роза, мужчина, которому было сорок девять лет, но для этого возраста он выглядел достаточно молодо. — Девушка, — обратился он к ней, вставая с постели. — А можно вас на свидание пригласить? Скажем сегодня, да вот прямо сейчас. Роза подняла глаза от папки с документами, куда вносила определенные поправки синей ручкой. Дмитрий, стоя рядом с ней, удивленно наблюдал за этим разговором. — Хорошо, — согласилась шатенка, — Я согласна. Но учтите, все мои свидания длятся не более десяти секунд, так что наше уже почти подошло к концу. Осталось три… две… одна секунда… Всего доброго, молодой человек, было приятно с вами познакомиться и провести время. - С этими словами она под тихий смех Дмитрия удалилась из палаты, послав воздушный поцелуй пациенту, открывая дверь. Повеселевший Беликов догнал ее секунд через тридцать и, поравнявшись с ней, поинтересовался: — Вы так всех отшиваете? - Роза искренне удивилась вопросу, но все же решила ответить. — Никого я не отшиваю. Я просто отказываюсь, применяя всю вежливость, что имеется в моей светлой головушке, и долю юмора, если он еще сохранился в той же светлой головушке. — Вы считаете, это не одно и то же? — спросил Дмитрий, забирая документы у медсестры. Роза на этот вопрос не ответила, отвлекаясь на очередную якобы умирающую старушку. Шатенка повела ее в палату и аккуратно уложила на кровать во избежание несчастных случаев и форс мажоров, связанных с «умирающими» бабулями и дедулями. — Каким самым жестоким образом вы, вообще, отшивали парней, а, Госпожа Хэзевей? — задал вопрос хирург, когда они вместе с Розой зашли в битком набитую врачами ординаторскую. После этого вопроса шум, гвалт и гам в комнате затихли, наступила гробовая тишина, народу было интересно, что ответит самая красивая девушка, по мнению общественности, работающая в клинике Нью-Йорка. Знала ли Роза о том, что является самой красивой? Ответ, все-таки, «нет». — Вы так задали вопрос, что я невольно начала считать себя иродом. Хотя я и есть ирод, если задуматься. Ну так, на чем я остановилась? Ах, да, каким самым жестоким способом я отшивала парней? Ну, своим внешним видом, — будничным тоном сообщила Роза и заправила прядь, выбившихся из высокого конского хвоста, волос за ухо. — Серьезно? — подал голос Озера. — Своим внешним видом? Не набивайтесь на комплименты, Госпожа Хэзевей. - Днем ранее Кристиан и Роза сильно поссорились, оба правда уже не помнили из-за чего, важных дел все же было больше, но обида друг на друга осталась и сохранилась в душе. Каждому из них хотелось «насолить» оппоненту, чтобы неповадно было. — Команды «Голос» не было, Господин Озера. — А я вам не собака, госпожа Хэзевей, — ловко парировал терапевт, ухмыльнувшись. — Рот открывать будете у стоматолога, его могу легко позвать, — протянула Роза и Озера моментально заткнулся, видимо, потому что боялся стоматологов. — Просто ко мне никогда не подкатывают, — обратилась она к Дмитрию, стоящему возле холодильника и уплетающего свой завтрак за обе щеки. — Поэтому не приходится. - Беликов развернулся от холодильника и пристально посмотрел на шатенку. Та, поймав его взгляд на себе, спросила: — Что вы уставились? - Дмитрий покачал головой и продолжил жевать то, что осталось у него за щеками. Розе потребовалось собрать в кулак всю свою силу воли, чтобы не сообщить хирургу, что с набитыми до отказа щеками, он больше похож на хомяка, набирающего вес к зиме, чем на врача. Если хомяки вообще набирают вес на зиму. — Ничего, — все с такими же набитыми щеками ответил Дмитрий. — Просто, к вам только что подкатил мужчина средних лет, и… — О-о, так все же сладкая парочка разошлась? — Озера встал со своего места и пошел к столу, за которым сидела Роза. — То-то ваш благоверный сегодня прибегал с цветочками. А если бы не разошлись, — обратился он ко всем присутствующим, — Кольцо Госпожи Хэзевей было бы на пальце, а не непонятно где. И мужики не подкатывали бы тоже. — Засохни, гербарий, — Роза подняла глаза от снимков и зло уставилась на Озера. Кристиан захлопнулся в момент, то ли потому что не хотел навлекать на себя гнев Хэзевей, то ли потому что гербарии ему по вкусу тоже не приходились, как собственно и стоматологи. В ординаторскую влетел запыхавшийся Джесси. Роза, заметив его вновь с букетом цветов в руке, пожалела, что их уборщица не надавала ему пиздюлей своей прекрасной длинной шваброй. — Роза, почему ты на звонки не отвечаешь? — он положил букет на край стола девушки рядом с его рукой. Роза тут же скинула его на пол со стола, будто бы нечаянно. Она подняла глаза на Джесси, уперевшего руки в боки. — Абоненту без вас очень хорошо, поэтому он больше не принимает ваши звонки. - и предугадывая следующий вопрос от бывшего жениха, продолжила, — И больше никогда принимать не собирается. — Мы можем сейчас просто поговорить, Роза? — Нет, я сейчас занята. Я работаю в отличие от некоторых. — Хорошо, давай тогда встретимся в будни или в выходные, когда ты будешь свободна и захочешь со мной встретиться. — Забавный момент, — Роза откинулась на спинку своего кресла. — В будни я ни с кем не могу встречаться, а в выходные я ни с кем не хочу встречаться. А с вами, молодой человек, я вообще никогда больше не хочу встречаться. И вот еще что, покиньте помещение, вы мешаете людям работать. И веник свой заберите, — попросила Роза. — И вот так всегда, — сказал Кристиан. — Вы сначала хотите любви, заботы и понимания, а потом шлете нас ко всем чертям. И еще говорите. что это вам с нами не везет. А мы, между прочим, страдаем, — самозабвенно произнес Кристиан. — Мужчины - мученики. Они всегда страдают. Либо от недостатка внимания женщин, либо от его переизбытка. Но чаще вы страдаете просто херней. — Вот, госпожа Хэзевей, вы сетуете на то, что вокруг вас одни идиоты, а… — А я что не права? — Вот когда вы будете проще, тогда люди к вам потянутся. А то вы то ли больно важная, то ли принципов у вас дохера. — Я не буду проще. И не надо ко мне тянуться, — обломала Роза терапевта. — Тогда, кто же будет над вашими шутками смеяться? — Всю свою сознательную жизнь я считала, что у меня нет совершенно никакого чувства юмора. Но раз вы говорите, что кто-то должен смеяться над моими шутками, значит оно все же существует на радость мне и всем окружающим. А вообще, если честно, мне никто особо не нужен. Ибо над своими шутками я могу и сама посмеяться. — А как же любовь? — задал вопрос Дмитрий. Никто из присутствующих не мог и предположить, что Беликов когда-нибудь задаст такой вопрос. — Ну, мне, конечно, хочется влюбиться взаимно, без всяких этих сложностей и херни с разбиванием сердец, поломкой души, и все такое прочее. Но есть ощущение, что у людей так не принято. — Ой, я, конечно, понимаю, что одни плохие отношения могут напрочь убить желание влюбляться заново. Но «жертва отношений» — это точно не про вас, Госпожа Хэзевей, ибо скорее всего из-за вас они, ну то есть отношения, и разрушились. — Нет, я, конечно, не идеал, Кристиан. Но и ты, блин, не патимейкер. - Победа в словесном поединке одержана Розой, миссия выполнена. Можно продолжать работу. В отделении однако был на удивление спокойный день, новых поступлений пока еще не было, что было удивительным для понедельника. Ну, просто, по статистике этой клиники, самых тяжелых больных привозили почему-то именно в этот день. Так как никто не мог научно объяснить этот факт, Роза после оглашения начальством этой грустной правды, гордо заявила: « Товарищи, раз этому невероятно печальному факту нет объяснения, значит следует считать, что понедельник день тяжелый. Этим можно объяснить все беды, несчастья и невзгоды наших больных приехавших к нам в клинику в понедельник.» Правда, для всех оставалось загадкой, зачем начальство проинформировало их об этой статистике. Видимо, они посчитали, что не зная этого, врачи не могут спокойно жить дальше. Роза, Кристиан и Лисса сидели в ординаторской и пили чай. Роза увлеченно рассматривала снимки, как вдруг в кабинет ворвался пациент. Хорошо, что это был пациент, а не Джесси, потому что Роза уже схватила близ стоящую вазу и собиралась кинуть ею в него. — Девушка! — обратился к Розе парень вбежавший в ординаторскую. — Вы кое-что потеряли! — Простите? — не поняла Роза и поставила вазу на стол от греха подальше. Это был пациент Кристиана, а не ее, поэтому она не знала, чего стоит ожидать. — У меня есть ключик от вашего сердца! - Глаза Хэзевей молниеносно расширились, и она села обратно в кресло. За сегодняшний день романтики уже сильно ее достали. — Молодой человек, возвращайтесь в палату, — поспешил увести его Кристиан, взяв под руки. — Мне позвонили из Рая! — закричал пациент, пытаясь выбраться из цепких рук Озера. Дверь за ними захлопнулась и Роза констатировала: — Дебил. - Лисса загадочно улыбнулась, но ничего не сказала и продолжила смотреть в экран компьютера. -Так, а ну-ка рассказывай, что у тебя случилось. - Роза пересела к подруге за стол, предварительно подставив себе стул. — Вскоре у меня свидание с Кристианом, — чуть не закричала Драгомир. Не то, что бы Розе совсем уж не нравился Кристиан, Роза его просто ненавидела. В тот момент ей нужно было решить как бы так среагировать, чтобы не расстроить подругу. Но совесть мучительно глаголила истину, подмывая сказать, что Кристиан, мягко говоря, кретин. — Класс! — Роза изобразила воодушевление и душевный подъем. — Чем он заслужил это? Спас сирот из горящего здания? Если так, возникает желание выяснить, не сам ли он поджег его. — Роза! — Лисса хихикнула, но быстро сообразила, Роза не пребывала в восторге из-за того, что она собирается встречаться с Кристианом. В ординаторскую влетел Дмитрий. — Так, я не понял, кому звонили из Рая? — Какому-то нашему пациенту. Прибегал сюда, сообщал, что он нашел ключик от сердца Розы, и что ему позвонили из Рая, — перечисляла Лисса. — В конечном итоге, Роза назвала его дебилом. На этом они разошлись. - Дмитрий обернулся на Розу и спросил: — Значит, говорите, не подкатывают? — Нормальные люди — нет. Они предприимчиво держатся подальше от меня. -Заметив изумленный взгляд Дмитрия, Роза разъяснила: — Правда любит правду. Молодые люди подошли к открытому окну. Внизу стоял Джесси рядом со своим Porsche, один в один как у Розы, и что-то кричал в телефонную трубку. — Иногда смотрю на людей, к которым раньше испытывала симпатию, и невольно начинаю сомневаться в своей адекватности, — поделилась Роза, смотря вниз. — Так кто же сказал вам, что вы адекватная? Я вроде бы молчал на этот счет. — А ну да, точно. Я очень не хороший человек, можно сказать редиска. — Ну, зачем так категорично? У вас просто тяжелый характер, вот как бы и все. — Но тем не менее, Госпожа Хэзевей не принимает тот факт, что у меня тоже тяжелый характер, — заметил обидевшийся Кристиан. — И еще она не верит в то, что я красивый. - Озера показательно надул щеки и будто обидевшийся ребенок, сел на стул в углу ординаторской. — Спору нет: вы очень хороши, это и младенцу очевидно. Ну, а то, что нет у вас души, - не волнуйтесь. Этого не видно. - Госпожа Хэзевей, вы у нас теперь что, поэт? - Обнаружила в себе очередной талант, - Роза села на подоконник и поджала ноги под себя. Дмитрий стоял рядом и рассматривал ее вблизи. Глаза были подведены черной жидкой подводкой, что выделяло их шоколадно-карий цвет. Она была красивой, очень-очень красивой девушкой. - Ваша смена закончилась, Госпожа Хэзевей, - напомнил ей Дмитрий. Вдруг, дверь ординаторской вновь открылась. На пороге стояла ...Конец третьей главы
***