Я не дам тебе умереть

      Дом за магическим барьером, день четвёртый       Гажил проснулся от того, что у него зверски затекли все мышцы. Мужчина попытался повернуться, но упёрся носом, рукой и коленками в подозрительно мягкую стену. Удивление заставило его окончательно пробудиться и осознать, что мягкая стена — это всего лишь спинка дивана, на котором он, судя по всему, и проспал всю ночь. Видимо, он заснул, слушая чтение Леви. Но почему она его не разбудила и где она сама?       Железный встал, с наслаждением потянулся, хрустя суставами, и осмотрелся. Синеволосая, как вполне можно было догадаться, обнаружилась на кровати, где она свернулась в клубочек и сладко сопела. За окном ярко светило солнце, а значит…       — Карманная женщина, подъём!       — Ещё пять минуточек… ммм… Гажил… — МакГарден повернулась на другой бок и обняла одну из многочисленных подушек, закинув на неё ногу и захватив в объятия значительную часть одеяла, в результате чего ученику Металликаны предстала соблазнительно обтянутая коротенькими шортами пятая точка словесницы. Редфокс шумно втянул воздух и поспешно сел на диван, накинув на колени плед, дабы скрыть естественную реакцию организма на такое зрелище.       — Какие ещё пять минуточек? Нас ждут тренировки!       Леви неохотно открыла глаза и повернулась к неугомонному поедателю железа, который почему-то не вытряхивал её из одеяла, а смирно сидел на диване и командовал оттуда.       — Учти, Мелкая, я позабочусь о том, чтобы твои мышцы после тренировки так же болели, как мои после сна на этом чёртовом узком диване!       — Я что, виновата, что ты вместо того, чтобы слушать сказку, заснул, да так, что из пушки не разбудишь?! — возмутилась синеволосая.       — Я что, виноват, что у тебя такой убаюкивающий голос? — парировал Гажил. Около минуты двое сверлили друг друга взглядами, затем Леви сдалась и отправилась умываться.       Редфокс сдержал слово — к концу тренировки девушка едва передвигала ноги и нервно вздрагивала при виде турника и гантелей. Закончив с физическими нагрузками, брюнет отправился к реке медитировать и настаивал на том, что МакГарден должна пойти с ним, но всё же внял её мольбам и позволил ей идти отдыхать, не преминув заметить, что такие поблажки — в последний раз.       Впрочем, возможно, отсутствие Леви на камне у обрыва было к лучшему — ничто не отвлекало Железного от того, зачем он туда пришёл. Успокаивающий плеск воды позволил быстро настроиться на нужный лад и почувствовать кожей эфир, наполняющий воздух. У Гажила не было доступа ко второму источнику (но он был уверен, что это всего лишь вопрос времени), однако благодаря медитациям объём его волшебной силы не уступал Саламандру (который оказался чертовски удачлив и получил плюшку в виде второго источника без малейших усилий).       Закончив медитацию, ученик Металликаны не спешил возвращаться в дом, невзирая на то, что желудок громко требовал пищи. В кармане лежал кусок железного слова, так что желудку пришлось заткнуться и переваривать металл, не мешая хозяину думать. А думал Гажил о том, стоит ли попробовать подкатить к некой низкорослой обладательнице небесно-синих волос и острого язычка и КАК ЭТО ВООБЩЕ ДЕЛАЕТСЯ?! Да уж, не ожидал он, что однажды пожалеет о том, что, когда очередная пьянка в гильдии плавно перетекла в мужской междусобойчик, где Локи, Макаров и эти два неразлучных старпёра, кажется, Макао и Вакаба, делились проверенными способами охмурения представительниц прекрасного пола, он вместо того, чтобы послушать, решил набить морду Саламандру…       Так ничего и не надумав, Железный отправился в дом, где первым делом завернул на кухню. На столе обнаружился остывший омлет с ветчиной и помидорами, чему переваривший железяку желудок был несказанно рад. В один присест проглотив пищу, Редфокс подумал, что неплохо бы принять душ.       Сказано-сделано! На ходу стягивая тунику, Гажил вошёл в ванную и замер на пороге. Помещение было наполнено горячим паром, исходящим от ванны, а в ванне кто-то (несложно догадаться, кто именно) плескался, негромко напевая себе под нос. Железный хотел было по-быстрому тихонько свалить, но вдруг разобрал знакомые мотивы:       — Весь цветной, такой цветной, трам-пам-пам, кусок стали воспылал горячей любовью…       Какого чёрта эта карманная женщина поёт в ванной его песню?! Шокированный Редфокс неосознанно сделал шаг вперёд и по закону подлости зацепился ногой за табуретку, на которой стоял жестяной таз. Последовавший за этим грохот и трёхэтажный мат заставили синеволосую прервать пение, оглянуться и оглушить мужчину ультразвуковым визгом. Зажав уши, он пулей вылетел в гостиную.       Несколько минут спустя его, сидящего в кресле и притворяющегося читающим (схватил первую попавшуюся книгу и раскрыл её на середине, даже не обратив внимания на то, что держит её вверх ногами) обнаружила в столь необычном виде Леви, укутанная в махровый халат и с тюрбаном из полотенца на волосах. И очень, очень злая…       — Редфокс, какого чёрта ты запёрся ко мне в ванную?! — выражение её лица не предвещало ничего хорошего и чем-то неуловимо напоминало Титанию, обнаружившую, что Саламандр и Отмороженный снова дерутся       — Когда это было? — попытался закосить под дурачка Железный, — я вот недавно пришёл, сижу, читаю…       — Читает он! Книгу перевернуть не пробовал? — только сейчас убийца драконов обнаружил свою оплошность и с досадой захлопнул макулатуру. Ну ладно…       — А какого демона Зерефа ты мне какие-то претензии предъявляешь, если сама не в состоянии дверь запереть? Каким боком я должен был догадаться, что ты там?!       Леви стушевалась и задумалась. Да нет, вроде, она закрывала защёлку… Ну ведь точно же закрывала!       — Я заперлась! А ты, видимо, силы не соразмеряешь, или вообще сожрал запор и не заметил!       Услышав такие обвинения в свой адрес, Железный возмутился и предложил проверить. МакГарден моментально согласилась на следственный эксперимент.       Беглый осмотр двери показал, что защёлка не съедена и не выломана. Смущённая Леви, недовольно косясь на торжествующе ухмыляющегося Гажила, вошла внутрь и заперлась. Брюнет потянул дверь на себя — последняя свободно открылась. Поменялись местами, Гажил задвинул защёлку изнутри, а Леви потянула за ручку снаружи — дверь точно так же без малейшего усилия открылась. Дальнейший осмотр показал, что защёлка носит скорее декоративную функцию. Покраснев до ушей, МакГарден предложила заодно проверить замок в туалете, но, к счастью, хотя бы там элемент фурнитуры выполнял свою функцию.       Редфокс битых два часа возился с дверью ванной, но так и не смог добиться того, чтобы замок работал. Его даже посетила мысль, что здесь замешана магия, но озвучивать свою догадку словеснице он не стал, просто признал, что облажался и предложил вешать на дверь что-нибудь яркое. Леви тут же продемонстрировала висящее в воздухе и переливающееся, как неоновая вывеска, слово «закрыто», но Железный напомнил ей, что он так не умеет. В итоге пожертвовали на благие цели ядовито-зелёное кухонное полотенце, договорившись, что если оно висит на стене рядом с дверью — то свободно, а если на самой двери — занято.       Остаток дня прошёл спокойно и размеренно — Леви читала, сперва замусоленную книгу по письменам, видимо, надеясь почерпнуть из неё что-то ещё, ранее упущенное, потом какой-то детектив, Гажил то бродил в окрестностях дома, то слонялся вокруг читающей словесницы, то упрашивал её почитать вслух, чтобы ему тоже было интересно. В конце концов МакГарден надоело посылать брюнета взять любую книгу и почитать самому, и она сдалась, но только при условии, что если Редфокс опять уснёт в неудобном месте, к ней он никаких претензий предъявлять не будет.       Наступил вечер, а за ним и ночь, когда взошла луна, Леви решила, что пора спать. Гажил негромко похрапывал на кресле, немного подумав, девушка всё же его растолкала и отправила на нормальное спальное место.       Дом за магическим барьером, день пятый       Оба пленника письмён проснулись поздно, но это не помешало начать утро уже привычным образом — тренировка, душ, завтрак… За завтраком и сразу после него Леви описывала очередную методику, с помощью которой она планировала внести изменения в рунный барьер. Гажил поначалу слушал и кивал, а потом, когда совсем перестал улавливать в речи синеволосой знакомые слова, вспомнил о том, что кроме книг тут есть ещё и кинолакримы, и, прихватив первый попавшийся боевик, удалился в спальню, дабы шумом не отвлекать Леви от доработки её идеи — к этому моменту она уже вооружилась блокнотом и ручкой.       Досмотрев фильм, Железный вернулся в гостиную, но обнаружил там только блокнот и книгу о письменах — словесницы не было. Не особо удивившись — мало ли куда она могла отлучиться, мужчина отправился на кухню, намереваясь перекусить бутербродом, и обнаружил там булькающее на плите варево, распространяющее приятные ароматы и нарезающую какую-то травку Леви. И она опять напевала себе под нос, на этот раз что-то подозрительно похожее на «шубидуба, шалала». Вот этого Редфокс точно не ожидал — раньше он как-то не замечал Мелкую в числе немногих фанатов его творчества. Тем временем синеволосая заметила вошедшего:       — Садись, Гажик, скоро уже будет готово!       Что? Гажик? Скоро будет готово — и не гоняла его, как мальчика на побегушках, между кухней и кладовой? Железный сперва ущипнул себя за руку — было больно. Затем шагнул к МакГарден и потрогал её лоб. Вроде не горячий…       — Ты чего?! — зеленовато-карие глаза с недоумением воззрились на него. Гажил задумался, как бы так ответить, чтобы Мелкая не психанула, и тут почувствовал уже немного подзабытую мерзкую слабость и головокружение. Конечно же, заметив, что у мужчины снова приступ, синеволосая кинулась оказывать помощь — усадить поудобнее, помахать полотенчиком, вспомнить о магии и применить «Трою» прежде, чем Железный начнёт ворчать о том, что из-за всяких мелких, которые колдуют по поводу и без, ему потом придётся в транспорте страдать, а затем заткнуть источник потока ругани железным словом.       Столь удивившее Редфокса поведение синеволосой объяснялось очень просто. Пока Гажил гадал, не попытаться ли подкатить к Леви, последняя думала примерно о том же самом. И именно сегодня утром вместо идей ликвидации барьера её мысли посетила древняя мудрость — о пути к сердцу мужчины, пролегающем через желудок. Вот и отправилась словесница варить борщ классический приворотный…       Но вот объяснять этому самому мужчине истинные мотивы изменения линии поведения в отношении готовки МакГарден пока не планировала, поэтому едва тот расправился с железом во рту, подсунула тарелку с готовым кушаньем и принялась болтать обо всё на свете, не давая убийце драконов и слова вставить. Стратегия сработала — дальнейших расспросов от него не последовало. А зачитанная по памяти поэма на древнефиорском языке и вовсе заставила бедного ученика Металликаны беспокоиться не столько о состоянии психики девушки, сколько о сохранении собственного душевного здоровья и не закипающего мозга. Ради этого он решил было постараться с ней не пересекаться, пока она не станет вести себя как обычно, но несколько часов спустя потрясающие запахи запечённого мяса и ещё чего-то, пахнущего не менее аппетитно, заставили Железного изменить своё решение и направить стопы на кухню.       За ужином Леви уже не старалась озвучить всё, что хранится в её памяти, и Гажил получил истинное удовольствие от вкусной еды и лёгкой, ненавязчивой беседы с объектом симпатий. Впервые с момента обнаружения барьера он подумал, что было бы неплохо, если бы МакГарден подольше повозилась с расшифровкой, или даже вовсе с ней не справилась.       Дом за магическим барьером, день шестой       Леви проснулась на рассвете будто от толчка. Все кусочки мозаики — разрозненных догадок и знаний о структуре рунного барьера — как по мановению волшебной палочки собрались воедино. Сейчас девушка твёрдо знала, что и как нужно сделать, чтобы снять запрет на выход за пределы очерченного круга. Она тихонько, чтобы не разбудить Гажила, выскользнула из объятий тёплого одеяла, накинула платье и, прихватив в гостиной световую ручку, отправилась к барьеру.       Практически первое, что заметил Гажил по пробуждении — это отсутствие в комнате Леви. Это было странно и, пожалуй, уже непривычно. Впрочем, девушка вполне могла отлучиться в туалет. Железный решил, что так оно, скорее всего, и есть, и, лениво почёсывая пятую точку, вышел в гостиную, намереваясь там подождать синеволосую и гнать её на тренировку. Хоть девчонка и научилась кое-чему, но ему ещё предстоит немало потрудиться, чтобы подтянуть её хотя бы до уровня болельщицы или картёжницы.       К удивлению Редфокса, дверь в туалет оказалась приоткрытой, что означало, что синеволосой там нет. Так же её не наблюдалось ни в душе, ни на кухне. Это уже было совсем странно, однако поводов для беспокойства всё же не было — Леви за пределы барьера не выйдет, а кто-либо враждебный, способный доставить ей неприятности, не войдёт. Посему, решив не заморачиваться, ученик Металликаны в одиночку отправился на спортплощадку, надеясь, что МакГарден вскоре к нему присоединится.       Гажил усердно колошматил самодельную грушу, сделанную из скрученного в рулон, зафиксированного железными скобами и подвешенного на турник мата, когда услышал голос Леви:       — Гажил! Гажил!       Мужчина обернулся на зов и увидел бегущую к нему со всех ног словесницу. Запыхавшаяся, взволнованная девушка со счастливой улыбкой, не обращающая внимания на выбившиеся из-под ленты и упавшие на лицо пряди волос практически преодолела последние несколько десятков метров, но буквально в паре шагов от Железного споткнулась. Упала она удачно — как раз на грудь Гажилу, вот только последний от толчка по инерции сделал шаг назад, наступил на брошенную им же самим в траве гантелю и потерял равновесие.       Спустя пару мгновений стало ясно, что ученик Металликаны лежит в невысокой траве, МакГарден — на нём, его рука покоится у неё на пояснице, а их лица разделяют всего несколько сантиметров.       Стук сердца — или сердец — перерос в набат, заглушающий шелест ветра, пение птиц, журчание реки. Мир сузился до крошечного участка земли, на котором уместились он и она. Тук-тук. Тук-тук. Впоследствии они так и не смогли вспомнить, кто первым сделал движение навстречу, но к следующему удару сердца их губы соприкоснулись. Робкая, несмелая ласка, лёгкие касания, тем не менее, обжигающие нежную, ни разу не целованную, кожу. Руки, запутавшиеся в волосах. Крепкие объятия. Прерывистое, сбившееся дыхание. Короткая передышка, взгляд глаза в глаза — и новый поцелуй, уже более уверенный.