Возлюби врага своего (Хроники Атреи)

«Хоть мы грустим и радуемся розно, твое лицо, средь всех прекрасных лиц, могу узнать по этой пыли звездной, оставшейся на кончиках ресниц...» В. Набоков

      — Ну что, принесла? — с показным равнодушием спросил Мунин, исподтишка бросая цепкий взгляд на жрицу. Она стояла, улыбалась солнечно, такая умиротворенная и спокойная, что прорицатель на миг засомневался, стоит ли бросать это прекрасное создание в омут неизвестности. Но слишком многое значило для его гордости то, что должно было свершиться. И миг раздумий прошел, оставив после себя железную уверенность в своей правоте.       — Принесла, — кротко ответила Мира, протягивая ему карты, полученные от Урд, Вернанди и Скульд.       — Что ж, — прорицатель произнес эти слова с удовлетворением, — добро пожаловать в будущее!       Девушка почувствовала, как земля уходит из-под ног, и через миг уже стояла на широком каменном плато, обдуваемом ветрами. Остров, бугрившийся под ногами застывшей лавой, казалось, завис в воздухе. Словно прыщ, середину его венчала огненная скала, в то время как жрица и даэв стояли на относительно ровном краю. А за краем простиралось небо: поражающее вековечным мраком, испещренное странными вихрями, подернутое багрово-красной дымкой. Хоть в вышине было черным-черно, света оказалось достаточно, чтобы видеть так, как ясным днем где-нибудь в Исхальгене.       — Где мы? — поразилась Мира, разглядев окружающий пейзаж.       Мунин, который стоял рядом с изумлённой жрицей, скрестив руки на груди, невозмутимо произнес:       — Бездна… мир опасностей, пристанище балауров, место, где воздух наполнен тьмой и эфиром. Где так же, как и мы, без стеснения появляются враги-элийцы.       — Понятно, — спокойно сказала Мира, отчаянно блефуя и скрывая за лаконичностью фразы и безмятежным внешним видом волнение, от которого сердце колотилось в груди в два раза чаще обычного, — что же дальше?       Мунин задумался, на мгновение выходя из образа «крутого парня», что дало жрице возможность заметить, что он, похоже, волнуется не меньше её самой. С чего бы это, раз процедура воспитания даэвов должна была спустя века повторений приесться предсказателю до зевоты?       Вдруг, прерывая течение мыслей, спокойно и расслабленно стоящие асмодиане заметили краем глаза нечто необычное. «Опасность!» — сверкнуло росчерком молнии в сознании. Неизвестно откуда, хлопая белоснежными крыльями, на них спикировали воины в сверкающих доспехах, без лишних слов и предупреждений навязывая бой.       — Мира! — испуганно сжался Мунин. — Лечи меня! И дерись, заклинаю темным плащом Асфеля!       Девушка развернулась спиной к горе-наставнику и приняла безжалостные удары сразу четырех мечей. Белокрылые широко ухмылялись, рассчитывая, что юная жрица в латаной кольчуге вместе с её безоружным спутником станут легкой добычей. Издав отчаянный крик, девушка окунулась в горячку боя, такую привычную, но... мощь элийцев намного превосходила силу такого же количества противников, которых ей удавалось встречать прежде. Согнувшись от ран, жрица трясущимися руками попыталась создать заклинание исцеления. Чудом, но ей это удалось, и, полная жизненных сил, Мира принялась наносить удары булавой. На периферии зрения мелькнуло какое-то движение — это Мунин взмахом руки создал атакующее заклятие, поразившее четырех врагов непонятной слабостью. После того девушке без особых трудностей удалось их добить. Весь бой занял не более десяти минут.       — Уф-ф, — красноречиво смахнула Мира со лба несуществующий пот, — полагаю, мы справились на ура и мне можно становиться даэвом без проблем?       — Н-нет, — побледневший Мунин прислушивался к чему-то, делая странные пассы руками. — Дар провидения говорит мне, что главное еще впереди. Подойди-ка! — нервно вскричал он.       Девушка послушно подошла ближе, после чего с недоумением выслушала сбивчивую скороговорку предсказателя, по которой стало ясно, что ей предложено немедленно выбрать воинский класс. Для жрицы следующими ступенями мастерства были целительские умения или сила чародея.       — Мне нужно подумать, — произнесла Мира с лёгким холодком в голосе, дуясь на наставника. Странно ведет себя, заметно нервничает, он как будто задумал что-то нехорошее. «Не собираюсь облегчать ему жизнь смирением», — промелькнула мысль. Мунин же прищурился и гневно произнес:       — Если ты немедленно не сделаешь выбор, можешь попрощаться с мечтой стать даэвом!       — Ах, вот как!       — Потому что нас здесь попросту уничтожат! Я даэв, детка, и не боюсь, а для тебя это означает вечную смерть!       Жрица безоговорочно поверила ему, грубоватая откровенность не могла означать ничего, кроме правды. Девушка, не колеблясь ни мгновения, повинуясь тому, что подсказывали память и сердце, гордо произнесла:       — Я выбираю путь целителя!       — Да хранит тебя Маркутан, — провидец торопливо завершил обряд и, опасливо поглядывая в бездонное небо, добавил, — А сейчас лети на крыльях, что темнее ночи, лети навстречу своему будущему. Пусть благосклонны будут к нему Владыки тьмы и да откроют взору время грядущее!       Мира оторопело взглянула на него, но приказала себе ничему больше не удивляться и направилась к дороге, огибающей по краю остров со скалой. Она увидела, что тропа заканчивается плоским камнем, словно площадкой, зависшей над Бездной. Слева и справа от нее стояли воины, которые дружественно поприветствовали жрицу... нет-нет, конечно, целительницу! Она уже была готова сорваться с места и убежать к своему ненадёжному, но такому знакомому наставнику, как услышала приветствие, в котором не прозвучало ни малейшей угрозы, и поняла, что это асмодиане.       — Принеси нам победу, Мира!       — Отправляйся, и приобрети славу!       Девушка не заметила, как ноги сами пронесли её мимо воинов. На миг застыв на краю плоского камня, она, повинуясь необъяснимому чувству, что пришло как будто извне, раскрыла крылья и взлетела.       Ничто не сравнится с чувством полета: свободой, пьянящим воздухом и восторгом, охватывающим разум. Лететь, позабыв о печалях, обидах и растерянности. Ощущать силу крыльев, ловкость движений, вкупе с радостью от собственного совершенства.       Лавовый остров, Мунин, асмодиане остались позади, а впереди — там шел бой. Сотни крыльев кружились в воздухе, слетались в яростной схватке и разлетались вновь: даэвы, слишком увлеченные дракой, чтобы обращать внимание на пролетевшую мимо целительницу. Черные перья, белые перья: словно ночь и звезды, будто тьма и свет. Они вели бой жестоко и беспощадно, потому что сказано было богами: выживут только одни из вас...       Мира собиралась помочь ослабевшему асмодианину, на которого насело сразу двое элийцев, рычащих в предвкушении победы, но с ужасом поняла, что крылья не повинуются ей, несут дальше. Туда, где застывшей громадой гранита высится еще один остров.       «Нарзас — вход в цитадель врага», — прошелестело едва слышно на самой грани сознания. Целительница оторопела, но вдруг поняла, чей это голос.       «Негодяй, куда ты меня отправил на крыльях, которые не слушаются приказов? Что мне теперь делать?»       Предсказатель, как правильно определила Мира, связываясь ментально с её разумом, ответил прерывающимся голосом, тихо, словно сквозь толщу воды: «Не знаю, действуй по обстоятельствам. И помни — там скрывается твое будущее!»       Девушка прямо зашлась от негодования, отчаянно споря с голосом в сознании: «Ты отправил меня сюда, а сам остался в безопасности? Разве наставнику можно хоть на шаг отходить от будущего даэва, проводя посвящение?»       Голос на миг замешкался, но ответил: «А ты откуда знаешь?»       Тут-то Мира поняла, что догадкой, выданной с истинной женской уверенностью в своей правоте, попала в цель. Тем временем, после небольшой паузы, Мунин продолжил:       «Хоть это всего лишь эксперимент, у тебя есть уникальный шанс увидеть свое истинное будущее. Смотри, не умри там ненароком, чтобы оно все-таки сбылось однажды. А если будет слишком горячо, попробую выдернуть тебя оттуда!»       «Вот спасибо!» — не нашла целительница лучшего ответа, добавив к словам изрядную дозу язвительности.       Но громада острова приближалась, и она прекратила разговоры, наблюдая за своим принужденным полетом. Взгляд словно раздваивался, открывая происходящее то ясно, то как будто со стороны. «Сгинь из моей головы!» — осознала природу этого необычного явления Мира, правильно определив, что прорицатель пытается смотреть на окружающее её глазами.       «Ладно», — донеслось затихающим эхом, прежде чем невидимая сила заставила крылья сложиться и девушка покатилась кубарем по пустынной каменистой равнине.       Поднялась, отряхнула кольчугу от лавовой пыли. Затем она поправила оружие и не забыла пригрозить крепким кулачком невидимому собеседнику с надеждой, что этот жест не укроется от его любопытного магического взгляда.       Несмотря на страх, волной поднимающийся из глубин естества, Мира была готова ко всему, что изготовлено судьбой и кознями хитрого прорицателя (непонятно только, зачем ему всё это?). Она осознавала, что, каким бы ни было будущее, его очень важно знать, тем более в мире, где все меньше доверия ощущала к ближнему. Последнее, конечно, исключительно из-за ближайшего соратника, который преподал хороший урок, избавляющий от наивности.       «Главное — выжить», — успела подумать девушка. И судьба не замедлила сделать ход: на крыльях белее снега, ярких до боли в прищуренных глазах, с небес спускался элийский воин. Девушка не стала дожидаться, пока он заметит на застывшей лаве её стройную фигурку, и стремительно взмыла навстречу. С удовлетворением отметив, что крылья снова стали послушными, Мира приготовилась ударить первой.       Смазанный росчерк копья остановил неказистую булаву на безопасном расстоянии: воин оказался намного опытнее новоиспеченной целительницы. Она не сдавалась, атакуя с еще большей яростью, вложив в этот бой все силы без остатка. Удар, искры волшебства, крылья вдруг не выдерживают напора врага, переворачивая легкое тело в воздухе, словно смятую тряпку. Но — нет, выстояла, и снова бешеная пульсация в висках, радость удачного попадания, неистовое желание победить.       Внезапно элиец рванулся вверх, чтобы поразить асмодианку особым умением: это выглядело яркой вспышкой света, откинувшей девушку на значительное расстояние.       Мира почувствовала, как с каждым вздохом уходят силы, и повалилась навзничь на едва тёплые камни острова, так неожиданно оказавшиеся за спиной. Мысли туманились и взгляд никак не хотел фокусироваться на смазанной фигуре врага. «Добей, ведь ты же победил!» — чуть не взмолилась девушка и тут, наконец, смогла отчетливо разглядеть противника, зависшего в полете в нескольких метрах над ней.       Красивое лицо с прямым носом и упрямо сжатыми губами. Волевой, гладко выбритый подбородок, глаза... светлые, отливающие бирюзовой зеленью, волнующие и напоминающие о чем-то давно забытом, безвозвратно утраченном. За краткий миг Мира успела разглядеть в них огонёк узнавания, изумление и надежду, по очереди сменившие друг друга.       Вдруг небо завертелось в странном танце, и девушка почувствовала, что проваливается в черноту. Последним, что она увидела, было движение элийца, рванувшегося к ней неистовым порывом, протягивая руки, в которых уже не было оружия.       Сознание померкло, чтобы тут же проясниться. Целительница стояла перед Мунином, живая и невредимая. Окинув её внимательным взглядом, тот молча взял девушку за руку и спросил больше из желания узнать подробности, чем от необходимости:       — Все в порядке?       — Не знаю, — ответила Мира, пряча глаза. Слишком много событий, слишком много необъяснимого. — Мне надо подумать.       — Иэ-ех! — с шумом выдохнул прорицатель, вдохновленный удачным исходом своего не совсем честного поступка. Девушка выглядит испуганной, подавленной и усталой. Надо будет помочь ей еще раз, искупая вину за тревожные причины такого состояния.       — Что по плану дальше? — прервала целительница сии покаянные мысли. — Драка вдвоем против десяти? Десант на вражескую цитадель? Покорение Бездны?       Предсказатель взглянул на нее с восхищением: держится молодцом для новичка, да еще и способна шутить при этом! Все же не удержался от поддразнивания:       — А сможешь?       — Я все смогу, — с высокомерным превосходством ответила Мира, и хохот Мунина заглушил даже свист в ушах от стремительного перемещения в пространстве. Раз, и вокруг — Исхальген, в котором каждый камушек знаком. Привычный звон, издаваемый призраками резервации, сияние магического кристалла, скрывшего фигуру прорицателя.       — Поздравляю, девочка. Ты справилась на отлично и можешь отправляться на церемонию посвящения в даэвы.