Возлюби врага своего (Хроники Атреи)

«Плачет метель, как цыганская скрипка. Милая девушка, злая улыбка, Я ль не робею от синего взгляда? Много мне нужно и много не надо...» С. Есенин

      — Желаете отправиться куда-нибудь? Деревня Гальдар? Лагерь Весов судьбы или, может быть, Забытые руины нефилимов? — миловидная привратница старалась вовсю, но Рей только отрицательно покачал головой, проходя мимо — он направлялся к Каруну, в парламент Сарфана.       Дружественные отношения с юнами уже показали свою полезность: ринувшаяся в Сарфан толпа даэвов обеих рас с легкостью справлялась с заданиями Вождя юнов, получая взамен крупные монеты из странного зеленого металла. Как и обещал Карун, содействие юнам стало весьма выгодным для бессмертных — красноглазые умельцы торговали всевозможным оружием и прочими предметами воинской экипировки, выращивали диковинных ездовых животных, похожих на огромных двуногих ящеров и создавали зачарованные красноперые крылья, произведшие среди даэвов обеих рас настоящий фурор. А принимали они взамен этого исключительно монеты, или так называемые знаки, с профилем своего Вождя.       В гонке за знаками Каруна бессмертные даже перестали напряженно коситься на пробегающих мимо представителей противоположной расы, привыкнув к их присутствию где-то рядом. Ведь магические оковы, запрещающие поединки между даэвами действовали, как волшебник и обещал.       В Тиамаранте продолжалось противостояние с балаурами, и самые смелые могли приобщиться к боям, отвоевывая у драканов источники силы: магические строения, аккумулирующие темную энергию. Для наиболее отличившихся воинов, по поручению краснокрылого правителя Сарфана, командование каждой расы рассылало наградные мифриловые медали. А Карун содействовал разработке новой боевой экипировки за абисс-пойнты, которую можно было обменять в Камаре, лишь собрав достаточно солидное количество этих самых медалей. Нужно ли говорить, что отменные боевые характеристики экипировки вызвали у крылатых бойцов неистовое желание собрать себе такой боекомплект. Что, несомненно, послужило на пользу интересам Каруна в землях Тиамат.       Рей шел на встречу к правителю Сарфана не просто так. Главнокомандующий элийцев в крепости Тиамаранта заподозрил неладное в чрезвычайной активности балауров возле источников сил и направил одного из лучших командиров Элиоса к Вождю юнов с докладом.       Карун сидел на троне, задумчиво опираясь на согнутую в локте руку. «Так и просится на картину под названием «Великий мыслитель», — мысленно ухмыльнулся Рей, впрочем, безо всякой задней мысли. Правитель юнов нравился гладиатору: особенно тем, что сумел сохранить и приумножить свою силу, не опускаясь до подлости или бесчестных поступков. Пусть резкий и безапелляционный, он был мудр. Кроме того, сумел мастерски обуздать слепящую взаимную ненависть элийцев и асмодиан, и обратить её на балауров. Нет, в местах, где оковы Каруна не действовали, даэвы продолжали сражаться друг с другом, а их командование охотно выдавало награды за успешные акции, но вынужденное перемирие на отдельных территориях немного смягчало обстановку и остужало самые горячие головы. Изменившийся мир менял и отношение даэвов друг к другу. Они останутся врагами навсегда, но… прежние ярость и неистовство к врагу постепенно сменялись спокойным и достойным уважением противника. По крайней мере, для самого гладиатора и его легионеров.       — С чем пришел? — вопросительно изогнул бровь Карун. Рей заметил, что простоял перед ним в задумчивости некоторое время, и быстро спохватился, докладывая обстановку.       — Нужно действовать! — заключил Вождь юнов, едва лишь только гладиатор закончил рассказ. — Отправляйся в кабинет — дверь возле правого выхода из тронного зала — там найдешь мою помощницу Гарнон. Вместе с ней решите, как и что лучше сделать.       Кивок, и вот уже Рей входит — вернее, как и всегда бывает с магическими дверьми — телепортируется внутрь указанного кабинета.       Обстановка там хоть и была лаконичной, но поражала богатством материалов. Добротный стол светлого дерева мягко сиял в лучах, пробивающихся сквозь витражное окно на потолке. Пол из бледно-золотистого мрамора перекликался цветом с тоном стен, на которых висели красивые кованые светильники. Рей будто вошел в солнечные чертоги. И замер на миг, увидев их хозяйку.       Девушка стояла у стола и несмело улыбалась воину. Аккуратные красные крылья, видневшиеся над левым плечом, свидетельствовали о её принадлежности к юнам (1), но не это поразило гладиатора. Светлое, открытое лицо со слегка неправильными, но очень миловидными чертами, пухлые губы и серо-синие, глубокие глаза. Волосы её струились по плечам мягкими волнами медового шелка. Золотистый загар красиво оттеняло платье цвета летней листвы. Поразительная красота — неброская, но гармоничная, теплая и уютная.       — Меня зовут Гарнон. Я… могу вам чем-то помочь? — мелодично спросила девушка, и по легкой заминке во фразе можно было предположить, что симпатичный темноволосый гладиатор тоже произвел на неё впечатление.       — Приятно познакомиться, — улыбнулся Рей, совершенно очарованный. — Не ожидал, что у Вождя юнов столь прекрасная помощница.       Конечно же, девушка зарделась и опустила взгляд, смущенная неожиданным комплиментом. Но спустя миг она уже подняла смеющиеся глаза и доверительно сообщила:       — Знаете, воины, которых Карун отправляет ко мне за инструкциями и помощью, обычно не смотрят по сторонам, а уж тем более не обращают внимания на мою скромную персону. Ну разве только заметят, что глаза у меня совсем не красные, как у большей части юнов, а светлые.       — Правда? — натуральным образом удивился Рей. — Мне почему-то показалось, что у такой прелестной девушки должна быть армия поклонников!       — И я прячу их под столом, чтобы строгий Повелитель не прознал и не уволил меня с должности, — подхватила Гарнон, смеясь так заразительно, что Рей тоже не удержался.       Они так и продолжали стоять друг напротив друга, пока хозяйка кабинета не спохватилась и не указала гладиатору на кресла у стены, приглашая сесть. Сама она опустилась рядом. Мужчина оценил то, что Гарнон не стала усаживаться за стол, что подразумевало более официальную обстановку, но все же, горько вздохнув, заговорил о делах:       — Жаль тратить такой чудесный момент на вопросы, касающиеся войны. Но ситуация сложилась довольно непростая, и не хотелось бы упускать время.       — Мне будет приятно вести с вами разговор на абсолютно любую тему, — любезно заверила Гарнон. — Я внимательно слушаю.       Рей в общих чертах обрисовал ей обстановку. Девушка внимательно выслушала и задала несколько вопросов, после чего гладиатор окончательно уверился, что эта красавица обладает еще и острым умом. Нет, он подозревал, что Карун не подбирает помощниц по принципу «у кого ноги длиннее», но никогда не знаешь наверняка заранее.       Условившись о совместных действиях и оговорив время, парочка поднялась. На прощание Рей поцеловал девушке руку, задержав её у своих губ на секунду дольше, чем того требовали приличия. Гарнон, в свою очередь, посмотрела на статного гладиатора долгим, многозначительным взглядом. Совсем скоро они должны были встретиться, и не только потому, что так требовали дела...       Рей пробирался секретными тропами к цели своей миссии, беспрестанно улыбаясь. В душе его светило солнце, пели птицы, а ощущение восторга было настолько ярким, что хотелось прыгать, смеяться и обнимать весь мир. Да, перебегая от валуна к валуну, или то и дело соскальзывая с острых бережков в очередной овраг, подобное поведение явно казалось неуместным. «Эк товарища разобрало», — гладиатор прямо видел перед собой укоризненно покачивающего головой Лакстри, при этом же безуспешно прячущего смешинки в глазах. А что сказал бы Херт? Непременно нечто язвительное на тему, что любовь к блондинкам Рея до добра не доведет. И тут непременно бы вмешалась Гвен, мол, не твое дело, кто нравится командиру. Марли спрятала бы усмешку, полную снисходительной женской мудрости, уткнувшись в плечо любимому убийце.       Ему так не хватало друзей. Их надежной поддержки, шуток, совместных походов. Стычек, общих учений, посиделок в штабе... Только сейчас, спустя время, Рей смог вспомнить о товарищах без острой, перехватывающей дух тоски. Осталась лишь тихая, светлая грусть. Он очень надеялся, что им повезло найти свое счастье, где бы они ни были.       Мысли тотчас перескочили на недавно встреченную помощницу Каруна. Гладиатор не понимал, что с ним случилось и к добру ли это, но девушка была настолько милой, настолько славной... Ему хотелось находиться рядом, слышать её веселый смех и перебрасываться шутками. Делиться мыслями, держать её за руку, гулять по тенистым аллеям Камара и, чего скрывать, целовать до потери сознания или до утраты последнего благоразумия.       Внимательно оглядывая окружающую местность, Рей пытался найти хоть какой-то цветок. Ему не хотелось приходить на встречу к Гарнон с пустыми руками, пусть это целиком и полностью деловая встреча. Но окрестности источника Разлома напоминали скорее выжженную пустыню, чем цветущий сад. Рыжеватые камни и целые пласты земли вздыбились вокруг самым причудливым образом. Их острые, словно обломанные края кое-где задирались к небу почти отвесно. От земли шел едва заметный дымок, словно её сжигал внутренний жар. Пыль, пустота, разрушение, безлюдность. Лишь монстры, темные духи и прочие чудовища, ухитрявшиеся выжить в любых условиях, чувствовали себя в этой изломанной местности весьма вольготно. Но найти здесь хотя бы хилый кустик и то было проблемой, не то что набрать более-менее сносный букет, который хочется подарить девушке. Вздохнув, Рей пообещал себе, что непременно отправится к гуррам, где насобирает для солнечной Гарнон целую охапку кувшинок.       — Здравствуй, — просияла она, увидев Рея. — Только тихо, балауры где-то здесь, я чувствую!       Гладиатор улыбнулся и подошел ближе, соблюдая всяческую осторожность — не хотелось бы нарваться на какой-нибудь излишне наблюдательный дозор здесь, у самого источника силы.       — Я принес следящее око, — сообщил он, — как ты и просила. Насколько помню, мы должны активировать его, чтобы потом установить за драканами круглосуточное наблюдение?       — Именно так, — девушка мило склонила головку набок и приняла от Рея увесистый сверток. Принимаясь колдовать над полученным, она негромко поясняла гладиатору, что делает: — Сейчас я настрою око, как надобно. И когда мы установим наблюдательный пункт возле источника, никто не сможет его увидеть. Всплеск магии произойдет лишь в момент установки.       — Я прослежу, не ошивается ли кто-нибудь поблизости, — сказал Рей, зорко высматривая возможную опасность. Но вокруг было безлюдно и тихо. Он прокрался к обрыву, под которым начиналась широкая площадка, разделенная надвое дорогой, ведущей к истоку. Отсюда был виден черный провал входа, у которого несли стражу балауры. Гладиатору показалось, что внизу будто что-то мелькнуло, и он сразу же насторожился. Бросив взгляд на Гарнон, которая, судя по всему, уже заканчивала волшебство, воин негромко окликнул её, призывая к осторожности.       Пожав плечами — девушка слишком надеялась на свои предчувствия, которые ни о чем опасном не сигналили, — она закончила настройку и принялась готовить следящее око к активации. Для этого требовалось начертить прямо на земле магический рисунок и напитать его силой заклинания.       Глядя на склонившуюся Гарнон, занятую делом, Рей не увлекался и не спешил витать мыслями в облаках: ему очень не нравилось то, что на небольшой скале они как на ладони. Если бы балауры-стражи у входа в источник силы были порасторопнее, они с легкостью увидели бы непрошеных гостей, стоило всего лишь поднять голову. К тому же, гладиатора нервировало, что подступы к каменной площадке, на которой они решили установить наблюдательный пункт, скрывались за высокими скальными выступами так, что ничего было не разглядеть — дорожка сюда извивалась похуже раздраженного критона (2).       Гарнон выпрямилась — пора приниматься за волшбу. Теплый взгляд в сторону гладиатора, и вот она уже полностью поглощена обузданием сложной магии: гладиатор видел синий свет, охвативший стройную фигуру. Лицо волшебницы напряглось, черты обострились. Воин вздохнул, повернулся к напарнице спиной, и перехватил копье, собираясь в случае чего защитить её любой ценой.       Его худшие ожидания таки оправдались. Гарнон почти закончила священнодействие, когда с дорожки, ведущей на холм, послышались лязг оружия и особый каркающе-хрипящий говор — балауры. Они выпрыгнули на даэвов неожиданно быстро, но Рей был готов:       — Держись, солнце! — крикнул помощнице Каруна, а сам вихрем провел круговой удар, опрокинул драканов, затем стал крушить налево и направо. Главное — продержаться, пока она закончит. Главное — продержаться.       Гладиатор не чувствовал боли, пребывая словно в каком-то трансе. Он дрался как в последний раз, отчаянно и на пределе своих возможностей. Такая самоотдача помогла. Гарнон присоединилась к бою, когда Рей уже почти падал: балауры попались далеко не слабые. Если они успели позвать на подмогу своих — все пропало! Но не зря гладиатор поджидал нападающих у самого выхода на каменную площадку: что творилось там, стражам у истока было не разглядеть. А зов особо ретивого дракана-мага воин оборвал метким движением копья.       — Уф-ф, — даэв опустился на рыжеватые камни совершенно обессиленным. Рядом хлопотала Гарнон, с побелевшим лицом и глазами, полными испуга. Она все пыталась как-то помочь гладиатору, но поскольку была волшебницей, многого сделать не могла. Наконец Рей просто притянул девушку к себе, усадив на колени, и нежно обнял. Она тут же уткнулась ему в шею, там стало вдруг подозрительно мокро.       — Плачешь? — мужчина, который не испугался нападения превосходящего количества драканов, пришел в ужас от женских слёз.       — Я так испугалась, — Гарнон тихо, но горько всхлипывала.       — Ну же, не стоит, милая, — принялся он ласково утешать её.       Затем Рею стрельнула в голову мысль, что девушка могла быть ранена в жаркой схватке. Он незамедлительно принялся ощупывать напарницу на предмет повреждений, действуя уверенно-бесстрастными движениями. Но, к счастью, волшебница, видимо, успела поставить мощный щит и зеленое платье осталось целым. Как и гибкое тело под ним. Воин расслабился, но тут же осознал, где находится его рука. Мягкая округлость под ладонью так и просила ласки. Он не сдержался, погладил её кончиками пальцев. Гарнон подняла мокрое лицо и с лёгким изумлением посмотрела на него.       Спустя несколько секунд они уже самозабвенно целовались, не обращая внимания ни на опасное соседство балауров, ни на рыжие обломки камней, грозившие впиться в кожу острыми гранями. Это было нечто, чему нельзя было противостоять: жаркая страсть, переходящая в неистовую нежность.       — Стоп, — Рей опомнился вовремя, они едва не зашли слишком далеко. — Не здесь и не сейчас, милая.       Гарнон бурно дышала, глаза её потемнели. Но она отстранилась первой, грациозно поднимаясь с коленей гладиатора. Поколебавшись секунду, задорно улыбнулась и протянула воину руку, вроде как предлагая помочь подняться на ноги.       Он фыркнул и потянулся, чтобы сжать ладошку девушки, но вместо того, чтобы встать, ловким движением притянул её к себе на колени.       — Негодяй, — негромко взвизгнула Гарнон и шутливо щелкнула его по носу. Вернее, попыталась щелкнуть — рефлексы у воина были на высоте, и он успел отодвинуть лицо. В отместку нежно прикусил пальчик девушки, отчего она преувеличенно серьезно ойкнула.       Подумав, что они способны заиграться даже здесь, возле источника силы, считай — в тылу врага — Рей еще раз крепко поцеловал Гарнон, широко улыбнулся и легко поднялся с сероглазой красавицей на руках, собираясь спуститься с холма и найти, наконец, более безопасное место.       — Сумеешь донести меня вот так до самой Тиамаранты? — девушка полуприкрыла глаза и обвила гладиатора руками за шею, даже не думая отказываться от неожиданно приятного, такого истинно мужского жеста.       — В Элиан, дорогая, в Элиан (3), — невозмутимо произнес Рей, и глаза его лукаво блеснули.       — Согласна, — шепнула в ответ.       Они оба и не думали отказываться от того, что сулил им неожиданный поворот судьбы.