Возлюби врага своего (Хроники Атреи)

Ничего уже не объяснить, Что случилось - мы не знаем сами... И еще пытаемся любить За зиму остывшими сердцами. Только вечер призрачен и тих, Сладко пахнет морем и цветами, Ты еще коснешься губ моих, Но уже холодными губами... Я еще ладонь твою сожму, Но сердца уже спокойно бьются, Не осознавая, почему Так нелепо люди расстаются... Вероника Тушнова Вечер Мира с друзьями встретили в штабе легиона. Закончился день, полный волнений, тревог, встреч и находок, опасностей и переживаний. Небосвод подернулся туманной дымкой сумерек, прощаясь с последними лучами заката. После завершения странного ритуала, Юфитинея не стала комментировать произошедшее, только тихо прошептала: «Прости, так было нужно». По взволнованному лицу Хранительницы было понятно, что её потрясло видение, в котором им обеим пришлось поучаствовать. Мира так ничего и не поняла, но в тот момент хотелось просто уйти прочь, не задавая никаких вопросов и не требуя объяснений. Пока её снова не привлекли к странным и опасным делам. Туман в голове слегка рассеялся, и девушка почувствовала себя уязвленной, что никто не удосужился заручиться её согласием, швыряя то в прошлое, то в неведомые дали, подвергая мучениям против воли... Стражница будто прочитала мысли лекарки, потому что быстро попрощалась и отпустила свою помощницу, обещав призвать позже и все объяснить. Чувствовалось, что им обеим есть над чем подумать. А девушка, задумчиво накручивая на палец локон серебристых волос, связалась с друзьями и предложила встретиться всем вместе у крусейдов. Ей хотелось побыть в кругу общих товарищей, услышать новости, обсудить планы на завтра. Вернуться к простой и спокойной обыденности, от которой знаешь, чего ожидать. К тому же, в обществе легионеров ни Чарми, ни Вал не станут расспрашивать лекарку о причинах её внезапного исчезновения с Ока Тиамаранты. Она понимала интерес друзей и собиралась рассказать им, но позже: когда сама хоть немного разберется в ситуации и решит, что можно говорить, а о чем следует умолчать. Айон всемогущий, да о чем тут рассказывать, если в голове царит полный сумбур! Центральную площадь Пандемониума еще освещали красно-золотые блики заката, расчеркивая отблесками квадратные плиты мостовой. Из открытых окон штаба, отмеченного черно-красным полотнищем крусейдов, доносился веселый гомон голосов, что невольно заставило идти быстрее. Легион собрался в прежнем составе. Когда Мира зашла, сияющая леди Тсуба как раз делилась впечатлениями от пробежки в боевой трансформации. Чармин так увлеченно подшучивала над чародейкой, что не сразу заметила пепельноволосую подругу. Мира сначала застенчиво застыла на пороге, ощущая себя среди этих сильных, смелых и ловких даэвов будто нелепый аско, но затем напомнила себе, что тоже является крусейдом, и решительно ступила внутрь зала: - Всем привет! Валлиец блаженно щурил глаза, сидел, задрав ноги на стол, и цедил крепкий коктейль. Он сразу подметил и обозначил комплиментом то, что Мира переоделась. Невинно-соблазнительное платье, которым девушка с утра встречала Экса, очень понравилось чародею. А сама целительница была так рада снять тяжелую кольчугу и спрятать подальше оружие, что в лёгком платьице просто порхала. Ответив на приглашающий жест друга, лекарка устроилась рядом с ним на диване, незаметно оглядываясь вокруг в поисках Хайвелла. Легат, перед которым все неосознанно красовались, сидел немного в стороне, но так, что мог окинуть взглядом комнату целиком. Найдя его глазами, Мира смущенно потупилась и решила, что вместо того, чтобы заговорить с ним, лучше разбавит невинными комментариями беседу девчонок. Спустя полчаса в разговор, плавно перетекающий с обсуждения тонкостей боя на последние цены аукциона, затем сворачивающий к новостям исследований в области оружия, по-крусейдовски щедро разбавленный подначками и пикировками, были вовлечены все присутствующие. Все, кроме легата. Хайвелл коротко улыбался удачным шуткам и, казалось, наслаждался лишь тем, что слушал их разговоры, перемежающиеся взрывами смеха. Бесконечно теплая и душевная обстановка, воцарившаяся в обычно пустом и безмолвном штабе, приводила его в состояние расслабленного блаженства. Волшебнику не хотелось ни встревать в беседу легионеров, ни подвергать критике их часто ошибочное мнение по поводу экипировки или тактики боя. Потом, война начнется потом, а сейчас хотелось просто побыть бесконечно живыми, обычными людьми. Мира украдкой косилась на Хела и почему-то млела. При звуках негромкого голоса, когда легат изредка высказывал свое веское мнение, не выдержав очевидной ереси и заблуждения, прозвучавшей из чьих-то уст, лекарка ощущала, как изнутри поднимается тёплая волна. Девушка озадаченно подумала, что в бесконечно противоречивых чувствах, которые она испытывает к легату, крайне непросто разобраться. Единственное, что Мира могла сказать точно, что они не были любовью. А насколько было бы проще жить, сумей она влюбиться до умопомрачения, отбросив все сомнения, в сильного и властного волшебника, которым бесконечно восхищалась! Сумей забыть несбыточные мечты, похороненные под могильной плитой ошибок... Почему все так сложно? Поймав себя на том, что направила на легата слишком долгий, задумчивый взгляд, Мира поспешно отвернулась и изобразила увлеченное внимание разговором, свернувшем на едкое критичное обсуждение известных элийских воителей. Увы, сегодня, посетив обитель Тиамат, она снова обожглась о горько-сладкое чувство с терпким ягодным вкусом грусти. Осколки былого до крови поцарапали сердце. Чувство окрыляющего, безграничного счастья и, одновременно, злой тоски, от которой хотелось завыть во весь голос. Нежность и боль сплетались в бесконечности, – вот какой была любовь. Как обидно, что нескончаемая мелодия её сердца, с печалью заключила лекарка, звучала лишь для черноволосого мужчины с ярко-зелёными глазами. Которому она уже не нужна. Вот уж правду говорят: не возлюби врага своего, да не будешь страдать! Тотчас вспомнилось странное не то видение, не то сон под багряно-золотым небом. Знала Юфитинея, что Мире прекрасно известен маг, решительно противостоявший врагу, или нет – неважно. Это произошло, и девушка захлебывалась от волнения. Будущее? Настоящее? Лекарка пребывала в полной уверенности лишь в том, что видела реальность. Только на каком временном промежутке? Лишь сейчас голову пронзила тревожная мысль. Заклинатель ведь мог погибнуть в схватке с даэвом в коричневом плаще! Противником Рея был Ривар, о котором она читала в книгах? Или эта мифическая личность имеет другое обличье? В любом случае, в той битве заклинатель с зелеными глазами мог развеяться эфирной дымкой, без надежды вернуться на кибелиск. Она отчетливо ощущала это. Короткое, но бурное служение Хранительнице уже научило целительницу, что сильные мира сего часто используют простых даэвов в безнадёжных, отчаянных делах. На пыльном от времени скальном островке происходила борьба не на жизнь, а на смерть. Кто скажет Мире, чем закончится та неравная битва? Асфель всемогущий, пусть он останется жив. Пусть ненавидит её, пусть навсегда отречется, но будет жив! Почувствовав на глазах непрошенные слёзы, девушка не без труда выбросила из головы эти мысли. Не хватало еще разрыдаться при всех. Она улыбнулась еще шире, засмеялась еще веселее, чтобы никто из присутствующих не догадался, что сейчас творится на душе, какая буря там бушует. - Сходим на Дерадикон? – предложил Хайвелл, прикинув время. Мира первой воскликнула «Да!» и вскочила с места. Она пошла бы сейчас куда угодно, хоть к Фрегиону на рога, лишь бы не остаться одной, наедине с раздумьями. Из всех только Чармин раскусила подругу. Быстро и цепко взглянула она на девушку, перед тем, как присоединиться к группе, скрытно недоумевая, что послужило причиной отчаяния, леденящего глубину прозрачно-серых глаз лекарки. Со стороны это выглядело, будто Мира или мгновенно обрела больше, чем могла пожелать, либо в один момент потеряла все, что имела. Волшебница и не догадывалась, что верными были оба утверждения. К сожалению, все-таки оба. * * * - Ты справился прекрасно. Под капюшоном плаща Асфеля довольно перекатывалась тьма. Голос, хоть и негромкий, звучно разносился под сводами обители бога. Уже знакомое Рею отсутствие пространства вокруг ничуть не изменилось с момента последнего появления мага: клубящаяся темнота и редкая россыпь просвечивающих сквозь неё звезд, мерцание которых едва улавливалось. - Не знаю, кого благодарить в успешном завершении дела – тебя или провидение, - привычно съязвил заклинатель и оглянулся в поисках кресла, лавки или простой доски: невыносимо болели ноги, да и все тело. Словно все пережитые испытания камнем упали на плечи, чудовищным грузом прижимая мага к земле. - Располагайся, - любезно произнес Темный, полностью проигнорировав укол. Сам Бог сидел на огромном престоле из черного камня с едва заметными кроваво-красными прожилками – величественном и претенциозном. Когда он взмахнул рукой, из темноты позади черноволосого мага, покоряясь легкому движению, появилось кресло. Рей нахмурился, заметив, что оно сделано из того же самого материала, что и трон Асфеля, а значит, ожидаемо будет холодным и твердым, как камень, пусть и красивый. К удивлению заклинателя, когда он опустился на седалище, то оказалось весьма удобным. Кресло слегка пружинило, подстраиваясь под позу по мере того, как мужчина ерзал, пытаясь расположить свои ноющие кости максимально комфортно. Все же интересно, как боги способны творить такое простое, но технически недоступное простому даэву волшебство? - Высшая магия, - усмехнулся Владыка тьмы, читая недоумение мага по хмурой складке между бровями, - То, к чему ты успел прикоснуться немногим ранее... Но речь не об этом. Рей наконец занял более-менее удобное положение и с прищуром воззрился на Служителя. Крайне интересно, зачем он здесь? Темному необходимо подытожить выполненную миссию? Или же он благородно решил выполнить данное магу обещание рассказать без утайки все, что касается судьбы Рея? - Разумеется, мысль о том, что я героически спас тебя из рушащегося Нарзаса, в голову не приходит? - явственно усмехнулось божество, хотя лицо его, как обычно, оставалось скрытым под низко надвинутым капюшоном. - Нет, - лаконично ответил заклинатель, всячески сдерживаясь от колкого замечания, что именно Асфель втравил его в опасное приключение, из которого Рея пришлось вытаскивать. Ему не хотелось сейчас рисковать ни жизнью, ни каким-то из органов чувств, дабы разгневать могущественного бога. По крайней мере, пока существует призрачная возможность узнать нечто о своей бессмертной жизни, с самого перерождения наполненной странностями и загадками более, чем необходимо для спокойного сна. - Не сомневайся, что я изменю данному тебе слову, - гордо вскинул голову Служитель, будто уязвленный недоверчивыми мыслями собеседника, явственно отразившимися у того на лице, - Только сначала мне нужно знать, что произошло у вас с Израфелем – в подробностях. Заклинатель хмыкнул, но не стал противиться воле божества. Мужчина лаконично поведал, что Падший действительно обезумел настолько, что пытался разрушить мир, в чем ему должна была помочь сила реликвии. Передал он и другие детали, которые заставили Асфеля брезгливо морщиться, а то и презрительно фыркать, особенно при упоминании об исповеди бывшего Служителя о своем трусливом бегстве под прикрытием Катаклизма. В завершение, маг обрисовал, как из реликвии воплотилась сама Сиэль, утащив упирающегося Израфеля куда-то за грань. - Я даже предположить не мог, что она сумеет сделать подобное, - с болью в голосе прошептал Темный, уставившись куда-то в сторону. И надолго замолчал. Рей бросил на Темного несколько быстрых взглядов, но так как опустивший голову бог не отреагировал, маг воспользовался благоприятной возможностью, чтобы разложить по полочкам свои сумбурные мысли и догадки. Итак… неужели все закончилось? Безумная гонка по миру, полная взлетов и падений, близость к тайнам мироздания, неожиданное возвышение простого мага, снискавшего милость богов. Или, скорее, проклятие, но Рей не стал заострять внимание на этой мысли. Ему нравилось, безумно нравилось пережитое приключение, и сейчас стало немного грустно от его завершения. Впрочем, не так. Тот факт, что удалось спасти мир от самоуверенного глупца, очень даже радовал мага. Внутри разливалось удовлетворение, что он смог противостоять Израфелю, не испугался и не отступил, хотя участвовать в столь сумасшедшей авантюре, причем почти вслепую, было полным безумием. Печалило лишь то, что скоро придется вернуться к серым будням и свыкнуться с мыслью, что о его маленьком подвиге никто и никогда не узнает. Балаур с ним, зато все закончилось. Благо, Рей остался в живых. Далее он обратил внимание на любопытные детали, так и оставшиеся загадкой для заклинателя. К примеру, что за странная сила заставила руки Рея жить собственной жизнью, нанеся Падшему смертельный удар? Почему ему на миг показалось, что на острове находится несколько больше персонажей, чем два непримиримых противника – он и Израфель? В какой момент реликвия Сиэли стала жить собственной жизнью, поступив с отступником так, как он того заслуживал? В конце-концов, что или кого оплакивает сейчас Темный, излучая прямо-таки черную меланхолию, раз безумный план Асфеля все же воплотился, к всеобщему удовлетворению. Поразмыслив, маг не нашел вменяемых ответов на эти вопросы. Он слишком мало знал и слишком много бегал. Впрочем, когда как не сейчас настало время прояснить самые смутные моменты. Не долго думая, Рей выбрал наиболее нейтральную по его разумению, тему, и произнес: - Насколько я понял, ты не рассчитывал, что Сиэль восстанет из мертвых в самый нужный момент? Не знал, что она осталась существовать в призрачных эфирных нитях реликвии? Тогда какой был твой план свержения Израфеля? – бесцеремонно прервал затянувшееся молчание Рей, - Не говори только, что я не имею права спрашивать об этом, учитывая тесное знакомство моей шкуры с реальной опасностью. - Не слишком ли откровенный вопрос для простого даэва? – криво усмехнулся Асфель, но затем передумал скрытничать и утвердительно кивнул, - Ты прав, я разыгрывал несколько другой жребий. Но вышло даже лучше. - Поведай же мне обо всей полноте интриги, о могущественный бог! – воскликнул Рей с едкой иронией. Нужно же было чем-то прикрыть жадное любопытство, загоревшееся в зеленых глазах мага. Почему-то он, вопреки обычному, ничуть не разгневался, понимая, что в очередной раз чудом избежал гибели, оставленный Темным на своенравную волю случая. Не побоялся лишиться вернувшегося зрения, иронизируя над могущественным Владыкой. Охваченный жаждой раскрыть тайну реликвии, заклинатель забыл обо всем и даже не отдавал себе отчета в том, что с каждым разом его общение с Асфелем становится все проще, непосредственнее и... чего скрывать, искреннее. Человечнее. Бог, разумеется, не стал карать наглеца, а лишь расхохотался. Под капюшоном зазмеились ироничные отблески света и тени, от чего клубящиеся стены обители будто осветил короткий солнечный луч. - Из всех вопросов ты выбрал именно этот, - довольно заключил Темный, отсмеявшись. - Почему же? – искренне удивился Рей, - Я задам тебе еще много вопросов, просто логично будет начать именно с этого. - Что в нем логичного? – фыркнул бог. Маг замешкался, не понимая, к чему клонит Асфель. А ведь правда, неужели загадки собственного прошлого тревожат его меньше, нежели перипетии существования мира? Но ведь в этих грандиозных событиях Рей участвовал лично, что не может не вызывать его интерес. К тому же, очень многое в миссии так и осталось непонятым: к примеру, роль Каруна в животрепещущих действиях, предшествующих гибели Тиамат. Странное явление младших богов на милую междусобойную беседу с драконицей. Заклинатель очень уважал личные интересы, но в последнее время интриги Владыки Тьмы все больше занимали его воображение. А может, маг настолько свыкся с ролью верного служителя бога за последнее время, что не мыслит для себя другой роли? Как он подумал, дьявол его подери, - Служителя?! Вкупе с небывалым благодушием Темного, эта мысль насторожила до мурашек. Заклинатель уставился на Асфеля с недоверчивым подозрением. Бог ответил прямым и честным взглядом, ожидая ответа на свой вопрос. Тряхнув головой, Рей подумал, что после всех злоключений слегка свихнулся на почве своей исключительности. Ни словом, ни жестом Темный не давал ему никаких авансов, чтобы маг мог посчитать себя годным для роли последователя бога. Чуть ли не Маркутаном себя возомнил - Израфелевская мания величия отдыхает! Но даже сарказм не помог прогнать странное чувство. Заклинатель чуял, инстинктивно, как дикий зверь, что собственная избранность, вкупе с особым, никому более не присущим, магическим зрением, означают нечто важное. Он очень надеялся, что вскоре смысл этого ему откроется. - Как основному персонажу этой игры, мне хочется узнать подробности. Тем более, что миссия закончена и мир больше не подвергается опасности в любой момент оказаться на краю гибели, - с нарочитым равнодушием ответил Рей наконец, стараясь не обращать внимания на то, как из-под капюшона Темного торжествующе блеснули глаза. - Что ж… Эта миссия действительно закончена и кому, как не тебе, должно послушать о том, как все было на самом деле. С самого начала, - легко согласился открыть свои секреты Асфель. Рею бы вспомнить о своей подозрительности, но любопытство оказалось сильнее. Маг отбросил сомнения и устроился поудобнее, всем своим видом показывая, что готов внимательно слушать. К чести бога, тот не стал рассусоливать. Лишь крепче сжал руками подлокотники трона, будто речь должна была пойти о не слишком приятных для Владыки вещах, самую малость помолчал, собираясь с мыслями, и приступил к рассказу. Первая прозвучавшая фраза ввергла Рея в шок, заклинатель не мог реагировать – только слушал, молча и обреченно. Едва ли он мог хотя бы помыслить о подобных знаниях раньше!