Чашка с желаниями

      Ночь была безветренная, беззвёздная, безлунная и ещё с миллионами «без». Тихая, нагоняющая страх, она заставляла зверей, поджав хвосты, прятаться подальше в безопасные норки, а людей запирать двери и окна. Воплощала все самые худшие страхи и опасения. Открывала заброшенные ящики со старыми, давно забытыми воспоминаниями. Раскапывала все потаённые могилы в глубинах сознания. Заставляла боятся и любить себя одновременно. Именно в такие ночи всегда происходят самые тяжелые разговоры, самые тяжёлые преступления.       — Ты просто не понимаешь, Пит, — девушка, жестикулируя и чуть повышая тон, что-то пыталась доказать мальчику. — Ты живёшь в своём чёртовом выдуманном мирке и не видишь ничего вокруг себя. Я — не ты, я так не могу, пойми же наконец!       — Боже, Лил, убавь громкость, пожалуйста, разбудишь родителей, — парень скривился и пересел с тумбочки на пол, подогнув одну ногу под себя.       Сама Лилан на это заявление лишь недовольно фыркнула и, взяв маленькую плюшевую собачку, села в бежевое кресло.       — Пит, я не смогу просто улететь, понимаешь? — девушка посмотрела на сидящего на полу парня, который лишь закатил глаза на её слова. — Не могу всё бросить, это неправильно!       — Господи, да почему? Родители, друзья — все умрут, бросят или предадут, все. Они оставят, а ты будешь наиграно оплакивать их могилы. Чёртово лицемерие не даёт покоя, да? — он только закрыл глаза и печально покачал головой. — Оставь уже этот гнилой театр. Ты как сломанный доктор, серьёзно. Лечишь всё и вся, даже тогда, когда пациент здоров и в помощи не нуждается. Пойми же, тебе плевать на них, а им на тебя, так в чём проблема, Лил?       — Я не могу так с ними поступить.       Где-то вдалеке прогремел гром, и небо стало заволакивать серыми, густыми облаками. Казалось, что самый тяжёлый груз лёг на их плечи в этот момент. Страшный и неподъёмный, он давил, прижимая облака к земле, давая людям на секунду почувствовать их. Словно греческие Атланты, они держали на своих плечах весь небосвод.       Начался ливень. Плакали облака, плакало небо и весь мир вместе с ними. Скорбели по тому, что уже случилось или только должно произойти. Умывались слезами, падали и снова плакали, падали, вставали и продолжали свою безутешную молитву. Умирали, воскресали, всё заново и по кругу. Слёзы, горечь и разочарование были написаны чёрными буквами по синему небу. Дождь не прекращался.       — Можешь, понимаешь, можешь. Ты должна так поступить, Лил. Должна всё бросить и уйти со мной. Это наш последний раз, последнее чёртово желание, мы больше не увидимся, — парень обхватил ноги руками и спрятал голову в коленях.       — Я принадлежу этому миру и, какой бы не была моя история, должна её прожить, — девушка подошла к нему и опустилась рядом. — У каждого ведь есть своя история, и её нельзя изменить или подправить, иначе она потеряет свою ценность и уникальность, превратится в какую-нибудь записку или заметку, называй как хочешь. Надо просто принять и радоваться ей, ведь эта история у тебя только одна, и ты должен прожить её достойно, ради этого ты был рождён, понимаешь? Чтобы достойно умереть. Если ты сбежишь, то бегать будешь всю жизнь, превратишься в очередную зарисовку писателя-недоучки. Я этого не хочу, Пит. Ты тоже этого не хочешь, я ведь знаю. Мы оба — великие истории и просто не можем превратиться во второсортную мыльную оперу. Если наша совместная история закончилась, то надо это просто принять. Сквозь зубы и слёзы принять. Наши дороги расходятся, и мы можем только смириться с этим и жить дальше. Главное, что мы стали ценным опытом друг для друга, новой главой в истории. Но всё должно заканчиваться. Ведь конец даёт начало новой главе и, кто знает, может быть, она будет даже лучше предыдущей?       — Но…       — Нет, Пит, пожалуйста, не надо мне ничего говорить, ты ведь знаешь, что я права, в глубине души знаешь, вижу же, — Лилан грустно усмехнулась. — Давай просто проведём эту ночь вместе?       Сегодня дождь оплакивал их двоих.