Две личности, одна сущность

Ахтунг! Упоротость, намеки на непристойности и тарантиновщина Как обычно, Неруман ждал своих подчиненных в зале, расположившись на своем троне. — Доброе утро, сэр, — поздоровалась валькирия с приятной улыбкой. — Желали нас видеть, босс? — покорно склонив голову, добавил Хранитель Кольца. Два красных бельма несколько презрительно сузились: магу начинала надоедать вражда между этими двумя, а сейчас она вообще была похожа на то, как два наследника пытаются выслужиться перед своим предком за больший кусок состояния! Впрочем, если Блум относилась к нему хоть сколько-то искренне, то Огрон желал скорее сбежать отсюда, он ненавидел своего работодателя, пусть и скрывал это, а для виду — заискивал. Нерумана посещали странные чувства: ненависть аловолосого ведь подпитывала мага, однако ему было приятнее, когда Хищница улыбалась ему и просто разговаривала. — Да. У меня для вас есть работа, — ответил самопровозглашенный повелитель теней и вывел на своем волшебном зеркале изображение какой-то гористой местности. — Я слышал, что в Амазонии, на Земле, во владениях феи Дианы хранится один мощный артефакт — кольцо, наделенное большой силой, но и охраняют его опасные монстры. Я бы послал лишь Блум — так было бы надежнее, но я надеюсь, ведьмаки, что вы будете в состоянии помочь ей одолеть охранников. На первый взгляд, ничего сложного не было — однако это же заставило и Хранителя Кольца, и валькирию насторожиться. Однако пока что оба направились в свои комнаты — готовиться и переодеться во что-нибудь подходящее. Гантлос, переодевшись в обычный кожаный наряд, тем временем предпочел зайти к темноволосому товарищу. — Не хочешь в камуфляж переодеться — удобнее будет, — заметил Анаган, застегивая зелёную камуфляжную куртку. — И хоть немного прохладнее. — Как-то в голову не пришло, — ответил блондин. — Знаешь, мне что-то уже не нравится эта идея. Как бы у этих двоих не возникло разногласий посерьезнее, и они друг друга не поубивали. — Не переживай, мы не позволим им. Я не позволю, — брюнет похлопал закрепленную на поясе армейскую кобуру с пистолетом. — Анька, ты поосторожнее с ним. — Я умею с ним обращаться, не волнуйся. А теперь иди, переоденься. Встреча была в одной из многочисленных комнат замка, которую его живые обитатели использовали для отдыха — посмотреть фильм, сыграть партию в карты или любую другую игру или просто провести время вместе, когда не было желания сидеть на кухне. Блум на задание надела зелёные камуфляжные штаны, светлый топ и армейские берцы, взяла всё своё оружие и рюкзачок; Огрон же в непривычной для себя манере задерживался. — Чувствую, эта сволочь опять за бутылку взялась, — злобно пробурчал Анаган, ненадолго покинув комнату, и через некоторое время притащил аловолосого товарища, переодетого в камуфляж — озлобленного и начинавшего пьянеть. — Гад. Хотя бы опохмелиться дал, — пробурчал Хранитель Кольца. — Опохмеляться мы тебе уже давали, — заверил Гантлос. — А это ты уже второй раунд начал. — Рон, правда, не надо пить. Ты нам трезвый нужен, — добавила Блум. Огрон хотел ответить какой-нибудь остротой, однако предупредительный удар под ребра заставил его промолчать. — Выдвигаемся, — распорядился Анаган. — Блум, я тебя перенесу. Дай руку, — попросил блондин. Валькирию посетили уже знакомые ощущения полета, и когда лиловая мгла перед глазами исчезла, девушка со своими сожителями оказались в тропическом лесу. — Вот мы и одни, — ехидно заметил аловолосый. — И для начала, мы кое-что проясним. Какая-то сила прижала Хищницу к земле начала душить, Блум через силу огляделась, и поняла, что происходит: Огрон сходит с ума, из его руки исходит темно-лиловый силовой луч, направленный прямо на её горло… — Рон, что за хрень? — проскрежетала она. — Рон, а ну прекратил! — брюнет подскочил к Хранителю Кольца и наставил свой пистолет ему прямо на затылок. — Не в меня тебе надо целиться, идиот, а в неё! Сама валькирия понимала: человек, которого она любит, исчез, и на его месте сейчас стоит кто-то другой, и пытается её убить. И, следовательно, заслуживает смерти. Но убивать Огрона она всё же не хотела, чувства, которые она питала к аловолосому ведьмаку в её мире, переносились и на его копию… Хорошо, первый выстрел будет в руку. Затем она сшибет его с ног и приведет в чувство парой крепких ударов по морде. И после этого уже поговорит. Девушка потянулась за пистолетом, уже начинала прицеливаться, как Ганлос сшиб обезумевшего лидера с ног, прекратив её мучения. — Успокойтесь оба! — рявкнул блондин. — Блум, убери пушку! Он больше не будет, обещаю! Хранитель Кольца выстрелил новым сгустком энергии, который музыканту удалось отразить и перенаправить в нападавшего; Огрон распластался на земле и громко выматерился. — Успокоился, всё? — А теперь объяснил нам, что на тебя нашло, — потребовал Анаган. Аловолосый перевернулся на живот, медленно поднялся, отряхнулся от налипшей на камуфляжную одежду листвы и частичек почвы. — Вы что, до сих пор ни хрена не поняли? Нет здесь никакого кольца. У Нерумана и так всё есть, чтобы вернуть свой человеческий облик — кроме времени. Ему и мы нужны так же, как тот придурок Грегори — так, подпитка негативной энергией, уж её в нас накопилось столько, что аж через край лилось. И ты тоже — да-да, ты ему нужна лишь как развлечение, как игрушка, красивое украшение. И ему плевать, что ты далеко не та, за кого выдаешь себя. И хочешь ты не то, что говоришь всем. Говори, зачем ты на самом деле работаешь на него? Хищнице показалось, что в руке у Огрона вновь мелькнула лиловая вспышка, она тут же выхватила бластер, нацелив на копию человека, которого любила. — Блум, не трогай ты эту чертову пушку, — попросил Гантлос. — Рон, а ты бы успокоился уже, и правда — завязывай бухать, у тебя от этого крыша едет. — Бухать я даже не развязывал, Гант. И крыша у меня не едет. Блум, может, ответишь на мой вопрос? Почему ты решила работать на Нерумана? — Мне нужны деньги. — Твой… двойник из нашего мира вполне находит честные способы заработка. Живет на школьную стипендию, работает, как я слышал, официанткой… — Меня уволили оттуда, — спокойно ответила Блум. — Я бы нашла себе ещё какую-нибудь работенку, но ваш Неруман меня опередил. — А для чего тогда ты решила убивать и грабить тех людей из гетто? И для чего искала встречи с нами, и так просила рассказать о Нерумане? С трудом верится, что лишь из желания помирить нас с Винкс. Может, ты с ним сталкивалась и в своем мире, и он тебе тоже понравился? — Мне было интересно, отчего он сам решил познакомиться со мной, раз послал вас. Хранитель Кольца выпустил из себя пару смешков. Он чувствовал, что валькирия лжет им всем, она играет с ними, а тот спектакль с Винкс мог быть разыгран по картам заранее — чтобы вызвать у них всех жалость к несчастной непонятой девушке, которая и не хотела предавать подруг, но обстоятельства не оставляли ей выбора. Его друзья — и сам Неруман — благополучно на него клюнули, и сейчас чуть ли не на руках её носят (в замен, правда, девочка занимается в замке хозяйством и иногда крадет какие-нибудь симпатичные побрякушки). — Лжешь ведь. Первым ударом Огрон вывел из строя своего светловолосого товарища, защищавшего Хищницу, и следом отвлек саму Блум неприцельно пущенным сгустком энергии и, пока Анаган не успел приблизиться на необходимое для рукопашной атаки расстояние (слишком уж он чтет эти глупые традиции), телепортировался девушке за спину, однако получил мощный удар локтем в живот, и оказался на земле, а поверх него снова оказалась сама рыжеволосая амазонка. — Хорошая попытка, Рон. Что-то с силой дернуло её косу, и в следующее мгновение Блум неудачно впечаталась в дерево, в неё летел ещё один сгусток энергии, но валькирия успела пнуть противника под ребра, подскочить на ноги и встать в боевую стойку. — А ну, прекратили оба, чтоб вас черти побрали! — рявкнул брюнет, встав между ними. — Рон, ты зашел слишком далеко — уже, вон, Ганта чуть не убил. — Да ничего ему не сделается — поваляется, и снова бегать будет! — Чтобы ты знал — он не настолько силен и неуязвим, как ты иногда думаешь, особенно если не успеет включить щит, — парировала Блум. — Командир, тоже мне, нашелся! — Я в порядке, — подал голос блондин. — Немного голова только болит, и мышцы судорогой сводит. Рон, скотина, я тебя прибью. — Вон, видите: ругается — значит, точно жить будет. А вот теперь включите оба мозги, и задайте те же вопросы, что я задал себе. И, я уверен, вы сами захотите убить её. Его товарищи, однако, оставались столь же невозмутимы, и причинять Хищнице вред не собирались. — Задали, — ответил Анаган. — И что дальше? Мне ей пулю в голову пустить, придушить, со всей силы ударить головой об дерево, свернуть шею… Конечно же, брюнет откровенно издевался, и все понимали это. Огрон злился ещё больше, а Блум всё же ждала, что будет — ведь от того, чтобы быть раскрытой, ей оставалось совсем немного. — Вот это ни хрена не смешно, — проскрежетал аловолосый. — Нет, ни хрена не смешным было то, что ты сейчас тут развел, — парировал Гантлос, подходя к товарищам ближе и положив Хищнице левую руку на плечо. — Гант, пожалуйста, убери руку. Я знаю, что эта для тебя особенно дорога — как для гитариста. — Считай, что это — знак моего к тебе доверия. Как… было у Тюра с Фенриром. Все же знают эту историю? — Тюр вложил свою руку Фенриру в пасть — в знак отсутствия злых намерений, чтобы другие асы смогли заковать волка в цепь Глейпнир, — ответила девушка. — И когда Фенрир понял, что не сможет освободиться, откусил руку Тюра. Не слишком хороший пример ты выбрал. — Но и я — не Тюр, а ты — не гигантский волк, что меня очень радует. Итак, Блум: Рон задал тебе вопрос, и, боюсь, тебе придется ответить на него. И сказать нам правду. Если ты соврешь, мы можем разозлиться. Если разозлюсь я, то мне придется навредить тебе, ты этого не позволишь — как бы ты к нам хорошо не относилась, чувство собственного достоинства и гордость в тебе присутствует. Чтобы защитить себя, тебе придется свернуть мне руку — которой, как ты сама знаешь, я особо дорожу, чего ты делать не хочешь. — Порочный круг, Блум, — добавил брюнет. — Рассказывай нам уже правду. Даю слово — мы не причиним тебе вреда, и ему не позволим. Гант, скажи, что ты не причинишь ей вреда, если она скажет правду. — Блум, я не причиню тебе вреда, если ты скажешь правду. Обещаю. И этому психу не позволю. — Это мы ещё посмотрим, — проскрежетал Огрон, однако тут же получил от темноволосого товарища очередной удар под ребра. Девушка оглядела своих вынужденных сожителей, и поняла, что её только что загнали в угол. Можно, конечно, было бы избить всех троих, вырваться и сбежать, но тогда она раскроет себя, и с теплым доходным местом (и крышей над головой) придется попрощаться. Можно, конечно, оказать Винкс большую услугу и пристрелить всех троих, но как минимум с одним возникнет проблема. Даже если ей удастся их убить (и затем оставшееся время смириться с угрызениями совести — которые она будет ощущать), она всё равно навлечет на себя подозрения. Придется надеяться, что ведьмаки сдержат слово и не причинят ей вреда. — Хорошо. Ваша взяла. Я так понимаю, мои настоящие, человеческие чувства к вам, Винкс и Неруману вас мало интересуют — по крайней мере, сейчас, и я просто расскажу вам ход событий, которые заставили меня быть сейчас именно здесь, а не в Алфее или ещё где-либо. Когда я объявилась в этом мире, то, конечно же, пыталась жить, как свой здешний двойник — ходила на занятия, пыталась работать в том же заведении, что и… что и она. Из ресторанчика меня действительно уволили, а от занятий отстранила сама Фарагонда — в обмен на то, что я выясню, чем занимается Неруман. Постепенно её приказы и действия сводились, фактически, к помощи всем его действиям. Она знала, что мы с тобой будем красть Камень Вековечной Тьмы — однако она сказала, что ничем не сможет облегчить нам жизнь. И про то, что я собираюсь обнести библиотеку Алфеи, тоже была в курсе. — И твоя любимая директриса сдала тебя своим же преданным собачкам. Как мило, — съязвил аловолосый. — Нет. Она не сдавала меня. Вчера, перед тем, как пойти к Дафне — моя сестра, я вас уверяю, не при чем, не смейте в чем-то её подозревать — я зашла к Фарагонде. И узнала, почему она послала меня фактически помогать Неруману. — Винкс, — тут же догадался Анаган. — Они придут за ним, верно? А поскольку в облике тени его не победить — вернее, там побеждать нечего, она специально подождет, пока Неруман вернет своё тело, чтобы с ним можно было хотя бы сразиться. Блум часто закивала головой. — Но почему она не приказала тебе убить его? — с недоумением спросил светловолосый ведьмак. — Фарагонда не хочет, чтобы Неруман был убит. Личные принципы. — Да уж, вековое заточение во льдах Омеги намного лучше, — ехидно прокомментировал Огрон. — Вы можете мне не поверить, но я не хочу, чтобы Винкс или кто-либо ещё причинял Неруману вред. Он вполне милый старичок, ну, с парой-другой маразмов. Но для людей его возраста это, говорят, норма. Ведьмаки переглянулись — в то, что им только что рассказала валькирия, они поверили. Во всяком случае, это было в стиле мадам Фарагонды или совета Верховных Магов. — Ты была честна с нами — и теперь наша очередь, — спокойно ответил Анаган. — Мы с Неруманом тоже не так уж добровольно водимся. Организация, на которую мы работаем, тоже приказала нам следить за ним. — И, раз ты рассказала нам правду, я, так и быть, дам тебе второй шанс, — продолжил Огрон. — Ан, отпусти меня уже, а то я нехорошее о тебе думать начну. Не бойся, я её пальцем не трону. Брюнет разжал хватку. Хранитель Кольца, наконец, выпрямился, напоказ выставил руки перед собой — давая понять, что причинять кому-либо вред он действительно не хочет. — Итак, Блум, раз у нас были одинаковые цели, тебе понравился Неруман и ты не хочешь причинять ему вред, но тебе всё ещё дороги Винкс — тебе придется делать то, что скажем тебе мы. Вернее, что скажу я. Если у нас всё получится — то есть, Неруман вернет свой облик, не столкнется с Винкс и проведет в нашем психиатрическом диспансере пару недель — так, на всякий случай, с тебя снимут какие-либо подозрения по всем кражам и убийствам, а так же я обещаю, что мы поможем тебе объясниться с Винкс. — Я так понимаю, ты только что завербовал меня. — Называй это, как хочешь. — Раз мы разобрались, предлагаю всё же найти это кольцо и проверить, не зря ли Неруман нас сюда послал. Брюнет поднял на Гантлоса глаза, однако тот незаметно покачал головой — раскрываться им пока не стоило, да и вообще, раз уж эти земли действительно опасны, то стоит пройти их — хотя бы ради того, чтобы воплотить в жизнь свой первоначальный план. Вдруг и правда сработает, и эти двое перестанут грызться? — Значит, ты согласна, — констатировал Огрон. — Тогда вперед. И все четверо направились по лесной дорожке вглубь леса. — Знаешь, Блум — у тебя красивая сестра, — мечтательно произнес Анаган. — Даже в виде бесплотного духа. — Да, это точно, — добавил блондин. — Красивее, чем ты. Не обижайся. — Мальчики, увидели бы вы её во плоти, — поддразнила валькирия. — Всё, я уже в неё влюбился, — ответил темноволосый ведьмак. — Даже не мечтай о ней. — Да куда уж мне, простому ведьмаку, до наследной принцессы. Через пятнадцать минут был привал — Гантлос с Огроном слишком быстро выдохлись, сказывалось долгое отсутствие физической активности, просто потеря формы и большая влажность тропического леса. — Говорил я вам — запустите себя, — прокомментировал брюнет. — Вот, запустили. — Заткнись, — проскрежетал аловолосый. — Без тебя хреново. — А вот бухать не фиг было. И за компом сидеть. Тебя, Моцарт хренов, это тоже касается. Ну, ты не бухал — я знаю. Но в подземельях и правда торчать надо меньше. В ответ Хранитель Кольца показал темноволосому товарищу средний палец; Анаган предпочел промолчать: хочет изобразить злобу — пусть. Блондин спокойно сидел на поваленном дереве, пытаясь отдохнуть — он сам не ожидал, что так быстро расклеится, ведь раньше он мог с грузом подобные дистанции преодолевать, да и на Омеге бегал и перепрыгивал через трещины вполне долго и резво! — Ан, — позвала Блум. — Мы должны закончить до темноты, или придется ночевать в лесу. — Ты права, — выдохнув, согласился Гантлос. — Мы должны идти. — Садисты, — пробурчал Огрон. Дальнейший путь продолжался по достаточно ровной местности, лишь однажды пришлось карабкаться по ступенчатой невысокой скале. Валькирия преодолевала препятствия быстро и ловко, музыкант от неё не отставал, а вот оставшимся ведьмакам пришлось тяжелее. Хранитель Кольца потерял физическую форму, а брюнет просто никогда не мог похвастаться ловкостью, и оба несчетное число раз то бились коленями о камни, то едва не теряли равновесие; на аловолосого просто навалилась усталость, и наверху он оказался последним. — Не нравится мне это, Рон, — заметил блондин. — Быстро выдохся. — Ты тоже в сестры милосердия записаться решил? — съязвил тот. — Уже можете с Блум орден основывать. В его бок врезался тяжелый армейский ботинок, Огрон тихо выругался. — Рон, не обижайся — но в последнее время шутишь ты дерьмово, — прокомментировала Охотница. — Да дурак он просто, — ответил Анаган. — Вот и шутки у него дурацкие. — А вы тут, я смотрю, умные все? — возмутился аловолосый Ну что же, давайте, идите без меня, раз я дурак, да ещё и слабый. А я тут посижу, природой полюбуюсь. Красиво здесь — хоть за это Неруману спасибо, что послал нас сюда. Только если с кем столкнетесь — например, с воительницами Дианы, то учтите — колечко она вам не активирует, и придется рассчитывать вам только на себя. — Идемте уже, — вздохнул Гантлос. — Ан, и, может, хватит уже его бить? — Ну точно — мать Тереза ещё одна, — пробурчал Хранитель Кольца. — Вернее, отец Терез. За свою остроту Огрон поплатился ещё одним ударом под ребра. — Бить я его буду столько, сколько потребуется — ногами в том числе. Пока за языком следить не научится. Дальнейший путь снова продолжился по ровной местности, пока четверка не оказалась на прогалине перед заброшенным каменным сооружением. — Мы на месте, — констатировал Анаган. — Даже быстро дошли, всего шесть часов вечера. Блум оглядела окрестности, вновь посмотрела на руины. В душе поселилось странное чувство, идти туда не хотелось, и даже обычное для неё любопытство не могло взять верх. — У меня плохое предчувствие, мальчики. — Это просто руины, Блум, — успокоил Гантлос. — Опасные ловушки в гробницах бывают только в компьютерных играх, а если я ничего не путаю, то культура у здешних народов была достаточно примитивна… — Гант, ты прекрасно разбираешься в истории, этнографии и мифологии народов Северной Европы эпохи Раннего Средневековья… но остальное ты знаешь в общих чертах. Очень общих, — парировала Хищница. — Так что извини, но в этом вопросе ты ни для кого авторитетом не будешь. И, кстати: не только в компьютерных играх гробницы бывают с ловушками. Уж поверь, я в парочке таких побывала. — Что же. Нам всё равно придется пройти внутрь — не возвращаться же с пустыми руками, — рассудил брюнет. Блум зажгла закрепленный на рюкзаке фонарик, и четверка прошла внутрь заброшенного сооружения по его темным коридорам, украшенным узорами-барельефами и статуями странных каменных воинов. Вокруг стояла почти гробовая тишина, которую нарушали лишь звуки шагов и редкие пролетающие летучие мыши. Охотница шла впереди, проверяя каждый шаг — однако ничего похожего на ловушки в коридорах не было. — Может, я и не великий археолог, но какое-то это сооружение странное, — констатировала валькирия перед входом в другую камеру, откуда виднелось два каменных трона. — Снаружи вроде бы инкское, иероглифы — чисто египетские, а орнаменты и эти колонны — греческие… — Может, эти дизайнерские изыски — дело рук Дианы? — предположил брюнет. Выдохнув, Блум вошла внутрь камеры и жестом позвала остальных. — Это мумия такая? — поинтересовался Анаган, заметив восседающего на троне человекоподобного ящера, одетого в набедренную повязку, сандалии и перетянутый ремнями кожаный нагрудник, украшенный четырьмя красными перьями. — Странная мумия, — хмыкнул Огрон. — Видимо, тоже Диана постаралась. — Надеюсь, что она дохлая окончательно. И к прогулкам не склонная, — несколько малодушно произнес Гантлос. — А то не слишком хочется почувствовать события фильма «Мумия» на своей шкуре. Даже того, совсем старого, черно-белого. — В такие моменты, Гант, я жалею, что ты помешан только на своих викингах, — пробурчал брюнет. Музыкант недовольно вздохнул: множество раз он сталкивался с этим обывательским мнением о любимых временах, множество раз пытался пояснить, что именно это явление занимала лишь некоторый отрезок — да, достаточно продолжительный и внесший большой вклад в мировую историю на Земле, но всё было бесполезно, и это обобщение он слышал каждый раз, когда речь заходила о его увлечении. — Во-первых, эпоха викингов продолжалась с 789 по 1066 годы на Земле — а меня интересует и то, что было чуть раньше и чуть позже. Во-вторых, не каждый скандинав и исландец был викингом, ровно как и не каждый викинг — выходец из Скандинавии или Исландии*… — уставшим голосом произнес блондин. Блум недовольно выдохнула: каждый раз, когда разговор косвенно заходил об истории или мифах Древней Скандинавии (и прилегающих территорий), Гантлос будто бы оживал, мог долго рассказывать о храбрых и жестоких воинах, богах и обычаях тех времен. Да, валькирия ничего против не имела этого увлечения — но сейчас было не до того. — Гант! — рявкнула она. — Это всё интересно, но сейчас не до этого. Сначала выберемся отсюда, а потом они выслушают тебя и, наконец, запомнят всё это, если что — поможем им вместе, хорошо? Тем более, что мы нашли, что искали. Наверное. Девушка подобрала с соседнего трона (разумеется, осмотрев его на предмет ловушек) небольшой золотой перстень с овальным красным камнем, покрытый слоем пыли. Валькирия осторожно сдула пыль и принялась разглядывать находку. Кольцо она нашла симпатичным и весьма изящным — на нем не было лишних деталей, разве что камень казался ей слишком большим. — Интересно, зачем оно Неруману? — поинтересовался Анаган. — Возможно, если бы кто-то из этих сестер милосердия лучше разбирался в древних языках, мы смогли бы прочитать эти предупредительные надписи — и наверняка получили бы ответ на этот вопрос, — ответил Огрон. Брюнет насторожился — он помнил слова Нерумана о том, что кольцо стережет чудовище, однако, кроме странной мумии, безмолвных статуй в коридоре, летучих мышей и вполне безобидных мелких паучков здесь никого не было. — Не нравится мне это… — пробурчал темноволосый ведьмак. — Надо уходить отсюда. Не хочу искать чудовище. Блум надела находку на палец, сама предпочла ещё раз осмотреть камеру — и лишь когда она убедилась, что всё безопасно, разрешила остальным уходить. — Рон, почему ты не телепортируешь нас? — спросил Гантлос. — А верните мне сначала Черный Круг — я телепортирую. И вообще, неужели вы хотите возвращаться в этот замок, к этому старому маразматику? Гант, ты сам говорил, что мне нужно больше на свежем воздухе бывать. К тому же, сейчас нам нужно кое-что с нашей помощницей обсудить. Рука валькирии потянулась к бластеру — вдруг Огрону придет в голову устроить очередную драку прямо здесь, решит отобрать у неё кольцо и просто бросить, а Неруману рассказать о несчастном случае? — Не пугай ты девушку, — вступился Гантлос. — Блум, обещаю, я не буду пытаться тебя убить: всё же ты — наш билет из лап Нерумана. Четверка вышла из пирамиды, направилась вглубь леса в поисках подходящего места для небольшого лагеря, по дороге разглядывая свою находку — и в итоге кольцо оказалось на пальце у блондина. — Прикольная фигня, — восхитился музыкант, любуясь игрой лучей солнца на украшении. — Маги Черного Круга! Раздавшийся откуда-то из кустов женский голос заставил ведьмаков и их напарницу обернуться. На небольшой высоте завис отряд фей-воинов в лёгких цветных одеждах, возглавляемых самой старшей феей природы. Блум тут же выхватила оружие и нацелила их на противниц, остальные трое так же были настороже. — Отдайте нам то, что украли — и мы позволим вам уйти! — приказала Диана. — Простите, но оно нужно нашему начальнику, — ответила валькирия. — А я ведь узнаю тебя, — продолжила фея. — Тебя зовут Блум, ты — одна из Винкс. Странно видеть тебя в этой компании. — Это очень долгая, сложная и неприятная история, но я надеюсь, что нам удастся договориться — и всё обойдется без жертв. Шатенка была готова рассмеяться — феи уже пытались договориться с магами, и ничего хорошего из этого не вышло. И больше никто не будет и пытаться. — Я не хочу драться. Пожалуйста, не заставляйте меня, — продолжила Блум. — Верно, девушка и так натерпелась, — продолжил Анаган. — Так что отпустите хотя бы её. — Всё равно верните то, что украли, — настаивала Диана. — Поверьте, я делаю это не из корысти или злобы к вам. Я не буду носить его сама ни в коем случае. Просто я хочу, чтобы оно просто лежало на прежнем месте… Владычица Амазонии хотела сказать ещё несколько слов, однако её перебил раздавшийся где-то вдали рык, не принадлежавший ни одному из живущих в этих краях хищному зверю. — О, нет. Он проснулся, — с перекосившимся от страха лицом тихо произнесла Диана. — Проснулся кто? — переспросил брюнет. Фея природы не поспешила отвечать на вопрос ведьмаков, её лицо вновь стало серьезным и даже жестким. — Вот вам задание, Охотники, — гордо произнесла она. — Вернитесь в тот храм и сразитесь с его обитателями. Если победите — можете забирать кольцо себе. Отступите — и Чудовище придет за вами, где бы вы не находились. Проиграете… что же, такова будет ваша судьба. Теперь идите. Идите и докажите, что вы — воины и мужчины, а не трусливые курицы! Блум кивнула владычице Амазонии головой и жестом позвала за собой парней. Диана проводила их ухмылкой: она увидела, на чьем пальце было кольцо сейчас, и с удовольствием бы посмотрела на грядущую сцену. Впрочем, она сможет сделать это с помощью своего шара, и наверняка развлечется на славу! Четверка тем временем забежала в заброшенный храм, вновь вошла внутрь, держа оружие наизготове и прижимаясь спинами друг к другу. — Никакого чудовища пока что нет, — заметил Огрон. — Диана ведь могла и обмануть нас. — Ты прав, Рон. Земным феям полностью доверять нельзя, — поддержал брюнет. Где-то в глубине коридоров раздался скрежет. Блум повернула голову на звук. Показалось движение, и из ниши начали выходить статуи, до этого мирно украшавшие коридоры. — Отходим в тот зал! — приказала валькирия, отстреливаясь. Големы следовали за своими противниками, выстрелы из бластеров и плазменные сгустки причиняли им немного вреда, хотя двоих уже удалось полностью уничтожить. Охотники ворвались в центральную камеру с тронами, големы продолжали следовать за ними, и в пылу боя лишь спустя некоторое время четверка заметила недостающую деталь… — Ребята, та мумия исчезла! — воскликнула Блум, отстреливаясь. — Что? — переспросил блондин. — Мы попали, чувак! Прямо в сюжет фильма «Мумия», — съязвил Анаган. — Правда, какого именно, не знаю! — Если что, в фильме с Борисом Карлоффом мумия самой безобидной была! — проинформировал Гантлос, звуковой волной отбросив одного из големов вдаль; противник всё же достиг стены и рассыпался. Напор противников на некоторое время иссяк. — Отличный бросок, — похвалила Блум. — Да, а где мумия самой вредной была, напомни? — В фильме 1998 года, где Кристофер Ли засветился — вреднее уже некуда. Правда, сам фильм отстойный. — Не, меня лично Брендон Фрейзер бесил всегда, — фыркнула валькирия. — Ты что, Фрейзер прикольный, — возмутился Анаган. — Ага. Хоть как-то пафос разбавлял своими кривляньями, — добавил блондин. — Не, пафос больше брат Эвелин разбавлял… Забыл, как актера зовут, — поправил аловолосый. — Джон Ханна, если я не путаю. Неожиданно руку музыканта обвил крепкий плющ, нечеловеская сила потянула его к свободному трону — где раньше красовалось кольцо, новые стебли сковывали его тело. Его товарищи принялись уничтожать големов, Блум пыталась попасть в стебли. — Не стреляйте! — приказал музыкант. Гантлос ухитрился разорвать стебли, сковывавшие его ноги, дернул пару стеблей на себя, потянув за собой големов. Его противники неудачно упали на пол и рассыпались. — Вот теперь можете стрелять. А я отдохну… Странное чувство… будто эти стебли из меня силы высасывали. Светловолосый ведьмак плюхнулся на каменный трон, стащил с себя форменный картуз, им же стер со лба капли пота и устало подпер голову рукой. Силы действительно будто иссякали, мышцы болели, в груди будто бы что-то жгло — обычное чувство от физической нагрузки после долгого перерыва. Правда, голова ещё странно кружилась… — Пора собой заняться, — пробурчал музыкант. — Вот это правильно, — подбодрил брюнет. В коридоре послышались грузные шаги. Повалив на пол последнего голема, Блум выглянула в проход. Неторопливо к ним приближался тот самый ящер, которого они считали мумией. Существо выглядело внушительным и даже более крупным, чем яуты — девушке он показался серьезным и опасным противником, особенно при отсутствии нормального меча или хотя бы её копья. Да, с Волком они отрабатывали бой и на наручных клинках, валькирии даже удавалось побеждать учителя, но у неё было больше места, и под ногами никто не мешался. Можно, конечно, вырубить его парой разрядов, но что если шкура этого существа будет сопротивляться электрическому току, или, того хуже, вообще только разозлит его? — Блум, что там? — поинтересовался Огрон. — Наш Имхотеп идет. Валькирия убрала бластеры, раскрыла наручные клинки и приготовилась к бою. — Блум, пожалуйста, верни мне Черный Круг. Возможно, он нам сейчас понадобится, — попросил аловолосый. — Лучше сами попробуем, — возразил Анаган. — Гант, поднимайся давай! Хватит рассиживаться! Брюнет подскочил к светловолосому товарищу, решив помочь ему подняться на ноги. Шаги всё приближались, и в коридоре, наконец, показался сам ящер. — Где моя невеста? — неожиданно прошипел он. Ведьмаки с удивлением переглянулись, а Охотница всё ещё была настороже. Сам монстр принялся разглядывать присутствующих, и на всеобщее удивление на единственную девушку не обратил никакого внимания. — Моя невеста, — снова прошипел ящер и повернул голову в сторону всё ещё рассиживающегося на троне Гантлоса. — Мне, конечно, говорили, что в юности на некоторых фотках я был на девушку похож, но эти времена давно прошли, — парировал блондин. Чудовище приближалось к трону, брюнет выхватил из кобуры пистолет и несколько раз выстрелил, однако пули не могли пробить толстую шкуру существа. Ящер одним броском отшвырнул Анагана в стену, ведьмак едва успел сгруппироваться; следующим движением чудовище вжало попытавшегося ускользнуть музыканта в трон с такой силой, что тот скорчился от боли. — Хоть глаза разуй, любвеобильный, — пробурчал Гантлос. — Я не могу быть твоей невестой по определению. Будь ты троллихой — я бы ещё подумал. Чудовище будто бы не слышало, а лишь продолжало прижимать светловолосого ведьмака к трону, странным образом отразив целых два плазменных шара, пущенных Огроном, его язык уже почти скользил по его лицу. Блум начинала злиться — она не знала, что лучше всего предпринять, ведь ящер на её глазах отшвырнул крепкого и достаточно тяжелого брюнета, словно котенка, его шкуру не пробили ни пули армейского пистолета, ни плазменные шары, что говорить — с ним не может управиться даже блондин, заслуженно являвшийся самым сильным из всех них! Валькирией овладевала слепая ярость, разум что-то затуманивало, вместо неё словно начинал мыслить кто-то другой, а тело наполнялось странным силами… Неожиданно для себя девушка отдала Черный Круг его хранителю, уверенно выскочила вперед и ударом ноги с прыжка попала чудовищу в морду… На всеобщее удивление, это смогло отвлечь ящера от музыканта, и парень, воспользовавшись моментом, собрал в кулак все свои силы и побрел прочь и рухнул на руки своим товарищам. — Эта тварь же убьет её, — едва слышно пробурчал он, глядя на девушку и монстра. — Смотря кого ты подразумеваешь под «тварью», — съязвил Огрон, за что получил от темноволосого товарища удар под ребра. — Извини. Неудачная шутка. Я понял. — Блум должна справиться, — уверенно произнес Анаган. Ящер громко и злобно зашипел. Блум странным для себя голосом произнесла несколько слов на непонятном ведьмакам языке, несколько раз прощелкала языком и бросилась на чудовище в атаку. Девушка двигалась быстро, наносила молниеносные удары в незащищенные участки тела, метила в лицо, словно дикая кошка или… дракон? Лицо ящера было исцарапано, однако большего ущерба, казалось, ни один из бойцов причинить не сможет. Валькирия вновь атаковала, ящер заслонился лапой, едва терпя боль, заблокировал клинок и нанес Хищнице удар плашмя. Охотница отлетела в сторону. Ящер подскочил к ней, вжал в стенку с большой силой, Блум ухитрилась чуть развернуться, захватить шею противника и с неженской силой принялась бить его голову о стенку. — Откуда у неё столько силы? — с недоумением спросил Хранитель Кольца. — Не знаю. Ящеру удалось высвободиться из хватки, валькирия кувырком оказалась за спиной у своего противника. Чудовище развернулось и с шипением вновь атаковало девушку. Блум увернулась от очередной атаки, промелькнула у монстра под рукой и нанесла молниеносный удар ему под мышку. Существо закричало от нестерпимой боли, попятилось назад, на пол полилась его слишком темная кровь… — Прикончи его, Блум! — выкрикнул Анаган. Девушка выполнила мощную подсечку, повалив ящера на колени, нанесла уже прямой удар ему в горло — но зверь всё ещё оставался жив. — Кольцо… Троны… Невеста… — прошептал Огрон, пытаясь связать эти три слова хоть в какую-то логическую цепочку. Бой тем временем продолжился. Истекавший кровью ящер поднялся с колен, наотмашь ударил Хищницу лапой, та увернулась, однако не заметила, как противник неожиданно распрямил ногу прямо за её спиной, и мощным пинком отправил её через весь зал. Валькирия невероятным образом сумела перекрутиться прямо в воздухе, оттолкнулась от стенки и благополучно приземлилась на пол. — Кажется, я понял, — негромко произнес аловолосый. — Ящер считает, что любой, надевший это кольцо — его невеста. И он не успокоится, пока не получит её. Ранее раскрасневшееся лицо блондина побледнело — становиться «невестой» какой-то зверюги (ещё и определённо мужского пола) у него не было никакого желания, да и вообще всё было похожим на какой-то бред, а к чему клонит товарищ, Гантлос понять не мог. — Гант, снимай кольцо, — пояснил Анаган. Музыкант подчинился, стащил с пальца их находку и передал товарищу. — Эй, ты! Зелёный! — выкрикнул брюнет, надев кольцо на палец и выставив руку с ним вперед. — Посмотри, что у меня есть! Ящер зашипел, неторопливо подходил к своей новой «невесте», широко раскрыл пасть, и не заметил, как Анаган уже снял с себя украшение и бросил чудовищу в рот. Небольшой светящийся шарик залетел ящеру в глотку. Существо издало сдавленный звук и заревело, пытаясь выдавить застрявшее кольцо наружу. Блум, улучив момент, подскочила к монстру и вонзила оружие ему в рот и провернула вооруженную руку. От невероятной боли чудовище кричало, захлебывалось в собственной крови, трепыхалось, пока, наконец, его тело не начало покрываться странными трещинами. Валькирия сложила оружие, отскочила в сторону, и в этот момент тело ящера взорвалось, камеру озарила яркая вспышка, частички плоти разлетались вокруг… Когда всё прекратилось, в центре камеры блестело золотое колечко с кроваво-красным камнем, стены оказались заляпаны кровью, а тело разлетелось по всей комнате. — Хитро придумано, Ан, — похвалил Огрон, поднимая с пола их общую находку. Охотница повернула голову, осматривая поле боя. Её взгляд начинал словно затуманиваться, глаза закатывались, и Блум потеряла сознание. — Гант, идти сам можешь? — позвал брюнет. — Думаю, что да, — блондин поднялся на ноги. Анаган добро улыбнулся, жестом велел товарищам идти, а сам подобрал на руки легкое тело валькирии. — Идемте, — приказал он. — Подожди. Надо же доказать Диане, что мы не халтурили, — Огрон подхватил лежавшую на полу голову ящера. Компания углублялась в джунгли, нашла подходящую поляну, где решила разбить лагерь и дождаться, пока Блум придет в сознание — негоже было возвращаться с ней в таком состоянии. — Надеюсь, она придет в себя, — выдохнул аловолосый. — Неруман ведь за неё нам головы оторвет. Интересно, чем это она ему так приглянулась? — Если ты до сих пор не понял, то как раз своими успехами, — пробурчал Анаган. — Она успешно выполняла все его поручения, честно отрабатывала все вложенные в себя деньги, да ещё и за нами приглядывает. И, знаешь, старики ведь любят, когда молодые обращают на них хоть какое-то внимание — и Блум как раз обращала. Я видел, как они иногда просто разговаривали, как она выслушивала всю его трепню о молодости и временах работы в Светлом Камне, смеялась над его шутками. — Она и с вами очень любезна была, — парировал Хранитель Кольца. — Ещё бы на шею вам двоим вешалась! — Не обижайся, конечно, но это намного приятнее, чем когда ты на нас орать начинаешь. Серьезно, иногда ты таким мудилой бываешь — особенно с того момента, когда мы выпили то зелье. — Думаешь, вы двое меня с того момента бесить не начали? Один себя Моцартом возомнил, другой — вообще непонятно кем. Гантлос хотел возразить что-нибудь — однако брюнет, положив руку ему на плечо, решил перебить светловолосого товарища — ему хотелось, чтобы Огрон немного подумал и пришел к выводу, что их босса нужно заставить напоить тем же зельем. — Почему это — непонятно кем? Ну, сдружился я с Балазаром — прикольный он дядька, и рецептов интересных много знает. Ну, решил я за собой следить — и вам советую. А то, неровен час, придется уже нам с Блум вас двоих на себе таскать. Буквально. — Серьезно, Анька, сейчас ты мне напоминаешь себя в школе. Удивляюсь, как ты и учиться прилично успевал, и при этом из качалки не вылазил. Неожиданно Огрон осёкся. Выводы напрашивались сами собой. До момента, когда он прикрывал Хищницу на их вылазке в магиксовский Музей Волшебства — да и на самом задании, никто не жаловался на его поведение, и, кажется, сама Блум осталась довольна. Ухудшения начались как раз после той злополучной пьянки. Ладно, эта рыжая — но даже товарищам вечно стало что-то не нравится, уже и мнение своё высказать нельзя было… Так неужели в этом виновато зелье? Что оно сделало, и как? — Ты хочешь сказать… — Мы должны убедить Нерумана в том, что это зелье работает, — не выдержав, продолжил блондин. — Чтобы он изготовил его и выпил. Осталось придумать, как сделать его пьяным. — Смешать выпивку с этим зельем? — предположил аловолосый. — Не всё так просто, — выдохнул Анаган. — Я не знаю, почему именно зелье сработало на нас, и как оно будет на Нерумане. Но мы с Балазаром попробуем что-нибудь придумать. Сама валькирия, наконец, зашевелилась, открыла глаза и поднялась на одной руке. В её глазах читалось удивление и усталость, будто бы она не понимала, что вообще вокруг неё происходит. — Почему у меня болит всё тело, одежда заляпана кровью и мне больно разговаривать? — осипшим голосом спросила Хищница. Ведьмаки переглянулись. Неужто валькирия не помнила собственную схватку с ящером, как разговаривала с ним на непонятном им языке и как много-много раз ранила его своими клинками? — Ты правда ничего не помнишь? — поинтересовался Огрон. — В том-то и дело, что нет — хотя я запоминаю все свои схватки и ошибки в них. Помогает, когда в следующих раз встречаюсь с аналогичным противником. Парни снова переглянулись. У них, конечно, сразу возникло одно предположение, но они не знали, насколько оно верно… Может, девушке на помощь действительно пришел сам Дракон, ухитрившись миновать запрет на пользование ею магией, наделить свою Аватару невиданной силой и даже драться за неё? — А ты на ложных связках когда-нибудь училась какие-нибудь звуки издавать? — тут же спросил Гантлос, вспоминая свой опыт обучения экстремальному вокалу. — Нет. Оно мне не нужно было. А почему ты спрашиваешь? — Разговаривала ты с ним как раз звуками, которые как раз получаются только при их задействовании. Поэтому у тебя горло сейчас побаливать будет. Как вернемся — попей некоторое время что-нибудь тёплое, помогает. — А насчет всего остального — ты правда ничего не помнишь? — продолжил Анаган. — Не помню. Как мы убили его? — Подозреваю, Неруман наврал нам насчет великой силы этого кольца, и действует оно, как афродизиак — притом, подозреваю, исключительно на этого ящера. Хотя, может, не только на него, не знаю — и утверждать не берусь. Валькирия позволила себе несколько смешков: если власть кольца распространялась не только на ящера, то зачем оно Неруману, становилось понятным. Седина в голову, бес в ребро, не иначе! — Ты чего смеешься? — недовольно спросил Гантлос. — Да ладно тебе, Гант. Один раз, как говорится… — Анаган откашлялся, — Мы никому не расскажем. Музыкант отмахнулся, негромко проскрежетав в его адрес не слишком приличные проклятия, тот в ответ лишь рассмеялся. Всеобщую атмосферу разрушила яркая вспышка, раздавшаяся посреди вечерней полутьмы, кое-как разгоняемой костром, и на поляне вновь оказалась Диана. Заметив отрубленную голову чудовища, общее радостное настроение и оставшиеся от схватки синяки и ссадины на телах этих четверых, она поняла: бой был нелегким, но они одолели ящера все вместе. — Победили всё же, — с ухмылкой заметила она. — Не ожидала, если честно, что вы справитесь: я всегда считала, что вы способны сражаться лишь с теми, кто не может дать вам никакого отпора. Блум, это ты сразила Чудовище и его приспешников? — Нет, Диана. Мы сделали это все вместе, — возразила Охотница. — А теперь ваша очередь исполнить своё обещание: отпустите нас и позвольте забрать кольцо. Фея природы хмыкнула: конечно, жалко было расставаться с симпатичной побрякушкой, но уговор есть уговор, к тому же, ей не хотелось вредить союзнице, какой она не была, да и вдруг её пребывание в этой компании — лишь какой-то план, а не собственное желание? — Верю-верю. Видела я всё в свой волшебный шар. А скажи, Гантлос, ты бы правда согласился взять в жены троллиху? — на лице шатенки появилась нехорошая ухмылка, словно она вот-вот разразится смехом. — Ну, говорят, троллихи после свадьбы имеют обыкновение превращаться в красивых девушек. И наоборот. Диана неожиданно сделала серьезное лицо. — А если я скажу, что у меня есть на примете одна горная троллиха, которая ждет своего рыцаря? Товарищи музыканта рассмеялись, сам светловолосый ведьмак смутился: что пришло этой фее в голову, он понять не мог, и неужели она действительно ему хочет троллиху подсунуть? — Женитьба — это слишком ответственный шаг, чтобы принимать его так, спонтанно, — выдавливая из себя хоть какую-нибудь ухмылку и пытаясь обратить всё в шутку, ответил Гантлос. — Вдруг мы характерами не сойдемся? Фея природы разразилась смехом, давая понять, что всё это действительно было шуткой. — Диана! — громко протянула Блум, похлопав свои бластеры. — Мы и так тут уже засиделись, и нам хотелось бы вернуться домой. — Ой, да ну вас уже. Забирайте колечко, только с глаз проваливайте, пока я добрая. И голову тоже себе забрать можете, повесите на стену, как трофей. — Я знала, что с вами можно иметь дело. Мальчики, тушим костер и уходим, раз нас хозяйка просит. Фея природы хитро прищурилась, вновь бросив взгляд на светловолосого истребителя нечисти. — Нет, троллихи без тебя обойдутся, — с улыбкой произнесла она. — Себе лучше оставлю. Его товарищи снова позволили себе захохотать, даже Блум сдавленно прыснула в ладошку, однако сам музыкант сейчас действительно смутился, неожиданно почувствовав предательский жар возле ушей, плавно перетекавший на щеки. — Да не бойся ты, не стану я тебя здесь насильно держать, — рассмеялась Диана и исчезла. Потушив костер и присыпав золу землей, четверка, наконец, вернулась в замок Нерумана, прямо в тронный зал. — Сэр, мы выполнили ваше задание, — отчиталась Блум, передавая темному магу в руки свою находку. — Отличная работа. Скажи, Блум, эти трое тебе не сильно мешали? — Что вы, они очень сильно помогли мне — без них, возможно, я бы и не справилась. Два красных бельма довольно сузились: девочка не врала, и не пыталась выгородить своих новых приятелей. Может, он и не видел всё через свой хрустальный шар, и тени не наблюдали за этими четырьмя, однако разбираться в людях за годы своей жизни колдун научился. — Что же, наконец-то от них есть какая-то польза. Ведьмаки, вам надо было раньше объединяться с Блум — может, неудач у вас было бы в разы меньше! — из-под капюшона послышался вздох. — Вы хорошо поработали сегодня. Теперь идите, отдыхайте — вам всем надо хоть немного расслабиться. Как самый старший здесь, советую вам сходить куда-нибудь в город и посидеть в приличном месте: молодежь такое и в мои годы любила. Блум с улыбкой кивнула начальнику головой, Огрон учтиво склонил голову, а Анаган и Гантлос позволили себе едва заметно переглянуться: неужели их затея действительно оказалась небесполезной? Во всяком случае, Неруман похвалил их всех, а Хранитель Кольца и валькирия друг друга не поубивали. — Гантлос, ты задержись ненадолго, — потребовал самопровозглашенный повелитель теней. Едва остальные трое покинули зал, Неруман жестом велел светловолосому ведьмаку подойти ближе. — Ты подал мне хорошую идею сегодня утром, — похвалил темный маг. — К тому же ты, как я смотрю, самый адекватный из этих троих. Возможно, если бы ты был лидером и Хранителем вашего Черного Круга, ваши дела шли бы лучше. — Нет, я бы не потянул. Ан бы ещё смог, а я — нет. Колдун позволил себе ухмылку, поднялся со своего трона и подошел к музыканту ближе. Гантлос впервые столкнулся взглядом с этими красными бельмами настолько близко, и начинал осознавать, что ему от этого становилось не по себе — видимо, в последнее время нервы у него и впрямь начинали расшатываться, пора бы отдохнуть от всего, может даже, чего попить (не только алкогольного). — Я тут заметил, что ты с некоторых пор намного лучше стал выглядеть. Помню я, каким ты явился сюда — посмотреть страшно было. А сейчас… — глаза Нерумана довольно сузились, а голова склонилась прямо над ухом ведьмака, что тот почувствовал возле своей кожи странный холодок, — девушки тебе, небось, проходу не дают? — Я и в юности-то у них особо популярным не был, а сейчас вообще выбираюсь куда-то редко. — Конечно. Заперся же в моих подземельях, уверен, что и тогда почти затворником дома в обнимку со своими музыкальными инструментами сидел. Ладно, не за этим я тебя позвал. Я хотел сказать, что эти изменения с тобой произошли после того случая с моим зельем, и я думаю, что оно работает. Музыкант хотел улыбнуться: он как раз хотел поговорить с начальником об этом. — Вы не поверите, но я хотел поговорить с вами об этом. Зелье подействовало не только на меня, но и на моих друзей — хотя в их случае это не так бросается в глаза. Просто я знаю их дольше, и потому заметил. И мы думаем, что дело не только в нем — до того, как выпить зелье, мы… — блондин щелкнул себя по горлу. — Понимаете же, о чем я? — Да понял я, понял. Но чтобы сварить это зелье, мне снова нужна негативная энергия. Много негативной энергии. И время. А затем, когда всё будет готово — ваша помощь, не хочу я, знаешь, загадить собственный замок. — С этим проблем не будет. Мы сделаем всё, что сможем. Темный маг снова довольно улыбнулся. — Хорошо. Иди к своим друзьям.

***

Блум положила свой рюкзак на тумбочку и плюхнулась на кровать. Будь она в своем мире, она бы сказала, что особенным день не был — ну сходили вместе с ведьмаками на короткую вылазку, ну прибили одного монстра — пусть и достаточно тяжелого противника, как она поняла. Но ведь в этом мире они впервые работали все вместе, да ещё и по приказу не ОМБ, а, фактически, частного лица! Тем не менее, задание было выполнено, к тому же, появился шанс на налаживание отношений с Огроном в этом мире. Правда, аловолосый ведьмак догадался о её маленьком секрете, заставил всё рассказать и теперь, фактически, завербовал… Мадам об этом, впрочем, знать необязательно, и можно попробовать совмещать требования Хранителя Кольца и Фарагонды. Девушка вздохнула. В голову пришли мысли о родном доме, о сестре, о Волке… Как они уживаются с её двойником? Не натворила ли она глупостей, из-за которых дорогие ей люди могли пострадать? Раздавшийся стук в дверь заставил Хищницу отвлечься от своих мыслей. — Войдите! — произнесла она, выровнявшись. В её комнате оказались все трое ведьмаков, уже переодетые из камуфляжной формы в гражданское. — Блум, мы тут подумали… — начал Огрон. — Я тоже подумал, что надо дать тебе второй шанс не только в рабочем плане. В общем, Неруман-то дал нам дельный совет, мы собрались поужинать где-нибудь в Магиксе — так что присоединяйся к нам, если не устала. Валькирия улыбнулась: у неё действительно появился шанс наладить отношения с аловолосым ведьмаком, к тому же, рядом будут его товарищи, и всё точно должно пройти гладко. — Подождите за дверью пять минут, мальчики — я немного приведу себя в порядок. Едва парни вышли из комнаты, Блум тут же подскочила, стянула с себя запачкавшиеся камуфляжные вещи (завтра ей, кажется, предстоит большая стирка), переоделась в кожаный наряд, немного подкрасилась и сделала простенькую прическу: заплела передние пряди в три «датских» косички и затем забрала волосы в высокий хвост. Глянув на себя в зеркало, девушка осталась довольна: выглядела она вполне прилично. Можно выходить. — Наша красавица даже вовремя вышла, — заметил брюнет. — Идемте уже, мальчики, — вздохнула девушка. Компания телепортировалась в Магикс, в район городского парка. В городе только-только начинало вечереть, и жизнь в нем, наверное, сейчас была на пике своей суточной активности. Часть его жителей возвращалось домой с работы, часть направлялась на встречи с друзьями, однако во всех заведениях ещё были свободные места. Ведьмаки и выбрали один из таких ресторанчиков, заказали ужин и в ожидании решили немного обсудить сложившуюся ситуацию. — Итак, во-первых, нам не помешает в Алфее свой агент, — предложила Блум. — Интересная мысль, — согласился Огрон. — Есть кто на примете? Аловолосый, надо сказать, не слишком верил в эту затею — но сожительницу всё же решил выслушать. Тем более, если это поможет ввести в стройный ряд оставшихся там пяти фей больше разногласия. — Может, Мирта? — предложил Анаган. — Девочка, вроде, неглупая… — Нет-нет-нет, — возразил Гантлос. — Мирту в это мы впутывать не будем. У неё итак отношения со всеми натянутые, а так вообще изгоем станет. Забудьте. — Рокси, — заявила валькирия. — Мне девочки как-то рассказывали, что вы сперли у Морганы какое-то ожерелье… — Да стекляшки какие-то старые. Материальная ценность почти никакая, — с видом эксперта заявил брюнет. — Неруман, правда, нес какой-то бред про жизненную энергию… Короче, было дело, сейчас это ожерелье у Балазара. — В общем, вскоре после этого Моргана серьезно заболела… — Да она особо здоровой никогда не была. Особенно на голову, — пробурчал Хранитель Кольца, его темноволосый товарищ показал ему кулак. — Извини, Блум. Это просто наболевшее. Продолжай. — Так вот. Рокси хочет скорее найти эту вещичку, потому что считает, что так Моргана быстрее выздоровеет. Идея такая. Я одалживаю у Балазара это ожерелье, встречаюсь с Рокси и вербую её, взамен обещаю вернуть ожерелье — когда всё будет кончено, разумеется. Что-то мне подсказывает, что девочка в обмен на выздоровление матери сделает для нас всё. Ведьмаки переглянулись. — Блум, да ты коварная женщина! — то ли в шутку, то ли всерьез заметил Огрон. — Так на чувствах бедной девочки сыграть решила! Хищница со смехом несильно стукнула ведьмака в плечо. Официанты тем временем принесли небольшую бутылку виски и четыре стакана и пообещали, что остальной заказ будет выполнен через пятнадцать минут. — Мальчики, предлагаю тост, — Охотница взяла в руки стакан. — За первое успешное совместное задание. — Хороший тост, — поддержал Анаган. — От себя добавлю: первое и, надеюсь, не последнее успешное. — Ещё лучше, — заключил аловолосый. Четверка осушила первый бокал. — Наш человек! — похвалил брюнет, хлопнув валькирию по плечу. — Не морщится даже! Валькирия довольно улыбнулась, однако, едва заметила идущих по дорожке пятерых девушек, как на лице появилось выражение некой обеспокоенности и озадаченности. Да, сейчас ведьмаки выпили совсем немного, но даже такое количество алкоголя в принципе было способно вызвать у них приступ групповой идиотии… — Ребята, сейчас мы сидим спокойно и пытаемся не привлекать внимания. Черт, жаль, у нас меню отобрали… Ведьмаки выглянули на улицу — так же узнав в компании девушек своих противниц. Истребители нечисти улыбнулись, кивнули друг другу. Впрочем, заметив парочку полицейских и вышедшего покурить охранника ресторана, блондин успокоился и решил воплотить в жизнь небольшую идею. — Мы не дадим тебя в обиду, — успокоил темноволосый ведьмак. — Только сейчас вы все будете молчать, разговариваю с ними я, если они обратят на нас внимание, — неожиданно вызвался Гантлос. — Ты? Тебя они выслушают в последнюю очередь, — возразил Огрон. — Ты их вообще всегда на драку провоцируешь. В общем, все молчат, разговариваю я. Оглядевшись, Хранитель кольца успокоился: он понял, что его светловолосый товарищ решил просто привлечь внимание охраны ресторана и затем отдать разбушевавшихся фей в руки полицейских. — Понял. Будем молчать. Как и боялась Блум, Винкс узнали в посетителях ресторана своих врагов и предательницу, и мимо пройти не смогли. — Вы! — чуть ли не взревела Стелла. — Вы специально решили везде нас подкарауливать?! — Девушки, если бы мы знали, что вы будете проходить здесь, в этом районе — поверьте, мы бы выбрали другое место, — хладнокровно ответил блондин. — Не сталкиваться с вами мы хотим не меньше вашего. — Учитывая последние события, я бы хотела оспорить это, — возразила Текна. — В позапрошлый раз, в парке, вы только и искали повода подраться. А сейчас с вами ещё и она… — Отдайте нам эту предательницу — и мы, так и быть, вас не тронем! — продолжила Муза. — Самосуд, между прочим — уголовно наказуемое деяние, — заметил музыкант. — Как, впрочем, и нарушение общественного порядка. — Кто бы говорил! — язвительно бросила Флора. — Вы — преступники, и ваше место на Омеге! Всех четверых! Да, Блум — и тебя такой в том числе! Валькирия хотела съязвить на этот счет — в конце концов, на Омеге она уже была, и знает, куда надо идти, чтобы поскорее покинуть эту планету, однако вспомнив предупреждение Гантлоса, промолчала. — Охрана! — громко, но спокойно позвал блондин; куривший на улице мужчина потушил сигарету, бросил её в пепельницу и подошел на зов. — Ах ты, трус! — пробурчала Айша и в любой момент приготовилась наброситься на ведьмака, однако подруги сдержали её. — Что здесь происходит? — казенным тоном спросил подошедший охранник. — Да девушки тут, наверное, выпили лишнее — и хулиганят теперь. На нас чуть ли не бросаются, — пояснил музыкант. — Неправда! Они — преступники! — заявила Стелла. — И они снова хотят спровоцировать нас на драку, чтобы потом… — Девушки, будьте добры, покиньте территорию заведения, — попросил мужчина. — Или отдыхайте культурно. — Да как вы не понимаете! — вспылила Айша. — Они — злодеи, настоящие злодеи! Воры и убийцы! — Свои претензии кому-либо из наших посетителей, пожалуйста, выражайте за территорией. Охранник решил вывести разбушевавшихся фей наружу, фея Морфикса сопротивлялась и вырывалась, её подруги пререкались с ним, на шум сбежалась полиция, даже при них Винкс продолжали злиться и обвинять ведьмаков и их сожительницу во всех преступлениях, с каждой нейтральной успокаивающей фразой патрульных Айша и Стелла всё больше распалялись, и даже их подруги уже не смогли сдерживать их… В итоге феи были задержаны и препровождены в ближайший полицейский участок, а ведьмаки и их напарница спокойно продолжили ужин. — Видите — мы пальцем не пошевелили, а вышли победителями, — успокоил Гантлос. — Мне Гуннар ещё давно говорил, чтобы я никогда не вздумал в публичных местах, на виду у охраны или легавых дебоши устраивать, а если кто провоцирует — спокойно звать их на помощь и не портить себе нервы. В конце концов, им за это и платят. Хранитель Кольца с доброй улыбкой похлопал светловолосого товарища по плечу. — Я всегда знал, что ты всё можешь, когда захочешь. — И ещё, — вздохнул блондин. — Я разговаривал с Неруманом. Он согласился принять то зелье. И перед этим — выпить. То есть, возможно, скоро мы отправимся по домам. — Что же. Нам нужно, чтобы эти несколько дней, пока будет вариться зелье, нам никто не мешал — надеюсь, Рокси нам в этом поможет. А затем, когда мы всё уладим, по моей команде, Блум, ты сообщишь своей мадам, что всё готово. — Только, Рон, одна просьба: Винкс физически не пострадают, — попросила Блум. — Это нам и не нужно, — заверил Анаган. — Две из них всё же — наследные принцессы, а три оставшиеся — просто гражданки других государств. Не хочется иметь из-за этого проблемы. Ведьмаки бы и забыли об этом происшествии, как о мелком недоразумении, однако через пару дней после произошедшего, когда четверка расположилась в общем зале, среди потоков информации, оказавшихся на одном из новостных сайтов, Огрон обнаружил интересное и необычное сообщение, и тут же поспешил прочитать его товарищам. — Зацените: пять фей, именующих себя «Винкс», приговорены к исправительным работам и принудительной психотерапии за нарушение общественного порядка в нетрезвом состоянии, — прочитал он. — Если об этом узнает Неруман — думаю, он будет доволен, — заключил брюнет.