Свалилось зло, какого и не чаял. Мир стал весь будто каменным. И вдруг К тебе пришел твой закадычный друг И в трудный час плечо своё подставил. И ты уже не в безнадёжной мгле, И уж не так по сердцу лупит вьюга. И нет прочней опоры на земле Чем то плечо надёжнейшего друга… Э. Асадов
К превеликому удивлению Валлийца и ожидаемому — «Я же говорила!» — Миры, встреченный в битве за Запечатанную башню волшебник из крусейдов оказался приятной, слегка ироничной, но весьма достойной и очень даже симпатичной… девушкой. Впервые целительница наблюдала, как у Валлийца глаза от удивления полезли на лоб: когда он увидел, как его товарищ-маг, напарник по солёным шуточкам и истинно мужскому общению одним движением руки снимает плащ и превращается в длинноволосую красавицу. Волшебница поразила чародея до глубины души, но смеялись над розыгрышем они уже все вместе… — Сегодня отличный день, чтобы кого-нибудь убить, — кровожадно облизнулась Чармин (1), — и этот кто-то непременно должен беспомощно трепетать белыми крыльями! — У меня просто от сердца отлегло, — выдохнула Мира с облегчением, ожидая вполне закономерной нахлобучки за собственную нерасторопность. — Конечно, если бы я не простояла «деревом» (2) целых полминуты, участь их была бы незавидной. Кстати, у целителей есть такая штучка, ну, знаешь, проклятия всякие снимает? — скептически вздернутая бровь была адресована лекарке, стоявшей рядом с виноватым видом. — Я просто отправляла послание по мыслепочте и не успела тебя догнать! — попыталась оправдаться та. Но рассерженная Чарми никак не отреагировала на её оправдания и принялась поносить элийцев, оказавшихся порасторопнее наших асмодианок: — Лучник у них просто кусок дерьмеца в вечной маскировке и подлыми ловушками наготове. Да еще и волшебник этот, ни на что путное не способный, кроме как Проклятье дерева без ошибок прочесть, и сразу — убегать, под защиту стража! Посягнуть на мою тушку офицера первого ранга! Мерзавцы! Питуши (3)! Волшебница гневно прищурилась и засопела. Мира примирительно прочла над ней все благословения, не забывая про излюбленное Сияние регенерации. Затем она сложила пальцы особым способом, держа таким образом наготове то самое заклинание целителей, снимающее проклятья — Сияние очищения, и выжидающе уставилась на подругу. — Где бродит Валлиец, когда нам так нужен его крепкий посох и бравурные мантры? — вопросила волшебница, потрясая раскрытым гримуаром. Она все еще не могла успокоиться после поражения, и душа жаждала мести. Мира уже привыкла к тому, что Чарми очень болезненно реагирует на несправедливый, по ее мнению, проигрыш битвы, и мудро молчала, пока подруга не наругается всласть. — Кто здесь вспоминал о Валлийце? Как дела, девчонки? — чародей не замедлил появиться в нижней крепости Келькмароса — Храме красного дракона — где его с таким нетерпением ждали. — Дела — у капитана гарнизона, а у нас — делишки, — сьязвила Чарми. — Привет, Вал. Готовься к хорошей драке. Мира тоже поприветствовала друга и в двух словах обьяснила, как их только что обидели наглые элийские воины. Волшебница добавила от себя несколько ёмких эпитетов. — Сейчас мы их накажем, — пообещал Валлиец, готовясь к битве. И они сделали это. Когда чародей, волшебница и лекарка собирались втроем, мало кто из врагов мог противостоять их напору, их жажде победить. Мира вспоминала, как они только привыкали друг к другу — к стилю боя, манере передвижения, другим особенным особенностям, знание которых позволяло друзьям действовать, как единый механизм. У них это получилось очень быстро и просто. Действительно, они с первой встречи, как-то легко и незаметно стали друзьями: Чарми органично разбавила неразлучную парочку чародей и целительница ощутимым уроном по врагам, ехидными комментариями и безупречной тактикой боя. Кроме крутого нрава, присущего, как считала Мира, каждому крусейду, волшебнице на поверку оказались далеко не чужды самые хорошие душевные качества. Она была добрым и отзывчивым другом, хотя ненавидела, если ей об этом говорили. «Испортите репутацию!» — отшучивалась Чарми в ответ на очередную благодарную реплику Валлийца или пепельноволосой лекарки. Но неизменно помогала друзьям: добыть экипировку, выполнить сложное задание, разобраться с умениями или тонкостями заточки оружия — да во всем! Разумеется, они тоже не оставались в долгу, следуя за волшебницей в любой уголок Атреи и поддерживая её во всех, даже на первый взгляд безумных, начинаниях. — Браво нам, — Чарми еще не отдышалась после успешной, но бешеной атаки, в результате которой враги полегли наземь невзрачными грязно-белыми холмиками крыльев, — Надо же, эти элийцы втроем на одного — орлы, а сравнившись количеством — полные ничтожества. Они еще чуток полюбовались на поверженных противников и направились неспешным шагом по дороге, ведущей к Запечатанной башне. Авось, еще кого-нибудь встретят и отметелят по полной! — Мира, ты выполнила задание командира крепости, то, на платиновые медали? — поинтересовался Валлиец, всегда внимательно следивший, чтобы целительница не ленилась улучшать экипировку. — Да, дорогой, — твердо ответила та, довольная, что успела избавиться от ненавистного дела еще утром, и сейчас может позволить себе отдохнуть в компании друзей, прогуливаясь по Келькмаросу, болтая обо всем на свете и выискивая взглядом забредших на чужую территорию элийцев. Волшебница, внимательно следившая за дорогой, на которой вполне мог появиться хромой Натараз, рассеянно произнесла: — Наши рассказывают, что асмодиане ведут переговоры с расой юнов, и скоро мы сможем окунуться в новые приключения на исконных землях красноперых. Поэтому, платина не будет столь актуальной — там совсем новые перспективы открываются. — Да? — заинтересовался чародей, — И что же, появится новая экипировка с усиленной защитой против вражеских атак? — Возможно, — ответила Чармин и добавила слегка невпопад: — Чем бы нам таким заняться, полезным и интересным? Гляжу, последние на весь Келькмарос элийские тушки уже сгорели в моем Огне бездны, и веселья больше не предвидится. — Ночь на дворе, — заметила Мира. — Спят они, наверное. Может, и нам пора? На ней тотчас скрестились две пары возмущенных глаз, и целительница поняла, что погорячилась. Да ей и самой нравилось отсыпаться днем, чтобы устраивать вот такие полуночные пробежки. Тем более, что им было очень весело втроем, а с Чарми приключения не заканчивались никогда. Вот и сейчас волшебница сбросила меланхолию, расправила плечи и лекарка загадала, что сейчас магиня выдаст очередную идею. Так и произошло. — Вспомнила! Нам нужно срочно посетить Подземелье храма Удас, — с деловитым энтузиазмом воскликнула Чарми. — Я слышала, что, если окунуть оружие в горн кузнеца Девилькарима, оно приобретает небывалые чудодейственные свойства. Валлиец выдал скептический смешок: — А я слышал, что перед дождем дерадиконы летают задом наперед, и что? Волшебница ничуть не смутилась и отметила: — Так то — дерадиконы, а то — оружие. Чуешь разницу? В любом случае, проверить следует. Мира только улыбнулась. Рядом с магичкой они день ото дня становились все лучшими воинами — именно потому, что эта ходячая книга знаний ведала все обо всем и щедро делилась новоприобретенным с друзьями. А они впитывали и запоминали все, выходя на новый уровень мастерства. Такой, чтобы слыть сильными и умелыми воинами не только в узком кругу легиона, но и на всю Асмодею, будучи желанным участником любого отряда.***
Рей уверенно шел по залитым южным солнцем улочкам Камара, сопровождаемый по мере движения любопытными взглядами: пробегающих мимо воинов, привратников у телепорта, стражей на входе в парламент Сарфана… Гладиатора, отличавшегося и ростом, и статью, почти не было видно за огромным букетом цветов. Он собирал их сам. А сейчас собирался подарить необыкновенной девушке, настолько тронувшей его душу, что она за столько лет одиночества наконец почувствовала долгожданное тепло. Гарнон была не одна. Перед помощницей Каруна стоял, переминаясь с ноги на ногу, какой-то элиец, стрелок. Она сидела за столом, очень строгая и невыразимо прекрасная, поручая тому от имени Вождя какое-то задание. Увидев входящего Рея, глаза девушки потеплели. Она жестом показала мужчине располагаться в уголке отдыха у стены, где, кроме мягких кресел, стоял вычурный резной столик и шкаф с напитками, а сама продолжила прерванное занятие. Гладиатор прошел к шкафу, нашел емкость с чистой родниковой водой, подошедшую на роль вазы, и аккуратно сгрузил туда цветы, после чего расположил их на столике. Посмотрел придирчиво и переставил на открытую полку шкафа, прислоняя к стеклянной дверце — длинные стебли опасно накренились в недостаточно высокой посудине и запросто могли выпасть. Затем, довольный результатом, он проигнорировал кресло и пристроился возле столика, где оперся на столешницу, скрестив ноги. Так Рей получил возможность беспрепятственно наблюдать за тонким профилем сидящей напротив Гарнон, чем не замедлил воспользоваться. — Выполняйте, даэв. Владыка щедро вознаградит вас за службу, — закончила девушка и поднялась. Стрелок покосился на Рея, оценивающе оглядывая того с ног до головы, и с легким кивком удалился. Гарнон, дождавшись, пока визитер не исчезнет за дверью, подпрыгнула к дорогому гостю и с радостными воплями повисла у того на шее: — Как я рада тебя видеть! — Я тоже соскучился, — ответил Рей немного погодя, после долгого нежного поцелуя. Девушка слегка отстранилась, заметив в облике друга нечто новое: — Что? Ты последовал новой моде и решил приобрести кожаные доспехи? Мужчина хмыкнул, довольный вниманием к новому костюму. Действительно, последние исследования теории боя показали, что гладиатор может облачаться в одежду, подходящую стрелку или убийце, и действовать в ней не менее успешно, чем в латах. Разумеется, это было более удобным, чем таскать на себе килограммы железа, к тому же, намного красивее. Например, кожаные доспехи Рея были сшиты из тонкой кожи смоляного цвета, красиво отделаны бляхами и нашивками вороненого металла. Он чувствовал себя в них ловким и проворным, а уж как удобно было обниматься с девушкой — словами не передать! — Нравится? — почти промурлыкал он, пока Гарнон восхищенно гладила, трогала и рассматривала его одежду. — Восхитительно, — девушка подняла на него взгляд и рассмеялась, — Ты такой красивый, что у меня случился небольшой культурно-эстетический коллапс. Кстати, отдельное спасибо за цветы — мне никогда еще не дарили таких роскошных букетов! — Все для прекрасной дамы, — галантно ответил Рей и не удержался от еще одного поцелуя. Когда они оторвались друг от друга, то тяжело дышали. Гарнон раскраснелась, губки её припухли. Мужчина провел по ним большим пальцем и негромко произнес: — Ты долго еще будешь работать? Хотел бы предложить небольшую прогулку с выходом в свет. М-м? Девушка кокетливо склонила голову набок и спросила: — Конечно же, я не намерена отказываться, но весьма любопытно узнать — что подразумевается под таким заманчивым предложением? — Ну… мы уже столько времени встречаемся, а я так и не пригласил тебя посетить Элизиум, — ответил Рей. Он коснулся её дивных медовых волос, нежно погладил и продолжил: — Там не так давно открыли чудное местечко для влюбленных пар: ресторан на борту корабля «Стальной плавник». Шураки-официанты, ряженые моряками, колоритная мадам Бобарика за барной стойкой, культурная программа — боевые танцы потешных муглов, гвоздем которой выступает Мантуту Золотой Глаз… — Вау, — восхитилась Гарнон. Глаза её засверкали любопытством, — А кто такой этот Мантуту? Гладиатор поднял в улыбке уголок рта, отмечая, как она любит все новое, неизведанное. Он уже успел не раз убедиться в этом. Волнующая своим неиссякаемым энтузиазмом, деятельная девушка легко увлекала за собой и увлекалась сама. Находиться рядом с ней было интересно, она словно заряжала всех окружающих солнечным светом. Задумавшись, мужчина ответил на прозвучавший вопрос слегка рассеянно: — Такая огромная дрессированная обезьяна. — Звучит великолепно, — мягко высвобождаясь из объятий, подытожила Гарнон. — Мне нужно сделать кое-какие записи и переодеться. Через час будет удобно? Рей прикинул, что успеет еще забежать кое-куда, дабы устроить возлюбленной незабываемый сюрприз на этот вечер, и кивнул: — Тогда буду ждать тебя у привратника. С собой иметь хорошее настроение и удобную обувь. Девушка, которая направлялась к своему столу, соблазнительно покачивая бедрами, не села, а развернулась лицом к гладиатору и оперлась на столешницу, копируя его позу со скрещенными на груди руками. Нужно сказать, выглядела она не менее впечатляюще, чем гладиатор: платье цвета молодой листвы с высоким прилегающим воротником и вырезом-капелькой мягко облегало бедра и спускалось волной до середины голени. Мужчина залюбовался высокой грудью, провокационно подчеркнутой положением рук, затем вспомнил, что эти руки проделывали позапрошлой ночью… Голос Гарнон донесся до него словно издалека: — Звучит интригующе. Ну что ж, слушаюсь, командир! Рей на миг прикрыл глаза, отгоняя захватывающие видения, и плавно-вкрадчивым движением приблизился к девушке, намереваясь поцеловать её на прощание. Гарнон с улыбкой наблюдала за ним, подняв лицо. Гладиатор едва ощутимо коснулся губами нежной кожи на щеке, потом скользнул к пухлым губкам, где задержался немного дольше. Неизменно перехватило дух от их сладости, захотелось сжать девушку в объятиях и не отпускать как можно дольше. Но, тем не менее, пора уходить. У них будет достаточно времени побыть вместе этой ночью. Гарнон провожала Рея долгим внимательным взглядом до самой двери. На самом пороге он вдруг обернулся, собираясь что-то спросить, и уловил промелькнувшее в её серых глазах выражение торжества, впрочем, быстро сменившееся привычными веселыми искорками. Заготовленный вопрос вылетел у мужчины из головы, он улыбнулся и ушел. А спустя минуту забыл о странном моменте, занятый совсем другими заботами.***
— Поставим нику в укромном месте, а потом отправимся по заданиям, — распорядилась Чарми и улыбнулась друзьям. — Смелее, здесь не так страшно, как кажется на первый взгляд. Через месяц-другой будете чувствовать себя в Ингисоне, как дома. — Чтоб я так жил! — ошалевший Валлиец с любопытством разглядывал окрестности. Друзья прошли в Ингисон по секретному лазу через тоннель Силентера и оказались на высокой площадке, выдолбленной в скале то ли временем, то ли предприимчивыми асмодианскими лазутчиками. Вокруг простирались красочные просторы Ханарканда. Радужное небо, рассекаемое ровной синевой воздушных потоков: воздух в них двигался обманчиво плавно, словно кружился в танце. Хотя целительница точно знала, что стоит прыгнуть в поток — и понесешься с нешуточной скоростью, успей только вовремя раскрыть крылья. На далекой отсюда земле деловито сновали странные приземистые фигурки, перемежаемые гордыми фигурами балауров-воинов. Видимо, какая-то разновидность ньютов собирала урожай под охраной и неусыпным наблюдением Владык. Ханарканд в Ингисоне был вотчиной драканов, откуда элийцы никак не могли выкурить истинных хозяев. И не смогли бы, ведь плантации драны нужны были врагам позарез, ради сохранения их балауры не жалели ни воинских сил, ни магической поддержки. Густо растущие деревья с розовой листвой напомнили Мире родной лес Маннигел, но от здешних веяло все же некой чуждостью. Да и выступающие из-за листвы пыльно-каменные постройки с грубой отделкой ничем не напоминали ни асмодианские, ни элийские. — Налюбовались? — подбоченилась волшебница, сегодня одетая в удобный облегающий костюм, как ничто более подходящий для запланированной диверсии по вражеской территории. У них было весьма важное задание — найти потайной сундук с донесением шпионов, забрать оттуда бумаги и доставить их командованию. — Да уж, — ответила Мира, заметно волнуясь. Как она слышала, здесь надо проявлять чудеса расторопности и ловкости, чтобы выжить до того момента, пока не будет поставлена ника. Иначе — далекий кибелиск и долгий-долгий путь к друзьям через весь Келькмарос и добрую часть Тоннеля Силентера. А балауров внизу — целые полчища! Не говоря уже о зорких и коварных ашуллагенах (4), неслышно скользящих над землей. Такой как подкрадется со спины, как протрубит тревогу… — Не мандражируйте, просто следуйте за мной, — скомандовала волшебница, собранная и серьезная. — Сначала оговорю: прыгаем в левый поток, вылетаем по команде, а затем крадемся к месту, где я обычно ставлю нику — там её ни одна живая душа не увидит, и мы сможем спокойно отсидеться и залечить раны в случае чего. Чародей хмыкнул и поправил посох. Подумав, он взял его в руку, изготовившись к бою, и решительно сказал: — Вперед, не то здесь и заночуем. К превеликому удивлению Миры, ей все же удалось не перепутать потоки и довольно удачно вылететь почти рядом с волшебницей, уже укрывшейся за густым кустом от ближайшего дозора балауров. Одобрительно кивнув целительнице, магиня повернулась в сторону чародея и тут же прошипела: — Вал-лиец! — Девочки, я тут не совсем удачно вылетел с потока, — закричал он в отдалении, — Готовьтесь, бегу к вам! И небольшая армия за мной бежит. А-а-а! Щит не спасает! — Сиди, — дернула Чарми подхватившуюся Миру за руку, удерживая на месте, но тут же передумала: — Нет, давай попробуем спасти Вала от горькой смерти. «Чашку» (5) дашь, хорошо? Лекарка, пребывая в ужасе, только часто закивала и последовала за волшебницей. Действительно, чародей не погрешил против правды: за ним увязалась пятерка балауров-солдат и добрый рой ашуллагенов. Издали в нежданного гостя прицельно стреляли двое магов. Крики, вопли, визги… Чарми вихрем ворвалась в гущу схватки, быстро разобралась: кого усыпила, кого заморозила оковами холода, а излишне ретивым магам достались Проклятие дерева и Молния. Мира тем временем лихорадочно лечила её и не забывала снимать вражеские проклятия. Но, к сожалению, Валлиец бойни не пережил. — Ну что стоишь, воскрешай. Издали, с притяжкой, — громким шепотом скомандовала Чарми, запыхавшаяся после недолгой, но стремительной атаки. — Ну же, дорогая, ты можешь это сделать быстро! Подняв чародея отдаленным воскрешением, целительница мигом подлечила его и они все вместе метнулись к расселине между ближайшей громадой скалы и высокой балаурской постройкой. Забившись в укромное местечко, друзья попадали наземь, кто где стоял, и принялись тихонько хихикать. Дало о себе знать и недавнее напряжение, и комизм ситуации в целом. — Тоже мне, шпионы, — фыркала волшебница. — Шуму наделали! Не удивлюсь, если сейчас сюда целое войско набежит. — Я вообще обалдел, когда свалился тем балаурам на голову, — рассказывал Валлиец со смешком, — Они как раз картишки разложили, а тут я — как туз с неба! — Ты молодец, — восхищалась Мира, — Самое главное, что почти успел до нас добежать. А еще долго жил, красиво умер: воскрешать было легко и удобно… — Кто о чем, а целитель — о красивой смерти, — расхохоталась Чарми. Они еще немного отдохнули и отправились дальше. С улыбками, веселыми шутками, подначками и радостным предвкушением неминуемой победы — впрочем, как и всегда. 1. Чармин (от англ. «сharming» — очаровательный и «charm» — шарм, талисман, заклинание) — прототипом выступила известная волшебница Чаризард. Это необыкновенная девушка, которая умудряется быть и умной, и симпатичной внешне, ранимой сердцем и одновременно твердой в убеждениях, уверенной в своей правоте и мягкой в суждениях, решительной, даже смелой и в то же время сомневающейся, что является несомненным признаком незаурядного ума. А еще обладающей потрясающим чувством юмора и способностью излагать шутки абсолютно серьезным тоном. И всегда она остается для нас — настоящей, родной, теплой. 2. Речь идет о «Проклятье дерева» — умении волшебника превращать врага на некоторое время в… да-да, дерево. В подобном состоянии невозможно ни сдвинуться с места, ни использовать умения. Единственное, что сохраняется у проклинаемого — это способность видеть и слышать, что происходит вокруг. 3. Питуш — особо обидное национальное крусейдовское ругательство. По статистике, каждый вступивший в легион новичок проходит естественный отбор, который начинается с вопроса бывалым легионерам: «А что такое питуш?», и завершается гневным (возмущенным/обиженным/восторженным и т.д.): «Вот питуш!», применяемым к месту и не к месту. С этого момента крусейд окончательно становится «своим в доску». 4. Ашуллаген — монстр, который выглядит как большой круглый бронированный шар, парящий в полуметре над землей, с глазом-прорезью на передней части. Выведен балаурами как наблюдатель и сторож. При виде опасности немедленно призывает на помощь хозяев-драканов. 5. Чашка — простонародное название умение целителя «Освобождение» — в течение некоторого времени жизненные силы союзников восстанавливаются в значительном объеме.