Возлюби врага своего (Хроники Атреи)

«...Десять лет замираний и криков, Все мои бессонные ночи Я вложила в тихое слово И сказала его — напрасно. Отошел ты, и стало снова На душе и пусто, и ясно». А. Ахматова

      — Ну что, скрылись? — флегматично спросил убийца, который сидел прямо на каменном полу крепости, прислонившись к стене у ворот. Он неодобрительно разглядывал свежую дырку на новеньком дублете центуриона 5-го ранга: шальная элийская стрела попала точнехонько в нашивку офицера, обновила, так сказать.       Страж, наблюдающий за подступами к Запечатанной Башне (1), раздраженно дёрнул плечом:       — Да какое там! Пасут, словно фесиллотов. И, судя по всему, так просто нам отсюда не выбраться. Это не просто разведчики, а охотники — им лишь бы позабавиться да абисс-пойнтов собрать — дай волю, будут ошиваться здесь круглосуточно.       — Не расстраивайся, — все так же спокойно ответил Фьюри, правильно истолковав негодование Экса. — Вчетвером мы им позорно проиграли, но ведь сейчас подтянутся волшебница с Тони, вот тогда и пойдем на прорыв... надеюсь, успешно.       — Арр... — только и ответил страж, продолжая свое нехитрое занятие.       Компания ребят, после долгих сборов и дружных уговоров одной очень упрямой целительницы, наконец, собралась в эпохальный поход к закромам Храма Пхасумандир. И надо было случиться такому, чтобы в самом начале этого увлекательного путешествия они столкнулись с непреодолимыми трудностями! Нет, драться с элийцами страж любил больше всего — мчась впереди «планеты всей» с боевым кличем на устах, даже не глядя, успевают ли за ним доблестные соратники. Но когда белокрылые настолько сильны, что отправляют к точке воскрешения всего за несколько секунд, а впереди — недостижимая цель, к которой так долго стремились... Экс начинал закипать.       Крепость, обычно так и кишевшая союзниками, сейчас отзывалась гулкой пустотой на каждое лязгающе-шагающее движение. Только стража гарнизона застывшими статуями стояла на многочисленных постах. Но эти аканы не покидали крепость, а потому не могли стать соратниками в битве против элийцев — разве что белокрылые проявят верх глупости и приблизятся достаточно близко к воротам, чтобы попасть под атаку стражи. В опрометчивость и недальновидность врагов, при всем желании, что-то не верилось. Медленно таяла надежда добраться до Тоннеля Силентера малой кровью: оставив жадных элийцев вязнуть в борьбе против собратьев асмодиан, тихо смыться в другую сторону. Доносившийся издали наглый говор врагов, перемежающийся насмешливым хохотом, доводили стража до той степени раздражения, когда все вокруг начинали прятаться, лишь бы не попасться под горячую руку.       Фьюри, оценив обстановку, незаметно сполз под укрытие колонны, тихо напевая себе под нос рождающиеся строки поэмы о славном походе, которому еще только предстояло воплотиться в жизнь. Тревожиться легкомысленный убийца даже и не собирался: пусть командир думает, что и как им надо сделать, чтобы попасть в Храм, а в том, что обязательно придумает, убийца даже не сомневался. Латник в ярости — страшная сила.       Экс, которому надоело каждый раз промахиваться «Удочкой» (2) по ловким фигурам белокрылых, вдруг вспомнил, что целительница с чародеем как-то очень долго задерживаются после минутного, в общем-то, дела. От этой мысли раздражение только усилилось, и голос, гулко прозвучавший под высокими каменными сводами, не сулил отставшим ничего хорошего:       — Мира и Боди! Сколько времени нужно, чтобы поставить печать души на грёбаную нику? Полчаса?       — Мы здесь, — грациозно покачивая бедрами, подошла к стражу целительница. — Боди просто долго не мог решить, какую метку (3) лучше всего повесить на мини-кибелиск.       — Череп, — зловеще процедил страж. — Для нас — самое то!       Улыбнувшись, Мира привычно обновила над стражем заклинание регенерации жизненных сил и пытливо посмотрела ему в глаза:       — Я плохая лекарка, да? Не сумела вас спасти от этих чудовищных элийцев, постоянно теряюсь в бою, да еще и ною по поводу похода в Пхасумандир... Ай-яй-яй. Стыдно-то как.       Искреннее раскаяние, прозвучавшее в голосе пепельноволосой красавицы, немного успокоило стража. Инстинкт мужчины-защитника при виде слабой женщины заставлял почувствовать себя решительным и уверенным. Хоть на минуту! Он ласково похлопал девушку по укрытой кольчужным плетением спине и произнес:       — Дорогая, ты вела себя очень достойно, хоть и зря использовала Сияние освобождения. Все равно не справились бы, ведь противник превосходит нас не только числом, но и мастерством, увы.       — Хей, лузеры, — подошел чародей. — Волшебница пишет письма, что они уже на подходе. Тони задержал — кормил обедом свой выводок эфирных собак. Будем прорываться или драться до полной победы?       — Он их еще и кормит?! — удивилась Мира, округлив глаза, но мужчины уже принялись обсуждать военные дела, не обращая внимания ни на что другое.       — Насчет драться — это была шутка? — скептически хмыкнул страж. — Ты увидел четверых, а на самом деле... Сейчас будет фокус! Фьюри! Оторви, наконец, свою зад... в общем, иди сюда.       — Ну, пришел, — протолкнулась мимо Миры и чародея долговязая фигура, останавливаясь возле латника.       — Не нукай, а то двину! — разозлился Экс. Мало того, что мечтательный убийца не участвует в военно-стратегическом планировании, так еще и выглядит при просьбе помочь как великомученик, бесцеремонно сдернутый за ногу с небес. Ох уж эти творческие натуры! — Включи просвет и скажи, сколько элийцев шастают в маскировке.       — М-м... трое. Нет, четверо — один на артефакт забрался и дразнит хранителей. Точно, — послушно выполнив приказ, убийца хотел повернуться и уйти к облюбованному местечку у стены, где камень даже не успел остыть от тепла его тела, но страж предусмотрительно сцапал его за гриву, ласково, но уверенно удерживая возле себя.       Убедившись, что Фьюри останется рядом, латник повернулся к Боди и вопросительно вскинул бровь. Чародей хмыкнул, задумчиво разглядывая широкую дорогу, ведущую к крепости, на которой сейчас мельтешили враги. Он прикидывал, какие умения членов отряда пригодятся в том, чтобы как-то вырваться из оцепления и добраться до Тоннеля Силентера, где до входа в Храм Пхасумандир уже рукой подать. И вдруг заметил среди элийцев знакомое лицо.       — Эй, Экс, — окликнул Боди стража, — помнишь Лягушку? Ну, того наглого и весьма самоуверенного типа, который постоянно вырезал целые отряды асмодиан, включая и наш, в битве за Дерадикон.       — Вижу. С чего это он вышел из маскировки? — хмуро отозвался латник. — Видимо, мы застряли здесь прочно.       Мира внимательно прислушивалась к разговору, и от неё не укрылись пораженческие нотки в голосе стража, как и глубокомысленное переглядывание того с чародеем. Неужели их поход накрылся медным колоссом? Странно, но неизменно шарахающаяся от приглашений сходить в Храм Пхасумандир девушка сейчас была почти расстроена. Удивительна и загадочна женская душа.       — Лягушка, ловушка, пеструшка, кукушка... — забормотал Фьюри, и друзья все как один недоуменно обернулись к нему. Смутившись, убийца схватился за мечи, деловито принимаясь покрывать их ядом из специального флакончика, и смущенно пояснил: — Да рифму никак не подберу.       — Ох, вояка... — горестно вздохнул Экс и вернулся к беседе. — В целом, кроме этого ниндзя-переростка, среди элийцев не видно сколь-нибудь важных персон. Возможно, и прорвемся, если один увлечённый стихами убийца согласится поработать приманкой...       — Что?! — возопил Фьюри, мигом включаясь в обсуждение ситуации. — Вы хотите принести меня в жертву? Моё несчастное беззащитное тело, только-только вошедшее во вкус офицерского статуса?!       — Давайте я пойду, — предложила Мира. — Фьюри и вправду столько стараний приложил, чтобы оказаться на ранге. Жалко терять.       Экс насмешливо посмотрел на них. Хороши же: братцы-лирейлы, покрывающие друг друга. Но целительница не сможет успешно выполнить роль приманки, и не только потому, что неопытна: ей недоступны слишком многие навыки, которых в избытке хватает убийце. Страж ожидающе посмотрел на чародея, мол, слово за тобой. Боди, сразу вникнув в суть предложения, поддержал его:       — Конечно, «дамы — вперед», и все такое, но есть одно весьма значительное «но». Убийца может сколько угодно водить элийцев за нос, скрываясь в Теневом шаге, пока те не догадаются использовать «просвет». А под Исступлением, добавляющим скорости бега, вполне реально попытаться удрать от врагов и догнать нас. Или, в крайнем случае, Тони сможет призвать Фьюри ко входу в Тоннель Силентера, воссоединив нашу дружную компанию, и мы спокойно пройдем к Храму. Туда уж элийцы так просто не доберутся, с Келькмароса им вход закрыт. Да и не станут, думаю, целенаправленно охотиться за нами, куда бы мы ни пошли. Их цель — одиночные группы асмодиан на поле Вагабатама.       — Сговорились, да? — очень жалостливо сказал Фьюри, примирившись со своей задачей. Убийца понимал всю разумность представленных доводов, и хотя особого восторга не испытывал, не преминул воспользоваться воистину потрясающей возможностью показать себя настоящим героем. Он состроил трагичную мину, тряхнул черным хвостом и горделиво застыл в позе «живым не дамся», одновременно принимаясь торжественно декламировать гимн асмодиан.       — Это надолго, — отметил Экс и потянул целительницу вглубь крепости. — Пошли, не будем мельтешить у входа. Пусть думают, что мы испугались и сбежали в цитадель.       Боди помчался к складу минутой ранее, вспомнив, что оставил там нечто очень важное, вроде бутербродов на дорогу. А уж Фьюри как раз и стоит помозолить глаза бесстыжим белокрылым врагам: вернее клюнут на провокацию.       — Меня и вправду пугает предстоящее сражение, — пожаловалась Мира, ёжась от предчувствия. — На бегу слишком трудно читать заклинания, да и мало у меня таких, которые не требуют концентрации и полной недвижимости... А как представлю, что впереди ждет Рудра...       — Отставить! — благодушно произнес Экс. — Со своей короткой юбкой, похожей скорее на пояс, ты сразишь наповал всех врагов, что уж говорить о затворнике-драконе, который веками чувствовал нехватку женского общества.       — Что ж, — шутливо поддакнула ему целительница, — осталось только научиться поводить плечиком да изящно двигать бедром, как распутная кокетка. Ни один мужчина не устоит перед подобными чарами.       — Как бы мне устоять...       Девушка в изумлении подняла глаза на стража и замерла. В его взгляде было столько нежности и непонятного чувства, что целительнице вдруг захотелось... захотелось провалиться под землю от промелькнувших мыслей. Нет, это неправильно. Так не должно быть, ведь они — просто друзья. Она замолчала, ощущая неловкость, а грозный латник тем временем улыбнулся совсем по-мальчишески и заговорщицки произнес:       — Подобная тактика послужит хорошему делу — я неизменно зверею, когда на тебя пялятся другие. А когда я зверею — мы побеждаем, это факт.       — Как только переквалифицируюсь из целительницы в дразнительницу, — звонко рассмеялась Мира. — Попробуем, ага.       Страж снова окинул её непонятным, тревожащим взглядом, и отвлекся на прибывших Санаэль с заклинателем. Те отчаянно ругались друг с дружкой возле мастера телепорта, что-то в очередной раз не поделив. В воздухе ощутимо пахло дымом и гарью, летели перья и клочья грив. И кому, как не командиру, следует помирить неугомонных спорщиков, пока один из них не развернулся в обиде и не ушел прочь? Никакой личной жизни!       Мира склонила голову набок, провожая решительно настроенного стража задумчивым взглядом. В последнее время он так часто оказывал ей различные знаки внимания, свидетельствующие о далеко не дружеском расположении, что девушка неизменно терялась при этом. И впадала в ступор, не зная, как реагировать, при каждом новом намёке, каждой интимной улыбке. Почему? Ведь Эксклейм был потрясающим товарищем, он очень нравился ей. Как и она — ему, что не было секретом уже ни для кого из отряда. Но целительница готова была найти сотню отговорок, чтобы не поддаться очарованию стража, вплоть до самых нелогичных.       Глядя, как весело и легко Экс мирит заклинателя с взъерошенной волшебницей, как лучезарно улыбается при этом, ей на миг захотелось поддаться горящему взору, растаять в крепких мужских объятиях и почувствовать себя женщиной, в конце концов, но... Представляя рядом любимого — она видела другого. Слыша нежные слова — она слышала не Экса. А того, с которым могло быть легко и просто, как взлететь в небеса. Но уже не будет.       Предательство собственного сердца внезапно разъярило девушку, обычно такую спокойную, уравновешенную. Всё-о-о! Достало! Сколько можно хныкать и хлюпать носом? Ведь она — воин, гордая асмодианка! И обязательно найдет в кого влюбиться, кроме извечного врага. Тоже придумала, размазывать страдания по бесконечности! Надо жить, идти вперед, а прошлое — оставить за спиной. Сама решила? Никто не подсказал? Вот и следуй этому!       После сеанса самокритики стало легче, и девушка устремилась навстречу немного пристыженной, но не укрощенной подруге. Придержав волшебницу на месте, пока мужчины помчались к выходу из крепости строить планы прорыва, целительница решила выведать причину ссоры. Любопытно ведь!       — Что случилось? Тони снова отказался покатать тебя на элементале? Или не поделили мифическую добычу с Рудры?       Санаэль коварно улыбнулась вслед удаляющемуся заклинателю, чмокнула целительницу в щеку в знак приветствия, но не раскололась:       — Ничего, он у меня еще попляшет... Экс рассказал о наших проблемах. Элийцы придутся как нельзя кстати, у меня сегодня особенно кровожадное настроение. Пойдем?       Мира охотно последовала за ней, осеняя Благословением жизни. Странно, но все страхи прошли, и она готова была петь, плясать, спасать жизни, и все это — с радостной улыбкой. Как будто освободилась от незримой тяжести, гнетущей не хуже каменной плиты. Вот и славно, вот и хорошо. Так держать.       — Девчонки здесь? — обернулся Экс, глаза которого уже пылали алым боевым азартом. — Приступаем. Фьюри выходит первым. Остальным держаться сзади. Аккуратно огибаем отряд элийцев, следуя к артефакту, который пока еще наш, а затем — выходим на дорогу к Тоннелю Силентера. Психов-одиночек, решившихся прыгнуть на наш отряд, гасим без стеснения. От толпы спасаемся тактическим отступлением в заданном направлении. Банзай, бойцы!       «Началось», — успела еще подумать пепельноволосая лекарка, прежде чем в мыслях не осталось ничего, кроме предстоящей битвы.       — ...! .....! ....! — ёмко и по существу высказался Эксклейм, возрождаясь у ники.       — ...! ....! — поддержал его чародей, гневно потрясая обугленным по краям посохом.       Мира и Санаэль мудро воздержались от комментариев. Одна уселась прямо на каменный пол восстанавливать запас маны, другая принялась раздавать целительные заклинания.       — Ладно вам, убились-то не об элийцев, как я, а с помощью Натараза! (4) — жалобным тоном произнес Фьюри, но тут же заткнулся, оказавшись под перекрестным прицелом взбешенных взглядов.       — Бедняжка, — угрожающе сказал страж, перехватывая поудобнее двуручный меч: мол, еще слово, и я за себя не ручаюсь!       — Добавить, чтоб не ныл? — вразрез со смыслом сказанного сочувственным тоном вопросил Тони, брезгливо отряхиваясь от брызг водяного элементаля. После чего беззастенчиво пристроил того регенерировать магическую силу хозяина.       Чародей только рукой махнул и метнулся на стену — наблюдать за элийцами. Они все-таки совершили чудо стратегии вкупе с ловкостью и удрали от врагов. Правда, до Тоннеля так и не добежали, врезавшись со всей дури в бредущего навстречу хромого мутанта, до поры скрывавшегося под пологом маскировки. Обидно, что уже вечереет, а к Храму Пхасумандир друзья не приблизились ни на шаг. А ведь Боди так хотелось к концу дня пригласить на свидание прелестную заклинательницу из клана Мурр... Только об этом тс-с! Друзья так достали чародея шуточками по поводу личной жизни, что он зарекся что-либо рассказывать этим бесстыжим охальникам.       В раздумьях о том, что лучше: шампанское из фолиаты и мирные домашние посиделки или роскошная, но уютная атмосфера новой таверны, открывшейся на центральной площади Пандемониума, Боди не сразу услышал радостные вопли друзей, раздающиеся снизу.       — Спускайся-а-а-а, твою дивизию! Мурры (5) пришли, сейчас они элийцам наваляют по самое не могу!       «Да», — приободрился чародей, резво сбегая вниз, — «все-таки модная таверна — лучший вариант. А заодно можно будет похвастать перед многочисленными посетителями новым посохом, полученным в обиталище Рудры». 1. Запечатанная Башня — крепость в Келькмаросе. Подробнее см. Глоссарий. 2. «Удочка» — разговорное название умения стражей притягивать к себе врага, находящегося в отдалении. 3. Метка — магический символ (изображение), которым можно отмечать как союзников, так врагов, и разнообразные предметы. Бывают разных видов и цветов, в бою, как правило, используется нумерация от 1 до 6 для обозначения приоритетности уничтожения противников. Для своих метками служат яркие, веселые картинки (Смайлики, звездочки, сердечки — последнее, как правило, предназначается целителю). 4. Мутант Натараз — огромный хромой монстр, который бродит по Келькмаросу, двигаясь по дороге от одной крепости к другой. Обладает мощной атакой и неукротимым нравом. Иногда становится невидим для окружающих, вопреки всем законам мироздания. Никто доподлинно не знает, откуда появилось это чудовище, уничтожить которого возможно только совместными усилиями альянса бойцов. Не один путешественник попал под хромую лапу и ощутил мгновенную потерю сил, тут же оказываясь у ники или кибелиска с проклятиями, в которых имя монстра коверкалось иногда самым противоестественным образом. 5. Мурр — эпичный асмодианский легион под предводительством Нигилиста. Автор использует оригинальное название, потому как еще оригинальней придумать не получилось. У каждого свои мнения относительно данного сообщества, но лично я всегда восхищалась Муррами, их энтузиазмом и способностью объединять нас, строптивых чернокрылых, ради высших целей. В повести легион Мурр описывается как клан, то есть нечто большее, чем просто воинствующее сообщество. При вступлении под черно-зеленые флаги Мурров асмодиане, после прохождения очень жесткого отбора, получают татуировку на запястье и клянутся в вечной верности. Мурры отличаются тем, что всегда приходят на защиту своим легионерам в любых ситуациях, а также не терпят изменников и предателей. Как всегда бывает с закрытыми объединениями, в асмодианском обществе наблюдается равное количество тех, кто уважает и тех, кто ненавидит этот сильный самобытный легион. Но одно признают все — в политической жизни Мурры всегда играли одну из первых ролей.