Вопрос доверия

В спортивном комплексе при полицейском департаменте высоченный потолок и огромные, вытянутые прямоугольником окна, заслоняемые белой решёткой. Просторное помещение купалось в мягком солнечном свете, делая утренние тренировки по-особенному приятными. Джуди, в отличие от Ника, не отлынивала, старалась приходить сюда минимум четыре раза в неделю. Сегодня сосредоточиться не получалось и, попавшись на подсечку, она оказалась распростёртой на матах. Поваливший её Понд дал отдышаться и протянул руку: — Перестань быть такой рассеянной, а то мне начинает казаться, что я тебя избиваю. Джуди приняла его помощь и поднялась на ноги. Собранные в высокий хвост волосы хлестнули по спине: — Ну, должна заметить, бьёшь ты действительно неслабо. — Не люблю играть в поддавки. К тому же, боль помогает лучше оттачивать рефлексы. Лишний раз ведь не хочется пропускать удар, верно? — Мэтт отступил на два шага, принял боевую стойку. Скучающий тон и такое же пресное выражение лица: Понд, как обычно, создавал впечатление не особо расторопного тихони, но Джуди ещё ни у кого не видела такой скорости рефлексов в рукопашном бою, как у него, даже у инструкторов в полицейской академии. Всерьёз потягаться с ним пока не получалось, но она упорствовала и, как заметил сам Мэтт, достигла неплохих результатов. Но сегодня всё шло наперекосяк. Вот и сейчас, после серии торопливых и слегка агрессивных ударов руками и ногами, которые Мэтт терпеливо блокировал, Джуди оказалась пойманной в захват и прижатой к нему спиной. Он наклонился и шепнул ей на ухо «вот это было совсем отвратительно», прежде чем отпустить. Джуди отошла на несколько шагов и перевела дыхание. — Слишком много пыла, Джуд. — Мэтт поднял стоящую у стены бутылку с минеральной водой и сделал несколько глотков. — А в бою холодный рассудок куда лучший помощник, чем злость; не верь тем, кто говорит иначе. — Да я не злюсь, волнуюсь немного, только и всего. — Джуди робко улыбнулась, отбирая у Мэтта бутылку, чтобы и себе урвать пару освежающих глотков. Почти час дружеского спарринга здорово её разгорячил, а ещё ей казалось, что вся пыль, которая успела осесть на матах за выходные, теперь перекочевала на неё. — Из-за важного-преважного дня или Уайлд опять накосячил? — Ну-у, пожалуй, всего понемногу… — протянула Джуди и встрепенулась: — Погоди, а про важный-преважный день ты-то откуда знаешь? Ник проболтался? — Не-а. Скажем так, сия важная информация была куплена за коробку пончиков с клубнично-сливочной глазурью. Так что уйти без поздравлений у тебя сегодня не выйдет: все в участке уже в курсе. Джуди смущённо улыбнулась, заправила прядь за ухо: — Ну ладно. Сегодня действительно был не просто понедельник, а по-настоящему особенный день — день, когда её стажировка официально завершилась. И Джуди переполняло радостное волнение пополам с неверием: три месяца пронеслись удивительно быстро, и в то же время в её жизнь так плотно вошли некоторые вещи и люди, что без них она уже себя не представляла. Выматывающая, но безумно интересная работа. Суровый, но в то же время удивительно добросердечный начальник. Сыплющий добродушными взаимными подколками дуэт Понд-Гориллаз. Невероятно общительный и вечно голодный Бэн Когтяузер. И, конечно же, Ник — ироничный, вредный, но бесконечно любимый. После раскрытия дела о таинственной необратимости Колина Тейга и судебных тяжб с Лили Козлоффой и группой других причастных лиц, Зверополис какое-то время ещё сотрясали общественные беспорядки, на что мэр города выступил с публичным заявлением о том, что предложение об отмене «Закона о неприкосновенности животных» было рассмотрено парламентом и расценено как аморальное и недопустимое. Этому предшествовала череда увольнений высокопоставленных лиц, и даже Джуди, далёкая от политических игр, догадалась, что произошла масштабная зачистка всех, кого смогли поймать на продажности. Сама Лили Козлофф была приговорена к восьми годам лишения свободы за нелегальную деятельность, умышленный поджог, покушение на жизнь полицейских и нанесение морального и физического вреда Колину Тейгу. Его брат прошёл по делу как жертва шантажа и никаких обвинений против него не было выдвинуто, но сам он, по всей видимости, всё ещё отдавался самобичеванию. По-настоящему счастливым и открыто улыбающимся, как раньше, Джуди увидела Джека на повторной свадьбе Колина и Фру-Фру, и её сердце переполнила радость оттого, что для семьи Тейгов снова наступили хорошие дни. А ещё через пару дней она получила предложение стать крёстной, на которое была счастлива ответить согласием. Как оказалось, Фру-Фру узнала о своей беременности как раз в тот период, когда Колин не мог вернуть себе человеческий облик, а отец устроил развод против ее воли. Джуди только в очередной раз поразилась стойкости подруги: маленькой и хрупкой снаружи, но удивительно сильной внутри. Карлос Боа прошёл очень долгую реабилитацию дома, с матерью, и спустя два месяца вернул себе человеческий облик. Ему был предъявлено обвинение за участие в заговоре против Колина Тейга, но, поскольку, в отличие от Лили, особо тяжких преступлений он не совершал, дело закончилось тремя годами условного с подпиской о невыезде, и внушительной суммой штрафа. Свои акции NGC, скорее всего принудительно, он выставил на продажу, а многолетняя дружба с семьёй Тейгов прервалась, вероятно, навсегда. Тедди Бир принял решение не возвращаться в Зверополис, аргументировав это тем, что так ему будет проще начать жизнь с нового листа и позаботиться о сестре, как она того заслуживала. Джуди надеялась, что у него действительно получится не повторять старых ошибок и стать для Эмили надёжной опорой, а не источником несчастий. Агнесс Сильверфокс благополучно исчезла со всех радаров. Ник выразил опасение, что она, воспользовавшись суматохой в ночь пожара, запросто могла прихватить с собой из лаборатории «ЭКО-стражей» данные с нелегальными исследованиями, но пока никаких сведений на этот счёт не поступало. Оставалось только ждать, надеяться на лучшее, но при этом быть готовыми к худшему. Даже к тому, что идеи Лили Козлоффой могут кого-то вдохновить и без краденной информации. Ник признался, что Дэниэл всегда относился к Агнесс пусть и без враждебности, но с лёгкой настороженностью, и однажды сказал, что она напоминает ему неисправный револьвер: никогда не знаешь наверняка, выстрелит или нет. Он и сам вряд ли мог догадываться, с какой ужасающей точностью его слова отразили всю суть.

***

Джуди устало потёрла лоб, закручивая крышку на бутылке. Спарринг с Мэттом закончился и нужно было поспешить, чтобы попасть в кабинет к Буйволсону ровно в восемь. Она нервничала, так как один вопрос так и остался повисшим в воздухе, а ответ нужно было дать уже сегодня. Сейчас, по сути. Мэтт, направившийся вместе с ней к выходу из спортзала, невольно об этом напомнил: — Так, а Ник в чём накосячил? Вы поругались? — Да нет, — резко возразила Джуди, мотнув головой, и тут же сбавила тон: — Вовсе нет. У нас всё отлично. — Прости, — Мэтт распахнул перед ней металлические двустворчатые двери спортзала, — но мне кажется или в воздухе висит огромное «но»? — Не совсем. — Джуди облизнула губы, подбирая слова: — Ник умеет, конечно, действовать на нервы, но вообще он замечательный и я счастлива с ним, по-настоящему счастлива, просто есть одна вещь, о которой мы так и не поговорили. И это вроде бы важно, а вроде бы и нет. Они быстро зашагали по гулкому пустому коридору. Мэтт бросил на неё заинтриговано-вопросительный взгляд. — Об окончании моей стажировки, как раз. В том плане, что я ведь была его временной напарницей на этот период, а теперь нужно что-то решать. И мне бы хотелось продолжить работать с ним дальше, но он постоянно уклоняется от этого разговора, переводит тему, а это значит… — Джуди вздохнула. — Значит, что он не хочет. А я в свою очередь не хочу на него давить, но меня это тревожит, честно говоря. — Джуди, — Мэтт посмотрел на неё тепло, — мне кажется, это давно решённый вопрос и волноваться не о чем. Она только неуверенно пожала плечами. Мэтт провёл её к двери в кабинет капитана Буйволсона и, ободряюще сжав плечо, пожелал удачи. Джуди поблагодарила и зашла внутрь, слегка разочарованная: в глубине души она надеялась, что Ник будет дожидаться её здесь, но, похоже, важным-преважным сегодняшний день был для неё одной. Поздоровавшись с начальником, она скромно заняла место напротив, нервничая так, словно вернулась в свой первый день стажировки. Буйволсон строго взглянул на неё сквозь прямоугольные стёкла очков: — Так, Хоппс, у меня мало времени, поэтому давай без прелюдий. Ты знаешь зачем ты здесь, поэтому на, читай. — Он шлёпнул на стол перед ней два альбомных листа: один — чистый, другой — исписанный острым, с сильным наклоном вправо почерком, который Джуди сразу узнала. — И, если всё устраивает, корябай от своего имени аналогичное. Джуди взяла лист дрожащими от волнения руками. Это Ник, Ник написал заявление! Не предупредил, пришёл сюда первым в тайне от неё… Зачем? Почему? Ей стало дурно от подозрений, что он решил в такой некрасивый способ отделаться от неё, как от напарницы. Раньше действовать у неё спиной, перекручивая всё в свою пользу, для Ника было нормой, но сейчас… «…Он бы не стал так со мной поступать», — успокоила себя Джуди и вчиталась в заявление. Затем снова и снова пробежалась глазами по одному и тому же предложению: «Прошу Вас назначить моей постоянной напарницей Джудит Лаверну Хоппс». В порыве радости Джуди прижала заявление к груди, и опомнилась, только когда почувствовала, что Буйволсон сверлит её ироничным взглядом. Она тут же выпрямилась, прочистила горло и официальным тоном сказала: — Да, всё устраивает, сейчас напишу своё. — Ну так давай живее, — ворчливо поторопил её Буйволсон. Джуди, не в силах перестать излучать безграничное счастье, кивнула, и начала писать своё заявление по образцу. — И это, Хоппс. — Голос Буйволсона заставил её на несколько секунд снова поднять глаза на него. — Поздравляю. — Спасибо, сэр, — бодро ответила она, и губы против воли растянулись в счастливой улыбке. Сегодня определённо был самый лучший день.

***

В их общем — по-прежнему — кабинете, Ник обнаружился рассевшимся прямо на крышке стола и с интересом изучающим бумаги с подколотыми фотографиями в картонной папке. Джуди собиралась ради приличия хоть немного на него позлиться, но сила воли мгновенно отказала, и она прижалась к его боку, крепко обнимая: — У тебя нет совести, ты это знаешь? — спросила она, запрокидывая голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Ник захлопнул папку, приобнял её свободной рукой и усмехнулся: — А ты выглядишь так, словно целиком и полностью это одобряешь. — Не дождёшься. Так почему ты мне сразу не рассказал про заявление? — Очевидно же: хотел сделать сюрприз. — Я бы предпочла без сюрпризов. — В таком случае, объятия — это такой неординарный способ высказать своё осуждение? — иронично поинтересовался Ник, ласково огладив её спину ладонью. — Я ведь даже злиться на тебя нормально не могу. — Она встала на носочки, чтобы сократить разительную разницу в росте. — Ты понимаешь всю степень своей отвратительности? — Неотразимости. Ты хотела сказать: неотразимости. — И раньше, чем Джуди успела возразить, он нежно поцеловал её. Вообще, она обещала себе ни за что не отвлекаться на подобное на работе, но Уайлд не так уж сильно заблуждался в своём высказывании: противостоять его чарам было действительно чертовски трудно.

***

После окончания короткой утренней планёрки они сели в служебный автомобиль. Ник, занявший водительское сидение, тут же нацепил на себя очки-авиаторы. Свои Джуди вертела в руках, всё ещё изучая короткое досье на женщину, подозреваемую в деле о краже со взломом: она работала горничной у богача, чей тайник с деньгами кто-то опустошил вчера вечером, когда никого не было дома. Рация с лёгким шипением ожила, и в эфир ворвался бодрый голос Бена Когтяузера: − «1.12Р», приём. — На связи, — лениво отозвался Ник, заводя машину. — Вам будет по пути заехать в Центральный парк? — Да, а что? — поинтересовался Ник. — Наш любитель раздеваться на публику снова в деле. Выручайте, заберите Элкиса поскорее, а то от жалоб уже телефон разрывается. Джуди застонала. Некоторые вещи, похоже, не меняются никогда. Ник бросил на неё насмешливый взгляд и сказал: — Принято. Бен отключился. Джуди предупреждающе подняла вверх указательный палец: — Даже не проси. В этот раз бегать за ним будешь сам. — Но теперь-то ты знаешь, чего ожидать. — Тем более, — Джуди постаралась наградить его максимально строгим взглядом: вспоминать своё прошлое знакомство с лосем-эксгибиционистом было и смешно, и стыдно. Больше стыдно, конечно. Ник с беззаботным видом хмыкнул, вглядываясь в зеркало заднего вида, и машина сдала назад, выезжая с парковки. На безоблачном небе Зверополиса ярко светило солнце, и Джуди, спрятав глаза за темно-синими стёклами очков и расслаблено откинувшись на сидение, чувствовала, что на душе у неё точно так же упоительно светло. Далеко не в последнюю очередь благодаря напарнику, теперь уже постоянному и желанному.