«Лунные тени — тени печали — Бродят бесшумной стопой. В черном как горе земли покрывале Призрачной робкой тропой. Многих любовно и нежно качали, Чутко давали отсвет... Лунные тени, тени печали, Мой повторят силуэт!» И. Северянин
— Сейчас начнётся. Пробуем первыми атаковать Хранителя. Впрочем, тебе лучше сосредоточиться на исцелении, ведь я могу раззадорить его настолько, что окажусь под всеми залпами противодействия. Внимательно выслушав последние наставления легата, Мира коротко кивнула. Лицо девушки в последние дни было мрачнее тучи. Настолько, что даже Хайвелл заметил неладное. Но он и сейчас, окинув девушку испытывающим взглядом, не спросил, почему. Впрочем, за это целительница была ему только благодарна. Хранитель Источника появился прямо из воздуха, на мгновение замерцавшего синевой. Хайвелл, не оглядываясь, начал атаку. Мира плавно, размеренными и эффективными движениями, двигалась за ним, произнося заклинания исцеления и между делом присоединяя магические удары к атаке бьющихся с Хранителем асмодиан. Судя по тому, сколько чернокрылых даэвов собралось сегодня — захват источников силы и активный портал в Око Тиамаранты им гарантированы. Тем лучше. — Не спеши, я тебя очень прошу, — взмолилась целительница, когда легат встал под передние лапы чудовища, уже не пытаясь сдерживать мощь своих заклинаний. Разумеется, дракон взревел и устремился к муравьишке, осмелившемуся больно жалить твердую, кристально-синюю шкуру. — Ничего, — бросил волшебник стоявшей за спиной лекарке. — Воскресишь, в крайнем случае. Подумав, что этот миг настанет совсем скоро, Мира все же упорно шептала и шептала заклинания, дабы спасти напарника от смерти. Для неё это было очень важным! Ну и что, что ни одной мало-мальски целительной стигмы у девушки, активно развивающей боевую магию, и в помине не было. Все равно — она должна удержать, исцелить… Нужно сказать, Хайвелл всячески помогал целительнице спасти себя. Действия его были грамотными и уместными: раз за разом волшебник телепортировался на несколько метров вперед или назад, вертелся волчком, бегал по кругу. И как только успевал огрызаться в почти обиженную морду огромного дракона то огненными шарами, то Магической кислотой, ни на секунду не прекращая атаки? Да, рядом с ним Мире было легко чувствовать себя умелой лекаркой. — Ну что, задания на медали? — Да, давай, — кивнул легат. — Заодно пробежимся по Оку Тиамаранты. Стоя почти в центре захваченного Источника, они почти одновременно стали читать заклинание перемещения и спустя десяток секунд исчезли с лёгкой вспышкой. Мира сосредоточенно следовала за стремительным, как обычно, Хайвеллом. В таких условиях у неё не оставалось времени думать и витать в облаках, что было только к лучшему. Тень сумрака лежала на душе — слишком густая, чтобы не обращать на неё внимания, но и слишком мрачная, чтобы поддаться искушению утонуть в ней, раствориться в своем отчаянии. Она не оплакивала свои неудавшиеся мечты о Торае, нет. Девушка будто снова вернулась в то время, когда пряталась от всего мира в заброшенной избушке Верданди. Очередная попытка увидеть солнечный свет там, где сверкают лишь холодные блики луны… Хотя в этот раз отчаяние уже не было таким всепоглощающим. С ней был тёплый совет матушки, отдававшийся эхом в ушах: «Будь собой…». И Чарми с Валлийцем, чья искренняя поддержка читалась между строк в каждом письме. Даже легат Крусейдов, строгий и необщительный, с удовольствием проводил в компании лекарки день за днём… Она справится. И вынесет из этого еще один урок. Иногда украдкой поглядывая на серьёзное лицо обычно восторженной и весёлой целительницы, волшебник только хмыкал. Всё же его радовало, что в последнее время рассеянная лекарка стала более внимательна к подсказкам и уточнениям Хайвелла. И значительно выросла в мастерстве. Он воспитал немало достойных воинов. Не зря легион Крусейд считался одним из сильнейших, несмотря на то, что всегда был довольно немногочисленным. Легат становился путевой звездой для каждого легионера, личным примером и вовремя оказанной поддержкой посвящал каждого бойца во все тонкости воинского искусства. Каждый воин. будучи рядом с ним, стремился стать лучше и сильнее, ловчее, искуснее. Горько усмехнувшись, он подумал ещё, что из всех соратников и учеников сейчас с ним рядом только эта чужая, незнакомая девушка. Смущённая и странная. Теперь — чем-то явно расстроенная: до слёз, застывших в глубине прозрачных глаз. Но — живая душа. От этого становилось немного легче. — По-моему, впереди враги, — предположила Мира, внимательно вглядываясь вниз с высоты потока, несущего их по окружности Ока Тиамаранты. Легат сделал скупое движение, показывая, что надо спускаться. Девушка повиновалась молчаливой команде волшебника, уже бесшумно спланировавшего вниз, и направилась следом, двигаясь слегка сзади и сбоку — в боевой позиции. С каждым разом это удавалось ей всё лучше. Но, поглощённая внутренней борьбой с собственными переживаниями, она совсем не обращала внимания на такие мелочи, как воинские успехи.***
Проходя по цветущему, экзотичному, залитому солнцем Камару, Рей не чувствовал ничего. Даже желания вспоминать. Все эмоции разбивались о ледяную броню, за которой укрылось в безопасности его прежде такое чуткое сердце. Ветерок шел рядом, активно вертя головой по сторонам, но заклинатель не приказывал ему этого. Мало того, он отказывался от образов, возвращая их питомцу мягкими ментальными тычками. Ему почти нравилась сейчас острая чернота перед глазами. Рей безразлично подметил, что лидеру юнов удалось наладить рабочее сотрудничество с обеими расами даэвов. Они уже не огрызались друг на друга, не игнорировали врагов так подчёркнуто, что, казалось, в сам воздух изливались тонны презрения и ненависти. Как элийцы, так и асмодиане вполне мирно сновали туда-сюда по улочкам и площадям, не замечая извечных противников, даже если те пробегали рядом. Сжились, привыкли. Иронично усмехнувшись краешком губ, Рей подумал, что Каруна с его заклинанием оков следовало причислить к сонму святых-покровителей Атреи. В холле Парламента Сарфана заклинатель не остановился. Не споткнулся и не замер ни на мгновение, проходя мимо резной двери, ведущей в кабинет помощницы Каруна — Гарнон. Рей сам не ожидал от себя такого равнодушия: полного и слегка скептического. Казалось, все, что происходило с ним раньше, было только сном. Тревожным, трогающим незримые струны души, но… далеким и нереальным сейчас, когда он проснулся. Одетый в темный балахон мага, с низко надвинутым капюшоном, Рей не имел ни малейшего опасения быть узнанным лидером юнов. Сейчас заклинателю следовало засвидетельствовать Каруну свое почтение и поинтересоваться, нет ли у него каких-либо поручений для асмодианина, желающего поучаствовать в общественно-политической жизни. Не то, чтобы заклинатель жаждал этого самого участия — скорее, наоборот, — но для достижения цели приходится жертвовать собственными «хочу». Активная помощь юнам в их родном Сарфане и в захваченной Тиамаранте давала слишком много преимуществ, чтобы легкомысленно отказаться от неё. К тому же, малышне будет полезно и доходно побегать по заданиям Теней Камара. Эта организация, или, скорее, гильдия, занималась тем, что охраняла даэвов и беженцев от опасных зверей и свирепых монстров, которыми так и кишели земли Сарфана, до конца не очищенного от скверны. Разумеется, лидер юнов предлагал добровольцам хорошие награды. Монеты-знаки Каруна можно было потратить на весьма приличные доспехи, зачарованную бижутерию или даже модель крыльев. Все эти вещи были созданы умельцами-юнами специально для союзников. Временами заклинатель восхищался, как умно и тонко вождь привлек даэвов к весьма важному для юнов делу — зачистке Камара. Стремясь накопить знаки, они наперебой принимали задания гильдии юнов, и выполняли их со всей тщательностью. В итоге, довольными оставались все. Мысли, как это с ними бывает, пронеслись в голове всего за долю мгновения, и вот уже Рей вошёл в зал, одновременно активируя свое «магическое зрение», в изучении и развитии которого он в последнее время значительно продвинулся. Золотой трон вождя юнов сиял в лучах полуденного солнца, пробивающихся сквозь цветные витражи. К вознесённому на высокий подиум трону вели два пролета ступеней, укрытых строгой линией ковра. Карун сидел, опираясь локтем на сияющий подлокотник. Он выглядел глубоко задумавшимся над чем-то. Приближенные к персоне Главного, толпящиеся на двух уровнях галереи-подиума, не смели ни словом, ни шорохом нарушить хрупкую иллюзию уединения своего лидера. Заклинатель не стремился скрыть свое присутствие, но привычка передвигаться бесшумно позволила ему пройти большую часть пути по огромному залу Парламента, оставаясь незамеченным. Лишь когда маг, сопровождаемый элементалем, остановился перед ступеньками, ведущими на возвышение, на его присутствие обратили внимание какие-то шишки из руководства Теней Камара. Они доброжелательно поздоровались с асмодианином и уставились на него пытливыми взглядами. Небрежным кивком Рей показал, что не собирается сейчас браться за задания гильдии спасателей. Юны сразу потеряли к нему всякий интерес, продолжая беседовать между собой едва различимым шепотом. Представитель старейшин, скучающий возле трона, мазнул по магу недовольным взглядом. В ответ Рей ограничился злобной усмешкой, от которой древнего юна пробрала заметная дрожь, и, наконец, предстал перед Каруном. — Кх-кх, — вежливо покашлял он, обозначая тем самым свое присутствие. Лидер юнов потер лоб рукой, которой прежде подпирал голову, открыл багрового цвета глаза и несколько раз моргнул. Лишь затем мускулистый мужчина в парадных, роскошных одеждах окинул взглядом фигуру мага — от капюшона, так и не откинутого на плечи, до тёмных, слегка запылённых концов плаща. — А, ещё один асмодианин, — произнес он. Рей заметил, что голос Каруна заметно изменился с их последней встречи. По крайней мере, раньше в нём не было хриплых ноток, словно от смертельной усталости. Видимо, поддерживать в видимости мира две враждующие расы было непростым делом даже для такого могущественного волшебника, как вождь юнов. Ведь оставался главный Враг, борьба с которым являлась смыслом жизни Каруна. Любопытно… Как бы там ни было, на невозмутимом лице мага не отобразилось ни намека на интерес. — Госпожа Айма (1) передала уважаемому союзнику приветствие и это письмо, — слегка небрежно отчитался Рей, протягивая Каруну свернутый трубочкой лист, перевязанный лентой с эмблемой «Рагнатуна» и личной печатью посланницы Маркутана. Вождь принял из рук мага послание и тотчас развернул его. — Так… «подтверждая свою лояльность» и прочее… церемониальные расшаркивания можно опустить… — брови Каруна хмурились, когда он бегло читал, бормоча себе под нос отдельные фразы: — Ага, отправляют представителя своей расы дабы уверить во всяческом расположении… выполнение необходимых поручений, во благо общей цели… Понятно. Рей и глазом не моргнул, ощутив на себе тяжелый, проникающий в самое сердце, внимательный взгляд лидера юнов. Он прекрасно помнил, насколько силен Карун как маг и личность, так что заранее приготовился к необходимости быть еще более бесстрастным, чем обычно. Но, спустя несколько секунд буравящего взгляда, заклинатель почувствовал внутреннее замешательство. Карун просто истекал магией, переливался радугой мощи, что для Рея сейчас было более очевидным, чем раньше — перед его внутренним взором лидер юнов выглядел настолько ярким источником силы, что магу становилось больно от самого его присутствия. Усилием воли «отключив» свое странное видение, Рей вернулся к более безопасным образам, которые транслировал хозяину Ветерок. — К Вашим услугам, — с великолепным по своей наглости надменным выражением лица поклонился заклинатель. Вернее, коротко склонил голову, дерзко решив не отвешивать положенный по этикету поклон. Нечего заглядывать жадными глазами в его душу! Карун только хмыкнул и слегка ослабил хватку взгляда. По крайней мере, у заклинателя исчезло ощущение, что его просвечивают насквозь. Такая любезность свидетельствовала о том, что лидеру юнов нет никакого дела до всяких фанаберий, мешающих реальным делам, но всё же в повороте головы вождя юнов можно было усмотреть некий укор и… нотку интереса? Разумеется, заклинатель даже не подумал устыдиться своего поведения. Его выходка была слишком невинной, чтобы повлиять на отношение вождя юнов к союзникам. А вот на втором можно будет сыграть. Если магу не почудилось, конечно. Довольный первыми результатами встречи, Рей отбросил все наносное и искренне улыбнулся, когда Карун протянул: — Нам всегда нужны бессмертные храбрецы и глупцы. Айма поведала о Великом Дне атаки и условиях нашего соглашения? — Разумеется, — ответил заклинатель, — Магическое зеркало позволило мне окунуться в события тех дней, что принесло крайне… незабываемые ощущения. Лидер юнов еще раз с лёгким подозрением посмотрел на стоящего перед ним асмодианина, а затем небрежным взмахом руки подозвал старейшину, отирающегося по левую руку: — Что там с золотыми ньютами, уже разобрались? — О, величайший… этих тварей слишком много и никто не брался еще за их истребление. Слишком грязная работа, — на последних словах старейшина премерзко ухмыльнулся, многозначительно косясь в сторону Рея, будто уже видел этого наглого выскочку за нелицеприятным занятием. — Отлично, — был ответ, после чего Карун снова обратил испытывающий, проникающий в душу взор на заклинателя: — Под Камаром обнаружили странную колонию ньютов. Их панцири сверкают чистым золотом, поэтому соответственно и называются золотыми. Нас беспокоит их многочисленность и вероятность угрозы, которую они несут городу. Необходима разведка. — Да, вождь, — уважительно, но без раболепия ответил маг. Этот последний взгляд резанул по нервам не хуже ножа. Странно, очень странно. Нет, Карун не мог узнать его персону, но что же лидер увидел такого в простом асмодианском заклинателе? Рей нахмурился, подумав, что становится параноиком, и решил, что информации для окончательных выводов явно недостаточно. А вдруг ему это вообще привиделось? Слегка поколебавшись и сверившись со своими планами, он добавил ещё: — К вечеру результаты будут у вас. — Обратитесь к старейшине Раффаэле за подробными инструкциями, союзник, — важно произнес Карун прежде, чем Рей стремительно исчез из виду, посчитав, что чем быстрее он покажет какой-то результат, тем лучше. После этой встречи, несмотря на внешнюю невозмутимость, оба остались в смешанных чувствах. Каждый по своему поводу. Рей отправился прямиком в Белуслан, дабы завершить начатое ребятами с самого утра дело. Раз они отправляются в большой мир, чтобы заявить о себе, нужно сменить место обитания. Не долго думая, заклинатель выбросил почти все накопленные кинары на покупку просторного особняка. Расположенный в самом спокойном районе Фернона — Шилькен — он, считал маг, окажется не менее удобным, но гораздо более респектабельным, чем их прежний домишко на отшибе мира. Заклинателю не очень нравилось то, что он вынужден заниматься представительскими делами в ущерб любимым занятиям. Сражение, жаркий бой, обостряющий чувства и обнажающий до предела душу… в этом маг видел цель и смысл, лишь ради этого он прикладывал множество усилий. Мужчина не задумывался, почему так. Просто других смыслов у Рея не было. Но он не мог отрицать, что деловые встречи и беседы уже послужили во благо. Вот даже встреча с Каруном. Сейчас заклинателю стоит зарекомендовать себя перед лидером юнов, чтобы иметь возможность выйти на арену сражений Тиамаранты, чувствуя хоть какую-то поддержку. Ему, одиночке без легиона, было бы трудно совсем не иметь покровителя. Красноглазый вождь, который остался в памяти Рея как сильный и уверенный правитель, показался Рею оптимальным вариантом. Но его лояльность заклинателю еще следовало заслужить. Что же, он блестяще выполнит первое задание. По крайней мере, Карун приказал ему не просто истребить угрозу, а провести разведку. Из этого прямо следует, что вождь юнов считает заклинателя, по крайней мере, мыслящим. Посмотрим, что из этого получится. Тем более, что Рей почти уверился: лидера юнов очень тревожит некое дело — безусловно, важное. На этом можно будет сыграть, если появится необходимость. Вникать в хитросплетения политики для бывшего легата было не в новинку. Но впервые Рей делал это с расчётливой целью — использовать все обстоятельства с личной выгодой. Без какой-либо силы за спиной, дарующей уверенность, надежду и… цель. — Экиос, — позвал Карун представителя старейшин, когда странный заклинатель исчез из виду. — Подойди сюда. — Да, Великий, — подобострастно поклонился престарелый бородатый юн, которому так не понравился выскочка-маг. Он насквозь видел этих юнцов, намеревающихся присвоить себе славу их великого народа и оторвать кусок от благосклонности Мудрейшего. — Как тебе наш посетитель? — невозмутимо осведомился красноглазый вождь. Разумеется, Карун прекрасно разбирался в своих людях, но, даже предубеждённое, мнение старейшины его интересовало. — Ммм-мм, м-мальчишка, скорее всего, неплох, — едва заметно скривившись, произнес Экиос со всей дипломатичностью, на которую был способен, — но лишь Великому известно, в чём этот нахал может нам послужить. И что рассчитывает получить взамен. Карун весело ухмыльнулся, на один миг позволив себе сбросить груз тяжёлых мыслей. При этом стало заметно, что сей государственный муж на самом деле ещё очень молод. Ему бы жадно глотать жизнь в вольном бою, или гулять по разбитным тавернам, а не сидеть сиднем на золотом троне в окружении советников, постигать хитросплетения политических течений и решать массу государственных дел, лавируя среди лабиринта интересов различных сил с виртуозной тщательностью прожжённого интригана. Увы, дело обстояло так, что никто другой не мог взвалить на себя эту ношу. — Я имею в виду, не мог бы он подойти тайному посланнику Ривара? — задумчиво сказал вождь, снова надевая неудобную, но привычную маску правителя. — Вчерашнему просителю, если ты не забыл о его визите. Мне недосуг заниматься такими мелочами, но раз Айма прислала мне этого заклинателя, мы могли бы поручить ему выяснить цели Ривара. И решить, наконец, играет последний нам на руку, или его посланцы лишь замыливают мне глаза красивыми словами. Старейшина замер, обдумывая варианты. Затем аккуратно поинтересовался: — Мудрейший, неужели вы считаете, что риваровец искал именно этого «мага с невидящими глазами»? Я не заметил у сегодняшнего визитера никакой видимой ущербности... Головой он вертел знатно, хотя сами глаза были скрыты под очками. — Да, там что-то было, — задумчиво сказал Карун. — Правда, я не понимаю, что именно меня смутило. Как бы там ни было, посланнику Ривара нужно предложить хотя бы этот вариант, раз у нас нет альтернативы. Уверен, что смогу дать магу чёткие инструкции и объяснить, почему ему выгодно остаться верным нам. — Как рассудит Вождь, — поклонился Экиос. — Но существует опасность, что риваровцы разыскивают то ли нового сообщника, то ли своего дезертира. Не зря тайный посланник намекал на какие-то силы. — Для простого заклинателя в этом асмодианине много скрытой силы, — протянул лидер юнов, будто колеблясь, но тут же решительно и гордо вскинул голову с сияющим венцом: — Всё равно нам стоит разыграть партию. Я чувствую это, старейшина. Обдумай варианты, какую роль этот асмодианин может сыграть в наших планах, и предоставь мне письменный доклад не позже, чем к вечеру.