Возлюби врага своего (Хроники Атреи)

У нас за робостью лица Скрывается иное. Мы непокорные сердца. Мы молоды. Нас трое. Мы за уроком так тихи, Так пламенны в манеже. У нас похожие стихи И сны одни и те же. Служить свободе - наш девиз, И кончить, как герои. Мы тенью Шиллера клялись. Мы молоды. Нас трое. М. Цветаева

- Чармииии! Валллииии!!! - завопила Мира, принимаясь, в порыве чувств, крепко обнимать друзей. Волшебница, конечно же, сразу заворчала, мол, платье совсем помялось, но глаза её довольно щурились. Валлийцу, впрочем, даже виснувшая на шее подруга была нипочем – обнял в ответ, оторвав на миг от земли, затем опустил, поправил шляпу и радостно улыбнулся. Оба были несказанно рады, что целительница наконец-то к ним вернулась. На мосту Биврест, где друзья встретились, было по-утреннему многолюдно. Чармин предложила перебираться в штаб либо еще куда-то, где перед глазами не мелькают посторонние уши. С намеком, мол, припоминай подробности, а то сейчас будем расспрашивать, посмотрела на подругу. Мира рассмеялась и сказала, что намек понят. По предложению чародея, ребята отправились в Шилькен. Там, в доме Чармин, они удобно расположились в креслах и стали непринужденно беседовать. Конечно же, прежде все трое традиционно полили фиоры, которые волшебница упорно выращивала ради бутонов с божественным камнем. В отличие от Миры, сажающей самые неприхотливые растения, Чарми была более практична и предусмотрительна. Мысленно напомнив себе, что нельзя упоминать о финальной встрече с Юфитинеей, целительница рассказала вкратце, чем занималась в Сарфане. Трудно было не выложить испытывающему взгляду волшебницы всё-всё и немного больше, но лекарка справилась. Чужие тайны проще беречь, чем свои. Она ни словом не обмолвилась о странном поведении Хранительницы и неожиданном открытии насчет своей особой роли в противостоянии балаурам. Правда, девушка так и не поверила до конца, что это на самом деле не ошибка. Проще было, конечно, не ломать голову и жить в ожидании, но что-то постоянно не давало покоя. Нечто важное, о чем целительница непременно должна была догадаться. Решив, что обдумает это позже, девушка стала с упоением рассказывать о своих приключениях. Миру всегда захватывали эмоции, и нынешний разговор не был исключением. Первым делом она посетовала, что ни один из отрядов стражи Камара, проверяющий законность её пребывания в Камаре – ни один солдат, представляете! – не впечатлился тем, как восхитительно облегает фигуру девушки новое платье. Целительница так комедийно пародировала пафосных юнов, что ребята покатывались со смеху. Дабы утешить подругу, крайне разочарованную пренебрежением к своей красоте, Чарми великодушно предложила той продемонстрировать платье более утонченным ценителям, то есть, им с Валлийцем, дабы путем независимой оценки определить степень твердолобости юнов. Следующие несколько минут чародей с волшебницей наперебой восхищались утонченным вкусом Миры, разве что совсем немного лукавя при этом. Целительница и правда умела быть очаровательной. Решив, что пока останется в тех самых одеждах арены, внешний вид которых не прельстил краснокрылых чурбанов, Мира продолжила рассказывать. Сделав лирическое отступление на тему «Как мне было плохо и одиноко без вас», она поведала, что с первого взгляда невзлюбила гордячку Гарнон. На проницательный выпад магини, мол, это все ревность на почве внешности, Мира нахмурилась. Немного подумав и проанализировав свои ощущения, лекарка подытожила, что ревность ревностью, но что-то скользкое в солнечной юнне есть. Далее она кратко прошлась по своим похождениям, описывая наиболее понравившиеся ландшафты Сарфана и иронично подмечая собственные неуклюжие попытки вести себя, как ведут опытные воины. Не забыла упомянуть про нефилимов и грозную битву за плиты хранительницы, в которой сравнила себя с маленьким, но гордым лирейлом. Со смехом добавила, что так и не потрудилась сосчитать количество попыток забраться внутрь мастерской. Валлиец при этом великодушно произнес, что в арифметических трудностях подруги виновата лишь девичья память и лично его отсутствие. Он бы этих монадов с комадами и прочими мерзкими монстрами на новом посохе вертел! Заверив друга, что именно его в ту минуту очень не хватало, целительница продолжила. Отдельно остановилась на странном юне, так увлеченном стариной, что целительница остро почувствовала свою уязвимость перед истинной притягательностью, излучаемой простой пыльной табличкой. Ирония ситуации весьма позабавила Чармин, которая с серьёзным видом предложила лекарке хоть изредка валяться в пыли, чтобы выглядеть более элегантно. Мира заверила подругу, что тот юн ей и даром не нужен, просто было обидно, что все краснокрылые такие бесчувственные. Здесь вмешался Валлиец, возмущаясь тем, что его красавицу-подругу подвинули с пьедестала первой леди в пользу совершенно бесполезной вещицы... В подобном тоне они беседовали довольно долго. Всем было очень весело, особенно Мире, которая соскучилась по язвительным ремаркам Чармин и полном, всепоглощающем одобрении Валлийца. Лекарка, поминутно откидывая назад длинные серебристые пряди волос, красочно описывала собственные впечатления, смеялась над глупыми ошибками, атмосферно передавала диалоги. Но она почему-то даже не вспомнила в разговоре про битву с элийцами. Невысказанной осталась также неожиданная помощь союзника. Нет, у девушки была мысль рассказать, только... неужели в этом минутном эпизоде было что-то важное? Целительница и сама не понимала, почему умолчала об этом. Отбросив ненужные мысли, она решила, что поведала друзьям все, и произнесла: - А вы как провели это время? Мира интересовалась так искренне, что невозможно было отказаться от важных, по разумению Чарми, подробностей. - Мы немного попрактиковались в Ситре, где Хел охрип, а я наловчилась почти угоняться за его атакой. Учитывая, что моя ветка стигм служит для контроля, могу с гордостью взять с полки бублик. Еще Тоннель предательства попробовали пройти. Интересно, но в плане добычи слегка пресно. Валлиец взбунтовался, сказал, что его тошнит от круглосуточных походов в подземелья и ежедневно посещает Дерадикон – иногда со мной, иногда без, после чего проклинает заклинателей, а заодно и целителей-неумех. Ах да, мы еще ходили на источники, но без Вала, поэтому он пропустил самый смак и вынужден был компенсировать его таким сомнительным удовольствием, как тренировочный бой на Арене доблести. Помнишь, да? Один на один против неизвестного противника. Обычный деловой тон девушки на последней фразе обрел нотки лёгкой дружеской насмешки. Видимо, они с чародеем снова поспорили, и остались каждый при своем мнении, как уже бывало. Целительница заинтересованно наблюдала, как нахмурился друг, пытаясь найти достойный ответ. Наверное, не все так просто, как обрисовала Чармин? Они неисправимы! Вечно лекарке приходится становиться буфером в их перепалках. - Снова я виноват, - проворчал Вал, пытаясь казаться сердитым. Разумеется, у него ничего не вышло, потому что целительница была с ними, жизнь казалась прекрасной, а впереди ждало много радостных событий. Он предпочел просто улыбнуться: - Знаешь, Мира, наша маленькая егоза сама обожает тренировку на арене, только вариант «три на три». Мы пробовали приглашать третьим Хела, но он повсюду появляется с Тубой. Если четыре поделить на три, то в остатке получается чародей-джентльмен, уступивший место даме. Чарми еще будет говорить, что кто-то сомнительно удовлетворяется неизвестным противником! - Какой ужас, - воскликнула целительница, смеясь, хоть упоминание о подруге легата неожиданно кольнуло, - Все бросили моего дорогого друга, покинули, да? Ничего, Вал, теперь я вернулась и справедливость восторжествует. Какие планы на сегодня? - Стоп-стоп, - Чарми подняла ладони в примиряющем жесте, и обратилась к чародею, - Мира подумала невесть что! Я же предлагала тебе поискать кого-то знакомого, чтобы стал третьим... К тому же, кто тебе новый посох помогал приобрести? Под таким укоризненно-испытывающим взором не устоял бы и каменный истукан. Валлиец каменным не был. Чародей охотно продемонстрировал Мире оружие, громко признавая, что Чарми внесла немалый вклад в его приобретение, чем полностью компенсировала все проступки касаемо походов на арену. Да что целительница, сама не знала, что волшебница специально поддевает друга, а неисправимый чародей просто вредничает в ответ! - Видишь, я заботилась о твоем любимчике, - заключила волшебница. Хотя лицо девушки было серьезным до невозможности, глаза смеялись. Мира просто не могла не поддержать подругу в её баловстве. - Спасибо, дорогая, - произнесла она, - Он хоть и капризничает иногда, но в целом совершенно очаровательный, признай. Слегка ошалевший от такого женского коварства: говорить о человеке, будто его сейчас нет рядом, Валлиец поправил шляпу и прокашлялся, прежде чем прервать обмен любезностями, который устроили девушки: - Да, вы правы. Я самый очаровательный даэв, мне это каждый день говорят! Подруги тут же развернулись в его сторону и уставились на Валлийца с неподдельным изумлением. Конечно, как самим издеваться и подшучивать – так сразу, а если кто-то еще скажет нечто приятное старому усталому чародею, так уже готовы глаза сопернице выцарапать! - Кто? – грозно прозвучал синхронный вопрос. Вал усмехнулся с непередаваемым мужским довольством и немного помедлил, прежде, чем ответить. Главное, чтобы не слишком долго, пока они сами не сообразили. Все же, Чарми с её аналитическим умом почти поняла, в чем подвох. Нахмуренные брови вот-вот готовы были разгладиться. Но чародей поспешил произнести прежде, чем смутное воспоминание волшебницы оформилось в догадку: - Бакалейщица с Торговой улицы. Она всем такое говорит. А я что? Мне тоже приятно! - Я так и знала, - рассмеялась Чарми, - Помню эту бедняжку. Надеется удачно выйти замуж, только никто на такое чудо пока что не позарился. - Ну вот. А я подумала, что кто-то тебя у нас отбить решил, - Мира надула губки, но затем все же улыбнулась, - Мы ведь лучше, чем какая-то бакалейщица, которая вешается на шею всем подряд? - Спрашиваешь? – откровенно удивился чародей. У него это вышло так непосредственно, что девушки остались бесконечно довольными. Что нужно женщине для счастья? Знать, что она – лучше всех. Самое главное, для того, к кому сама неравнодушна. Остальные же... могут и не приниматься в расчет. Они еще немного поболтали о пустяках, сохраняя прежний дурашливый настрой, затем Мира сообразила, что давно пора отправляться на поиски приключений. - Мы куда-нибудь пойдем? Моя душа требует сражений и закрепления обретенных боевых навыков! Волшебница, которая полулежала в кресле, перекинув ноги через подлокотник и нахально болтая ими, красноречиво взглянула на Валлийца. Чародей хмыкнул, закинул за спину посох, который продолжал вертеть в руках на протяжении всего разговора, и обратился к недоумевающей лекарке: - Мы с Чармин подумали, что тебе пора закончить эпопею с доспехами – сколько можно собирать этот несчастный комплект! – и решили, что поход за реликвиями, чтобы ты приобрела новый щит, будет отличным вариантом сегодняшнего времяпровождения. Что скажешь? Целительница распахнула глаза в изумлении. Ей стало и приятно, и неловко одновременно. Друзья не столь часто нуждались в её лично помощи, но как много сил, времени и доходов тратили на лекарку! Конечно же, ей пришло в голову, что новый щит командора стражей предполагает отказ от удобного, но непрактичного боевого облачения в пользу глухой защиты и исключительно целительских навыков. Ей же очень хотелось попробовать себя как дамагера, оставляя лишь несколько умений исцеления, на всякий случай... Только друзья явно не заслужили подобного свинства с её стороны! - О, какой сюрприз! – произнесла Мира растроганно, - Только это слишком дорогой подарок, я нисколько не заслужила... - Валлиец, можешь её поцеловать? – прервала подругу волшебница, делая нарочито раздраженный вид, - Иначе, наверное, заткнуть этот очаровательный ротик не получится? Мира, сколько раз тебе повторять – нам не трудно, не влом и не дорого помогать тебе. Мы не для того вместе сражаемся, чтобы потом каждый отвечал сам за себя! Хватит бегать нищебродкой, мне стыдно, что о нас люди подумают! Уяснила, дорогая? Лекарка, которая каждый раз в подобных случаях принималась извиняться и перечить, тотчас умолкла. В серых глазах прыгали смешинки. Строгость Чармин всегда была показной, за ней скрывалось истинное дружеское участие и желание сделать подруге, не столь удачливой, как они, приятный подарок. Целительница невольно покосилась на Валлийца. Не то, чтобы чародей воспринял просьбу магини буквально, но вдруг... Это снова поставило бы их в двусмысленное положение, чего Мира нисколько не хотела. Довольная тем, что быстро и безболезненно покончила с сопротивлением подруги, Чарми вскочила с кресла и деловито предложила: - По сути, мы идем в Око Тиамаранты, потому что там больше всего сундуков балауров. Ключи я возьму со склада уже в гарнизоне. Вал, у тебя что-то есть? - Несколько синих и один золотой, - отозвался чародей, галантно предлагая целительнице руку, чтобы та поднялась с диванчика. Лекарка мило улыбнулась, принимая помощь. Пока она доставала защитные боевые доспехи и облачалась в них, волшебница договорилась с Валлийцем по поводу того, кто сколько ключей и сундуков берет на себя, затем друзья обратили взоры на лекарку: - Сколько у тебя есть медалей? – спросила Чарми. - Смотри, если не хватит, мы могли бы поразбойничать в Ингисоне или выполнить какие-то задания командования, - заботливо произнес Валлиец. Волшебница фыркнула: - Ой, можно подумать, кроме меня кто-то из вас, белоручек, ходил в Ингисон разбойничать! - Так не царское это дело, - возразил чародей со смешком, после чего заработал острый удар локотком в бок и согнулся, шутливо умоляя подругу, - Сдаюсь! Не бей! Мира, которая продолжала невозмутимо подсчитывать медали, наконец оторвала глаза от магической ячейки и произнесла: - Еще шесть мифрилок надо, но я не выполняла недельные обязательные задания в Тиамаранте. За них как раз положена награда в виде мифриловых медалей. - Отлично, остальные доберем с сундуков, - воскликнула Чармин, которая мгновенно подсчитала всё в уме. Она милостиво кивнула чародею, мол, прощен, и стала призывать окно телепорта в Пандемониум. Мужчина выпрямился, с достоинством поправил шляпу и взмахнул новым посохом: - Вперед! Мира, которая по привычке активировала окно телепортации последней, подумала: «Как же хорошо, что мы снова собрались вместе – это и есть настоящее счастье. Лишь бы оно не закончилось слишком быстро...» Девушка хорошо уяснила из собственного опыта, что в жизни – особенно бессмертной жизни даэва – заканчивается всё. Без исключения.