Rehab для Темного Лорда

Первая неделя прошла несколько суматошно, зато к ее окончанию Гермиона успела перезнакомиться с большинством начальников департаментов и их секретарями, запомнить и записать порядок проведения штатных совещаний, а также побывать на заседании Визенгамота. Гермиона быстро освоила аналог маггловской почты, которым теперь был оснащен каждый отдел. Это был артефакт в форме ящика, куда помещалось послание. Затем нужно было произнести название департамента и прикоснуться палочкой. Письмо сию же секунду оказывалось в аналогичном ящике у секретаря соответствующего отдела. Ящик издавал сигнал, секретарь проверял содержимое и разносил письма адресатам. Когда Гермиона искренне восхитилась полезным аппаратом, Том не без самодовольства пояснил, что это он дал задание магам транспортного отдела организовать доставку корреспонденции с высоким уровнем конфиденциальности, ведь послания, порхающие в воздухе из отдела в отдел, мог перехватить любой посетитель Министерства. — Здесь вообще был проходной двор какой-то, — возмущался Том. — То темные лорды сюда как домой являлись, то школьники вламывались, чтобы развандалить Отдел Тайн. Сложно было с этим не согласиться. Кстати, именно из-за громких «подвигов» своей новой помощницы в недавнем прошлом Том предпочитал общаться с Отделом Тайн и гоблинами самостоятельно. Коммуникацию с другими отделами он свалил на Гермиону. В отличие от школы, здесь с налаживанием контактов было проще. На Гермиону, правда, поначалу посматривали косо, но в открытую палки в колеса никто не ставил. Более того, несколько инициативных дамочек из разных отделов независимо друг от друга взялись снабжать Гермиону новостями (сплетнями) из первых уст, знакомить с местными порядками и ежедневно приглашать на совместные ланчи. Однако, эта трогательная опека быстро переросла в нечто совершенно безобразное. Спустя пару недель Гермиона ворвалась в кабинет Министра и громко хлопнула дверью, привлекая внимание. — Как же я их всех ненавижу! Том оторвался от чтения иностранной магической периодики. — А я говорил, что твое чрезмерное дружелюбие до добра не доведет. — Вчера они терроризировали меня расспросами о ваших вкусовых пристрастиях, а сегодня за обедом фантазировали о фасоне вашего нижнего белья! Куры озабоченные! — кипела Гермиона. — За что мне все это? — Не скажу, что мне жаль, ты ведь все равно не поверишь, — мрачно ухмыльнулся Том. — В любом случае, жаловаться довольно глупо: ты сама выбрала этот путь. Дала бы мне спокойно сдохнуть в подвальчике Мунго. И никаких проблем. — Вы могли бы отпустить меня, — пальцы Гермионы вцепились в спинку кресла для посетителей, за которым она стояла. — Я мечтаю быть как можно дальше от вас. — Неужели ты так и не поняла? — цокнул языком Том. — С темной стороны просто так не уходят. Я не отпущу тебя. Смирись. Глупо терять верную помощницу, готовую самоотверженно оберегать тайну моего исподнего. В голосе Тома слышались смешливые интонации, а вот Гермионе смешно не было. За год в Хогвартсе иллюзия свободы крепко пустила в ней корни. А теперь ее приходилось выдирать с мерзким хрустом. О свободном выборе можно было забыть. Возможно, поэтому Гермиона отреагировала очень остро на то, что Северус Снейп вдруг заговорил об отъезде на континент. Вначале она наотрез отказалась даже думать об этом, но когда эмоции поутихли и Гермиона поняла, что горячилась совершенно напрасно, идея освободить зельевара стала едва ли не навязчивой. Гермиона обдумала множество вариантов, а в итоге остановилась на самом очевидном и самом сомнительном одновременно. В конце очень напряженного рабочего дня она пришла к Тому. — Я не ослышался? — переспросил он, когда Гермиона изложила свою просьбу. — Ты хочешь выпустить шпиона на все четыре стороны? Может, еще адамантий с него снять и палочку вручить? Гермиона с вызовом посмотрела на Темного Лорда. Он мрачнел на глазах. — Мы возьмем с него Непреложный Обет… — оптимистичным тоном произнесла она, соображая, в какой момент стоит предпринять попытку к бегству. Том раскусил ее намерения и хищно оскалился. — Ты в курсе, что поведение жертвы зачастую провоцирует агрессора? — Какое счастье, что вы не поддаетесь таким примитивным чувствам, — Гермиона начала пятиться к двери. — Так ведь? Том поморщился. — Отчаянная попытка воззвать к моему самолюбию. Пора бы запомнить, что манипуляция — не твоё. — Я не могла не попытаться, — Гермиона остановилась, чувствуя, что угроза идет на спад. — Вы меня знаете. Темный Лорд отвернулся к окну. Гермиона считала секунды, пытаясь предугадать дальнейшее развитие событий. — Мордред с тобой, — махнул рукой Том несколько минут спустя. — Приводи Снейпа в субботу ко мне домой. Поговорим. Хотя проще будет его убить. Думаю, он сам об этом попросит, едва поймет, кто есть кто. Последнюю фразу он произнес с особенной интонацией. Гермиона вздрогнула. Действительно, Северус Снейп будет жестоко разочарован. Особенно в ней. В субботу с самого утра у Гермионы все валилось из рук. В «Кабанью голову» она пришла с таким потерянным видом, что Аберфорт с порога сунул ей в руки кружку с крепким элем, правда, Гермиона отказалась, попросила позвать Снейпа, и они аппарировали. — Где мы? — спросил Снейп, когда Гермиона провела его в дом. — В доме сэра Гектора Дагворт-Грейнджера, — резковато ответила она. Ей не хотелось ничего объяснять, ведь скоро все эти подробности станут абсолютно бессмысленными. Как назло, сэру Гектору приспичило в этот момент покинуть свою обожаемую лабораторию. Он узнал Снейпа, немного удивился, но, взглянув на окаменевшую Гермиону, не стал одолевать коллегу неудобными расспросами. Хотя удержаться от демонстрации своих достижений не смог. Хорошо еще, что не повел гостя в скрытую часть лаборатории, где проводил опыты с Воскрешающим камнем. К кабинету Тома Гермиона подходила в полном раздрае. Снейп, еще отходящий от общения с радушным сэром Гектором, ее состояния не замечал. — Сюда, профессор, — пригласила его Гермиона. Она хотела что-то сказать напоследок, может, извиниться, может, пожелать удачи, но слова так и остались невысказанными, образуя давящую тяжесть в груди. Прежде чем Том позвал ее в кабинет, прошло несколько часов. Она зашла, готовая увидеть самое страшное. — Северус, разумеется, не в духе, — с порога сообщил Темный Лорд. — Но мы, вопреки всему, пришли к консенсусу. Расположившийся в гостевом кресле Снейп отрешенно смотрел на стоящий перед ним думосброс. Том выудил оттуда воспоминания. Серебряные нити втянулись обратно через висок. Гермиона налила себе стакан воды, отпила глоток, чтобы освежить пересохшее от волнения горло. На Снейпа она предпочитала не смотреть. — И что вы решили? — К моему удивлению, Северус не высказал желания покинуть этот мир прямо сейчас, — сообщил Том. — Поэтому ты поможешь мне снять с него адамантий, засвидетельствуешь его клятву, и он может идти на все четыре стороны. Гермиона кивнула и поспешно, будто боясь, что Том передумает, направилась к стеллажу за чашей, тонкой кистью и стилетом для проведения ритуала. Через час и пару порций укрепляющего зелья они со Снейпом выходили от Дагворт-Грейнджеров. Зельевар примерял в руке выданную ему временную палочку. — Вам ведь проще было найти меня мертвым после встречи с Лордом? — презрительно спросил он. Гермиону прошиб озноб. Было неприятно слышать такие слова, хотя шансы рассчитывать на признательность стремились к нулю. Страшно представить, что произойдет, если когда-нибудь придется рассказать все Гарри. — Не проще, — твердо ответила она. — Можете презирать меня сколько угодно, если это цена за вашу жизнь. Снейп горько усмехнулся. — Дамблдор был бы в восторге. Он наложил на лицо чары изменения внешности и аппарировал, не прощаясь, а Гермиона ещё долго стояла возле дома, размышляя над последней фразой. Недели бежали одна за другой. Снейп, которого Том обязал регулярно отчитываться, присылал Гермионе лаконичные весточки. Андромеда Тонкс внезапно тоже задумалась об отъезде. Ее дочь мучили плохие воспоминания, а постоянная бдительность грозила свести с ума обеих женщин. Том ничего против не имел: о его существовании они не догадывались, а заплатить немного золота за избавление от проблем было не в тягость. Поэтому в начале августа Гермиона проводила Андромеду, Нимфадору и Тедди в аэропорт, откуда они вылетели в Новый Свет навстречу новой жизни. Оставался Гарри. На этот раз колдомедик действовал предельно осмотрительно. В период, когда Гарри под действием зелий и процедур был наиболее внушаем, его контакты с внешним миром оказались под полным запретом. Алджернон Блишвик запретил приходить даже Гермионе. Чтобы Гарри не скучал, его занимали арт-терапией, поддержанием физической формы, он подолгу слушал музыку. Когда посещения вновь разрешили, Гермиона поразилась тому, насколько Гарри спокоен и расслаблен. Шрам потускнел, истончился, был еле заметен. — Целитель клятвенно обещал отпустить меня через месяц, — с улыбкой сообщил Гарри. — Больше никаких волдемортов! Гермионе отчаянно хотелось провалиться в подвал. Но она выдавила скупую улыбку и поспешила обнять друга, чтобы не смотреть ему в глаза. В голове навязчиво крутились слова Тома про коррекцию воспоминаний. Это было отвратительно, бесчестно по отношению к Гарри, поэтому Гермиона запретила себе помышлять о подобном. У нее еще был месяц в запасе. Она обязана была что-то придумать. Как назло, ей редко удавалось выкроить свободное время, чтобы спокойно поразмышлять. Рабочие дни были загружены под самое горлышко. Она умудрялась впихивать в плотный график Министра вереницу просителей и посетителей, длинные заседания, продолжительные официальные визиты и бесконечное количество чашек чая и кофе. Отдельного труда стоило оборонять приемную от пронырливых журналистов и озабоченных ведьм-поклонниц, обивавших пороги Министерства под надуманными предлогами. За пару недель до дня рождения, устав от этой кутерьмы, Гермиона подала прошение об отпуске. Она подумывала навестить родителей, хотя от прошлого визита впечатления остались не ахти. Гермиона не ожидала, что Том демонстративно испепелит ее заявление, едва дочитав. Остаток рабочего дня она едва-едва сдерживалась, чтобы не нагрубить шефу. — Считаешь меня деспотом? — спросил Том, когда Гермиона принесла документы из других отделов на подпись. — Просто мелким каверзником, — она обрушила стопку бумаг на стол. Том сделал вид, что пропустил это мимо ушей. — Я решил, что тебе пора выходить на новый уровень. Есть некоторые сомнения, что ты знакома с дипломатическим этикетом, но это поправимо. Гермиона молчала, предоставляя ему возможность высказаться до конца. Она давно подметила склонность Тома к пространным речам — этакую слабость классического литературного злодея, а может, возрастной каприз, как у профессора Дамблдора. — Нас ждет Международная Конфедерация Магов. Плановая встреча. В Париже. Судя по всему, Темный Лорд, последовательно расставляя акценты, ждал шквала восторгов и вопросов. — Отказаться, конечно, нельзя? — мрачно поинтересовалась Гермиона. — Попытайся, — предложил Том. — Я с удовольствием потрачу время на парочку убедительных проклятий. Гермионе не хотелось с ним спорить, к тому же перспектива пообщаться с представителями Конфедерации Магов из других стран вдруг показалась сильно заманчивее сложного, в какой-то степени вымученного общения с родителями. Подготовка к поездке, несмотря на сумбурность, увлекла Гермиону. Том настоял, чтобы она прослушала лекцию по основам безопасности для дипломатических работников. Ей даже выдали специальную памятку, написанную исчезающими чернилами. Степень параноидальности рекомендаций зашкаливала. Уровень «Грюм» по шкале от Луны Лавгуд до Аластора Грюма. Даже стул в зале заседаний необходимо было проверить на наличие замаскированных чар всякий раз, прежде чем сесть. Это казалось Гермионе совершенно излишним. Будто они в логово врага собираются, а не на мирную встречу глав магических правительств. Она уже бывала во Франции, поэтому эффекта новизны в полной мере не испытала, но впечатления определенно были красочными. Если не брать в расчет Темного Лорда в непосредственной близости, то это были первые настоящие за долгое время каникулы. Два первых дня Гермиона была предоставлена самой себе, потому что парные переговоры глав магических правительств проходили тет-а-тет, за закрытыми дверями. Она много гуляла по Парижу, обошла все магазинчики в Магическом Квартале, отправила родителям, семейству Тонкс и Снейпу открытки, купила сувениры для Гарри, Аберфорта, сэра Гектора, молодой четы Лонгботтомов и заклятых подружек из Министерства. Общие заседания начались на третий день. Мероприятие проходило под самым носом у магглов, в большом отеле, где для «Всемирной конференции фокусников» был зарезервирован зал. Такое прикрытие позволило участникам не слишком беспокоиться о выборе одежды, а любое случайное проявление волшебства для магглов имело вполне убедительное объяснение. Тем не менее многие участники конференции не брезговали одеваться по маггловской моде. Гермиона тоже предпочла спокойный деловой стиль. Том смотрел на нее неодобрительно, но Гермиона не тушевалась: женщина-президент МАКУСА и двое ее помощниц вообще щеголяли в брючных костюмах. По сравнению с ними белая блузка и длинная жемчужно-серая юбка Гермионы могли считаться верхом традиционализма. Увидев среди собравшихся знакомое лицо, Гермиона поспешила убраться подальше от своего шефа. — Гермивонна? — Виктор Крам отвлекся от разговора с улыбчивой ведьмочкой-француженкой, в двух словах извинился перед собеседницей и всецело отдал свое внимание старой знакомой. До начала первой сессии они увлеченно делились новостями. Гермионе приходилось непросто, ведь следовало избегать лишних разговоров о Гарри. Крам бросил спорт и теперь усиленно пробовал себя в политике, о чем с большим воодушевлением поведал Гермионе. Она искренне за него радовалась. — Твой шеф, кажется, думает, что я могу тебя обидеть, — провожая Гермиону к ее креслу, сообщил Виктор. Она недоуменно посмотрела на него, но не стала говорить, что Министр Магической Британии сам не прочь обидеть ее время от времени. — У него на тебя большие планы, — заверил Виктор перед тем, как уйти к столам болгарской делегации. — Уж слишком взгляд собственнический. Гермиона так сильно задумалась над словами Виктора, что забыла проверить кресло на наличие чар. Едва она села, тут же пожалела об этом. В первый миг ей показалось, что она приземлилась на что-то мокрое. Гермиона не успела решить, как убрать последствия конфуза, как все тело бросило в жар. Ее стала одолевать странная жажда. Во рту пересохло. А потом… Гермиона поняла, что ее мучит нестерпимое желание физической близости. Она хотела выпить воды, но не было сил сконцентрироваться даже для простого Агуаменти. Руки так дрожали, что пользоваться палочкой было просто опасно. Пить подготовленную организаторами воду она побоялась, в нее тоже могло быть что-то подмешано. С соседнего ряда приторно улыбалась француженка, которую оставил Виктор ради разговора с ней. Стало ясно, кто автор поганого проклятья. Желание усиливалось. Гермиона чувствовала, как мышцы, о существовании которых она и не подозревала, болезненно ноют. Сейчас она была готова сделать все что угодно, лишь бы удовлетворить эту потребность. Гермиона пробовала отвлечься. Вспоминала самые длинные формулы по нумерологии, представляла самые мерзкие компоненты для зелий, повторяла по кругу рунический алфавит и даты гоблинских восстаний. Все было напрасно. Сексуальный голод усиливался. Она мечтала только об одном — чтобы вторая сессия скорее закончилась. На перерыв Гермиона выбежала первой и остановилась у двери, прижавшись к стене. Ее дыхание было быстрым и прерывистым. Ей казалось, что глаза от напряжения стали размером с блюдца. Ей срочно требовалась помощь. К Виктору с таким вопросом обратиться было просто стыдно. В отчаянии она дернула за рукав Тома, который призывал чашку кофе с фуршетного стола. — Что с тобой? Стоп. Молчи. В глаза мне смотри! Мерлиновы тестикулы! — прочитав мысленный призыв о помощи, Том схватил ее за руку и потащил в коридор, в сторону туалетной комнаты. — Угораздило же подцепить… — бормотал он, запирая дверь и накладывая заглушающие чары. — С болгарином своим заболталась и не проверила свое место? Ты сидела так целый час? Мда. Вообще-то, больше получаса уже считается пыткой. — Вы что и этим… — у Гермионы не было сил договорить до конца. Том пренебрежительно поджал губы. — Всякое бывало. Не Круциатусом единым… — он вдруг расцвел в улыбке. — Видела бы ты Амбридж после того, как она упустила вас в Министерстве! Ты отлично держишься, надо признать! — Том! — Гермиона была в бешенстве. Сравнить ее с Амбридж! — Пардоне муа, как говорят наши гостеприимные хозяева. — Я эту стерву белобрысую несводимыми прыщами украшу за такое гостеприимство! — прорычала Гермиона. — Вы снимите с меня эту гадость или нет?! — Легко, но придется тебе меня потерпеть, — осклабился Том. — В каком… — Гермиона не успела договорить, как Том расстегнул свою мантию, подсадил ее на край массивной раковины, потянул вверх край блузки и положил обе ладони на грудь. Большими пальцами нащупал сквозь тонкую ткань бюстгальтера болезненно набухшие соски. Сил сопротивляться просто не оставалось. В гортанном стоне Гермионы смешались негодование и долгожданное удовлетворение. Том прижался к ней всем телом, шепча на ухо неразборчивые слова заклинания. Желание, терзавшее Гермиону, собралось в одну точку, и только она успела подумать, что все кончилось, как острое наслаждение заставило выгнуться навстречу Тому. На несколько секунд Гермиона будто растворилась в нем, окутанная его запахом, ощущая шелковистую ткань его рубашки. С первым нормальным вздохом вернулось понимание дикости этой ситуации. Гермиону охватило страшное смущение. Том будто почувствовал это и с явным сожалением отстранился. — Вот интересно, вы с Амбридж тоже так проклятье снимали? — мстительно буркнула Гермиона, слезая с раковины и заправляя блузку. — Понравилось? Выражение брезгливости на лице Тома служило красноречивым ответом. — Значит, можно было обойтись без лапанья? — тихо зверея, спросила Гермиона. — Нужна же мне была хоть какая-то компенсация! — неискренне оправдывался Том. — Заметь, я мог бы воспользоваться твоим невежеством по полной программе. — Вы! Вы! — Гермиона от возмущения не могла подобрать нужных слов. — Я — все еще твой шеф, если ты не забыла, — посерьезнел Том. — Идем, следующая сессия начнется через несколько минут. Гермиона не слишком внимательно вслушивалась в ход дальнейшего заседания, зато к его концу был полностью готов план мести коварной француженке. На следующий день белобрысая стерва в отеле не появлялась. И только Гермиона знала, что сейчас француженка носится по аптекарям и колдомедикам в поисках средства сведения безобразных прыщей с некогда миловидного личика. Чары, опробованные на пятом курсе на Мариэтте Эджком, сработали безупречно. Странные каникулы в Париже подходили к концу.