Возлюби врага своего (Хроники Атреи)

Мы по собственной воле навеки Самых нужных людей отпускаем, А потом, словно птицы-калеки, Не летаем без них... не летаем... И если спросят у меня — "Тебя любили?", Отвечу прямо, глаз не отводя: — "Нет, не любили, меня губили... Себя любили около меня". Автор неизвестен Проход к Оку Тиамаранты в данный момент был активирован с самой крепости. Рей чинно воздел глаза вверх, благодаря за это силы небесные, впрочем, не забывая делать шаг шире и двигаться стремительнее. Разумеется, маг наплевательски отнесся ко всем принципам субординации, не отчитавшись о своих намерениях непосредственному командиру в Тиамаранте, но... Что он будет делать, если юны не удержат проход к Кровавому Трону еще несколько необходимых минут? Когда на выходе из Штаба Весов Судьбы путь асмодианину преградил кто-то в командирской форме, заклинатель почувствовал лишь досаду. Выругавшись сквозь стиснутые зубы, маг увидел, что его остановила пылающая встревоженными сполохами Удви. - Вы должны отправиться на поиски Каруна! – воскликнула командующая Весов судьбы, схватив Рея за плечо, - Дело не терпит отлагательств! Приказ Маркутана! От такой вопиющей некомпетентности своего начальства магу даже расхотелось иронизировать. Он честно ответил, что именно туда и направляется: то есть, за Каруном. Место своего назначения заклинатель, на всякий случай, вслух не озвучивал. Аккуратно обогнув Удви по крутой дуге, Рей продолжил путь, сокрушенно хмыкая себе под нос. Да, дела творятся чудные – левая рука не в курсе, что делает правая, а голова, то есть Маркутан, вообще, никого не поставила в известность, отправив к Тиамат коготь с мизинца, которым Рей себя очень живо представил. - Прошу вас, поторопитесь! – Донеслось аккурат перед тем, как сознание затуманилось при переходе в иную плоскость пространства. Он поторопится, конечно... Лишь бы заминка не стала роковой. Аванпост асмодиан встретил привычной суетой. С облегчением разглядев в десятке шагов впереди юнов-магов, изнуренных и почти обессиленных, Рей рванулся к ним, как жаждущий к воде. Видимо, держать проход к логову Тиамат оказалось сложной задачей, потому что краснокрылые выглядели – краше на кибелиске воскрешаются. Эфирные нити сложных заклинаний, удерживающих багровый портал, проступили перед магическим взором Рея плотной пульсирующей паутиной. Кивнув юнам, заклинатель вздохнул, собираясь с духом, и скользнул вперед, в туманную дымку, тут же завертевшуюся вокруг него на краткий и бесконечно долгий миг перехода. Протестующие крики краснокрылых магов он уже не услышал. А что, юнов разве надо было предупредить, что он собирается к Тиамат на рога? Обитель повелительницы Тиамаранты встретила Рея оглушающей пустотой. Темные каменные своды круглой и явно рукотворной пещеры взмывали над головой необозримой высью. На стенах тускло светились ровные линии. Осмотревшись, маг решил, что все же это не пещера – зал, просто грубую работу балаурских мастеровых замечаешь не сразу. Вокруг было тихо настолько, что эхо шагов оглушало. Гладкость каменных плит под ногами ощущалась даже через подошвы сапог. Рей не колеблясь пошел вперед – по длинному и такому же высокому, как привратный зал, коридору. Здесь стены уже не выглядели ни грубыми, ни нерукотворными – прямые линии стекали к нижней, выступающей части стен, по которой бежала густая резьба лилового камня и магии. Касаться их не хотелось. Магические нити отсвечивали багровым во взоре заклинателя, что казалось чуждым и вызывало мерзкий привкус на губах. Впрочем, исполинские размеры коридора позволяли Рею двигаться в значительном отдалении от стен, а пол под ногами никакими зловещими свойствами не обладал. Через каждый десяток-другой шагов коридор обрамляли прямоугольные арки, будто в настоящем дворце. Они выступали из сумерек перед заклинателем и уходили во тьму за его спиной. Рей походя задумался об источнике освещения – по всему выходило, что его не было. Или это светились сами стены там, где проходил маг? Обернувшись, он увидел, что за спиной коридор уходит во мрак. Надо же, как удобно... Рей с неохотой подумал, что следовало бы вызвать элементаля, но затем отбросил эту идею. Магическое зрение его в последнее время стало настолько полным и всеобъемлющим, что не хотелось портить картину окружающего мира естественными зрительными образами питомца. Маг словно все видел наяву, как раньше, обладая зрением, но вместе с нитями и потоками магии, которая разливалась и сплеталась вокруг диковинными узорами. Проблески подобного видения бывали и раньше, но только после визита к Маркутану – или это случилось, когда он потерял повязку, рыская по Оку в поисках логова Тиамат? – зрение стало почти прежним. Прежним? Впереди уже замерцал теплым желтым светом выход, а маг остановился, как вкопанный, разглядывая свои руки, пол под ногами и даже, задрав голову, уходящие во тьму своды балаурского логова. Это казалось невероятным, но он увидел! Камень стен и пола, запыленный край мантии, из-под которой виднелись носки сапог, тонкие линии на собственной, чуть дрогнувшей ладони и темноту за спиной. Пусть с толку сбивало то, что обычное зрение дополнялось созерцанием эфира и других источников магии, сейчас Рей только утвердился в том, что к нему вернулось утраченное зрение. Собственно, как и в том, что... он болван. Во-первых, нашел время и место для прозрения, во всех смыслах этого слова! А во-вторых – мог бы заметить и раньше. Если вспомнить, сколько раз за последний день он забывал вызвать элементаля, но не чувствовал ни малейшего неудобства, считая, что тот где-то рядом. Все же, мир вокруг был совсем не таким, как раньше, когда Рей был зрячим. Еще несколько неуверенных шагов маг сделал, пытаясь осознать всю глубину происходящих с ним изменений. Волнение, охватившее его, отступало неохотно. Болезненно екнула внутри капля могущества, подаренная Хранительницей. Вспомнилась встреча с Каруном, когда он явственно заметил опутывающую того магическую защиту. Замаячила будто наяву эфирная метка краснокрылого правителя... Возможно, будь Рей обычным даэвом, он бы не увидел её и уж точно не смог бы воспроизвести. Но в какой-то момент заклинатель плюнул на все это самокопание и рванул вперед, чувствуя, как сжимает сердце тревога. Позже, он обдумает все позже. Пустынный зал, в который выскальзывал мрачный коридор, Рей оглядел лишь мельком. Зеленовато-бежевые стены разбежались в стороны на добрые несколько сотен метров. Хмурые провалы высоких арок слева и справа обозначали выходы в другие помещения. В непосредственной близости ко входу в зал колонной высился могучий обелиск, почти полностью закрывая обзор, а подле него находилось то, что один раз бросилось в глаза и уже не отпустило взгляд. Забытым солнечным светом лучился шар на грубом каменном постаменте высотой заклинателю по грудь. Лишь вблизи стало заметным мерцание багровой искры внутри него: та же магия, которой подернуты стены коридора. Словно отвечая внезапной догадке, в голове прозвучал голос Каруна: «Активируй багровый шар, я уже внутри». Рей, не задумываясь, обнял ладонями светящуюся сферу и в то же мгновение упал в тягучий поток телепортации. Столь частые болтанки в пространстве успели порядком ему надоесть! Недовольство скребнуло по мыслям и исчезло в тот же миг, когда ноги заклинателя почувствовали тяжесть тела, а сам он появился где-то. Еще один гигантский зал: лазурный камень, плиточки пола образовывают узоры в виде расходящихся концентрических кругов. Синий свет смутно знакомой магии, не эфира, но очень похоже. Разумеется, все это было неважным, если рассудить, что в самую первую очередь заклинатель увидел у дальней стены Тиамат. Первой осознанной реакцией, удивившей даже скептического мага, было мысленное восклицание: «Надо же, добрался!» * * * Сумбурный и суматошный день задается с утра. Именно эту истину вывела для себя Мира после десятого по счету – юбилейного! - воскрешения на кибелиске. Обстановка в Оке явно не подходила под настроение целительницы. То ли из-за того, что элийцев почему-то встречалось количественно больше, чем их вдвоем с чародеем, то ли враги оказывались намного сильнее дружной парочки, то ли по причине необычной рассеянности лекарки, но счет асмодиан к белокрылым неуклонно рос. Увы, в пользу последних. Проходя в пятый раз за последние десять минут мимо оживленно беседующих гладиатора и стрелка, чародей не выдержал позора и поглубже надвинул шляпу – авось не узнают. Мире было несколько проще, с таким цветом волос никто не заподозрил бы в ней грамотного целителя, только приятных эмоций происходящее нисколько не добавляло. - Может, сбегаем выполним задания или просто сменим обстановку? – прозрачно намекнул на их полную боевую несостоятельность Валлиец, - Вот кстати, давай прогуляемся по окрестностям крепости. Мне надо перекинуться словечком с одним из стражников. - Давай, - покладисто произнесла целительница. Чародей без лишних слов направился к выходу из штаба, затем – по песчаной дуге дороги, зажатой между внешними и внутренними стенами крепости. - Не знаю, что не заладилось, - протянула девушка, привычно просовывая руку другу под локоть, потому что неизменно не успевала за его широкими шагами, - Тревожно как-то и грустно сегодня. - Положим, элийцам очень даже весело, с гиканьем носятся по Оку, только скальпы летят, - сказал чародей и с заметной иронией покосился на девушку, - Наши десять прядей тоже где-то там. Но не будем унывать, завтра все переменится. Опять же, Чарми выспится и присоединится к нам. Мира слабо улыбнулась, только бодриться решительно не хотелось. Спустя несколько шагов в молчании, она вдруг спросила, стараясь, чтобы голос ни в коем случае не прозвучал жалобно: - Вал, скажи мне, как друг, что со мной не так? Почему я так долго одинока? Вроде живу, смеюсь и воюю, учусь целительству, сражаюсь, выполняю задания. Новые знакомства, встречи, но ни капли романтики. Не считая наших полуночных свиданий с элийскими генералами. Ну почему всё так уныло складывается? И стала с затаенным трепетом ждать ответа. Встретив изумленно округлившимися глазами ворох столь странных для его мужского мировоззрения вопросов, чародей подождал, пока подруга договорит, откашлялся и сказал, как-то странно посматривая в её сторону: - Если говорить как друг, то могу только комплиментами. Ты прекрасная девушка, добрая и отзывчивая. Красивая, с хорошим характером, чудесная целительница в конце концов. Что с тобой может быть не так? - И все же? – Мира склонила голову набок, заглядывая Валлийцу в глаза. Мужчина отчего-то смутился, - Столько достоинств и не оценил никто, ты не находишь? - Я – как раз оценил. Вот про других не скажу, не знаю, а старых и бывалых воинов ты способна очаровать. Да что там, если бы захотела, увлеклась – любой был бы рад ответить взаимностью. Только девушки почему-то больше любят дерзких юнцов... Он осекся и замолчал. Будто и так наговорил лишнего. Мира только хмыкнула, стараясь понять, что же друг имел в виду. Ну не себя же! Или все-таки себя? Невозможно, ведь у них когда-то был подобный прецедент. И лекарка увлеклась, размечталась, только потом мечта вдребезги разбилась о суровую реальность (см. Главу 37). Мира никогда не была слишком уверенной в собственной неотразимости, поэтому с той поры и впредь знаки внимания со стороны чародея неизменно воспринимала как проявление дружеских чувств. Да, их с Валлийцем называли неразлучной парочкой. Знакомые даэвы всегда обращали внимание, если Мира появлялась где-то без своего друга. Да, он никуда надолго не отпускал лекарку, разве что по настоянию Чарми в Сарфан, но тогда это было скорее исключением, чем правилом. Они общались и смеялись вместе, всегда и всюду появляясь тоже вместе. Только это ведь совсем не значит, что чародей испытывает к ней нечто большее, чем приятельскую симпатию! Или значит? Вспоминались и отрывки: ласковая улыбка в краткий миг перед боем, поддержка исцеляющего обряда чародея – столь странная помощь от того, кто всегда заявлял, что целителем становиться не желает. Чуткая забота об облачении лекарки – разумеется, только в силу того, что их маленький отряд должен выживать в бою, что напрямую зависит от выживания целителя! Он всегда защищал девушку перед любыми обидчиками, мстил элийцам, покусившимся на лёгкую добычу, не способную дать отпор. Заявлял всем случайным сопартийцам, предлагавшим новую встречу, что это его целительница и никуда она, ни в дерик, ни в подземелье, без чародея не пойдет... Внезапно лекарка остановилась, не отпуская рукав его кольчуги. Мужчине пришлось сделать шаг назад, поворачиваясь к спутнице лицом. - Я не совсем поняла смысл твоих слов, - вгляделась девушка в знакомые черты, скованные необъяснимым выражением, - Наверное, мне и не нужно было... слишком буквально понимать. Ты же говорил гипотетически, да? - Конечно, - кивнул Валлиец, тут же расплываясь в улыбке, - Не понимаю тех, кто сокрушается, мол, с умными женщинами трудно! По мне, так вы просто прелестны. Девушка молча посмотрела на друга, подозревая, что он тотчас вознамерится продолжить путь и переведет разговор на другую тему. Что ж, Мира знала Валлийца даже слишком хорошо. Чародей мягко подтолкнул лекарку и снова зашагал вперед, принявшись рассказывать, как он поспорил по какому-то плёвому поводу с этим самым стражником, к которому друзья сейчас направлялись. Кто бы мог сомневаться, что Вал выиграл пари? Пропустив мимо ушей половину рассказа и, то хмыкая, то кивая в нужных местах, целительница думала о своем. Когда друг наконец встретил незадачливого спорщика и принялся с ним разговаривать, сосредоточиться на мыслях стало легче, а думать - в разы сложнее. Сумбур в голове усиливался, казалось, что жизнь сорвалась с рельс и летит под откос. Хайвелл. Валлиец. Эксклейм. Каждый по своему был ей дорог, кто-то в прошлом, кто-то, быть может, в будущем. Только проще никак не становилось. А ведь был еще один... зеленоглазый и любимый. Почему время так и не излечило эту боль? В тот самый момент, когда девушка всерьез озадачилась выбором: закричать или расплакаться, спасительной соломинкой прозвучал вызов по мыслепочте от Чармин: - Эге-гей, подруга! Чем вы таким предосудительным занимаетесь, что Вал не отвечает на приветствие? Вы вместе? Не дай Айон, на элийцев охотитесь без меня! Срочно назови пространственные координаты, я вмиг прилечу. Мира, Мира-а-а-а! Ты меня слышишь?