***
Альбус Дамблдор был вынужден признать, что не всегда у него получается разузнать то, что ему интересно. Заинтересовавшая его история с погибшим под колёсами магловского грузовика аврором так и осталась неразгаданной. Благодаря Аластору удалось только выяснить, что маглы действительно видели двух человек, неизвестно как оказавшихся прямо перед автомобилем. Некоторые из них утверждали, что второй была девушка, но как она выглядела, понять не удалось — было точно известно только о тёмных волосах — именно они закрывали лицо неизвестной. И только один магл, оказавшийся спокойнее и наблюдательнее остальных, в такой ситуации смог рассмотреть, что эти двое появились перед машиной прямо из воздуха и мужчина оттолкнул женщину, погибая сам. Куда та подевалась потом, магл уже не увидел. Память ему, конечно же, подправили, а Аластор поделился слухами, что Хоган как-то обмолвился, что собирается сменить семейный статус. Но кто была его избранница, Моуди не знал. Личность ведьмы, бывшей в момент гибели аврора вместе с ним, так и не была установлена. Была это невеста Хогана или нет, оставалось только гадать, но что её точно не было среди пострадавших — это авроры могли утверждать однозначно. Ведьма, судя по всему, всё же сумела аппарировать, не оставив после себя следов. То, что она не обратилась в аврорат, наводило Альбуса на мысль, что авроры могут и ошибаться. Дамблдор, чувствовавший, что всё не так просто, не постеснялся бы и поискать девушку по крови, подозревая, что экстренное перемещение не обошлось без расщепа, но на месте аварии всю кровь смыли специальные службы маглов, а искать точку выхода ведьмы из аппарации было поздно уже тогда, когда на место происшествия прибыли авроры. Так что ему пришлось отказаться от дальнейшего выяснения обстоятельств смерти Хогана, несмотря на вопившую интуицию. Он чувствовал, что эта история обернулась бы для него удачей, хотя друг Аластор и смотрел на него как на идиота, когда Альбус поделился с ним своими доводами. «Ну что ж, — решил Дамблдор, намазывая на тост малиновый джем и улыбаясь Филиусу, который говорил что-то про уроки, — не повезло. Впрочем, я уже давно привык к мысли, что фортуна не всегда бывает ко мне благосклонна».***
Ступив на коврик возле камина собственной гостиной, Фиона испугалась, прижав Санди к гулко застучавшему сердцу. В их дом снова пришла беда и рыдающая мадемуазель Дюбуа была тому подтверждением. Франсуазу пыталась утешить Северина, подсовывая ей стакан, и запах налитого в него зелья говорил сам за себя — золовка не пожалела Умиротворяющего бальзама. Маявшийся рядом с невестой Мальсибер, не имея представления, чем он может помочь, замер, готовый сорваться в любой момент по приказу Рины и сделать что угодно, лишь бы та не назначила его жилеткой для женских слёз. — Что случилось? — спросила его Фиона, ещё сильнее разволновавшись, не увидев в гостиной ни мужа, ни Ремуса. — Франсуаза получила письмо, — ответила вместо Рейнарда Северина, а мадемуазель Дюбуа разревелась ещё сильнее. — Моя Эжени, — всхлипывала она, отталкивая стакан с успокоительным и пытаясь утереть слёзы насквозь мокрым платком. — Моя бедная девочка…