***
Оба под прицелом. Мы готовы, Нор-рман.Глава 20
25 ноября 2016 г. в 21:01
Гарри задвинул бордовые бархатные шторы, спрятавшись от сумерек подкрадывающегося вечера. Прошло не больше двух недель с тех пор, как он не видел отца. Гарри несколько раз ходил навещать его в тюрьму, но каждый раз ему сообщали, что пройти к нему нельзя, вешая лапшу о каком-то нестабильном состоянии и чрезмерной опасности.
Гарри раздражённо сжал кулаки.
На следующий день после своего возвращения с места битвы он распустил всю прислугу, оставив только верного Бернарда. Остаться совсем один он не мог. Старый дворецкий не сказал ничего, увидев по телевизору очередной сюжет про пойманного Зелёного Гоблина, который журналисты мусолили ещё целую неделю. Телевизор на стене Гарри не выключал ни на минуту, только щёлкая каналами, если говорить начинали абсолютный бред.
Парень мог только догадываться, что чувствовал Бернард, как он сдержал эмоции и как отважился работать в этом доме дальше, каждый вечер проводя с Гарри и помогая ему во всём, в чём мог. Во всяком случае, дворецкий, судя по всему, уже давно знал что-то большее, чем ему полагалось.
Несмотря на близившийся выпускной, в школу Гарри не ходил всё это время, ожидая непонимания или, что ещё хуже, насмешек со стороны одноклассников. Помимо тупых подростков там был ещё и Питер, видеться с которым у парня не оставалось ни малейшего желания. Насколько Гарри мог знать, Паркер несколько раз приходил навестить друга, но парня не оказывалось дома.
Первое время Гарри разбирался с «Оскорпом», насколько с одной из крупнейших корпораций мог разобраться ребёнок, ещё не окончивший школу. Всё оказалось куда проще, и «Оскорп» всё-таки взвалился на плечи Гарри. К счастью, отец ещё несколько лет назад, когда на корпорацию обрушились первые удары, успел переписать её на сына, и теперь официально «Оскорп» отобрать было нельзя.
Во внутренних делах папиного центра Гарри разбираться не стал, поставив в верхушку кого-то из самых близких к отцу людей и повесив на них основные обязанности директоров.
Чтобы не отвечать на глупые вопросы журналистов, раздувших сенсацию, Гарри нанял какую-то охрану, которой он до конца не научился руководить, и которую в последние два дня также отпустил, закрывшись в собственном доме и не выходя без надобности.
Парень вышел из комнаты, тихо шаркая ногами по полу в полумраке остывшего дома. Проходя мимо отцовского кабинета, Гарри только недовольно вздохнул и мысленно порадовался, что догадался закрыть дверь на ключ сразу, как оставил там маску первого Гоблина.
Гарри не мог разобраться с собственными чувствами, и любое напоминание об отце давило ему на грудь. Он засыпал только выпив стакан-два виски, но мысли всё равно лезли в голову. Как бы мы с тобой не хотели, Гарри, ты не достоин своего отца. Парень не знал, кто это говорил, Норман или Гоблин. Он не понимал, злился ли на папу или скучал по нему, готов ли был никогда больше не видеть его или хотел узнать, как дела.
Парень громко вздохнул и спустился вниз по лестнице, придерживаясь дрожащей от недосыпа и усталости рукой за перила. Гарри всё также вдыхал пары сыворотки, хотя уже и реже. Голос в голове расходился только ночью. Но днём без толики равнодушия было не справиться. Гарри пытался заглушить его.
Не получалось.
На первом этаже горел яркий свет лампы, и парень прищурился от непривычки. Бернард, погружённый в одинокую серость, выдавал своё присутствие только громким трещанием разогретого на сковороде масла. Заметив Гарри, тихого и холодного, дворецкий слабо улыбнулся и кивком головы указал на плиту.
— Я вот, — тихо засмеялся он, опуская голову, — решил вам оладьи испечь. — Гарри кивнул и подошёл к длинному столу. — Не хотите дойти со мной до магазина? Вам полезно было бы развеяться. — Парень достал из шкафчика толстый приземистый стаканчик.
— Нет, — мрачно отозвался он, выдвигая из-за множества бутылочек и скляночек не самую большую стекляшку, на дне которой плескалась медово-жёлтая глянцевая жидкость. Бернард неодобрительно вздохнул.
— Гарри, у вас скоро выпускной… — ласково попытался напомнить дворецкий. Гарри небрежно капнул виски в стакан, заполнив его почти до середины. Больше за раз он вряд ли бы себе позволил.
— Плевать, — отмахнулся парень. — Попрошу кого-нибудь из «Оскорпских» крыс, сделают мне справку, что ногу сломал. — Гарри двумя-тремя глотками осушил стакан и поморщился, наклонив голову вниз и шумно втягивая носом воздух. Он громко усмехнулся. — В конце концов, они же на меня теперь пашут.
Бернард попытался что-то сказать, но не решился. Он капнул белым тестом на сковороду, и кухню разразил громкий треск масла.
— Сделайте себе чай, — решительно попросил дворецкий. — То, чем вы сейчас занимаетесь, не решит ваши проблемы. — Гарри равнодушно поднял взгляд на Бернарда.
— Я вообще сомневаюсь, что их что-то решит, — усмехнулся парень.
Дворецкий понимающе кивнул.
— Послушайте, пожалуйста, — в голосе Бернарда прорезалась поучительная строгость, с нотками которой он отчитывал Гарри в детстве. Парень устало закатил глаза и опёрся на стол, почти сев на него. — Я был в этом доме, когда ваш отец остался с вами один. — Гарри стиснул зубы. Для полного счастья ему не доставало только тоскливых историй из прошлого. — И я помню точно такую же тишину. Мистер Озборн очень тосковал, но он нашёл в себе силы жить дальше. Хотя бы ради вас, — Гарри цыкнул зубом.
— И сколько он там тосковал? Недели две? — парень почувствовал, как всё у него внутри леденеет от подступающего раздражения. Бернард покачал головой.
— Ещё месяц, и вы тоже придёте в норму. — Гарри остервенело сжал кулаки.
— Он сказал, что я ему не сын, если ты не в курсе, — как можно более равнодушно сообщил Гарри, выдаваясь только дрожью. — Я там был, можешь сообщить об этом кому-нибудь, если угодно, только я слышал, что он мне говорил! — Парень, сорвавшись на крик, увидел, как в глазах Бернарда блеснула влага.
— Ваш отец любит вас, — тихо напомнил дворецкий.
— Это прокатывало, когда он уходил на работу вместо моего выступления в школе, — бросил Гарри. Бернард наклонился вниз, соскребая пригоревший оладушек со сковородки и бережно откладывая его на край тарелки, посыпанной мукой. Парень устало вздохнул. Обижать дворецкого ему не хотелось.
— Он болен, и вам не стоило бы так говорить. — Гарри опустил голову и сложил руки на груди. — Вы и ваш отец стали для меня настоящей семьёй. — Бернард перевернул подрумянившееся тесто на другую сторону. Парень устало провожал каждое его действие остывшим взглядом. — Мне страшно потерять каждого из вас, поймите меня правильно.
Гарри понимающе кивнул. На кухне становилось невыносимо жарко и светло, и парню хотелось вернуться в свой серый угол на втором этаже, затерявшийся в тишине.
— Во всяком случае, я начинаю понимать Паркера, — невесело усмехнулся Гарри, подходя ближе к лестнице. Бернард заинтересованно качнул головой. — Действительно лучше ворчливый и живой старик, чем идеальный, но мёртвый. — Парень развернулся. — Или поехавший, — вполголоса добавил он, вхдохнул.
Гарри зашёл в свою комнату и улёгся на кровать, не разбирая её. Он закинул руку за голову и устало поймал взглядом тёмное окно, занавешенное шторами. Казалось бы, совсем недавно, буквально вчера, он с немым восторженным трепетом слушал пение птиц, лёжа на этой подушке и вглядываясь в сумерки, готовясь учиться осваивать такую затейливую штуку, как полёт на глайдере.
Разве это того не стоило?
«Заткнись».
Отец так обхаживал тебя, ты же всю жизнь этого хотел, разве ты не рад? Или для маленького избалованного мальчика считается нормальным выпрашивать у папочки новую игрушку, а потом бросать его умирать невесть с кем?
«За-а-аткнись».
Гарри перевернулся на живот и уткнулся носом в подушку, зажмурив глаза.
Из двадцати-тридцатиминутной дремоты его вывел оклик Бернарда с первого этажа. Гарри приоткрыл глаза, сощурив их от неожиданного пробуждения, широко зевнул и повёл руками в разные стороны. Он отяжелело соскочил с кровати и, волоча ногами, спустился на несколько ступенек вниз.
— Ну что? — устало крикнул он, отозвавшись на скрипящее «Гарри».
— К вам пришёл Питер Паркер, — парень только громко хмыкнул и дёрнул бровью. — Я могу открыть дверь? — Гарри спустился вниз и одёрнул футболку. Спросонья было холодно. Парень секунды две молчал, прикидывая, как поступить лучше. Говорить с другом желания не было, но что-то внутри подсказывало, что рано или поздно придётся.
— Открой, — равнодушно разрешил Гарри, пожимая плечами.
На пороге стоял Питер, спрятав руки за спину и пристыжено опустив голову вниз. Он тепло поздоровался с дворецким и прошёл в дом, разуваясь на пороге и самостоятельно ставя обувь на подставку.
— Бернард, сходи в магазин, — кивнул Гарри, всё ещё щурясь от яркого света, к которому глаза ещё не привыкли. Дворецкий послушно кивнул, угадав мысли парня, и, не переодеваясь, достал из шкафа свои ботинки, наскоро надев их вместо домашних и выскочив из дома.
Гарри, закинув ногу за ногу, выжидающе приподнял одну бровь, глядя на Питера.
— Привет, — смущённо улыбнулся он. Гарри кивнул. — Ты чего в школу не ходишь?
— А Человек-паук теперь ещё и сферу образования контролирует? — равнодушно уточнил Гарри. Питер посерьёзнел. Озборн ногой вытолкнул ему стул и кивком головы разрешил сесть. — Ты знаешь, Пит, у меня как-то неожиданно много дел вдруг появилось.
— Ты и сам понял, что другого выхода быть не могло. — Питер сел на предложенный стул и заглянул Гарри в глаза. Озборн спрятал взгляд.
— Вот именно, — напомнил парень. — У меня не было другого выхода, кроме как бросить отца, которого у меня и так никогда не было, за решётку. Ты пришёл об этом поговорить, или о чём-то другом?
— Ты сам связался со всем этим. — Гарри невольно сжал кулаки. Он ожидал, что Питер будет просить прощения и, в конце концов, объяснится, почему скрывал, кто он такой, и что на самом деле произошло у них с папой. Гарри всё также не знал настоящей истории. — Ты сам пришёл убить Человека-паука. — Питер смотрел Озборну прямо в лицо, и тот с трудом выдерживал этот взгляд.
— Прости, Паучок не сказал мне, что он мой лучший друг. — Гарри встал из-за стола.
— И мистер Озборн тоже не сказал, — напомнил Питер.
— Ты предлагаешь посмотреть, кто у него больше косяков найдёт? — Гарри несколько раз прошёлся туда-обратно по кухне и тяжело осел обратно на стул. Питер понимающе кивнул. — Он был мой отец, который впервые, наверное, за шестнадцать лет разглядел во мне что-то стоящее. Он придумал какую-то историю про вора-Паука-убийцу, и я ему поверил. Ты бы поступил точно также. — Парень подпёр голову рукой и нетерпеливо смахнул со лба чёлку.
— Я понимаю, что ты не виноват, — Питер тяжело вздохнул. — Я это понимаю. Но ты мог стольких людей…
Да ты и сейчас можешь.
— Питер, если я позволил тебе забрать моего отца за решётку, как ты думаешь, я понимаю, сколько людей я мог?! — Гарри еле сдержался, чтобы перейти на крик. Конечно, раз уж Паркер такой весь из себя герой, куда ему понять, как тяжело даже думать о возможной крови на своих руках.
Питер молчал. Гарри утомлённо качнул головой.
— Меня к нему даже не пустили, — вмиг осипшим голосом сообщил Озборн. — Сказали, что у него резкие смены настроения, ещё какие-то расстройства. Да он по жизни такой, — парень вздохнул. — Может, хоть ты мне расскажешь?
Питер не представлял, как трудно бывает делиться чем-то с другом. Он подбирал каждое слово, чтобы не обидеть Гарри, и с каждой секундой его лицо только мрачнело. В конце концов, Озборн несколько раз пробарабанил костяшками пальцев по столу и громко выдохнул.
— Не думаю, что в его новом мире гениев нашлось бы место для меня, — заключил Гарри. — Можно было бы и догадаться, что он просто превозносил культ разума, — с ненавистью хлестнул себя парень. Питер несколько раз кивнул, пытаясь поддержать Озборна.
— Я до последнего думал только на тебя, — сознался Питер. Гарри перекошено улыбнулся одной стороной рта.
— Я предполагал, кто у нас Паучок, — усмехнулся он. — И кто меня так испугался. — Гарри потянулся за тарелкой с ещё не успевшими остыть оладьями и небрежно поставил её на стол. Питер с благодарностью взял один тёплый блин. — Осталось только узнать, кто это меня достойным фамилии не считает, папа или Гоблин. — Питер тепло улыбнулся, заметив на лице Гарри тень дружелюбия. Судя по всему, Озборн не делал знать мнения друга на этот счёт.
— Тебе, может, помочь чем? — предложил Питер. Гарри уклончиво качнул головой.
— Не знаю, я особо «Оскорпом» не занимаюсь, сейчас точно не потяну, — парень уставился на тарелку, поддерживая отяжелевшую голову рукой. Краем глаза Гарри зацепился за браслет на своём запястье. Он поймал себя на мысли, что почти за две недели ни разу не снимал его, так и затаив глайдер в одной из комнат. — Может, поувольняю всех к чёртовой матери. А может, наоборот, не решил пока, — Озборн пожал плечами.
Питер хотел бы отметить, что Гарри следует серьёзнее относиться к управлению такого крупного проекта, но не решился. Сейчас Озборн в его комментариях нуждался в последнюю очередь.
— Сейчас пока школу закончу, потом разбираться начну, — сообщил Гарри.
— А ты точно закончишь, если выходить из дома не собираешься? — мягко улыбнулся Питер. Гарри скосил рот и передёрнул плечами.
— Закончу на домашнем задании, скорее всего, — усмехнулся он. — Отправлю Бернарда, возьмёт мне несколько работ, скажет, что я ногу сломал. А на выпускной приду. — Питер понимающе кивнул и облегчённо выдохнул. Серые потухшие глаза Гарри чуть раскрылись, и подобие улыбки уцепилось за его лицо.
Парень старался меньше вспоминать об отце, отвлекая и себя, и Питера посторонними разговорами на отдалённые темы, никак не ожидаемые для друзей, только что отпустивших друг другу все грехи. В голове у него, как обычно бывало ближе к вечеру, что-то начинало пощёлкивать и змееподобно шипеть, пока ещё совсем неразборчиво и запутанно.
Гарри косо улыбнулся. Впервые за последнее время он почувствовал в себе силы чем-то интересоваться и чему-то радоваться, хотя бы искажённо.