Мы больше не проснемся

      Гарри удрученно плелся по замку, проклиная сегодняшний день не почем зря.       Во-первых, Снейп. Неизвестно почему он с первых занятий ходил злой, как черт. Нет, он и обычно представлял собой озлобленного на весь мир сальноволосого ублюдка, но в этом году побил свой личный рекорд. Да и многие преподаватели странно себя вели (это заметили только чуткая Гермиона и еще несколько девочек за столом Рейвенкло). После слов подруги мальчик внимательнее присмотрелся к преподавательскому столу во время завтрака и тоже уловил едва ощутимые изменения, которые затронули практически всех.       Они были нервозны. Словно перед каким-то большим событием или несчастьем. Гарри не мог подобрать точных сравнений, разглядывая отстраненный вид нового учителя по ЗОТИ, такого же бледного, как и все остальные. Только два лица выделялись из общей массы: довольное Дамблдора и безразличное Снейпа. «Зато на уроках отрывается», — мрачно подумал Гарри, потирая обожженную руку, на которую, счастливый от своих выходок, Малфой опрокинул испорченное зелье. Пойти в Больничное Крыло Гарри не захотел, слишком устал. Да и кровь практически перестала сочиться, что давало надежду на благополучное заживление. Все-таки перьями он не покрылся и нос не потерял.       Почему он бродит по замку вот уже два месяца после прибытия?       У него болел шрам. Не просто болел, голову жгло Адским Пламенем! Это началось почти перед самой школой, в один невзрачный день августа, когда Гарри по своему обыкновению ныкался от ненавистных взглядов Дурслей. Мальчик никому об этом не рассказал. В конце концов, после событий в поезде к нему и так было обращено слишком много ненужного внимания, от которого подташнивало. Или эта тошнота была вызвана непрекращающейся болью в голове?       Гарри поправил мантию-невидимку своего отца и крепче сжал волшебную палочку, освещая темный коридор Хогвартса.       Первую ночь в замке он так и пролежал с открытыми глазами до утра, хоть и здорово устал за последнее время. Ведь боли не прекращались уже большую часть осени подряд. А сейчас они попросту усилились, не давая мальчику нормально думать и спать.       Боясь наткнуться на профессоров, Гарри все-таки потушил бледный свет на конце палочки и прислонился к холодной каменной стене, переводя дух и стараясь привыкнуть к темноте. Он перекатился на бок и прижал разгоряченный лоб к камню.       Долго простоять так не мог, холод сковывал движения, а на нем была лишь старая пижама Дадли, которая была не предназначена для прогулок по старому замку. Хотя, судя по ее виду, она уже давно отжила свое и требовала немедленного уничтожения. Гарри с радостью бы распрощался с растянутыми огромными штанами и такой же огромной футболкой, которая издали напоминала прогнивший парус. Но он также понимал, что если тратить деньги на каждую мелочь (а из новых вещей у него только школьная форма), то к последнему курсу не останется ничего. Он понятия не имел, чем будет заниматься после школы. Да и надо ли о таком думать, когда впереди еще куча времени?       Конечно же, Гермиона так не считала. Но вот Рон поддерживал его во всем, начиная от занятий, заканчивая спорами с девочкой.       Гарри поморщился, боль так и не утихла, и что-то неуловимое влекло его тело дальше, вглубь замка.       Мальчик вздохнул и поплелся вперед, обхватив себя руками, в надежде заполучить хоть немного тепла.       Где-то на периферии сознания мелькали мысли и образы, за которые не было возможности ухватиться. Он решил идти дальше, доверившись внезапному порыву.       Спустя пару часов непрерывной ходьбы он ощутил, как боль в шраме усилилась, будто на лоб опустилось раскаленное железное клеймо. Тихо охнув, Гарри прижал обе ладони ко лбу и присел на корточки, сжавшись в комок и обхватив руками голову, уткнувшись ноющим лбом в колени.       А вдруг он умирает? А если это какая-то неизвестная болезнь, а он даже не рассказал никому об этом?!       Пульсация усилилась, когда он услышал тихие шаги прямо по коридору. Спасение!       Волшебник попытался встать, но тут же упал на спину, ударом вышибая воздух из легких. Перед глазами пестрили разноцветные вспышки, а к горлу вновь подкатила тошнота. Гарри уперся ладонями в пол и с трудом принял сидячее положение. — Кто здесь? — он услышал тихий смутно знакомый голос, и чужие шаги ускорились. Через пару мгновений он разглядел перед собой высокий темный силуэт. — Как ты тут оказался? Эй, что с тобой? — в голосе незнакомца послышалось изумление, и он наклонился, чтобы помочь сидящему на коленях мальчику. И тогда произошло сразу несколько вещей.       Гарри почувствовал прикосновения чужих рук, почти обжигающих замерзшее тело, боль внезапно прекратилась, а глаза ослепил яркий свет, дезориентируя и мгновенно согревая. Черноволосый парень покачнулся и рухнул обратно на пол, теряя сознание от внезапного облегчения и тепла.       Проснулся он на мягкой перине, укрытый одеялом. Голова впервые за долгое время не болела, и мальчик наслаждался спокойствием и тишиной. «Больничное Крыло?» — лениво подумалось Гарри, продолжая улыбаться своим мыслям, что со своей везучестью скоро останется здесь жить. — Очнулся? Из сладкой дремоты его вывел тот же странно знакомый голос, из-за которого Поттер мгновенно распахнул глаза.       Это было не Больничное Крыло.       И в кресле напротив восседал Лорд Волдеморт в своем юном обличье. — Т…ты! — Гарри резко сел на кровати и отполз к подушкам, стараясь быть от врага как можно дальше. Вот теперь он, наконец, понял, что такую боль в его шраме мог вызвать только один человек. И как раньше не догадался?! Том выглядел точно таким же, как в воспоминаниях дневника и туманном образе в Тайной Комнате. Темно-каштановые волнистые волосы закрывали часть лба, острые скулы выделялись еще сильнее за счет неяркого света свечей, а глаза обдавали могильным холодом, с неким любопытством наблюдавшие за изменившимся поведением мальчика.       Несомненно, это был Том Реддл. Лорд Волдеморт. — Как ты себя чувствуешь? — казалось, об его спокойствие можно было разбиться насмерть. Гарри не понял суть вопроса и тряхнул головой, с ужасом осознав, что не чувствует палочку в кармане пижамных штанов. — Как ты здесь очутился? — дрогнувшим голосом прошептал мальчик, когда обнаружил волшебную палочку в изящных руках врага. Его палочку. Мальчика переполнило чувство дежавю. Они вновь вдвоем, а он вновь безоружен.       Том на вопрос приподнял брови, но на лице не отразилось ни единой эмоции. — Я теперь тут живу. — Невозможно! Ты же умер! — Я и не предполагал, что доживу до глубокой старости, — ответил парень, а уголки губ нервно дернулись. — Мы были знакомы? — Ты что, издеваешься? — опешил гриффиндорец, не замечая, как от удивления у него вытянулось лицо. — Нет, почему же? — с ленцой в голосе ответил Реддл. — Я жил много лет назад. Я могу понять, что более старое поколение может меня узнавать, но ты… Сколько тебе лет? Гарри хлопал глазами, изумленно разглядывая Волдеморта. От того не исходило угрозы и неимоверной ярости, как тогда, в Тайной Комнате. В голосе проскользнули интерес и настороженность, но не более. — Почему ты спрашиваешь? Как ты можешь меня не помнить? — такое поведение нервировало Гарри и окончательно запутывало. — Только не говори, что ты мой предполагаемый внук, — на лице врага отразилось удивление, а глаза расширились. Они уставились друг на друга, как вдруг Гарри прыснул в кулак: — Внук?.. Ты… Ты точно издеваешься! — сквозь приступ немного нервного смеха выдавил уже не спрашивая, а утверждая. Том растерялся и ничего не ответил. — Так ты действительно ничего не помнишь? — уже более смело спросил Гарри и подобрался немного ближе к краю кровати. — А что я должен помнить? — Тайная Комната. Дневник, — Гарри наклонил голову набок, рассудительно подумав, что в этой ситуации лучше заболтать противника, пока он не заскучал и не прикончил его. Поддержать странную и немного безумную игру, что Волдеморт не хочет его убить.       В глазах второго парня что-то сверкнуло, и он медленно поднес руку к лицу, разглядывая собственные пальцы. — Я… Помню… — сердце Гарри рухнуло в желудок. — Но будто бы это было сто лет назад. Я… Искал эту Тайную Комнату. Вычитал про нее в библиотеке. Как и ты, верно? Запретная Секция. И через некоторое время, на пятом курсе, обнаружил ее. Затем мрак. И я очнулся на территории замка. — Что? — непонимающе отозвался гриффиндорец. — Как это? — Не знаю, — резко ответил тот и нахмурился. — Ваши преподаватели и директор допрашивали меня, поили Веритасерумом, но и под ним ничего. Под их напором я понял, что переместился в будущее и довольно-таки далеко. Я не знаю, как оказался в вашем времени. — Дамблдор знает, что ты здесь? — облегчению мальчика не было предела, и он начал верить странному рассказу Тома. — Так значит, ты меня не убьешь? — Убью? — синие глаза распахнулись, в немом изумлении уставившись в радостные зеленые. От неожиданного вопроса он растерял былую маску самоуверенности и ледяного превосходства. — Мерлин, я не собирался никого убивать! Слова звучали настолько искренне, настолько правдиво, что Гарри решил предпринять последнюю попытку разоблачить врага. И если уж это не сработает — не сработает ничего. — Ты… Не мог бы вернуть мне палочку? — тихо попросил Гарри и вытянул перед собой руку, раскрыв кверху ладонь. Реддл секунду-другую продолжал шокировано смотреть на мальчика, но мгновением спустя, он еле заметно махнул указательным пальцем левой руки, и волшебная палочка Гарри мягко приземлилась своему обладателю в руку. — Спасибо, — выдавил из себя Гарри, сраженный наповал ситуацией. Реддл ничего про него не помнит? Как же так? Ведь Волдеморт из Тайной Комнаты знал про него все. — Ты владеешь беспалочковой магией? — Я все-таки старше тебя года на три, — Реддл горделиво приосанился, не выдавая свои истинные мысли. «Ты мне в дедушки годишься, парень.» — На два. Я на третьем курсе. — Как тебя зовут? — участливо спросил Том, не отрывая пытливого взгляда от озадаченного Поттера. — Гарри, — он поднял глаза на парня, но тут же отвернулся, столкнувшись с горящими в полумраке льдинками. — Гарри Поттер. — Значит, ты все-таки не мой внук? — в голосе Тома проскальзывало едва заметное веселье, но взгляд оставался таким же пронзительным и напряженным. Он не доверял странному мальчику. — Где это мы? — Гарри обратил свое внимание на комнату и восхитился, воистину роскошная обстановка! Комната не слишком большая, но достаточно уютная (для подземелья, конечно). Каменный пол застилал черный мягкий ковер по всей площади комнаты; привычных окон, естественно, не было, но им на достойную замену пришли живописные картины с пейзажами окрестностей Хогвартса. У арочной двери стоял платяной шкаф с искусной резьбой терновых веток; по обе стороны от кровати приземистые тумбочки, выполненные в том же стиле, что и шкаф. Напротив большой, удобной кровати располагался стол с тяжелым стулом, и два кресла по бокам, в одном из которых чинно восседал Реддл, все это время наблюдавший за Гарри. Тот не смог подавить улыбку восхищения и свесил ноги на пол, тут же заметив, что бос. — Ты снял с меня обувь? — удивленно спросил волшебник, и Реддл кивнул. — Что тебя привело в самую глубь подземелий? — Я не знаю, — честно ответил парень и пожал плечами. Гарри слез с кровати и, нашарив под ней свои потрепанные кеды, поспешил надеть их на ноги. — Просто шел, куда глаза глядят. — Не спится? — хмыкнул Том, и Гарри поджал губы. Как бы то ни было, от голоса юного Темного Лорда его прошибла дрожь отторжения. Хотелось поскорее убраться подальше от его внимательных глаз и низкого голоса, который в прошлом году приказал Василиску убить его. — Странно, — он вспомнил события ночи и перевел заинтригованный взгляд на Реддла. — Что ты со мной сделал? Том моргнул. — В смысле… — Гарри мучительно покраснел и поспешил добавить: — У меня много дней раскалывалась голова, но с твоим появлением все прошло. Как ты это сделал? — Я ничего не делал, — покачал головой Том. — Ты вдруг упал в обморок, и мне пришлось нести тебя до моих покоев. Потом я обнаружил на твоей руке рану и вылечил ее. — Ты вылечил мою руку? — Гарри странно дернулся и посмотрел на правое предплечье — действительно, там остался лишь едва заметный рваный след от ожога зельем. — Как? — Все та же беспалочковая магия, — последовал небрежный ответ. Гарри продолжал пялиться на свою руку, не веря происходящему. Какой-то абсурд. Сумасшествие. Волдеморт окончательно спятил. Взял совершенно новую планку психопатии. Или ему стало не с кем болтать. А болтать он любит. — Спасибо. А почему ты здесь? — Поттер неопределенно махнул рукой, указывая на всю комнату сразу. — Думаю, ты и сам знаешь, — его лицо исказила кривая жесткая ухмылка. — Я узник в этом замке: пленник, враг, зови, как хочешь. Я видел лица твоих преподавателей. Я видел твое лицо. Мне ничего не объяснили, но я не глуп, — он подался вперед, упираясь руками о свои колени. — Меня ЗНАЮТ в этом времени. Меня боятся. Я чувствую страх и ненависть. Последние слова он почти прошипел сквозь сжатые зубы, а в глазах полыхнул недобрый огонь.       Гарри побледнел. Вот теперь он точно боится. Удивительно, но озлобленный Темный Лорд смотрелся куда правдоподобнее и естественнее, чем дружелюбный растерянный студент. — Я застрял в незнакомом для меня месте. Всего два месяца назад назвал бы Хогвартс своим домом, но теперь это темница. Реддл встал и начал нервно расхаживать по комнате, перестав обращать внимание на замершего мальчика. Он словно выплескивал весь гнев, всю обиду, выпускал наружу свое одиночество в холодных каменных стенах замка. — У меня никого нет. Лишь два раза в день меня навещает Дамблдор, ведя «воспитательные» беседы. Пару раз замечал эльфов-домовиков, которые приносят еду, но им строго-настрого запретили говорить со мной. Что происходит?! Ответь мне! Он резко обернулся, и в его глазах полыхнул ледяной огонь. Гарри сглотнул и провел вспотевшей ладонью по волосам. — Я знаю не больше твоего, прости, — тихо ответил он, невольно сопереживая парню, но ответить на взгляд не решался. — Кто я? — холодно перебил Поттера волшебник. — Кем тебе прихожусь? Я видел твою реакцию. — Никем, — быстро ответил мальчик, а Реддл метнулся к нему. — Не лги мне! — он встал почти вплотную к сжавшемуся в комок Гарри и злобно на него смотрел. В глазах горели странные огоньки безумия, он выглядел… По-настоящему опасным. — Я попытаюсь высказать свои догадки, только если ты отойдешь немного в сторону и возьмешь себя в руки, — нервно ответил Гарри, поражаясь своей дерзости, но Том будто бы очнулся. Его лицо медленно разгладилось, пряча следы ярости и отчаяния, а глаза наполнялись страхом и непониманием, словно он сам не знал, зачем раскричался на ни в чем не повинного ребенка. Том медленно присел на корточки, и теперь его лицо находилось несколько ниже лица Гарри. — Прости меня, — голос был наполнен раскаянием. — Я не хотел тебя напугать. Понимаешь… Я хочу выбраться отсюда, вернуться домой, в свое время. Чем я вообще заслужил подобное наказание? Дождавшись кивка ошалевшего от подобного поведения Гарри, он продолжил: — Ты первый, кто просто заговорил со мной. Дамблдор… — при этом имени он недовольно скривился, но заканчивать мысль не стал. — Тебя когда-нибудь держали взаперти? Он горько улыбнулся и прикрыл глаза. «Держали, Реддл. Всю мою жизнь.»       Гарри чувствовал, что должен что-то сказать, но слова застряли в горле. Только что перед собой он видел разъяренного Волдеморта, глаза которого прожигали насквозь, а голос заставлял дрожать. Но сейчас перед ним сидел беспомощный парень, преисполненный стыдом и отчаянием. Темные кудри были немного растрепаны, а на висках поблескивал пот.       Гриффиндорец медленно протянул руку и невесомо коснулся плеча парня, пытаясь его успокоить. Он сам не понимал почему. Почему ему так больно, почему сердце сжимается, а в голове набатом бьет «Помоги! Помоги! Помоги!»       Том резко вскинул голову и удивленно уставился на мальчика, пытавшегося его утешить. Из зеленых глаз исчез страх, уступив немому сочувствию. — Ты странный, — сухо сказал Том и смахнул плечом руку мальчика, поднимаясь на ноги. Его лицо вновь приобрело отсутствующее выражение. Он закрылся от Гарри. — Не более, чем ты, — мальчик позволил себе полу-улыбку, еще не совсем оправившись от собственных действий и резкой смены настроения Реддла. — Мне нужна правда. Меня держат два месяца взаперти, как преступника, я имею право знать, за что. Он выжидающе посмотрел на Поттера, который заломил руки и нервно прикусил губу, быстро соображая. Если он расскажет правду, память может вернуться, и тогда его убьют. Но просто уйти… Нет, не сможет, гриффиндорское чувство справедливости не позволит сделать этого. — А что если… Ты стал очень плохим человеком? — голос звучал неуверенно и тихо, но Реддл приготовился жадно впитывать любую информацию о себе. — Что, если твоя потеря памяти и перемещение во времени… Как-то связаны с этим? Волдеморт обдумал эти слова и кивнул: — Скорее всего, так и есть. Но я помню все, что со мной происходило на протяжении пятнадцати лет. Мне до сих пор пятнадцать, и я не тот человек, которого все боятся. Разве я не прав? — его голос наполнился такой мощной уверенностью, что Гарри невольно кивнул. — Я не знаю, как ты сюда попал. Но… Может быть, Дамблдор… — Гарри наткнулся на раздраженный взгляд Тома и умолк. — Еще в мое время он меня недолюбливал. «Мне кажется, есть за что,» — отстраненно подумал Гарри, теребя пальцами край футболки. — И я ему не верю, — холодно добавил Том, присаживаясь обратно в кресло. — Что он тебе рассказал? — заинтересованно спросил Гарри. — Ничего конкретного. Пояснил, что некоторое время я поживу здесь. Он сказал, что если я пройду какое-то испытание успешно, то смогу учиться вместе со всеми учениками, — в голосе сочился яд презрения и недоверия. — Директор постоянно рассказывает о каких-то моральных качествах, которых будто бы у меня нет. Что я потерял память. Он обездвиживает каждый раз, когда приходит, а я остаюсь полностью безоружным. Иногда он поит меня зельями и вновь допрашивает. И так на протяжении всего времени! Гарри пораженно замер и неверяще обернулся к Реддлу. «Не может быть! Дамблдор бы никогда…» — Гарри оборвал свою мысль. — «А как еще он мог поступить с Волдемортом?» — Похоже, профессора знают о твоем присутствии, — медленно произнес Гарри. Он вновь хотел хоть чем-то облегчить жизнь Реддлу, ведь если ему действительно пятнадцать лет, он был еще всего-навсего школьником. Том внимательно слушал Гарри, взяв себя в руки. — Снейп возненавидел меня еще больше, будто твое появление здесь — моя вина. Гарри отмахнулся от внезапно дернувшегося предчувствия. — Снейп? Не слышал в своем времени, — Том не помнил ни одного волшебника среди учеников с такой фамилией. А значит он либо грязнокровка, либо полукровка. — Он преподает у нас Зельеварение. Пренеприятнейший тип, — Гарри смешно скривился. — Дай угадаю. Та злобная летучая мышь? Поттер весело рассмеялся, и этот смех разлился в душе Тома необъяснимым теплом. Он не привык к искренним теплым эмоциям. — Точно. Он декан факультета Слизерин. — А ты на каком факультете? — тут же поинтересовался Том. — Гриффиндор, — Гарри слегка напрягся, зная, что Реддл принадлежит к враждующей стороне. — Я так и думал. Шляться по подземельям ночью без видимой на то причины. — Не спалось, — Гарри спохватился: — А сколько сейчас времени? — Пять часов утра. Не волнуйся, занятия еще не начались. — Только я не знаю, как вернуться обратно, — испуганно прошептал Гарри, чувствуя, как внутри все холодеет. А если его тут поймают? Или он набредет на Снейпа или слизеринских старост, патрулирующих подземелья? — Я знаю эти места. Я мог бы нарисовать карту. — Спасибо, — поблагодарил его Гарри, а Том уже достал из ящика стола пергамент и прикоснулся к нему ладонью, прикрыв глаза. Некоторое время его лицо выражало полную сосредоточенность. Через несколько долгих секунд Реддл устало выдохнул и капнул чернилами на чистый лист. В следующее мгновение на нем стали образовываться темные линии, складывающиеся в сеть коридоров и проходов Хогвартса. — Как ты это сделал? — Гарри подошел ближе, не обращая внимания на мигом напрягшегося Реддла. — Ты так легко зачаровываешь без палочки, зачем она тебе в таком случае? — Не легко, — поморщился Том. — Беспалочковая магия сложна тем, что часть ее расходуется впустую, наполняя внешний мир и подпитывая его. Некоторая часть даже переходит к магглам, — он не удержался от легкой гримасы отвращения. — Так рождаются грязнокровки. Но это одна сторона медали. Гарри проглотил его обращение к магглорожденным, ведь заводить спор с едва успокоившимся Томом чревато последствиями. — С другой стороны стоит вред. Непоправимый вред. Магия может и вредить, да, — он нравоучительно кивнул, заметив тень недоверия на лице мальчика. — Ты ведь знаешь, что магия каждого человека индивидуальна? Редко, когда она дает идеальное сплетение с другой. Поэтому магию нельзя совмещать. Ведь есть и совсем противоположные полюса. И при их столкновении, даже при частичном попадании друг в друга, магическое ядро слабого носителя магии разрушается, превращая в сквиба. — И это никак нельзя исправить? — Гарри заворожено слушал, присев на краешек кровати, напротив Реддла. Об этом он совсем ничего не знал. — Никак. Однако у сквибов могут родиться вполне здоровые, сильные маги. Но я отвлекся, — Реддл наслаждался вниманием мальчика, понимая, что он куда умнее Поттера. — Беспалочковая магия еще непроста тем, что она ненаправленна. Нет проводника. Твое тело разом выбрасывает в пространство поток энергии, а поддерживать ее направленность очень сложно. Знаешь же, все дети непроизвольно творят волшебство? На подсознании. Взрослым волшебникам сложнее в этом плане. Дети ближе к самой сути магии, у них нет рамок в голове, они даже не задумываются об этом. Волшебники со временем теряют такую тесную связь с чистой энергией, и она убивает, если те не научатся ее контролировать с помощью волшебных палочек. Но при некоторых случаях она полезна. — В каких? — В защите, конечно же, — надменно ответил Том, отклонившись на спинку большого красного кресла и уставившись в потолок. — Она может окутать человека полностью, как «Протего», нет, более надежно, даже атаковать. Стихийная магия полезна и при массовых сражениях, когда тебя зажали в угол. Но чаще всего в смертельно опасных ситуациях магия реагирует сама, желая защитить своего хозяина. Хотя, против искусных магов такая защита слишком слаба. — Значит… Без палочки тебе совсем плохо? — Я не слабый волшебник, — покачал головой Реддл. — Вред минимальный, но сегодня я почти исчерпал свой лимит сил. Гарри решил не спрашивать, какое волшебство он творил до этого.       Внезапно из соседней двери послышался хлопок аппарации, и Гарри подскочил на месте. — Не бойся, это эльф принес завтрак. Присоединишься? — он неуверенно наклонил голову набок, и мальчик кивнул, не сразу успокоившись. Оказывается, за шкафом располагалась еще одна неприметная дверь, ведущая в крохотное помещение со столом и двумя стульями.       Реддл помрачнел, как только зашел туда, и сжал кулаки. — Именно здесь твой любимый Дамблдор меня пытает. Не непростительными заклинаниями, нет, — заметив удивленное выражение лица Гарри, сказал Том, присаживаясь на краешек одного из стульев. — Но сложно не назвать пыткой ежедневные допросы, бесконечные зелья и заклинания, не позволяющие нормально думать и дать отпор насильственному заточению. Гарри внезапно показалась эта комната крайне неуютной и холодной, будто выпивала из него жизнь. — Мы можем позавтракать в комнате, — тихо ответил мальчик, рассматривая содержимое на подносе: тарелка неаккуратного черствого хлеба с сыром и кубок с… Водой? Это напомнило ему проживание у Дурслей.       Том согласно кивнул и отлевитировал поднос на кровать. Они сели по обе стороны от еды и принялись жевать твердый хлеб, думая каждый о своем.       Гарри не было неловко от молчания, он почти перестал бояться и нервничать, стараясь попросту не смотреть на сидящего по-турецки Лорда Волдеморта. Что-то все еще не давало покоя, и много вопросов вертелось на языке, которые он пока боялся озвучить.       Во-первых, он не верил, что Дамблдор мог так поступить. Гарри знал его как чрезвычайно доброго мага, немного лукавого и слегка сумасшедшего, но все-таки добродушного. Пусть это и была юная копия Волдеморта из прошлого, но ведь он всего лишь подросток! Умом Гарри понимал, что не следует жалеть волшебника, который убил его родителей, из-за которого он живет в семье, что презирает ребенка, из-за которого на Гарри смотрят как на прокаженного или постоянную тему для сплетен.       Но сердцем чувствовал, что в этом мире никогда не было ничего простого и однозначного, и появление этого человека из прошлого что-то значило. Возможно, даже для него самого, ведь не случайно они встретились? — Ты упомянул кое-что… Что такое Непростительные Заклинания? — Неужели за три года ты книг в руки не брал? — приподнял брови Реддл. — Что ж, я объясню. Существуют такие проклятия, за использование которых грозит Азкабан. Непростительные. Их нельзя отразить, их невозможно побороть. Первое из них — Империус. Заклятие подчинения. Оно дарит заклинателю полную власть над человеком. То есть, он волен приказывать что захочет, а человек под этим заклятием мигом все выполнит. Правда, сильные маги могут оказывать сопротивление. Но это будет сводить их с ума. — Неужели такое существует? — поежился Гарри, представив, как его всю жизнь заставляют драить котлы. — Это кошмарно. — Как сказать, — Реддл, похоже, не находил в этом ничего ужасного. — Есть более худшие способы заставить человека делать то, что от него просят. Шантаж, например. Гораздо менее гуманно было бы наблюдать за мучениями человека, который ради своих близких выполняет самые немыслимые приказы. И не может уклониться, ведь тогда они пострадают. Под Империусом ты практически не осознаешь, что, собственно, делаешь. Никаких угроз, никаких заложников, ничего. Второе заклинание — заклинание боли, Круциатус. Заклинание страшных болезненных пыток. Думаю, объяснений не нужно. Гарри сглотнул и покачал головой, чувствуя легкую дурноту. — Есть еще одно непростительное. Самое страшное, — Реддл удовлетворенно посмотрел на побледневшего мальчика и поджал губы. — Хотя, рановато тебе еще знать о такой магии. — Ну спасибо! Теперь я точно не засну, зная, что в любой момент меня могут заставить выполнять всякие мерзости. — Не волнуйся, это незаконно. К тому же, какой прок использовать запретную магию на маленьком мальчике и угодить по этой причине в тюрьму? Неразумно и непрактично, по моему мнению. Да и для таких мощных заклинаний требуется хороший запас магических сил и великолепная концентрация, не говоря уже о практике. Гарри не успокоился до конца, а спрашивать о третьем проклятии не решился. — Как ты меня нашел? — спросил он, надеясь перевести тему, а Том прищурился. — Хотел бы задать тебе тот же вопрос. Эта комната находится в сети лабиринтов и, не зная дороги, сюда попасть невозможно. Тем более с первого раза, как ты. — Я не обращал внимания, куда иду, — нахмурился Гарри в ответ на подозрительность. — Я даже не знал про тебя. А если бы знал… — …То никогда бы не пришел? — закончил за него с кривой усмешкой Реддл. — Нет, — честно ответил Гарри. — Не пришел бы. — Зато правдиво, — пожал плечами Реддл и отпил из кубка. — В благодарность отвечу так же честно: я сбежал. — Что?! — Гарри подавился хлебом и поспешно прокашлялся. — Как это, сбежал? А Дамб… — Не знает, — Реддл победоносно ухмыльнулся, сверкнув синими глазами. — Я обвел директора вокруг пальца. Он даже не заметил, что я вот уже четыре дня могу свободно бродить по лабиринту, зная все его проходы и тупики. Однако не дальше. По краям стоит сигнальный барьер, и меня могут мгновенно засечь. Он настроен только на… Том и Гарри замерли, когда их обоих пронзила одновременная догадка. Понимание явным отпечатком проступало на лицах. — Мне конец, — простонал Гарри. — Они постоянно пытаются присматривать за мной, нянчатся, как с младенцем, а я тут… С тобой… После отбоя… Без сознания... У тебя будут проблемы? — Беспокоишься? — хмыкнул Том и опять ушел в свои мысли, а Гарри соскочил с кровати и заметался по комнате. — Ты не видел мою мантию-невидимку? — Гарри схватил нарисованный магией Реддла пергамент и осмотрелся. — Конечно, — Том вытащил из кармана своей мантии серебристую ткань и протянул мальчику. — Полезная вещь. — Отцовская, — улыбнулся Гарри, но его улыбка тут же потухла, когда мальчик вспомнил, кому это говорит. — Мне будет интересно, как ты доберешься, и заметят ли тебя, — задумчиво проговорил Волдеморт, вытаскивая нечто из стола. — Мой дневник. Я зачаровал его для своих… Друзей, — он запнулся на этом слове, но Гарри ничего не заметил. — Чтобы можно было общаться на расстоянии. Он двухсторонний. Настроен на мою магию. Реддл протянул Гарри небезызвестный дневник, и мальчик дрогнувшей рукой принял его. Лорд Волдеморт хочет заполучить его жизненные силы? Нет, это бессмысленно, он же не бесплотный дух! Может быть, на данный момент это простой дневник? — В чем дело? — недовольно спросил Том, заметив вновь появившуюся нервозность мальчика, но тот мотнул головой и двинулся к выходу. — Постой. Реддл вновь прикрыл глаза и медленно провел рукой по двери. — Я убрал защиту. Иди. — Ну… — Гарри замялся. — Спасибо за карту. И что помог мне. И… — Иди, — на губах Реддла скользнула легкая улыбка, и он затворил за Гарри дверь.