Под контролем

      Аллен с трудом продрала глаза. Создатель! Что вчера было? Видимо, Охотник задался целью поиметь ее во всех позах, которые только можно вообразить. А еще он позволил звать себя Кэсс. Девушка покраснела, вспоминая, каким именно способом заработала это разрешение. Наверное, они бы реально прокувыркались всю ночь, распугивая своими стонами местную живность. Но после очередного подхода Аллен просто беззастенчиво вырубилась.       Девушка потянулась, ой-ей, все болит! Будто Охотник ее избивал, честное слово. Кстати, а где он? Не успела она подумать, как рядом раздались шаги. — Проснулась, малышка? — от этого глубокого бархатного голоса по спине знакомо промаршировали мурашки. — М-м-м, ты что, вчера на мне танцевал? — Аллен демонстративно растянулась в спальнике спиной к Охотнику.       Вжикнул замок, и девушка с криком скрутилась в калачик. — Обалдел? Я же без одежды! — взвизгнула она. — Ляг на живот, — последовал краткий приказ. Аллен покосилась на Охотника, чего это с ним? Нахмурился вдруг. Ладно, все равно после вчерашнего прятаться глупо. Она была обнюхана, ощупана и осмотрена с ног до головы.       Охотник сосредоточено изучал ладное тело перед собой. Проклятье, мог бы быть и нежнее. Синяки от его пальцев разукрасили бледную кожу причудливым узором. Особая честь выпала на долю ягодиц и спины. Черт, даже коленки и щиколотки щеголяли темными пятнами. Неужели он так сильно сжимал ее ножки, крепче удерживая те на своих плечах? Шея пестрела засосами и укусами. Отлично… К членовредительству добавилась попытка сожрать.       Мужчина присел рядом, ведя пальцами вдоль выступающих позвонков. — Я не хотел оставлять так много следов. Но твой запах… Крыша едет. — Ты всегда можешь позволить мне сделать глушилки и отпустить в любом поселке, — буркнула Аллен. Тоже мне, нашел причину.       Ее грубо развернули и дернули вверх, вынуждая прижаться к мужчине всем телом. Девушка со страхом вглядывалась в почерневшие от гнева глаза. — Опять за свое?! Ты — моя! Ясно?! Вся! Полностью! До кончика своего болтливого язычка! — лицо Охотника было, словно маска. Злая и холодная. Девушка горестно всхлипнула. Вот этого она и боялась.       Мужчина встряхнулся. Хватит! Он же пугает ее. Нет, так дело не пойдет… Однако лишь одна мысль о том, что это чудо может исчезнуть, заставляла стискивать зубы в попытках удержать гневное рычание. — Так, милая, давай-ка кое-что проясним, — вздохнул Охотник, — да и у меня есть парочка вопросов о тебе.       Он развернулся и оперся на скалу, прижимая обнажённую девушку к себе, рукой нашарил куртку и накинул ей на плечи. Вот так, иначе он продолжит ночной марафон.       Аллен отчаянно кусала губы, стараясь подавить вскипавшие слезы. Что, рассчитывала на любовь до гроба, безголовая идиотка? На то, что альфа после совместной ночи поступится своими принципами ради какой-то омеги? От запаха у него крыша едет, смешно. А у нее вот едет, и плевать на запах. Создатель, она же должна ненавидеть этого гада, презирать до глубины души, а вместо этого она в него… Слово вертелось на языке, но в страхе признать очевидное она не решалась произнести его даже мысленно. — Пожалуй, начнем с вопросов о тебе, согласна? — осторожно начал мужчина. На душе было гадко. Он чувствовал ее обиду так, точно она была материальна, а уж когда ощутил теплую каплю, упавшую ему на грудь, то и вовсе потерял всякое душевное равновесие. К57С ругал себя на чем свет стоит. И надо было портить отношения после такой шикарной ночи?       Аллен безразлично пожала плечами, пусть спрашивает. Будто у нее есть выбор. — Хорошо. Расскажи о своих способностях. — Мне покорны животные, и, если мне плохо, им тоже, — да, Аллен, идея держать врагов ближе к себе была не очень. А еще вчера ты засыпала рядом с ним и чувствовала себя почти счастливой.       Девушка лежала на его груди, равнодушно рассказывая о себе. Охотник плотнее сжал губы в попытке унять скулившее от желания извиниться и утешить сердце. Ну почему она такая? Стоило этим милым глазам подёрнуться слезами, а голосу стать пустым и безжизненным, как весь мир растерял краски. Охотник потряс головой, прогоняя наваждение. — Вот почему тогда лошади взбесились, — задумчиво протянул он, — и поэтому же мы не встречали хищников. — О нет, хищники были, — проговорила Аллен. — Просто не нападали.       Мужчина осторожно взял ее за руку и легонько сжал, проводя большим пальцем по ладони. Нет, не отвечает, сильно обиделась. Казалось, настроение не может стать хуже, ан нет. Ошибся. — Как у тебя получалось так долго скрываться и когда ты узнала о способностях? — Ты же знаешь, запах появляется в районе пятнадцати — семнадцати лет. Отец лекарь, рецепт известен. Узнали и того проще. Мать меня в лес взяла, мелкую еще, едва ходить научилась. Только отошла — из кустов волк. Вместо того, чтобы напасть, обнюхал меня, облизал и пошел себе дальше. Мама едва рассудка не лишилась. Думала — конец. Потом дошло, почему так…       Мужчина уже откровенно выпрашивал у нее прощения за недавнюю вспышку, поглаживая и прижимая девушку к себе, так нежно, как только умел. Ну же, малышка, ты не умеешь долго дуться. Он как мог намекал о своем раскаянии. Вслух признаваться почему-то было стыдно. — Полезная особенность. Как умудрялась сохранять лекарство в тайне? — Отец придумал, как заглушить запах лекарств и тайники, один в куртке, другой в доме, — тут девушка усмехнулась, Охотник подобрался, вот он, момент. — Помнишь, я попросила тебя отвернуться? В комнате? А потом куртку уронила. Вот тогда и получилось пополнить запас. А потом мешочек размок. От всех приключений защелка повредилась, и проникла вода. — Маленькая паршивка, — ласково проворковал К57С, целуя девушку в макушку, — можешь гордиться. Водила меня за нос столько времени. Когда я почуял твой запах, мне захотелось тебя прибить — за обман, а потом себя — за невнимательность.       Внезапно девушка попыталась отстраниться. О нет, только не это! Он же был просто паинькой! И опять удушливой волной захлестнула ярость. Инстинкты требовали подчинить себе омегу, продемонстрировать свою силу и власть над ней. Мужчина с трудом заставил себя разжать объятья. Он не хотел ее страха. — Ты же понимаешь, почему я так поступала! — отчаянно почти вскрикнула девушка. — Не хочу, слышишь! Не хочу быть твоей подстилкой! Я не вещь, а живой человек! То, что я омега и мы всю ночь… — тут она запнулась, — спали, еще не дает тебе право распоряжаться мной по своему усмотрению, орать, как только у тебя испортится настроение, или указывать, что мне делать!       Охотник, прищурившись, смотрел на Аллен. Ого, вот и зубки показались. Здравый смысл боролся с эмоциями. Приходилось признавать: она права, большей частью доля омеги весьма незавидна. Но отпустить он ее не мог при всем желании. Мужчина глубоко вздохнул, загоняя гнев поглубже, и предпринял еще одну попытку. Он потянулся и снова обнял насупившуюся и сердитую мелочь. К его облегчению, она не вырывалась. — Малыш, — сладко зашептал Охотник, пробравшись под куртку и возобновляя свои невесомые ласки. — Ты умная девочка и должна понимать, что Центр — это не деревня. Отсидеть просто так течку спокойно не получится. Всюду глаза и уши Двух. Твой секрет рано или поздно перестал быть таковым. Хотела бы попасть в руки В115В, например? — Н-нет, — Аллен ненавидела свои уши, которые могли слышать этот вкрадчивый бархатный голос, и тело, которое предательски реагировало на такие невинные, но обжигающие прикосновения. — А ночью? Разве тебе было плохо?       Девушка только вздохнула. Ночь, черт его дери, она едва рассудка не лишилась. Никогда бы и не подумала, что между мужчиной и женщиной может быть так. — Я не хочу быть еще одним экспонатом в твоем гареме, — она цеплялась за последний довод. — У меня нет гарема, — пробормотал мужчина, не отрывая взгляда от ее дрожащих губ, — но есть ты.       Аллен только распахнула рот, чтобы высказать все, что о нем думает, как ее заткнули нежным поцелуем. Скотина, будто чувствует всю ее беспомощность. Но было приятно, он извинялся, она ощущала это, пусть пока без слов. Ничего, над этим просто нужно будет поработать. — Слухи… говорят обратное, — задыхаясь, возразила девушка. — Старейшины и преемники заводят, — согласился Охотник, между делом освобождаясь от одежды. — Ты станешь одним… из них, ой! — ее бросили на спину. Пора сдавать позиции. — Арена решит, — рыкнул мужчина, наваливаясь на нее всем телом, — но и тогда… это лишь вопрос желания.       И мужчина перешел к самой приятной стадии примирения.       Через полчаса они, задыхаясь, лежали в объятьях друг друга. Аллен лениво раздумывала о том, что если они сейчас не могут оторваться друг от друга, то что же будет через неделю. Словно угадав ее мысли, Охотник подал голос. — Маленькая, если я не ошибся, течка у тебя должна начаться через четыре-пять дней?       Девушка вздрогнула. Ну да, посчитал время от ее мнимого «сотрясения». — Должна, — согласилась девушка, — у тебя как раз есть время убежать от меня подальше.       Охотник расхохотался. От плохого настроения не осталось и следа. Какая же она удивительная! Он не уставал благодарить судьбу за то, что доверился тогда интуиции и выбрал ее. А ведь могла сейчас прозябать в своей дыре. О, проблем будет много. Надо будет суметь отстоять ее на Арене. К57С предполагал, что на малышку посягнут другие. Но он уже не тот юноша, что едва научился правильно держать ножи. Его конкурентам придется плохо, смертельно плохо. — Не надейся, — улыбаясь, проговорил Охотник, девушка притворно вздохнула, — в крайнем случае, я тебя свяжу. — И рот заткни, я могу сильно ругаться, — посоветовала Аллен.       Мужчина хмыкнул. — Мне потому нужно знать, — пояснил он, — что следует подобрать надежное место, в котором можно будет спокойно провести время. — Только не надо делать из меня животное, — фыркнула девушка, — я смогу держать себя в руках. — Может быть, — он не хотел спорить, — а вот за себя я не ручаюсь. Твой запах изменится, не сильно, но все же. И, подозреваю, изменения будут приятными.