Возлюби врага своего (Хроники Атреи)

Боль холодной рукой прикоснулась ко мне, Оказалась душа в западне. Наполовину чаша жизни пуста, Но замерла душа, как кисть у холста. Не в небесах, не на земле - У дивной птицы на крыле, Не среди звёзд, не под водой, Кто мне ответит, что со мной? С моей душой? Эпидемия - Дорога домой - Теперь я готова направить вас в обиталище Израфеля, где он скорее всего скрывается. Айма посмотрела на заклинателя, словно ожидая вопросов. Маг не стал разочаровывать девушку. Тем более, что он был крайне заинтересован в том, чтобы на сей раз не подвергать риску свою бессмертную шкуру: - Как я могу быть уверен, что попаду, куда нужно? Насколько вероятна возможность... неудачи, – спросил Рей, возвращая Посланнице такой же пристальный и внимательный взгляд. - Я убеждена, что у нас все получится, почти на сто процентов, - сказала помощница Маркутана с непоколебимой уверенностью в голосе, - Мы сумели раздобыть следы искаженного пространства и эссенцию времени, которые в совокупности друг с другом и с еще одним... предметом дают основания полагать, что полученная в результате магическая субстанция откроет путь к укрытию Падшего, дезактивировав все возможные ловушки. Могу вас заверить, что я лично проконтролировала все стадии изготовления вещества для телепортации. Мужчина поморщился: от всей этой околонаучной чуши сводило скулы. Реально из слов Аймы он вынес информацию, что может не бояться подвоха из-за недостаточной подготовки – в этот раз! – и что исследование проводилось под строгим контролем асмодиан. Не то, чтобы юны всегда ошибались – нет, их маги владели особым мастерством и вполне успешно справлялись с изучением всевозможных волшебных явлений. Опрометчивый совет Гарнон, чуть не лишившая Рея жизни, был ошибочным лишь в том, что из-за спешки они не испробовали иной вариант исследования, нежели атака в лоб. Но заклинатель только сейчас осознал те смутные подозрения, которые обуревали его во время всей катавасии с побегом опального Служителя и лихорадочными поисками способа проникнуть в логово предателя. Когда-то Израфель был даэвом, а значит, использовал ту магию, которая доступна и хорошо известна асмодианам, но никак не юнам. В свете этих мыслей собственная идея действовать через Айму показалась блестящей. Хотя, кто может знать, что намешано в каплевидном флаконе с волшебной субстанцией, который протянула магу Посланница. А самое главное - как это сработает? - Уверен, что вы провели все возможные исследования, - сказал маг, вместо того, чтобы высказывать сомнения, и аккуратно принял из рук девушки сосуд с веществом, - Что нужно сделать? * * * - Я могу идти? – устало спросила Мира, не в силах более изображать перед Юфитинеей ни рвения, ни желания продолжать выполнение миссий, истинное значение которых ей так никто и не удосужился объяснить. Впрочем, девушка охотно согласилась бы отложить подробный разговор на потом. Слишком она терзалась недавней встречей с прошлым, чтобы проявлять любопытство. Стражница, которая монотонно напевала себе под нос, уставившись взглядом в пустую стену так, будто бы перед ней открывалась широкая панорама, вздрогнула и повернулась к целительнице. Мира заметила, что в глазах волшебницы рунов полыхают отблески невидимого огня, а зрачки неестественно расширены. - Подожди немного, - попросила Юфитинея, - Осталось самое главное. Лекарка попыталась подавить невольный вздох сокрушения: её ноги болели, булава камнем оттягивала пояс, а в голове царил полный сумбур. Но в следующую минуту девушка забыла об усталости и тревоге, потому что стражница принялась творить нечто непостижимое. Хранительница в пару шагов подошла к Мире почти вплотную и крепко сжала руки лекарки своими. Пальцы Юфитинеи были холодными и в то же время жаркими, будто превратились в ид. Медленно и неторопливо, волшебница принялась поднимать их руки выше, пока не остановилась на уровне сердца. И застыла, прислушиваясь к чему-то за гранью восприятия. Ожидание не продлилось долго. Руки Хранительницы вдруг полыхнули жаром и в тот же миг стены кабинета растаяли, открывая взору совершенно другое место. Нет, ноги девушки крепко стояли на каменных плитах пола, воздух вокруг не радовал свежестью и ветерком, как на открытом пространстве, оставаясь немного душным, пахнущим пылью воздухом закрытого помещения. Но разум видел перед собой совсем другое – каменистый остров, зависший над огненно-багряной бездной, венчала одинокая скала, будто стертый временем обелиск. Рядом с ней стояли две фигуры. Она была там и не была. Слышала разговор, но не воспринимала значения слов. Мысли тонули в вязком мареве наваждения, не желая подчиняться воле хозяйки. Лекарка почувствовала, что поймет и осмыслит эту беседу позже, а сейчас... Юфитинея вскрикнула раненой птицей, когда мужчина в коричневом плаще резво отпрыгнул от собеседника и стал колдовать над яркой искоркой света, зависшей в воздухе. Каждое его движение отдавалось болью в груди, все туже сжимая пружину напряжения. С каждой новой секундой казалось, давление чужой воли возрастает, пока не стало совершенно невыносимым. Мира ощутила, что сжатая пружина внутри вот-вот лопнет от чудовищной силы. Мир вокруг мигнул, как неудачная запись на кристалле, и в это мгновение Юфитинея каким-то непостижимым образом извернулась, почти вплотную приблизив их к собеседнику странного мага. Две ирреальные, невидимые фигуры девушки и её наставницы, все так же крепко сжимая руки, оказались за спиной незнакомца. Хотя, почему? Она узнала его. Почти равнодушно Мира отметила, что противником мужчины в коричневом плаще выступает Рей. И здесь он... Заклинатель что-то отчаянно прокричал, но целительница снова не уловила смысла слов. Девушка тщетно пыталась справиться с болью, охватившей все тело, нарастающей, словно лавина. А Хранительница, которая ни на секунду не утратила самообладания, отозвалась на призыв черноволосого мага. С решительным и безжалостным выражение на лице, она попыталась прижать ладони девушки к рукам её возлюбленного. Сам воздух сопротивлялся этому, вмиг став тверже адамантита и крепче стали. Но Юфитинея была неумолима. Наверное, целительница кричала от страшной боли, пронзившей её существо, когда девичьи пальцы наконец сплелись с мужскими. Наверное, этого никто, кроме Хранительницы не услышал. - Потерпи, дитя, - шепнула волшебница, - Сейчас все закончится. Острые голубые кристаллы пронзили ладони лекарки насквозь, затем проросли сквозь руки заклинателя, даже не дрогнувшего от внезапной муки. Мужчина резко разорвал их незримый контакт, но что произошло дальше – Мире было неведомо. Страдание стало настолько невыносимым, что она потеряла сознание, успев лишь благодарно улыбнуться небесам, которые прекратили эту пытку. * * * Бесконечные ветры разрывали на части, срывали волосы в полет, толкали к пропасти. Открыв глаза, заклинатель увидел вверху клубящееся золотом и багрянцем небо, край коричневой скалы, обглоданной временем до нелепого огрызка, и почувствовал нешуточное облегчение. Пусть вокруг было пусто, как на краю мира, но он уже был здесь когда-то – значит, вероятность в сто процентов и субстанция, активированная прямо на корабле Рагнатун, под бдительным присмотром Аймы, не подвели. - А я считал, что никто не попадет сюда больше! – раздался удивленный голос, - Сиэль, моя дорогая, ты снова подвела меня и вместо того, чтобы наглухо запечатать вход, оставила лазейку... Милая, ну когда ты уже покоришься неизбежности? Рей обернулся раньше, как только услышал шевеление воздуха в непосредственной близости. Глаза мага недобро прищурились, разглядывая вконец поддавшегося безумию Израфеля. Лицо бывшего бога застыло гротескной маской, из-под которой лишь изредка проскальзывало то мудрое и властное лицо, которое изображалось на древних фресках. Лихорадочно дергаясь при каждом движении, тот вышагивал по каменному пятачку пространства, приближаясь к Рею, и не мог остановить бессвязную в большинстве своем речь: - Я хорошо запомнил тебя, даэв! Именно ты хотел помешать исполнению моих грандиозных планов, но невольно помог их осуществлению, - божество рассмеялось, перед тем, как продолжить, и это был смех сумасшедшего, - Значит, мы связаны Судьбой, благоволящей моей воле! Я знаю, знаю, что ты пришел за реликвией, но не получишь её. Ни за что! Правда, за то, что ты невольно послужил мне, я поведаю одну крайне любопытную историю. Которую веками скрывали от глупых браксоголовых даэвов все эти ваши боги... Так и не приблизившись на достаточное расстояние, Псевдо-Ривар стал кружить вокруг заклинателя, насколько позволял узкий каменный пятачок под ногами. Рей собранно следил за перемещением Израфеля, поворачиваясь вокруг своей оси так, чтобы постоянно оказываться к нему лицом. Пока что служитель не совершал никаких подозрительных движений, он казался вконец довольным, что обрел слушателя и может высказаться, ничего больше не скрывая. Впрочем, расслабляться заклинатель стал бы в последнюю очередь – мало того, что Падший с реликвией в руках был угрозой существованию самого мира, откровенность божества еще более настораживала тем, что свидетели подобного, обычно, долго не живут. - Это было давным-давно, когда Башня Вечности еще была полной силы и могущества, - монотонно начал Израфель, нервно расхаживая вокруг мага, - В те времена лорды балауров подняли бунт против Айона, затем чтобы самим стать богами и получить власть. Тогда Творец призвал в Атрею двенадцать Служителей Вечности, чтобы мы помешали балаурам. К сожалению, все усилия были тщетны, и нам не удалось остановить врагов. Чтобы лучше защищаться, мы создали вокруг Башни защитный барьер и после этого поползли слухи, что мы бессильны, все начали насмехаться над нами... Я не мог смириться с этим, поэтому придумал план, как уничтожить разом всех лордов драканов. Я был полностью уверен в его успехе! Ведь пока мои братья сражались на поле битвы, я узнал, как можно использовать силу Башни Вечности. С помощью этой силы мы смогли бы уничтожить извечных противников, но для этого надо было подпустить их к самой Башне. Поэтому я, именно я предложил перемирие, и лорд Бритра, этот напыщенный глупец, принял его от лица всех балауров. Мы сняли защитный барьер, чтобы заманить врагов внутрь и уничтожить. Но кто мог подумать, что Фрегион притащит на встречу проклятый артефакт и тем самым разрушит Башню! Так провалился мой план, затем наступил Катаклизм... Я видел, как Сиэль пожертвовала собой, чтобы восстановить защитный барьер. Она была сильной, наша крошка, возможно сильнее всех нас. Я последовал за Сиэль, скрываясь в потоках её могущества, а потом скрылся. Да, ты можешь считать, что я поступил жалко и безответственно... Думай, что хочешь! Теперь я готов положить конец всему, что натворил. Израфель закончил метаться и остановился перед Реем, пристально вглядываясь в заклинателя безумными глазами, будто надеялся найти на лице даэва хоть намек на понимание и прощение за все зло, сотворенное Служителем. А может быть, Падшему вконец необходимо было присутствие зрителя, наблюдающего его торжество? Других вариантов, чтобы объяснить эту странную откровенность, заклинатель не находил. Значит, этот безумец действительно пытается разрушить мир. Единожды уже приложив руку к его гибели, бог с лёгкостью перечеркнет века восстановления после катастрофы, тысячи жизней и судеб, дабы вернуться к той точке прошлого, с которой утратил свое могущество, и обрести его вновь. Достойная цель для истинного злодея! Ну, следует заключить, что Асфель был честен с магом хотя бы в этом, предупредив заранее, чего добивается внезапно «воскресший» Израфель. Внезапно, против воли, мага захлестнул поток воспоминаний. Юный следопыт, жаждущий славы, был внутри Башни Вечности на той исторической встрече. Он видел все своими глазами. Пусть не понимая подоплеки происходящего так, как понимал Бог, но тоже был причастен к агонии мира, наступившей вслед за ответом Фрегиона на подлое нападение. Единственно только ошибался – всю свою бессмертную жизнь – обвиняя в излишней решительности, погубившей мир, Асфеля. Посвятившего Рея в даэвы, навязавшего ему задачу убить Лорда... Оказалось, что автором катастрофы изначально являлся Израфель. Другие последовали за ним, поверив. Не позволили себе сдаться, когда на миг обрушились ужасные последствия опрометчивой попытки уничтожить Лордов. Не зная, что предатель жив, бросили все силы на спасение мира от полного уничтожения. Пока зачинщик, этот подлец, зализывал раны, остальные Служители щедро делились своей силой, чтобы возродить род людей и даэвов, чтобы те выжили и дали надежду будущим поколениям. Наверное, на миг черты мага исказила ненависть. Падший резко отшатнулся и сбросил маску вальяжной уверенности, отпрыгнул подальше, чуть не сверзившись в пропасть под ногами и яростно выкрикнул: - Ты ничего не сумеешь изменить! Я использую реликвию Сиэли и свою силу, чтобы Атрея вернулась в то время, когда все началось! Когда Башня Вечности царила над миром во всем своем великолепии. Я стану Верховным богом Атреи и направлю мир к процветанию! Это единственная возможность исправить ошибки и смыть кровь, которую я пролил! Получить прощение за все сотворенные грехи... По напряжению, прозвучавшему в последней фразе, Рей понял, что ему следует немедленно приготовиться к худшему. Отвечая ожиданиям, Израфель потянулся рукой, вытащив из-за ворота реликвию Сиэли. Крылатый шар, который легко помещался в ладони, сиял нежно и мягко, но в то же время нестерпимо ослепляюще - так, что заклинателю невольно пришлось закрыть глаза. Всего на секунду. Когда маг открыл их, Израфель уже совершал какие-то пассы над реликвией, собираясь навсегда покончить с миром, ставшим свидетелем его ошибок. Как можно помешать силе, рядом с которой ты – всего лишь пылинка? Сияющей мощи древности, перед ликом которой легко – можно разве что умереть. Разумеется, маг лукавил, ведь его знания и способности выходили за рамки доступного обычному даэву. Но все же, все же... А вокруг нарастало нечто невообразимое. Скалы пульсировали, словно живые, загустел воздух, камень под ногами стал медленно раскачиваться, по нему змеились, разбегаясь в стороны, глубокие трещины. Пространство вокруг ощутимо натянулось, будто струна, готовая вот-вот лопнуть. Незыблемым оставалось лишь страшное лицо Израфеля, напоминающее в сиянии реликвии гротескную маску. Рей, который сейчас безуспешно попытался атаковать Падшего магией эфира, чертыхнулся. Ни магическое зрение, ни точность магии не могли помочь совладать с Израфелем и мощью, заключенной в реликвии. Если бы заклинатель оставил себе хоть кроху силы, переданной Юфитинеей! Если бы он был умнее и заранее поинтересовался у Асфеля, как должен противостоять Падшему... Выхватить реликвию? Но в вязком воздухе Рей не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Испепелить её взглядом? Ха-ха, очень смешно. Единственно, он четко видел, что послужит причиной падения Атреи – в этом особенная магия не подвела – с каждым уходящим мгновением сила реликвии свивалась в нити. Миллионы тонких энергетических нитей неизвестного волшебства. Их становилось все больше, оплетающих руки Израфеля и выстреливающих вокруг, пронзающих сам воздух и то, что находилось за ним. Самое время впасть в отчаяние. Картинка перед глазами мигнула, и маг с ужасом подумал, что конец света наступил. Но быстрый взгляд дал понять, что опальный служитель все так же натужно пытается овладеть артефактом Сиэли, а струна, натянутая сквозь пространство, по-прежнему гудит, отзываясь томящей болью в груди, но пока что не оборвалась. - Балауров Асфель, что же ты бездействуешь! – в сердцах воскликнул Рей и тут, будто отзываясь на искреннее негодование мага, его руки подхватила неведомая сила. Маг не понял и сотой доли того, что произошло далее. На ладонях вдруг материализовались кристаллы голубого цвета с острыми, режущими гранями. Они словно излучали свежесть, сминая и задвигая куда-то прочь странное оцепенение мужчины. Не замечая крови, льющейся из тысячи ранок, заклинатель подчинился наитию и наотмашь швырнул кристаллы в Израфеля. А точнее, в реликвию, которую тот сжимал в руках, держа на уровне сердца. Если у Падшего оно еще было, не рассыпалось прахом от всех тех ужасов, которые сотворил и собирался сотворить снова Служитель, предавший себя и весь мир в придачу. Удивительно, но голубая магия кристаллов сдетонировала от удара о реликвию. Взорвалась и разлетелась вокруг нелепыми осколками последняя игрушка Сиэли. Ошалело стоял и смотрел на свою раскуроченную грудь Израфель. Рей не заметил среди кровавых ошметков плоти живого сердца – как и ожидалось, у бессердечного ублюдка такой орган отсутствовал по определению, но не сомневался, что псевдо-Ривар выживет даже после чудовищной раны. Если ему позволить. Служитель вдруг поднял руки, охваченные слепящим светом, и попытался развести их в стороны. Изнанкой души Рей почувствовал, что это движение – конец всему. Мужчина стоял, охваченный паникой и обреченностью, лихорадочно пытался что-то придумать, но оказалось, что все было придумано без него, давным-давно. Каждый осколок реликвии Сиэли вдруг поднялся в воздух, зависнув высоко над головами мужчин. Резко притянулись друг к другу и, спустя миг хаотичного мельтешения, эти обломки слились в единое целое. Затем слепящий шар пульсирующего света принял очертания женской фигуры в ниспадающих одеждах. Запредельный голос свыше укоряюще произнес: - Израфель... остановись. - Си-Сиэль, - запинаясь, произнес Падший, с ужасом глядя вверх. Руки его неестественно застыли, кровавая рана на груди дымилась, - Но почему? Я всего лишь пытаюсь исправить... - Уйдем вместе, - произнесла сущность богини. Несмотря на мягкость потустороннего голоса, Рей понял, что это не просьба, а утверждение. С появлением души Сиэли вокруг, как круги по воде, расходились спокойствие и умиротворенность, что развеяло тревогу и напряжение заклинателя. Казалось, что мир уже спасен, оставались детали. Маг увидел, как Падший падает на колени, цепляясь за земную поверхность, а сила Сиэли, несмотря ни на что, поднимала его вверх – медленно, и в то же время неотвратимо. Израфель вырывался, дергаясь, словно кукла, но тень души нежно обняла его, прильнув к темным складкам плаща всем своим призрачным телом. Прежде, чем исчезнуть во вспышке яростного света – исчезнуть, забирая с собой бывшего Служителя вечности Израфеля. Мир вокруг потускнел и осунулся, будто закрытый невидимым облаком. Рей вздохнул и с облегчением подумал, что в кои то веки все закончилось благополучно. До последнего момента он страстно ожидал явления всемогущего Асфеля, истово верил в его способность все исправить. Затем обреченно ожидал краха сущего, с замирающим сердцем готовился к неизбежному концу. А все оказалось много проще и сложнее, чем можно было представить. Наверное, со временем грандиозное событие, увиденное заклинателем, покажут каждому даэву. В качестве восхваления Служителей, их мудрости и могущества. Разумеется, тех из них, кто не утратил право так называться, в отличие от безумного Израфеля... Тем не менее, ставшего отличным предостережением для всех, замысливших дурное. Конечно, лучшие маги иллюзий создадут совершенно другую картинку происходящего. Более величественную, торжественную, полную вибрации силы и мощи, яркую и предусмотрительно выглаженную от всех шероховатостей, избавленную от лишних подробностей, вычищенную от крови и присутствия безымянного мага. Который первым увидел все – первым и без прикрас. Рея обуревали противоречивые чувства, но тем сильнее становилась усталость. Казалось, эмоции выжгли внутренности, иссушили сердце, выпили силы не хуже вампирической магии. Он стоял под сумрачным небом, окруженный недружелюбными скалами. Смотрел на трещины в камне под ногами, медленно расширяющиеся, будто тяжелый взгляд мужчины заставлял плоть земли расползаться, и просто ждал. Асфель появился не рано и не поздно – вовремя. Ему хватило доли секунды, чтобы оценить происходящее и вышвырнуть заклинателя в туманную муть портала, прочь из разрушенного мирка, складывающегося, как карточный домик под порывом ветра.