Возлюби врага своего (Хроники Атреи)

Не жалею, не зову, не плачу, Все пройдет, как с белых яблонь дым. Увяданья золотом охваченный, Я не буду больше молодым. Ты теперь не так уж будешь биться, Сердце, тронутое холодком, И страна березового ситца Не заманит шляться босиком... Сергей Есенин Тьма клубилась, ворчала верным псом, обвиваясь вокруг кресла с высокой спинкой. Ее повелитель на миг прикрыл глаза, чтобы тотчас открыть их и устремить взгляд на даэва. Маг перед ним был горд, но это было скорее чувством собственного достоинства, чем пустым высокомерием. Ловок, умен, сообразителен, и не скрывает этого. Способности к высшей магии, которые Асфель лихорадочно пытался пробудить в даэве, не смутили крылатого. Тот почти сумел овладеть новыми навыками, не имея ни советчика, ни наставника. Справился с непривычной для бессмертных немощью и достиг определенных высот среди мастеров битвы, умело играя на своих слабостях. Хорошо показал себя в деле с реликвией: даэв проявил храбрость и изворотливость и ни на мгновение не забыл о клятве, данной Тьме. Ни опасность в логове Тиамат, нависшая могильным камнем над головой, ни вероятность развеяться эфиром на затерянном острове, не заставили Рея отступить. Сколько удивительного было в усталом маге, ровно сидевшем перед богом в кресле, созданном с помощью магии… Потенциальный игрок вместо умной и смелой, но все же марионетки в руках Высших. Если Асфель желает добиться нужного результата, ему следует быть осторожным. Ведь так просто испортить все случайным словом – именно сейчас. Впрочем, бог понимал - если маг настолько хорош, то с легкостью раскусит игру. Существует также немалая вероятность того, что если крылатый разгадает некую тайну, которую бог не собирался открывать в разговоре, Асфелю придется забыть о своих планах. Владыка долго думал и достаточно оттягивал этот разговор, мучительно взвешивая шансы... Жаль, что иначе нельзя – просто нельзя. Тогда, в обители Леди Балауров, Темный дал магу непростое обещание, без которого нельзя было обойтись. Потребовав свободы выбора, Рей не догадывался, что обладает наследием Айона – чудесным даром Творца своим детям: людям, а затем и даэвам. Этот дар заключался в праве самостоятельно, добровольно выбирать свою судьбу, требовать правды перед лицом Служителей, и на самом деле являлся сложным магическим ритуалом. Его слабым отражением, проекцией, пользовались жрецы, посвящая воинов в даэвы, - когда предлагали выбрать путь: стража или гладиатора, стрелка или убийцы, волшебника или заклинателя... Асфель не мог не восхититься тем, как ловко, на одной лишь смутной интуиции, у даэва получилось связать Высших по рукам и ногам своей наглой, но действенной выходкой. Как только Рей сказал, что желает выбрать сам, даже у Кайсинеля не осталось лазейки, чтобы подчинить мага своей воле или уклониться от прямых ответов. Благо, Владыка Тьмы пошел дальше своего блистающего соперника и задумался о подобном исходе раньше – еще когда планировал задействовать Рея в своих планах. Оценив по достоинству его качества и способности, бог искал, чем зацепить крылатого... пока не нашел. Любопытство. Оно привело даэва в чертоги Повелителя, заставило увлечься играми богов, сунуть голову в пасть разъяренной Тиамат, прикоснуться к похороненным тайнам древнего мира. Сейчас, как никогда раньше, черноволосый маг жаждал новых знаний и истин, эта страсть была Темному только на руку. Обещание рассказать Рею обо всем и ответить на любой вопрос стало именно той приманкой, которая побудила даэва отказать светлому. Знал бы Рей, что бог просто не мог поступить иначе... Разумеется, Асфель подозревал о трудных взаимоотношениях заклинателя с серафимами. Допустим, тот сделал бы точно такой же выбор, только позже. А вот ждать было некогда, и бог дал обещание. Владыка Тьмы сдержал слово, рассказывая заклинателю о вещах, многие из которых были тайной даже для собратьев-шедимов. Каждое слово Асфель говорил искренне, от души: и не только в силу насущной необходимости исполнить клятву, а в большей мере потому, что роль мага не закончилась на истории с Сиэлью. Темный криво ухмыльнулся, подумав, что для Рея настоящая история сейчас только начинается. Тревожно было лишь то, что бог не мог предугадать, как отреагирует заклинатель на самый сложный этап разговора. Догадается или не сумеет? Поймет или нет? Коснувшись запретной темы прошлого, Асфель осознавал, что ступил на скользкую дорожку. Осторожнее, - вопило шестое чувство, - даэв не простит, никогда! Но желание сыграть в эту игру было сильнее. Ведь результат оправдает любой риск! Пока под сводами звездного чертога висела тишина, Владыка Тьмы впервые посмотрел на Рея иначе. Не так, как смотрит могущественное божество на верного, но непокорного последователя. Посмотрел не на игрушку в своих руках и не на орудие коварных планов. Взгляд бога был полон необъяснимой горечи и тоски. Он поймал себя на недостойной мысли, что давно должен был устать от игр, особенно с этим мальчишкой. Пусть близился закономерный финал прекрасного, сложного, многоступенчатого плана, призванного дать крылатому нечто большее, чем его бесконечно скучное существование. Несмотря на это, на колоссальный труд, вложенный в мага, Асфелю захотелось просто… да, дьявольское пламя Фрегиона, ему почти захотелось, чтобы Рей догадался обо всем! Хотя бы на мгновение почувствовать себя живым. Сохраняя на лице, скрытом в тени капюшона, обычную невозмутимость, Владыка старательно подавил порыв человечности, свойственный разве что даэвам, не богам. Он не замечал, сколько уже жизни вселил в него упрямый заклинатель, сколько эмоций заставил вспомнить. Пусть с точки зрения даэва игры Высших выглядели низко, кощунственно, но... Разве Асфель был виноват в том, как сложилась судьба мальчика? Нет. Разве не пытался он сейчас, прикрываясь необходимостью, хоть как-то исправить ситуацию? Да... Нельзя проявлять чувства. Именно сейчас, когда маг может стать кем-то другим - должен стать, если Владыка не разрушит все ненужной сентиментальностью. Асфель криво усмехнулся от мысли, что и так испортил слишком многое в своей божественной жизни, не сразу научившись подавлять эмоции, присущие людям. И ошибался каждый раз, когда предпочитал следовать порывам сердца, а не велениям трезвого рассудка. Сейчас, спустя века, в Игре Темный не признавал ни правил, ни чести, - только целесообразность, только холодный расчет. Почему же холодели пальцы от одной мысли, что маг никогда не узнает главного? Он ведь делает все возможное, чтобы не вызвать ни малейшего подозрения! Асфель в совершенстве владел подобной наукой: увильнуть от опасных вопросов, притупить бдительность равнодушием, где надо – завуалировать, где надо – похоронить истину под массой лишних подробностей… Он злился, чувствуя разброд в собственных мыслях. Не пристало Владыке Тьмы, Верховному богу, одному из шедимов, колебаться и выбирать между совестью и надеждой. Да, именно это светлое чувство побудило Темного к действиям бездну времени назад. Надежда, что все сложится лучшим образом – для его мира, для чернокрылых воинов и попутно, для одного из них – заклинателя духов, обладающего врожденными способностями управлять недоступными для обычного даэва силами. Долг или чувства? Чувства или долг? Бог отчетливо понимал, что снова безнадежно проигрывает в споре с самим собой... Почему с другими было гораздо проще? Кривая ухмылка прорезала тьму под черным капюшоном плаща. Да потому что! Молчание слишком затянулось. Тьма в свидетели, нужно говорить. Как он там собирался делать? Увиливать, притуплять бдительность, вуалировать... - Ты догадываешься, что разговоры о былом – не просто так, - сухо произнес Темный, и это не звучало вопросом, - Они служили прелюдией к главной цели нашей беседы. Твои способности к Высшей магии... Врожденный талант повелевать силами, которые доступны только избранным. - Судя по всему, я самый симпатичный даэв, - Рей попытался скрыть замешательство за насмешкой, но бог и ухом не повел, продолжая говорить, строго и безапеляционно, так что магу пришлось заткнуться. - Еще во время посвящения в даэвы мальчишки-следопыта я заметил в тебе нечто необычное. Сам помнишь, не время было отвлекаться от главной цели – визита балауровых Лордов и я беспечно отложил разбирательство с тобой на потом. Но потом случилась катастрофа и все вопросы повисли в воздухе. Посвященный следопыт исчез, растворился среди безымянных лиц пропавших. Спустя время, когда наш мир более-менее установился в новых границах, я осознал, что за тайна скрывается в твоих способностях. Стало понятно, именно ты нужен Асмодее. Поиски безымянного даэва по северному миру не дали ничего, я лично облазил все укромные уголки, затем случайно открыл разлом в элийские земли. Затем искал там. А ведь если бы не ты, я бы еще долго пребывал в уверенности, что шестеро светлых служителей погибли. - И все знал заранее! Когда вы с шедимами собрались на последний совет Высших, когда Румиэль открыла Бездну! – не сдержал восклицания Рей, и в голосе его не слышалось обвинения. Он восхищался величием Темного, даже вопреки себе самому, собственному нежеланию творить из Владыки Тьмы кумира. Но ведь подобная проницательность, могучий ум, на самом деле достойны восхищения, не так ли? - Как понимаешь, шедимам пришлось подсунуть версию, что все произошло случайно, - согласно кивнул Асфель, - Но сейчас не об этом. Годы и годы я продолжал бессмысленные поиски, все больше отчаиваясь. Но однажды увидел всплеск необычной силы. С большим трудом удалось обнаружить воина, с чуждой мне светлой личиной, заигравшегося с огнем. Гладиатора, полного скрытой магической силы. Заклинатель недовольно поджал губы, вспоминая, с чего началось его перемещение в стан чернокрылых. Эта девушка, Мира... Ладно, о ней думать не будем... А ведь, и правда, странно! Атака соратника не должна была хоть как-то повлиять на Рея, не должна была ни убить, ни покалечить. Словно читая мысли мага (а скорее всего, так оно и было), Асфель кивнул: - Твоя правда. В момент сильного эмоционального потрясения и реальной угрозы ты впервые обратился к высшей магии, приняв на себя удар того волшебника. Достаточно было сильно захотеть... А я увидел тебя. Увидел то, что магия вот-вот вырвется на свободу – твои потери, разочарования, всплески злости могли стать катализатором чудовищного взрыва. Если бы я, очень вовремя, не вырвал тебя из привычной шкуры, тебя бы просто разорвало на кусочки от невозможности выплеснуть магическую силу. Воины подобными умениями не обладают, у гладиатора просто не было возможности стать другим... Пришлось сплести новое тело, заручившись помощью заклятого врага и отправить тебя туда, где было самое место. - Ты ослепил меня затем, чтобы я увидел нити реальности? – догадался Рей, - Чтобы сумел ощутить эфир тем внутренним зрением, природу которого мне так и не удалось разгадать? - Именно так выглядит высшая магия, доступная лишь богам. Примером этому служит метка, созданная для тебя Каруном во время вашего проникновения в Форт Тиамат. Простой даэв никогда бы не разглядел её. - Кто-то следил за мной? – вскинул бровь Рей, обвиняя бога в предосудительном поступке. Асфель не разочаровал заклинателя, подтвердив правоту его догадки: - Никогда не переставал наблюдать за тобой, мальчик. Но сейчас не об этом. Я всегда знал, что твое место – на севере. Видимо, искривление сущего, вызванное катастрофой, почему-то притянуло тебя к Ариэль, а белые крылья и судьба гладиатора не позволили развиться магическим умениям. Но я увидел, что в тебе спали задатки могущественного мага. Даэв, посвященный мной лично, изначально не сумел бы остаться безликим крылатым. Катастрофа закинула тебя на юг, но печать моей силы неуклонно тянула на север, борясь со светом внутри... Когда мне удалось совершить беспрецедентное перемещение, ничего не закончилось. Твой случай казался особым - слишком поздно удалось повернуть судьбу вспять. Светлая суть окружила тьму, к которой я мог бы воззвать, непроницаемым коконом. Сейчас не нужно вспоминать о глупых человеческих предрассудках касаемо добра и зла. Свет и тьма – совсем другие понятия, порожденные нашим исковерканным миром, это всего лишь разные истоки, из которых мы черпаем могущество и магию. На самом деле, раскол планеты нанес слишком глубокую рану. Небесные Владыки, поделившись на два лагеря, оказались слишком ограничены, скованы в дальнейшем развитии, не имея возможности прильнуть к чуждому их природе источнику магии... Представь теперь, какого могущества мог добиться тот, кто нес в себе свет и тьму одновременно. - Представляю, сам такой, - нарочито скучающе протянул Рей, глаза которого азартно заблестели, выдавая его с головой, - Что дальше? - А дальше, - ничуть не смутившись, продолжал бог, - Пришлось выжидать, позволяя слепому заклинателю утвердиться в своей роли, обрести внутреннее равновесие. В то же время, оставалось только надеяться, что темная кровь проснется на земле, пропитанной моей магией. Когда Израфель начал свою гнусную игру, в мир вернулась Сиэль и пришел час решительных действий, я попросил тебя поклясться моей владычице уже от отчаяния. Моя тьма в тебе никак не желала проявляться... Тем не менее, я продолжал делать, что должно, надеясь на благоприятный исход. Думаешь, твое участие в событиях, связанных с реликвией, полностью моя заслуга? Как бы не так! Ты привлекал внимание всех могущественных сил вокруг, начиная с Каруна. Израфель вертелся вокруг, будто мюта у крынки с медом, пытаясь разгадать скрытую в тебе загадку. Кайсинель, этот пресветлый негодяй, заподозрил неладное еще когда я попросил его о помощи... Мне приходилось прилагать массу усилий, чтобы никто не открыл твоей истинной сути прежде, чем этот мир устоит на новом витке равновесия. Заклинатель лишь скептически хмыкнул. Теперь понятно, что заставило богов сцепиться между собой за право обладать таким последователем: скрытые таланты. То, что Асфель участвовал в гонке наравне со всеми, ничуть не удивило. Но внутри зарождалось убеждение, что бог недоговаривает. Очень многое недоговаривает. Знать бы, что? Но вопрос, который вертелся на языке, никак не желал формулироваться. Рей подспудно чувствовал, что если правильно поставить его, даже без ответа многое прояснится. * * * Очередное утро разбудило Миру звонким пением птиц. А еще шумом и непонятной руганью, доносящейся из открытого окна. Сонно сползая с подушки, девушка подумала, что пора менять место обитания. Деревня Легкого бриза, являясь центром района Сиа, в последнее время становилась крайне беспокойным местом. Вечно здесь что-то происходит – если не шиго-караванщики прибудут, собирая вокруг толпы восторженно галдящих покупателей, то блуждающие по району жители многоквартирного дома стучат в каждую дверь, спрашивая, как пройти к общежитию... Краем уха прислушиваясь к воплям, раздающимся совсем рядом, Мира лениво совершала утренний моцион. Любопытство лекарки еще спало, иначе она непременно бы выглянула поинтересоваться, почему требовательный женский голос, пререкающийся с привратником, неуловимо ей знаком. Дверь дома распахнулась, с грохотом ударяясь о стену. Целительница вздрогнула, нацепила на лицо возмущенное выражение и повернулась к нахальным визитерам, но спустя мгновение радостно вскричала, узнав в хрупкой женской фигурке, ворвавшейся в дом подобно вихрю, давнюю подругу. - Мира, дорогая! Ты здесь! – черноволосая волшебница обняла и легко похлопала лекарку по спине, после чего немного отстранилась, чтобы получше разглядеть хозяйку дома, - Все такая же красивая, платье – выше всяких похвал, потом расскажешь мне, где купила. А я уже битый час доказываю привратнику, что информация про жителей деревни заведомо не может являться секретной, раз имена владельцев совершенно открыто написаны на табличках. Представляешь, этот угрюмый мужлан не пускал меня побродить по округе, чтобы найти твой дом! Сутулый мужчина, выполняющий функции мастера телепорта и охранника деревни, топтался возле порога, не решаясь ступить в дом без приглашения. Целительница вопросительно покосилась на привратника из-за плеча черноволосой девушки, отчего тот вжал голову в плечи и пробормотал: - Так жалуются все, что посторонние покоя не дают. Запретили нам чужих пропускать. Я ничего, только выполняю распоряжения... - Все хорошо, можете возвращаться на пост, - успокоила его лекарка, мигом теряя интерес к поспешно удаляющемуся служаке. Не до конца доверяя своим глазам, Мира с радостным изумлением смотрела на волшебницу, заглянувшую в гости. - Как дела? Настроение? Что делаешь, чем занимаешься, с кем в отряде? Выпалив кучу вопросов, черноволосая девушка плюхнулась на стул и весело засмеялась. Присоединившись к веселью, Мира произнесла сквозь смех: - Санаэль, милая, неужели это ты? Такая же неугомонная, как и прежде: сто слов в секунду и повадки мини-урагана. Можно, я отвечу на твои вопросы постепенно? Безумно рада увидеться, подруга! Лекарка не покривила душой в том, что обрадовалась визиту энергичной, заводной волшебницы. Усадив гостью на мягкий диван, блондинка стала метаться по дому, чтобы собрать на стол хоть какое угощение. Не найдя ничего путного, кроме свежеприготовленных коктейлей, Мира слегка расстроилась и совсем было собралась бежать к бакалейщику, но волшебница вытащила из куба коробку со сладостями, ловко поймала пробегающую мимо дивана девушку за руку и заставила усесться рядом. - Хватит мелькать, дай посмотреть на себя поближе! Их с Санаэль дружба показалась бы странной для постороннего наблюдателя – девушки года два не общались, даже посредством почты, а встретившись, стали взахлеб делиться новостями о переменах в жизни, будто расстались только вчера. Спустя несколько часов упоительной беседы под коктейли изготовления мастера-кулинара Миры и хрустящую выпечку, девушки перешли на извечные воинские дела и планы, закономерно подумывая, что беседы беседами, а поиск совместных приключений не стоит откладывать на завтра. - Значит, полный доспех, зачарованный защитой от элийцев, у тебя имеется? Жаль, конечно, что Валлиец и Чармин покинули поле битвы, но хоть оставили прекрасный подарок. Расстроилась небось, вы ведь были так дружны. - Да, - вздохнула Мира и гостеприимно позволила подруге утащить с тарелки последнее печенье, - Я загрустила и сейчас пребываю в раздумьях, как жить дальше. Слишком привыкла быть с кем-то, чтобы не растеряться, оказавшись в одиночестве... Волшебница сочувственно похлопала подругу по плечу и сказала с теплотой в голосе: - Вот вместе и решим, как дальше. Я не так давно вернулась к жизни даэва и сейчас озабоченно смотрю на свою одежду – что-то с ней не так. Атакую вдвое слабее прежнего, чаще, чем нужно, обнимаюсь с кибелиском. Ты же расскажешь мне, какие новинки появились у портных за время моего отсутствия? - Разумеется, - улыбнулась Мира, поднимаясь, чтобы собраться. Быстро облачившись в тканый комплект - временные доспехи, зачарованные камнями силы магии, она виновато добавила, - Как видишь, сама ношу старую добрую Рудру, потому что целительское облачение, которое помогли собрать Валлиец и Чарми, зачаровано в глухую защиту. Сейчас же мне, чтобы успешно бегать одиночкой, нужны атакующие параметры. Волшебница охотно пощупала и оценила одежду Миры на вид и прочность, после чего поинтересовалась: - А что насчет посоха? Ремесленники не перестали имитировать создание магических жезлов для целителей? - Ты издеваешься, - вздохнула лекарка, перерывая сумку на предмет затерявшихся колец. - Скорее вспоминаю, - подмигнула ей Санаэль, - Однажды симпатичная лекарка пыталась достать драконический посох, но мастера задали ей такой сложный рецепт, что даже эта доблестная целительница не сумела собрать все составляющие. Мира хмыкнула, припоминая ту старую историю: - Я тогда узнала, что сражаясь на арене доблести, можно получить похожий посох в награду, и подумала, что не очень-то и хотелось. Знаешь, не так давно пришла к выводу, что это вечная болезненная тема всех целителей! Мастеровые изготовляют посохи для чародеев, искренне считая долгом лекаря бегать за остальными, тихонечко исцелять, не смея задумываться о большем. А если целитель охотится в одиночку и не способен отбиться от случайного белокрылого, то это проблемы целителя. Санаэль согласно закивала, поддерживая подругу. - Не переживай, - великодушно произнесла она, - Я сама убью всех врагов, если ты будешь исцелять мои раны и подсказывать, кого бить. Знаешь, моя увлекающаяся натура как видит новую игрушку, так совсем забывает, как это – быть даэвом. Собственно, именно такая печаль меня постигла не так давно. Целительница хмыкнула, сдерживая смешок. Волшебница частенько выпадала из обыденных военных реалий и никогда не могла уследить за глобальными изменениями жизни крылатых, занятая либо очередной увлекательной авантюрой, либо новым знакомством. Новые задания, важные награды, походы в золотоносные локации и прочее успешно проходило мимо Санаэль и по возвращению ей постоянно приходилось спешно наверстывать упущенное. - Надеюсь, игрушка была не мужского пола? – поддразнила Мира подругу, не ожидая подробностей, но магиня заговорщицки подмигнула ей и подтвердила догадку, протянув томным голосом: - Можно сказать... Не так давно повстречала чудного заклинателя, с которым успела потанцевать, пофлиртовать и даже сходить на захват Дерадикона. К сожалению, после всего этого он куда-то пропал, а я решила убить время в разъездах: навестила старых друзей, - кстати, привет тебе от Эксклейма! – недолгое время пожила в Белуслане, совершенствуя умения эфирокинеза, другие дела поделала. В общем, пока вернулась к нашей военной обыденности, здесь в очередной раз все критически изменилось. Но вот она я: красивая, дерзкая и готовая к новым приключениям! Кстати, надо будет разыскать этого прекрасного принца, пусть бы куда он не прятался, и пригласить в нашу тесную девичью компанию. - Заклинатель говоришь, - задумчиво проговорила лекарка, сердце которой кольнуло неприятное предчувствие. - Да, - произнесла подруга, мечтательно улыбаясь, - Такой красавчик! Волосы черные, как мои, а глаза зеленые-зеленые, будто молодая листва. Очень хороший боец, просто совершенный, на мой взгляд. Но я тоже не ударила в грязь лицом, когда мы воевали бок о бок – ты же знаешь, дорогая, как умеют сражаться волшебники, когда хотят произвести впечатление? Думаю, он не откажется присоединиться к нам, тем более, что сейчас я с тобой – самым прекрасным целителем всея Атреи. Целительница засмеялась, проговорив сквозь смех нечто вроде того, что самый бесполезный недоучка из всех лекарей подходит под описание её заслуг больше, чем комплимент волшебницы. Самой девушке смех показался немного чужим, но Сана, судя по всему, ничего не заметила. Быстрый взгляд Миры на подругу показал, что та продолжает безмятежно улыбаться, погрузившись в сладкие грёзы. Одев бижутерию и тем самым закончив сборы, длинноволосая красавица остановилась перед фиорой с широкими, плотными листьями. Она бездумно уставилась на растение, глядя будто сквозь него. Мало ли в мире заклинателей с зелеными глазами? Почему сердце холодеет от мысли, что Санаэль симпатизирует именно Рею, бывшему жениху, навечно любимому, которого пепельноволосая лекарка только недавно обрела снова. Нет, не обрела, – жестко поправил внутренний голос, - увидела снова, поразилась его появлению в мире чернокрылых и разрешила себе размечтаться. Дура! А ведь он не должен хранить верность давно забытой любимой. Девушке, бросившей его, предавшей, обманувшей в лучших чувствах и побуждениях... Целительница знала, рассчитывала на его ненависть, расставаясь навек с любимым тогда, под сводами пещеры в дальнем конце Арэшурата. Даже в мыслях он стал её белокрылым врагом, что убивало любую надежду вернее острого клинка. Он должен был возненавидеть её, должен был забыть навсегда. Как и она – его. Неожиданно встретив любимого в этой реальности, Мира так обрадовалась, что не сообразила сразу, - так же, как давным-давно умерла наивная девочка, гордившаяся черными крыльями, гладиатор в сияющих доспехах исчез, растворился в зеленых искорках глаз таинственного незнакомца, облаченного в мантию заклинателя. Рей, Рей... почему же так больно лишь подумать о том, что ты мог влюбиться в другую? Почему она сама до сих пор не сумела забыть, проститься навсегда? Закономерно, что у доблестного заклинателя сейчас другая жизнь, в которой нет места запыленным сердечным привязанностям, давно потерявшимся среди вороха страниц долгих лет даэва. А сердце все равно хотело верить, что героем рассказа Санаэль был не он. Нет, это не может быть он! - Кхм, - кашлянула лекарка, привлекая к себе внимание магини. Мира очень старалась, чтобы голос звучал по-прежнему ровно, и кое-как это ей удалось, - Значит, так... Я в курсе последних новостей и постепенно расскажу тебе основное, чтобы не заваливать информацией с ходу. Самое актуальное сейчас для крылатых – экипировка, которую предлагают торговцы-юны. Так что мы с тобой первым делом отправимся к Теням Каруна, выполним недельные задания и заработаем горсть ценных зеленых монеток, чтобы обеспечить мне покупку посоха, а тебе гримуара или орба. - Что, целое оружие – за день заданий? – округлила глаза волшебница, стремительно вынырнув из мечтаний. - Нет, дорогая, - вскинула Мира бровь в сочувственно-насмешливом жесте, - Тебе придется подождать, для получения награды нужно регулярно участвовать в облавах Теней и охоте на балауров. А вот я копила монетки Каруна уже давно и, если мы успешно справимся с текущими на этот день заданиями, мне хватит монет на отличный, новый посох с ценной резьбой и магическими усилениями. Благо, краснокрылые умельцы хорошо разбираются в потребностях даэвов и не страдают ретроградством, подобно нашим мастерам, то есть не считают целителей просто большой банкой исцеления, по недосмотру богов обладающей руками, ногами и крыльями. - Ладно, счастливица, - протянула слегка огорченная магиня, - Раз ты будешь покупать оружие, заодно гляну орбы, которые предлагают твои мастера-умельцы, может мне вообще не стоит этим заморачиваться. Ах, да! Обещай, что во время визита в Камар мы посмотрим на Каруна, хотя бы издали. Я наслышана о нем, но не успела дойти до Сарфана, чтобы убедиться в правдивости слухов. Мира ахнула: - Ты еще не была в Сарфане? Немедленно отправляемся в Келькмарос, проведаем посланницу Маркутана Клэр. Она поручит тебе миссию, по ходу выполнения которой ознакомишься с этой интересной историей и поймешь основные положения соглашения с юнами. - Карун будет? – упрямо переспросила Санаэль, чем вызвала громкий смех лекарки, полностью готовой отправляться в путь. - Ты невыносима! – воскликнула Мира, отсмеявшись, - Будет тебе Карун, будет. А также прочие мускулистые красавцы с красными крыльями и смазливыми лицами. Пошли! Волшебница мило улыбнулась. Не то, чтобы она испытывала нехватку общения с противоположным полом – у красавицы с орбом всегда была масса поклонников. Яркая и привлекающая внимание, Санаэль всегда ценила веселье, флирт и новые знакомства, придавая им больше значения, чем унылому умению сражаться. Остановившись перед зеркалом Кромед, магиня попыталась на быструю руку привести прическу в более цивилизованный вид. Непокорная волна черных кудрей, на взгляд Миры, не слишком изменилась, пребывая в истинно художественном беспорядке, но Санаэль удовлетворенно кивнула своему отражению, затем повернулась к подруге: - Ты стала слишком серьезной! Помни, симпатичные и веселые мужчины способны качественно разнообразить наше боевое меню. Я точно знаю, что в глубине души ты со мной согласна – чем больше вокруг поклонников, тем веселее. Помнится, пока Валлиец не укутал тебя своим заботливым крылышком, мы неплохо повеселились, завлекая симпатичных воинов в различные подземелья за богатой добычей и ненавязчивым общением... Подхватив неумолкающую подругу под руку, лекарка спешно утащила её в дымку телепорта, надеясь, что ко времени появления в Келькмаросе смущенно пылающие щеки приобретут нормальный цвет. Магиня вспоминала о таких деталях биографии, которые заставляли лекарку ощущать некоторую неловкость. Новые знакомства, шутки, флирт – все это выглядело несерьезным, бесполезным, слишком расходилось такое времяпровождение с суровой боевой жизнью даэва. Вот Чармин, как настоящий воин, не одобрила бы подобных фривольностей... Но Чармин была далеко, а Санаэль – рядом. Визит черноволосой девушки заставил лёд в душе Миры таять, срываясь на веселую весеннюю капель. Лекарка впервые за несколько недель вдохнула полной грудью, ощущая небывалый подъем и желание двигаться вперед. Она помнила, как чудесно сражаться рядом со смешливой, веселой волшебницей, вместе охотиться на монстров, заводить новые знакомства. Выполнять задания и постепенно развиваться, набираясь опыта и одеваясь в новые доспехи, и в то же время собирать отряды в подземелья не за добычей, а просто веселья ради. Получать тем самым массу удовольствия и потехи от обыденного времяпровождения крылатого воина. Времени будет достаточно – Юфитинея вот-вот скажет Мире, что её помощь больше не требуется, ведь грядут последние деньки перед торжественным открытием новых земель, о которых целительнице лучше забыть до поры, чтобы не выдать ни словом, ни жестом собственной осведомленности в вещах, недоступных обычному даэву. Хранительница в неприметных доспехах все чаще стала намекать Мире о том, что путь Избранной близится к завершению. Путь, который девушка прошла достойно. После странных событий, произошедших с пепельноволосой лекаркой по воле богов, Мира стала посещать секретный кабинет довольно часто, обучаясь магии ида под руководством Юфитинеи. Вещество, которое было первопричиной всей магии мира, должно стать могущественным ресурсом для вечно воюющих крылатых. Хотя секреты, таящиеся в глубине голубых кристаллов, были утеряны вместе с вымершими рунами, одна из расы великих волшебников выжила. И собиралась передать все доступные ей знания преемнице. Многое, о чем рассказывала волшебница рунов, звучало как красивая сказка. Впрочем, Юфитинея любила повторять, что очень скоро ид появится в мире и все даэвы должны быть готовы принять его волшебную силу. Целительнице пришлось забыть на время про будни даэва и окунуться в иную реальность. Она с восторгом принимала и уроки по работе с идом, и практические занятия по хитросплетениям потоков древней магии. Забавные или грустные истории последней из рунов, рассказанные в перерывах между обучением, прочно запали лекарке в душу. Юфитинея обрела в лице Миры способную ученицу, благодарную слушательницу и надежную исполнительницу. Хотя у стражницы больше не было к девушке столь странных и страшных поручений, как визит в логово Тиамат или появление в виде тени на острове, где погиб Ривар, спустя некоторое время целительница стала заниматься не менее важными делами. Например, нудной и кропотливой работой с учеными. Лекарка обучала их принципам переработки ида, критиковала безумные идеи этих мечтателей от науки, металась между закрытой лабораторией, библиотекой, секретным кабинетом, Штабом командования и Храмом Маркутана, дополняла мнения, разъясняла основы, советовала, проверяла – и все это с легкой руки затворницы Юфитинеи, отказывающейся работать с даэвами напрямую. Целительница искренне не понимала, почему Хранительница упорствует в том, что ей необходима помощь простой лекарки, но прожужжавшая все уши про Избранность, долг и прочие высокие материи, Юфитинея упрямо стояла на своем. Мира знакомилась с картами новых земель, на которых были начертаны базы и расположение новой цитадели, держала в руках диковинное оружие, основанное на технологии переработки ида, и гладила по корпусу громадную машину, которую потом смогут пилотировать специально обученные даэвы. Рисовала для исследователей схемы и картинки острых граней ида, обычно растущего кристаллами. Объясняла, как накапливать это вещество и как использовать для произнесения заклинаний. Она единственная, наверное, среди даэвов обладала столь широкими познаниями в новейших достижениях науки и магии, но ни на миг не возгордилась и не потребовала себе особых льгот или привилегий. Даже учитывая то, что тратила на это все свое время, успевая лишь изредка поучаствовать в захвате Дерадикона или выполнить задания на монеты в Сарфане. В конце концов, Юфитинее пришлось насильно всучить лекарке жесткий свиток с приказом о щедрой награде. Он до сих пор лежал в магическом кубе, потому что Мира не донесла приказ до посланницы Маркутана, но сам по себе свидетельствовал об окончании этого безумно трудного, и в то же время увлекательного периода её жизни... В Каталамах не придется скучать. Столько нового ждет на просторах этих земель, и даже под ними - в громадных пещерах, освоенных еще рунами... Отправляться в свободное плавание всегда лучше вместе, с кем-то близким, чем абсолютной, бесповоротно одиночкой, и Мира была счастлива, что подруга-волшебница так вовремя свалилась практически на голову, ошеломив небывалым напором. Санаэль зажгла в сердце лекарки огонек, казалось, давно угасший. Огонек, рождающий желания – к которым хочется стремиться, которые жаждешь исполнять. Целительница еще мысленно напомнила себе, что непременно нужно будет поговорить с подругой про чудесное появление на стороне асмодиан бывшего любимого, и утвердилась на ровной гранитной мостовой Келькмароса. Оглянувшись на переместившуюся следом волшебницу, Мира уверенно зашагала к расположению посланницы Маркутана Клэр, показывая дорогу. Нет причин для скрытности, ведь героем рассказа Санаэль был не он. Это не может быть он.