Я не дам тебе умереть

      Дом за магическим барьером, день третий       К собственному удивлению, Леви проснулась не от громкого голоса и сдёрнутого одеяла, а от шума дождя за окном. Гажил ещё спал, раскинувшись по кровати наподобие морской звезды. Простыня, которой он укрывался, игнорируя плед, сползла, так что сейчас под ней находилась лишь одна нога мужчины. Синеволосая с лёгкой грустью рассматривала великолепное тело. Вот бы сейчас лечь рядом, положив голову ему на грудь! Но увы, её мечты недосягаемы, а чувства навсегда останутся безответными… Гажил чувствует себя виноватым перед ней за тот день, не более. Только поэтому он вызвался ей помочь в борьбе за звание старшего волшебника, только поэтому пообещал сделать её сильнее и сейчас, пользуясь случаем, выполняет обещанное. Вот только, похоже, он её едва выносит, неспроста вчера в его глазах мелькало нечто, заставившее её вспомнить в деталях их первую встречу. Кажется, ещё немного — и он бы её ударил… Что ж, ей следует как можно быстрее справиться с барьером, и как только они доберутся до гильдии, всё вернётся на круги своя.       Погрузившись в свои невесёлые раздумья, МакГарден не сразу заметила, что тот, кому они были посвящены, проснулся и сам смотрит на неё. Столкнувшись взглядом с вишнёвыми глазами, девушка вздрогнула.       — Д…доброе утро, Гажил! — запинаясь, промямлила она.       — Доброе, коль не шутишь, — ответил убийца драконов, садясь на постели и потягиваясь. Вчера он много думал и окончательно укрепился в мысли, что признание Леви было ни чем иным, как плодом горячки. Самым ярким примером влюблённой девушки для Железного была Джувия, и он, как ни старался, не смог представить ситуацию, в которой водяная волшебница отказалась бы готовить для «милого Грея» и уж тем более отправила бы его стирать одежду. Да обихаживать Отмороженного было (и, наверное, остаётся) смыслом её жизни! А вот МакГарден его, Редфокса, ненавидит, что, впрочем, совсем не удивительно. А спасать его кинулась и плясала вокруг него, пока не встал на ноги только потому, что выросла в гильдии, где обычное дело — забыв о себе, рвать жопу ради товарища. Жаль, ведь он к ней успел привязаться, да и, признаться, до неё он не делал особого различия между парнями и девушками, его интересовали сильные соперники и хорошие драки, а эта девчонка, она заставила его вспомнить, что он мужчина. До неё он никогда и никого так не хотел! И уж подавно не возникало мыслей просто обнять кого-то и прижать к груди, вдыхая аромат волос, а ведь сейчас он желал именно этого! Пусть порой она выводила его из себя, да так, что он едва сдерживался, чтобы не нарушить данную самому себе клятву больше никогда не поднимать на неё руку — его тянуло к ней. Что ж, Леви девочка умная, наверняка в ближайшее время она перепишет барьер, тем самым прекратив эту пытку, а когда они вернутся в гильдию, всё будет по-старому…       — Прости меня, пожалуйста, — ворвался в его размышления хорошо знакомый голосок, — я вчера была неправа, наговорила лишнего, прости, прости, прости!       — Да забей, проехали, — махнул рукой Гажил. А затем, неожиданно для себя самого, вопреки принятым решениям, предложил: — Чего мы с тобой постоянно грызёмся, как кошка с собакой, может, попробуем подружиться?       Леви недоумевающе моргнула, уставившись на протянутую ей широкую ладонь стоящего перед ней убийцы драконов, но в следующее мгновение широко улыбнулась и вложила туда свою маленькую ладошку:       — Давай!       Пожав друг другу руки, брюнет и синеволосая синхронно повернули головы к окну. Дождь лил не переставая, сплошной стеной, будто вознамерившись повторить всемирный потоп.       — Похоже, на сегодня тренировка отменяется, — вздохнула Леви. Стоп, что? Вздохнула? Ей что, стали нравиться тренировки? Стараясь не показывать удивления и радости, Гажил ответил:       — Ничего не отменяется. Лучше медитации под дождём может быть только медитация в горах рядом с водопадом, так что погнали!       — Но… Уже конец лета, дождь ведь холодный…       — Тц! Если хорошенько размяться, а потом нормально помедитировать, частицы эфира защитят тебя от простуды не хуже зонта и резиновых сапог! — видя, что МакГарден всё ещё колеблется, Железный закатил глаза. — Да не очкуй ты! Давай ванну наберём погорячее, сразу после тренировки прыгнешь туда и согреешься!       — А ты?       — А что я? Уж мне-то точно нихрена не сделается от какого-то там дождика!       Несколько минут спустя двое вышли из домика под ливень, по настоянию Гажила босиком и в минимуме одежды. Гажил вообще не стал заморачиваться надеванием чего-либо помимо имеющихся на нём трусов («А смысл? Всё равно намокнет!»), Леви осталась в пижаме. В первые же секунды они промокли до нитки, однако, дождь оказался совсем не таким холодным, как опасалась словесница. Бегать под дождём босиком оказалось очень весело, ноги скользили и разъезжались, Гажил дважды упал, причём второй раз — в здоровенную лужу. Леви до слёз хохотала, глядя на по уши вымазанного в грязи убийцу драконов, но недолго — сама не удержала равновесие и приземлилась в соседнюю лужу, после чего повод посмеяться появился уже у Гажила. Впрочем, низвергающиеся с небес потоки воды быстро смыли с лиц грязь. Отсмеявшись, Железный сказал, что разминка закончена и потащил Леви куда-то в сторону от дома. Оказалось, что с одной из сторон ограниченная барьером зона заканчивается на краю высокого, обрывистого берега реки (той самой, искупаться в которой им так и не удалось). А в нескольких метрах от обрыва лежит большой плоский камень, на который Гажил уселся в позу лотоса лицом к реке и жестом предложил синеволосой сделать то же самое.       Не то чтобы Леви не знала, как следует концентрироваться во время медитации, чтобы частицы эфира, рассеянные в воздухе, начали стекаться к тебе, наполняя твой внутренний источник и расширяя его — знала, хоть и не часто практиковала подобные упражнения. Но вот сейчас, сидя рядом с любимым убийцей драконов, она никак не могла сосредоточиться, то и дело украдкой косясь на капли воды, стекающие по рельефной груди, на многочисленные шрамы, на облепившие мужественное лицо мокрые смоляные пряди…       Не то чтобы Гажил не умел абстрагироваться от внешних помех, оставаясь наедине с природой и ощущая себя её частью — умел, всегда умел, а за три месяца тренировок с Лилейным накануне ВМИ достиг в этом умении совершенства. Но вот сейчас, сидя рядом с перевернувшей его ценности и привычки с ног на голову девушкой, он впервые за долгие годы никак не мог настроиться на нужный лад, то и дело исподволь посматривая на её хрупкие, изящные плечи, на обычно растрёпанные, а сейчас приглаженные дождём небесные волосы, на подчёркнутую мокрым топиком аккуратную грудь, выгодно отличающуюся от буферов большинства девушек гильдии…       Река шириной в три десятка шагов неспешно катила свои воды, чью зеркальную гладь взрывали мириады ниспадающих с небес капель. Противоположный берег, густо поросший ивняком, сквозь пелену дождя напоминал картины импрессионистов. Пытаясь не думать о близости почти обнажённого, покрытого шрамами и пирсингом, мужчины, Леви любовалась пейзажем. Ей хотелось подойти вплотную к краю обрыва и заглянуть вниз, увидеть, как слабые волны, мутные от глины, лениво лижут берег, одну за другой смывая крупицы глинистой почвы и унося вдаль, отвоёвывая у суши сантиметр за сантиметром. Увы, даже если бы она сумела договориться с собственным инстинктом самосохранения, который прямо-таки вопил об опасности и нецелесообразности такого желания, рунный барьер всё равно не позволил бы его осуществить, так что ей приходилось довольствоваться рисованием этой картины в воображении. Дав волю фантазии, МакГарден в какой-то момент ощутила себя частицей потока, упорно и неустанно подтачивающего берег. Раз за разом она разбивалась об неприступную твердь, и каждый раз, как начинало казаться, что берег никогда не поддастся струям воды, твердь с шумом обрушивалась, растворяясь в ней. В единстве со стихией девушка ощущала себя если не всемогущей, то способной на многое. Например, исподволь, как прибрежные воды, подточить камень сердца Гажила…       Вспомнив о Железном, синеволосая вздрогнула и вернулась к реальности. Струи дождя, создавшие вокруг неё своеобразный кокон, вращающийся по часовой стрелке, медленно возвращались к установленному природой состоянию. Редфокс уставился на девушку широко распахнутыми глазами, в которых нетрудно было заметить восхищение и уважение. Сама же словесница ощутила, что её буквально распирает от переизбытка волшебной силы, и, надо сказать, это ощущение оказалось ненамного приятнее упадка сил после полного опустошения магического резерва. Все мышцы ныли, как после физических упражнений, и к тому же девушка начала зябнуть. Увы, в её арсенале не было заклинания, позволяющего согреться, иначе она бы немедленно его применила, убив двух зайцев одним ударом.       — Г-г-гажил, я з-з-замёрз-зла, — пробормотала Леви, неловко пытаясь подняться на ноги. Редфокс мгновенно вскочил и протянул ей руку, помогая встать.       — Тебе когда-нибудь раньше удавалось впитать столько эфира? — поинтересовался мужчина. МакГарден отрицательно мотнула головой. — Сколдуй что-нибудь, что угодно, прямо сейчас. Легче станет.       Леви взмахнула рукой со сложенными определённым образом пальцами и непослушными, трясущимися губами произнесла заклинание:       — Ве-веск-кое сло-ово: ж-желе-ез-зо!       В самом деле, после того, как железное слово высотой с Редфокса появилось рядом с ними, синеволосой стало намного легче, хотя холод по-прежнему пробирал до костей.       — Ну ты даёшь, мне этого железа на пару дней хватит, — усмехнулся убийца драконов, подталкивая Леви в сторону дома. Признаться, он и сам порядком закоченел, особенно учитывая, что ему, в отличие от его спутницы, так и не удалось сконцентрироваться и ощутить единение с природой.       Чтобы добраться с берега до дома, требовалось чуть больше пяти минут, однако Леви казалось, что этот путь занимает не меньше часа. На полдороге Гажил покосился на синеющие губы девушки, молча закинул её на плечо и прибавил шагу, заодно и самому теплее стало. Войдя в дом, Железный, не обращая внимания на остающиеся за ним лужи на полу, потащил МакГарден в ванную. Секунду поколебавшись, всё-таки нормальные люди моются перед тем, как понежиться в горячей водичке, Редфокс прямо в одежде (хотя считать ли одеждой насквозь мокрую лёгкую пижамку?) запихнул синеволосую в ванну, а затем и сам забрался туда же, из соображений приличия оставив свои трусы на месте.       Немного отогревшись, Леви почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы осмотреться и оценить обстановку. Первое же, что она увидела, ей не понравилось. Торчащая из воды с островками пены физиономия Редфокса с блаженной улыбкой и зажмуренными глазами смотрелась весьма забавно, но было одно «но» — эта самая физиономия почему-то плескалась в ванне вместе с девушкой. Бегло ощупав себя, девушка убедилась, что нахальство пирсингованного всё же не достигло пика, а у неё не было провала в памяти, за который её бы успели раздеть, но тем не менее…       — Гажил, — натянутым тоном произнесла синеволосая, — а что это ты тут делаешь?       Брюнет приоткрыл один глаз, сделал более брутальное выражение лица и ответил:       — Греюсь.       — Но почему вместе со мной?       — Потому что ванна одна.       И не придерёшься ведь! Ну вот как объяснить этому пирсингованному болвану, что девушку, которая принимала ванну с мужчиной, ни один приличный человек замуж не возьмёт!       — Слушай, не создавай проблемы на ровном месте, Мелкая! Лежи и кайфуй, и другим не мешай, — лениво перебил Редфокс её мысли. МакГарден впала в ступор: она что, вслух говорила, что ли?!       — Нет, у тебя просто на лице всё написано, — ухмыльнулся ученик Металликаны. Леви надулась и отползла в угол ванны, подальше от наглеца, благо габариты сего предмета интерьера вполне позволяли с комфортом расположиться обоим, не касаясь друг друга. Может, и в самом деле стоит не обращать внимания на соседа по ванне и получать удовольствие?       Вдоволь понежившись в горячей воде, словесница решила, что пора вылезать. И вот тут-то и встала ребром небольшая такая (под два метра ростом, в плечах не то чтобы косая сажень, но аршина полтора будет) проблемка. Полюбившийся уютный, тёплый махровый халат здесь, висит у двери, но не наденешь же его на мокрую пижаму, с которой вода ручьями бежит! Даже если вытереться хорошенько, всё равно одежда от этого не высохнет, и вместо уютного халата будет липкая, холодная мерзость. Но не раздеваться же при Гажиле!       Железный некоторое время наблюдал из воды за растерянной девушкой, остановившейся в двух шагах от шкафчика с полотенцами и беспомощно переминающейся с ноги на ногу, затем тоже покинул ванну и, приготовившись отбивать летящие в него тяжёлые предметы и заклинания, подал голос:       — Да ты не стесняйся, чего я там не видел!       К удаче Гажила, первым, до чего дотянулась жертва его подколок, было полотенце, так что всего-то пришлось побегать вокруг ванны (почему-то дизайнер этого помещения решил, что раз уж он запланировал мини-бассейн, то помещать его в угол не комильфо, надо, чтобы со всех сторон подойти можно было), уворачиваясь от на ходу скрученной в жгут тряпки, которой пыталась отхлестать его Леви.       Игра в «догони меня кирпич МакГарден» довольно быстро закончилась благодаря кусочку мыла, который Гажил во время вчерашних постирушек в сердцах швырнул в стену и который сейчас коварно кинулся ему под ноги. Поскользнувшись, Железный плюхнулся обратно в ванну, окатив уже замахнувшуюся словесницу фонтаном брызг. Вынырнув и отфыркавшись, Редфокс шутливо поднял руки, демонстрируя полную капитуляцию, а затем решил проблему Леви простейшим способом: вытерся на скорую руку и освободил территорию, намотав на бёдра полотенце.       Потом синеволосая жарила гренки, а ученик Металликаны сидел за кухонным столом, внимательно наблюдая за процессом, затем последовала совместная трапеза, в ходе которой Леви оживлённо рассказывала идеи изменения кода рунного барьера, которые собиралась опробовать в ближайшее время, а Гажил слушал и делал вид, что что-то понимает. После завтрака девушка вооружилась своим блокнотом с пометками и книгой о письменах и занялась доработкой одной из идей, вслух поясняя свои действия сидящему поблизости Железному.       Время до обеда пролетело незаметно. На кухне словесницу посетила идея: она вручила Редфоксу нож и попросила сперва порезать мясо, потом почистить и нарезать овощи, набрать в кастрюлю воды и поставить на плиту… Сама она в итоге только контролировала процесс, указывая необходимое количество того или иного ингредиента да помешивая блюдо и добавляя в него приправы. Отведав готовое кушанье, Гажил был приятно удивлён и ни в какую не хотел признавать, что фактически оно приготовлено его руками.       С грязной посудой, к счастью, проблем не было — она прекрасно ликвидировалась всё тем же материализованным словом «Чистота», так что сразу после обеда, воспользовавшись тем, что ливень наконец закончился, Леви отправилась пытать счастья в нелёгком деле переписывания наложенных неизвестно кем рун. Девушка провозилась несколько часов, но так и не смогла добиться желаемого результата — барьер ни в какую не желал изменять заложенные в нём условия, однако допускал добавление новых, если они не противоречили имеющимся. МакГарден ради интереса вписала первое, что пришло в голову — защиту от вновь начинающего накрапывать дождя на ограниченном барьером пространстве. Это был успех, но, убедившись, что дополнительное условие работает, Леви его отменила, поскольку, во-первых, оно поглощало значительную долю её волшебных сил (что означало, что она что-то сделала не совсем правильно — данный тип барьера не предполагал трату сил заклинателя при срабатывании любого вписанного условия, только при их создании или изменении), а во-вторых, на ограниченном барьером пространстве росли трава, деревья, кусты, и без воды всему этому добру пришлось бы несладко.       Обдумывая, какую ещё грамматику следует применить, чтобы получить возможность отменять заложенные создателем барьера условия, МакГарден отправилась в дом, где её ждал ужин — Гажил сумел разогреть остатки обеда и при этом не спалить их — и целый шкаф художественной литературы (инвентаризация содержимого показала, что ничего познавательного, и особенно литературы по письменам, там нет — исключительно развлекательный контент).       Стемнело. Надев кое-как высушенную с помощью магии пижаму, Леви взяла с полки сборник сказок и устроилась в уголке своего дивана, намереваясь часок почитать перед сном. Гажил незадолго до этого отправился на улицу, намереваясь перебазировать железное словечище поближе к дому, а то и вовсе разбить его на более-менее компактные куски и сложить их в коридоре.       Синеволосая с головой погрузилась в проблемы Андрея-стрелка, которому предстояло пойти туда-не знаю куда и принести то-не знаю что, как вдруг рядом что-то зашербуршилось, и на колени Леви втиснулась, подвинув руку с книгой, чернявая голова. В ответ на молчаливое недоумение словесницы, голова сверкнула алыми глазами из-под пирсингованных бровей и заявила:       — Мне скучно, почитай вслух!       — Ну… ладно, — гадая, что же нашло на Железного, Леви перелистнула пару страниц и начала следующую сказку: — в некотором царстве, в некотором государстве жил-был богатый купец, именитый человек…       Сказка закончилась. МакГарден отложила книгу и посмотрела на своего слушателя, собираясь спросить, что он думает о взаимоотношениях купеческой дочери и чудища заколдованного, но увидела лишь закрытые глаза да мерно вздымающуюся во сне грудь. Первым порывом девушки было растолкать и наорать — для кого она тут старалась, язык мозолила?! — однако спящий Гажил выглядел так мило, что вместо этого она аккуратно выползла с дивана, заменив свои колени подушкой, укрыла мужчину пледом, потушила свет и, захватив одеяло, отправилась на кровать.