Возлюби врага своего (Хроники Атреи)

«В полях, под снегом и дождем, Мой милый друг, мой бедный друг, Тебя укрыл бы я плащом От зимних вьюг, от зимних вьюг. А если мука суждена Тебе судьбой, тебе судьбой, Готов я скорбь твою до дна Делить с тобой, делить с тобой.» Р. Бёрнс

      — Пошли, пошли, — Валлиец мягко подталкивал Миру, несмело застывшую на мосту Биврест у входа на Священную арену Маркутана, другой рукой совершая неопределенные пассы в сторону статуи перемещения, долженствующие привести к открытию портала.       Видимо, чародей или волновался, или в рассеянности забыл нужную формулу, так как беспорядочные жесты не привели ни к какому результату — золоченый идол оставался неподвижным, улыбаясь всегдашней застывшей улыбкой, а целительница вдруг развеселилась, принимаясь тихонько хихикать. Вал нахмурил брови, чертыхнулся, взмахнул рукой еще раз, и — о чудо! Появился туманный диск, в который он быстро впихнул девушку — дама вперед, пока не сбежала, — только потом отправившись следом.       — По-моему, ты только что открыл новое заклинание перемещения, — все еще продолжая улыбаться, заметила Мира немного отстраненным тоном, с интересом разглядывая главный холл.       Уносящиеся ввысь потолки, высокие стрельчатые окна, внутреннее убранство: от роскошных ковровых покрытий винного цвета до богато разукрашенных золотом и резьбой ворот, ведущих на арены — все вместе призводило впечатление респектабельности и ненавязчивой роскоши. Особенно лекарке понравился макет Атреи, подвешенный под верхним перекрытием большой выставочной рамы, фигурные столбы которой поражали простой, но в то же время сделанной со вкусом резьбой. Планета выглядела такой прекрасной! Даже несмотря на всю боль от неизгладимой раны, оставленной когда-то расколом. Раны, которая никогда не заживет…       Внутреннее помещение арены кишело даэвами всех мастей и профессий. Они бегали, прыгали, устраивали дуэли и переговаривались между собой; звенело оружие и раздавались взрывы веселого смеха. Целительница застыла, не решаясь ступить вперед и оказаться в толпе, беспорядочно передвигающейся по помещению. Чародей с долей превосходства посмотрел на нее, очарованно застывшую на месте, нахлобучил шляпу и уверенно двинулся в толпу. Разумеется, не забыл крепко схватить за руку и увлечь за собой Миру: как оказалось, не зря.       Пока они дошли до высоких створчатых дверей входа в первую Священную арену, где должны были ожидать соратники, лекарка успела получить три предложения о замужестве, пять совершенно неприличных намеков, а уж сколько было настойчивых уговоров покинуть чародея и присоединиться к «бравому стражу», «четкому гладу», «меткому стрелку»… Вал безукоризненно, хотя и немного зловеще улыбался, повторяя каждому, что он сам не менее бравый, четкий и меткий. Хотя на самого настойчивого убийцу аргументы не подействовали — тот неотступно и до последнего крался за Мирой, скрываясь в маскировке, откуда торчал только любопытный нос. Наконец Вал, не пожалевший семечки обнаружения (1), не удержался и двинул настырного убийцу посохом по спине, после чего отвернулся, потеряв всякий интерес к согнувшемуся в три погибели преследователю, и весело поприветствовал разношерстый отряд, сгрудившийся возле привратника арены. Девушка на миг отвлеклась, залечивая ушиб горе-убийцы, а потом развернулась к будущим соратникам. Мило поздоровавшись, она принялась с любопытством разглядывать их.       Невысокий, с тонкой фигурой, но отличающийся ровной горделивой осанкой гладиатор сдержанно поприветствовал пришедших и вернулся к прерванному занятию: беседе со стражем арены. Он был русоволос и сероглаз, одет в латы светлого, с оттенком синевы металла, отчего те казались совсем легкими, почти невесомыми. Заметив, на кого направлен взгляд целительницы, Валлиец шепнул, что это их командир по имени Винт, прозванный в определенных кругах Бешеным. Девушка кивнула, отметила про себя, с каким уважением отзывается новый товарищ о гладиаторе, и только хотела спросить, отчего у того столь странное прозвище, как чародей вдруг возопил:       — Ройс, дружище!       И принялся обнимать и похлопывать по плечу еще одного гладиатора, подошедшего к компании бодрым шагом: на сей раз статного, высокого и широкоплечего. Вороненые доспехи того на вид были ужасно тяжелыми, но движения воина отличались плавностью даже в этой груде металла, что подтверждало его нешуточную силу. Радостно улыбнувшись удивительно мягкой для такого здоровяка улыбкой, тот незамедлительно увлек Валлийца весьма занимательной для обоих беседой: разумеется, о тонкостях усиления оружия. Мира просто обожала подобные разговоры, которые звучали вокруг всегда! Выслушав первые восторги по поводу непонятного, почему-то возросшего физического крита — и что за зверь такой? — дальше лекарка вслушиваться перестала, ибо разговор углубился в такие тонкости механики боя, что половины она просто не понимала, а другая половина состояла из промежуточных слов, которые приличным целительницам знать не рекомендуется.       Взгляд серых глаз обратился к еще одной участнице будущего похода, скучающе уставившейся на поединок двух незнакомых лучников. Судя по легкой тунике, заканчивающейся выше колена, и представляющей на всеобщее обозрение стройные ноги в дымчатых чулках, это была волшебница. Вскинутая в нервном жесте рука, на которой обнимал тонкое запястье браслет с хрусталиком орба — точно волшебница! — черные глаза, темнее даже грозового облака волос, недлинных, но взъерошенных и оттого кажущихся копной.       — А ты, значит, целительница?       Мира вздрогнула, неожиданно услышав весьма нелюбезное обращение к себе. Только что отвернувшаяся в другую сторону, сейчас волшебница разглядывала её с надменной гримаской на лице.       — Стараюсь, — попыталась пошутить пепельноволосая лекарка, но брезгливо поджатые губы магички весьма красноречиво говорили о том, что юмор — не сильная её сторона.       — Ну-ну, — прокомментировала она, — поглядим.       И потеряла всякий интерес к происходящему.       Мира беспомощно уставилась на чародея. Валлиец взмахнул рукой, отрываясь от своей увлекательной беседы, и подошел к девушкам, останавливаясь так, чтобы оказаться немного впереди Миры и слегка прикрыть её корпусом, будто защищая.       — Винт, тут лекарка в первый раз на арену отправляется. Надо бы объяснить, что да как…       — Еще и в первый раз… — с хорошей долей ехидства прокомментировала волшебница.       Командир отряда завершил беседу с привратником, отмечая это крепким рукопожатием, и повернулся к честной компании. Он задумчиво посмотрел на Валлийца, потом — на целительницу и спокойно произнес:       — Твоя задача — исцелять, а в остальном там все просто. Зайдем — расскажу.       Ройс, который показался Мире очень добрым, не испортил этого впечатления, тепло улыбнувшись ей, после чего произнес:       — Будешь меня лечить, лечить и…       — Лечить, — закончил за него чародей, после чего эти двое рассмеялись. Мира слегка нахмурила брови — с чего бы такое веселье? Объяснение пришло от волшебницы:       — Да уж. Как наш чародей не любит исцелять, это уже полмира знает!       — Эй, Фитилька, ты снова начинаешь? Винт, ты к ней близко не подходи — там яду столько, что в доспехах дыру проест на раз!       — Слышишь ты, унылый личи… — начала волшебница со смешным, как оказалось, имечком, но тут же её прервала громогласная команда:       — Отставить разборки!       Гладиатор, недобро глядя на обоих спорщиков, перехватил копье такого же светлого металла, как латы, и взглядом указал на стража арены. Перед тем, как последовать команде, Валлиец наклонился к Мире и негромко пояснил, что сначала они должны войти внутрь, поручившись стражу, что их помыслы чисты, а вера — крепка, и только затем, после вводного слова Винта и подтверждения готовности всех членов отряда, начнется бой. Лекарка благодарно пожала ему руку: она уже застыла в ужасе, представляя, как окажется в гуще схватки, едва ступив за порог. И это — без всякой подготовки и хотя бы элементарных предварительных уточнений!       Правду говоря, Мира стушевалась при виде недружелюбно настроенной волшебницы и совсем забыла о своем намерении расспросить ребят об арене подробнее, чем ей было известно по обучающим листовкам. Но все произошло так стремительно — только что они подошли, перекинулись парой слов, а сейчас уже нужно заходить внутрь. Заметив, что осталась совсем одна перед широко ухмыляющимся стражем ворот, целительница ойкнула и мигом испросила разрешения на вход, следуя за исчезнувшими в дымке телепорта товарищами. Одновременно она лихорадочно вспоминала, что ей вообще известно про арену…       Священная арена храма была создана в незапамятные времена. Тренировочные бои помогали послушникам укрепить веру и развить добродетели, чтобы служить на благо Асмодеи еще успешнее. Не так давно арену открыли для всех желающих: официальная версия — для того, чтобы асмодиане имели возможность тренировки и развития боевых навыков, которые пригодятся в войне. Хорошим дополнением к благой цели выступало то, что каждая победа на арене приносила не только славу, но и материальную ценность — знаки. Их можно было обменивать на боевое оружие, доспехи или украшения, покупать питомцев или красивые наряды.       На арене не действовали некоторые умения, а именно — воскрешение погибшего члена отряда. Такой даэв отправлялся за пределы боевой зоны, и мог выйти на арену вновь, лишь отдав мастеру воскрешения специальный купон, единственный за вход.       На арене отряд бойцов ожидали групповые схватки с различными чудовищами. Состояли они из чередующихся этапов — от простого к сложному. Магия арены позволяла призывать на поле боя разнообразных монстров, встречающихся в мире или выдуманных. Эти фантомы выглядели как живые, резво бегали и казались вполне материальными. Мира смутно подозревала, что в виду необходимости «лечить и лечить», бьют они так же ощутимо и больно, как это бывает за пределами арены.       Память услужливо подсказала, что судя по листовкам, этапы с первого по седьмой обещали быть интересными — там призывались пираты с корабля «Стальной плавник», лорд Ранмарк из Форта Адмы… А самый первый этап, по традиции чернокрылых, начинали вполне реалистичные, ряженые элийцами даэвы.       Ослепленная сиянием перехода, целительница ступила шаг вперед и оказалась на большой круглой площадке с песчаным покрытием, огражденной по периметру магическим пологом, за который — она попробовала — не зайти и не запрыгнуть. В центре площадки широко улыбался отряду бойцов шиго-летописец. Мира оглянулась назад и поежилась — на пятачке за оградой не менее широко, но гораздо более зловеще скалился мастер воскрешения. Именно этот шиго выпустит на арену умершего члена группы, проверив предварительно билет воскрешения.       — Итак, целительница никогда не была на арене? — строго спросил Винт и, дождавшись несмело-утвердительного кивка Миры, вдруг улыбнулся: — Не переживай ты так, я сейчас расскажу все, что необходимо знать на начальном этапе. А потом, по ходу боя и при переходах на каждый следующий уровень, буду инструктировать дополнительно.       — Спасибо, — сероглазая лекарка не удержалась от ответной улыбки, приправленной доброй долей невинного кокетства. Тут же за плечом её выросла высокая фигура Вала, отчего-то нахмурившегося и явно недовольного. Решив, что обязательно спросит потом, что же его так расстроило, Мира стала внимательно слушать пояснения гладиатора.       Оказалось, особых сложностей на первых семи этапах не предвидится. Самое веселое начиналось после. Уж там хватало тонкостей и деталей, но все они пронеслись мимо ушей лекарки. Просто ей вдруг так понравился голос Винта, что девушка замечталась. А когда прозвучал гонг и отряд — неожиданно! — атаковала группа врагов, стало не до уточнений.       Она бегала, как угорелая, читала нараспев заклинания, стараясь успеть вылечить всех, снимала враждебные чары и тонко взвизгивала, когда особо ретивые противники отвлекались от закованных в латы воинов и принимались атаковать её. Краткие передышки между очередными уровнями Мира использовала для того, чтобы восстановить запас магической энергии и на сей раз очень внимательно выслушать инструкции. Ей повезло, что Вал постоянно находился где-то рядом, поддерживая и подлечивая в меру своих сил и возможностей, иначе целительница не успела бы сориентироваться, а смерть хотя бы одного из участников автоматически означала провал похода. Все живы, — успевала обрадоваться она, и снова окуналась в горячку боя.       Фитилька, как мимоходом заметила Мира, не только бойко выстреливала в противников сгустками магии, но и отпускала весьма язвительные шуточки и комментарии, особенно в адрес Валлийца. По ехидным до невозможности ответам чародея лекарка поняла, что между этими двумя давняя вражда, и очередную стычку предотвращал только Винт, резким окриком прекращая их взаимные дерзости.       Командир отряда все больше покорял целительницу своим грамотным руководством. За какие-то несколько минут этот ничем не примечательный гладиатор успевал оказаться в трех местах сразу, оценить работу каждого, несколько раз сменить явно не подходящую тактику, отдать новые команды, разнять чуть ли не дерущихся чародея с волшебницей — и все это легко, ловко и непринужденно. Отряд переходил с этапа на этап без особых потерь, и только капризные нарекания Фитильки на то, что её, мол, лекарка совсем игнорирует и не лечит, омрачали восторг Миры от общего успеха.       — Чего она злая такая? — шепнула Мира Валлийцу на очередной «пятиминутке» перед боем, незаметно кивая в сторону волшебницы.       Чародей грозно насупил брови, откровенно неодобрительно косясь на Фитильку, и ответил:       — Это перманентное состояние. Что неизменно меня бесит.       Пепельноволосая лекарка склонила голову набок и серебристо рассмеялась:       — А я-то думала, что сама стала причиной такого неудовольствия.       — Вот уж в этом можешь быть спокойна, — заявил чародей. — Фитилька неизменно «радует» скверным характером. Я уже готов отказаться от всей прелести участия в отряде Винта, лишь бы не видеть эту вечно искривленную рожу и не слышать её визга…       Вал улыбнулся и сказал, резко меняя тему:       — А ты мне очень понравилась. С тобой так спокойно — могу быть уверен, что все останутся живы, и Винт не начнет ругаться насчет лишних смертей.       — Правда? — просияла девушка и в порыве чувств потянулась, чтобы невинно чмокнуть чародея в щеку. После чего она так засмущалась, что команду гладиатора «Начинаем этап!» восприняла, как утопающий соломинку.       Винт все делал стремительно, и к этому еще предстояло привыкнуть. Да-а, мысль прозвучала очень приятно. Ведь ей нравилось то, где она находилась. Ей нравилась компания ребят, таких собранных и решительных, умелых в бою, разбирающихся в каждой тонкости военного дела. Вот уж воистину лига победителей. Но не факт, что компания неопытной лекарки им тоже будет приятна и вообще нужна как таковая. Конечно, Мира старалась изо всех сил: исцелять, заживлять раны и подчас творить настоящие чудеса ловкости. Правда, отметила она про себя с горестным вздохом, получалось далеко не всегда. Но ведь получалось!       Словно подслушав мысли Миры, чародей уже на бегу, напевая боевые мантры, успел негромко заявить:       — Привыкай! Думаю, мы споемся.       И целительница вознесла короткую, но горячую благодарственную молитву Айону за то, что сумел за какие-то пару часов столь круто изменить её жизнь.       — Отметим успешный поход пробежкой по какой-нибудь опасной и кишащей врагами местности? — Валлиец бодро попрыгал на месте и совершил несколько энергичных движений руками, разминаясь. Он будто забыл, что на восьмом этапе арены они все же полегли, не устояв перед могущественными чарами Совершенной Гелены — волшебницы, сила удара которой отправила в нокдаун даже мощного Ройса, не говоря уж об остальных. Винт держался лучше всех: даже когда все, кроме целительницы, полегли, он продолжал отражать атаки и наносить удары огромной, с гору высотой, полуголой дамочке. Но Мира в один прекрасный момент не сумела дочитать заклятие исцеления, в результате чего они с сероглазым гладиатором оказались за оградкой, рядом с выбывшими с поля боя соратниками.       После всего, лихорадочно вспоминая, где и когда сплоховала, девушка очень опасалась, что поражение случилось именно по её вине. Вздохнув, она подняла светлые глаза на чародея:       — Я все испортила и мне стыдно.       Мужчина тепло улыбнулся и пихнул её в бок:       — Спокойствие, Фитильку ты положила знатно! — но вмиг посерьезнел, глядя в полные слез глаза целительницы: — Да там Ройс напортачил немного, а я заклятие щита не вовремя прочел: ты же не можешь быть в ответе за всех. Тем более что справилась преотлично для первого раза.       Целительница благодарно осенила его Сиянием регенерации, но все же осталась при своем мнении — учиться, учиться и еще раз учиться. Желательно, в экстремальных условиях, вот как сейчас — на арене. И в настоящем бою хорошо бы... Отряд снова сгрудился возле стража арены, поздравившего их с успешным прохождением и отсыпавшего соответствующее количество честно заработанных значков каждому.       — Дерадиконов налетело, балаурам все неймется поработить мир. Сходим поможем нашим отбиться? — Винт отнял от уха амулет связи, по которому принял донесение о наступлении драканов, и затолкал его в карман. Затем он очень спокойно обвел взглядом присутствующих, ожидая ответа на вопрос.       — Пойдем? — спросил чародей Миру.       Та замерла, раздумывая, всегда ли серебристый гладиатор столь холоден, и машинально кивнула. Валлиец повеселел и заявил Винту:       — Мы за! Ройс, думаю, тоже не откажется.       — Ладно, можно пробежаться, — словно с неохотой отозвалась Фитилька, что не вязалось с её загоревшимися глазами. На это чародей просто не мог не откликнуться.       — Думаю, без волшебников вполне обойдемся. Тем более, таких бестолковых.       — Тебя забыла спросить, — огрызнулась девушка, ожидающе уставившись на Винта.       — Вход, — скомандовал тот, настраивая амулет телепорта, который должен был перенести отряд на борт зловещего корабля балауров.