IV. Крылья дракона

— Что значит — ты решил?! — голос королевы Бесстрашной едва ли не сотрясает стены. — Мы решили. — Вы?! — Джен принимается ходить туда-сюда по комнате, зарываясь ладонью в непослушные волосы. — А мое мнение тебе не интересно?! — Интересно, — голос Питера спокойный и непоколебимый, — но я его и так знаю — ты бы со мной захотела. Дженни хватает со стола металлический графин для воды и швыряет его о стену. Пустая посудина с глухим звуком отлетает от каменной стены. — Ты мне обещал! — Тогда у нас еще не было детей, — мягко отвечает Верховный король. — Мы не можем… — Рисковать их обоими родителями?! — предугадывает королева. — Ты ведь так уверен, что ваше путешествие — вершина безопасности, просто немного тяжелой работы. — Нет, — одному Аслану известно, как Питеру удается сохранять самообладание, — мы не можем оставить их совсем без присмотра родителей. Если меня не будет — ты за ними присмотришь и я смогу быть спокойным. Королю удается притянуть к себе сопротивляющуюся жену и прижаться губами к её виску. Он знал, что она так отреагирует. Сопротивление Джен постепенно сходит на нет. Питер терпеливо ждет, пока она успокоится, не рискуя добавить какие-либо слова. — Я не хочу, чтобы ты уезжал так надолго… Кто знает, на сколько все это затянется. — Я приложу все усилия, чтобы все закончилось как можно скорее. Я обещаю. *** — Надень вот эту, она должна принести тебе удачу, — Сьюзен протягивает Каспиану рубашку. Пятый король улыбается и с трепетом принимает такой особенный предмет гардероба, вышитый серебристыми нитками. — Конечно, должна. Ты сама ее для меня вышивала, едва ли не все пальцы исколола. Сьюзен собирается было возразить, что такого никогда не было, и что вышивать она всегда умела, но решает промолчать. Исколола — не исколола, какая теперь разница? Может, действительно так и было, просто она уже не помнит. — Дай волосы расчешу, совсем спутались. Каспиан послушно снимает усыпанную драгоценными камнями корону и приседает перед своей первой и единственной любовью. Сьюзен берет в руки тяжелый золотой гребень и осторожно начинает расчесывать волосы Каспиану. Затем снимает с запястья изумрудного цвета ленту, служившую ей до этого браслетом — Эсмеральда где-то нашла и подарила маме, а мама не посмела снять, хоть та далеко и не всегда шла под разные платья. Сьюзен собирает волосы Каспиана на затылке и завязывает их лентой в короткий хвостик. — Чтобы в дороге не мешали — на глаза не падали, — как-то неловко объясняет Сьюзен. — Спасибо, — Каспиан целует нежную, нетронутую загаром руку прекраснейшей из королев за всю историю великой Нарнии. *** В одном, достаточно крохотном внутреннем дворике Кэр-Параваля раскинулся большой дуб, которому едва хватало места, чтобы не задевать ветвями окна замка. На одной из его ветвей висят качели. Довольно-таки простые, как для королевской резиденции: два светлых тонких каната и большая, широкая доска. Лира умудряется упереться спиной об один из канатов. Длинные светлые крылья почти касаются земли маховыми перьями. Рядом сидит Эдмунд, свесив с одной стороны левую ногу. Правую король согнул в колене и уперся в нее подбородком. Крылатая королева берет Эдмунда за руку, слегка приподнимает рукав и смотрит на весьма странный браслет — несколько переплетенных между собой волос Лиры. Когда-то Эдмунд насобирал их на своей подушке но, вместо того, чтобы выбросить — переплел между собой и завязал вокруг запястья. А потом еще несколько дней с довольным лицом хвастался всем тем, что он обладал «волоском собственной смерти». Эдмунд ежится от резкого порыва ветра. В отличие от Лиры, король Справедливый вышел на улицу в очень тонкой рубашке, не желая тратить время на поиски теплой одежды. Королева подсаживается еще ближе к Эдмунду и обнимает его, укрыв от ветра собственными крыльями. Ветер немного раскачивает качели, сделанные Эдмундом каких-то несколько лет назад. Они молчат. Молчат о том, что совсем скоро придется расстаться. О том, что дорога будет далекой, а место прибытия — далеко не самым гостеприимным. О том, что будут думать друг о друге даже чаще, чем делали это в замке. О том, что будет больно. — Когда мне будет холодно — я буду представлять тебя совсем рядом, и твои крылья, которые будут укрывать меня от снега и согревать. *** Эсмеральда протягивает папе конверт. Каспиан приятно удивлен. Он приседает на корточки напротив дочки и принимает ее подарок, абсолютно забыв о том, что они сейчас на виду у половины королевства, пришедшей проводить своих королей и отважных воинов в далекую и такую незнакомую дорогу. Каспиан собирался было открыть конверт, но накрывшая его руки ладонь принцессы его останавливает: — Не сейчас, папа. Откроешь, когда очень-очень устанешь, и когда тебе покажется, что больше выдержать нет сил. Каспиан улыбается и целует Эсми в лоб, удивляясь, как в таком маленьком человечке может быть столько мудрости. — Спасибо милая. Люблю тебя. И буду думать о вас с мамой каждую минуту. Пятый король притягивает к себе маленькую принцессу. Эсмеральда закрывает глаза, зарываясь в плечо папы. — Пусть тебя хранит Аслан. Пусть всех вас хранит. Сьюзен улыбается, чуть крепче сжимает плечо дочери, слишком уж часто хлопая ресницами. Наконец Каспиан отпускает принцессу. Время последнего поцелуя от Сьюзен. Та старается ничего не говорить, чтобы не дать волю эмоциям. Скорее — не может из-за ставшего в горле кома. — Спасибо тебе за все, — шепчет Каспиан. Разорвав объятия, тельмаринец собирается идти к своей лошади, но в последний момент королева хватает его за руку и протягивает свой рог: — Прошу, возьми. *** Джен усиленно пытается вспомнить все черты характера Питера, которые ее когда-либо злили или раздражали. В ход идут так же все минувшие ссоры, ошибки и глупые поступки. Чтобы не расплакаться, хотя покрасневший кончик носа и так говорит сам за себя. Шестая королева уверена, что такая стратегия ей поможет выдержать столь нелегкий момент. Ведь куда труднее отпустить такого теплого, любящего и самого лучшего, чем того, кто вызвал неприязнь. Не срабатывает. Питер серьезно смотрит на Дженни, берет ее лицо в свои ладони: — Пообещай, что ты с честью будешь выполнять мои и свои обязанности, что будешь достойной королевой. — Я буду, — тихо всхлипывает Джен. — И чтоб без глупостей, — продолжает Питер, — ты пример подаешь двум принцам, один из которых — будущий король. — Подаю. — Умница, — серьезность на лице сменяется нежностью, — ну, не нужно. Питер прячет королеву в своих объятиях, слегка покачиваясь на месте. Терпеливо ждет, когда она будет готова разомкнуть объятия. Получив негласное разрешение, целует Джен в лоб и наклоняется к принцам. — Берегите маму, ладно? Она — девочка, совсем раскисла, ей нужно мужское надежное плечо. Вы ее защитите? Роберт уверенно кивает. Старший принц, в отличие от самой Джен, имел разговор с отцом о том, что случилось, почему так и каким образом нужно действовать. Приунывший Уильям, который сам было чуть не расплакался, немного приободряется. Он теперь мужчина и должен всех защищать вместо папы. *** Сильви весело болтает ножками, сидя на руках у папы. Не найдя, чем другим себя занять, девочка принимается играться с завязками на его куртке. Эдмунд подносит ее к своему коню и внимание маленькой переключается на конскую гриву, которую можно гладить, дергать и ерошить ладошками. Сонная Сильвия пока еще не до конца осознала, что происходит вокруг. Король Справедливый поворачивается к Лире и ухмыляется краешком губ: — Я надеюсь, тебе не придется за мной лететь. Далеко и некомфортно.