Я не дам тебе умереть

      Ничего не понимающая Леви натянула одеяло до самого подбородка и уставилась на Гажила. Что случилось? Только что они оба сгорали от страсти, и вот… Она что-то не так сделала? Или… Зря спросила? Посидев минутку, девушка робко придвинулась к убийце драконов и, не обращая внимания на поползшее вниз одеяло, обняла его сзади, прижавшись щекой к спине. Гажил нервно дёрнулся, но не оттолкнул.       Робко поглаживая большим пальцем пресс убийцы драконов, МакГарден чувствовала, как напряжённый, словно натянутая струна, мужчина постепенно расслабляется. Наконец, Гажил повернулся к ней, поцеловал в лоб и лёг, притянув Леви к себе так, что её голова покоилась на его груди. Словесница испытывала очень противоречивые чувства — с одной стороны, тепло и уют в объятиях любимого мужчины, с другой же — тянущий жар внизу живота и желание продолжить прерванное занятие. Однако свой лимит храбрости на сегодня она уже исчерпала, так что не решилась ни сказать об этом — к тому же опасаясь, что Гажил снова может расстроиться, — ни самой начать активные действия, так и задремала у него на груди.       Дом за магическим барьером, день шестнадцатый, раннее утро.       На улице едва занимался рассвет, когда Леви проснулась от сильного, почти нестерпимого, желания посетить уборную. Девушка попыталась встать, но не тут-то было — тяжёлая рука убийцы драконов крепко прижимала её к его обнажённому — когда только успел раздеться?! Вроде не Грей, это тот способен чуть ли не силой мысли одежду снимать, не отвлекаясь от какого-либо занятия… — телу. Безусловно, этот собственнический жест очень льстил МакГарден, однако сейчас ей было необходимо выбраться из стальных объятий, по возможности не разбудив обнимающего. Осторожно, по сантиметру, выползая из-под его руки, Леви думала о том, как же много недоговаривают авторы любовных романов. Представить-то смешно: «Эмброджина открыла глаза. Лучи полуденного солнца заливали комнату. Сильваниус спал рядом с ней, обняв ее одной рукой. Голова его покоилась у нее на груди, белокурые волосы были в беспорядке. Любовь к нему затопила ее потоком эмоций. Она погладила его лицо, провела рукой по лбу, по плечам, по руке, что лежала на ее пышном бюсте, коснулась ладонью его широкой груди и прошептала ему в ухо: «Дорогой, я так хочу в туалет!»       Тихонько фыркнув в кулак, Леви наконец сползла с постели и направилась к своей цели. Вернувшись в комнату спустя несколько минут, синеволосая замешкалась. Ещё очень рано, можно было спокойно юркнуть обратно в постель, под скомканное одеяло, угол которого прикрывал низ живота и одну ногу Гажила, и поспать ещё часика два-три. Но девушка очень неловко чувствовала себя в костюме Евы. Пару секунд поразмыслив, она достала пижаму и подняла было одну ногу для того, чтобы запихнуть её в штанину шорт, как со стороны кровати раздался недовольный сонный голос:       — Убери эти тряпки, без них тебе лучше.       — Гажил? — оглянулась девушка, опустив ногу на пол, но пижаму из рук не выпуская. — Прости, пожалуйста, я тебя разбудила…       Извинившись, Леви снова прицелилась ногой в отверстие шорт, но тут же испуганно взвизгнула и повалилась на кровать: Гажил сел и, дотянувшись, дёрнул её за руку. Мужчина отобрал у поверженной девушки нижнюю часть пижамы и, скомкав, отправил в дальний угол, а затем, не выпуская предплечье Леви из руки, лёг обратно, потянув её к себе. В итоге МакГарден оказалась распластана по накачанному торсу убийцы драконов и прижата к нему большими шероховатыми ладонями, одна из которых по-хозяйски расположилась на ягодице, а вторая лениво поглаживала спину. Щёки Леви горели от смущения. Вроде бы ничего такого, так они уже лежали, но… не голые же! Ну и что, что накануне она сама просила переспать с ней? Ну и что, что стонала и билась в экстазе от его ласк, как… как какая-то девушка лёгкого поведения? Всё равно стыдно же! И как только этому пожирателю железа удаётся делать такие неприличные вещи с таким невозмутимым видом? Тем временем Гажил, по-видимому, решил, что негоже руке лежать без дела, и принялся оглаживать полупопие и внутреннюю часть бедра. Пару раз его пальцы будто невзначай коснулись средоточия женственности синеволосой, и та почувствовала, как тело наполняется истомой, а внутри разгорается уже знакомый тянущий жар. Девушка поёрзала, устраиваясь поудобнее, и коснулась бедром мужского достоинства — горячего, пульсирующего и очень твёрдого. Ведомая скорее каким-то первобытным инстинктом, чем разумом, Леви ещёнемного сдвинулась и, опираясь ладонями на грудь Гажила, приподняла бёдра.       Редфокс удивлённо моргнул, почувствовав, как влажная и горячая ТАМ Леви опускается на его член. Воистину в тихом омуте черти водятся! У самой от смущения пар из ушей валит, но что творит, что творит, чертовка! Однако до конца начатое она не довела. Пару раз чуть-чуть приподнявшись и так же чуть-чуть, максимум на сантиметр, опустившись, синеволосая, залившись краской (хотя казалось бы, дальше краснеть уже некуда) и отведя глаза, чуть слышно прошептала:       — Я… боюсь, Гажил, давай ты сам сделаешь это… — Леви ожидала, что мужчина вместе с ней перевернётся и лишит-таки её невинности в классической миссионерской позе, но ученик Металликаны поступил проще: с фирменной ухмылкой положил руки ей на талию, как бы фиксируя, и сделал резкое движение тазом. Словесница не сдержала вскрик: это действительно оказалось довольно-таки больно. Оба замерли, привыкая к новым ощущениям. Когда острая боль уступила место ощущению наполненности, Леви начала двигаться. Первым неприятным сюрпризом стало то, что это оказалось не очень удобно — из-за маленького роста. Но небольшое неудобство меркло перед вторым неприятным сюрпризом — каждая фрикция причиняла боль. Саднящую, тупую, не такую сильную, как в первый момент, но тем не менее заставляющую морщиться и закусывать губу. Если верить романам и словам более опытных подруг, боль постепенно должна была уйти и (по версии романов) уступить место неземному наслаждению, так что Леви продолжала самоотверженно насаживаться на половой орган убийцы драконов, даже пытаясь наращивать темп.       — Так, стоп. — До сего момента позволявший девушке доминировать, Гажил остановил её, положив ладони ей на бёдра. МакГарден вопросительно взглянула на него, блеснув крошечной слезинкой в уголке глаза. — Твои охи и кряхтения не особо смахивают на сладострастные стоны, а я всё-таки не садист какой-то («Ой ли,» — подумала Леви, вспомнив прикованного к дереву ослеплённого Като, а затем и собственное висение на дереве. «Может, и немного садист, но ТЕБЕ больше не хочу причинять боль,» — не решился сказать вслух Гажил). Так что продолжим позже, когда у тебя там всё заживёт, ги-хи!       Редфокс стащил с себя синеволосую и хотел было уложить её рядом и попробовать ещё немного поспать, но, увидев размазанную по паху у обоих кровь, предложил посетить душ. Девушка залилась краской и, смущённо пискнув что-то вроде «Чур, я первая!», шмыгнула в ванную, захлопнув дверь буквально перед носом Гажила, предоставляя ему возможность в ближайшие десять минут поразмышлять о загадках женской логики.       После душа Леви таки натянула пижаму, да и Гажил прикрыл срам трусами, и оба забрались под одеяло. Впрочем, доспать никому из них не удалось — ей от переизбытка эмоций, ему из-за настойчивых требований организма продолжить и достичь разрядки. Провалявшись около часа, Железный, посмотрев на словесницу и обнаружив, что она тоже не спит, как ни в чём не бывало, сказал:       — Ну что, пора на тренировку?       МакГарден на мгновение лишилась дара речи. Какая тренировка?! Она тут, понимаете ли, женщиной стала, ЕГО, мать его, женщиной, а он… Никакой романтики!       — Не пойду! — надулась девушка.       — Это ещё почему?!       — Потому что! Кажется, кто-то говорил, что он не садист…       — Блин, карманная женщина, для тебя же стараюсь!       — Премного благодарна!       — Твою ж мать, какая муха тебя укусила?! Ты чего нервная такая?       — Чурбан ты, Гажил, бесчувственный! — выкрикнула Леви и выбежала из спальни. Последовавший за ней Редфокс успел увидеть, как захлопывается дверь туалета и услышать, как девушка бормочет себе под нос что-то вроде «ну хоть что-то романтичное мог бы сказать…» Романтичное? Ей что, надо, чтоб он розовые сопли разводил, как смазливые педикообразные типы из «Синего пегаса»? Блять, да какой смысл в красивых словах и всяких там цветочках, если они уже переспали, причём по её инициативе?!       Погружённый в раздумья, зачем Мелкой нужно всё усложнять и что эдакое, ррромантичное, но не вызывающее у него рвотный рефлекс, можно сделать, Гажил отправился на тренировочную площадку в одиночестве.       Дом за магическим барьером, день семнадцатый       Леви проснулась от того, что в кровати было как-то слишком просторно. После устроенной ей вчера утром не слишком приятной сцены они с Гажилом полдня не разговаривали, но к вечеру помирились и заснули, как обычно, в обнимку. Однако сейчас она лежала одна. Это было… немного неуютно, однако было бы логично предположить, что не только у неё есть физиологические потребности, способные выгнать из тёплой постельки ни свет ни заря. Устроившись поудобнее, Леви принялась ждать своего мужчину, но тот никак не возвращался. Спустя некоторое время до слуха девушки донёсся слабый шум и… запах гари. Последнее заставило синеволосую вскочить на ноги и кинуться на поиски его источника. Стоило ей выйти в гостиную, как стало очевидно, что и шум, и запах исходят из кухни, дверь которой плотно закрыта. Леви решительно направилась туда. Когда ей оставалось сделать всего пару шагов, дверь распахнулась, и на пороге появился Гажил. Но в каком виде! Одет в одни шаровары, сверху прямо на голое тело повязан фартук защитной расцветки. Впрочем, присмотревшись, можно было заметить, что когда-то (насколько помнила словесница, ещё вчера) он был белым. Волосы стянуты на макушке в небрежный хвост и покрыты островками чего-то белого, больше всего похожего на муку, на правом виске яичный желток, медленно стекающий вниз и прилипшие кусочки скорлупы. В руке грязная ложка.       — Ты чего тут делаешь? А ну легла обратно, я тебе щас завтрак в постель принесу! — Гажил скрылся на кухне, не забыв захлопнуть дверь (от чего в прихожую вылетело небольшое облачко муки). Леви застыла, как от взгляда Медузы Горгоны, переваривая увиденное и услышанное. Что. Это. Было?! Пребывая в ступоре, девушка развернулась и побрела назад в спальню.       Несколько минут спустя под дверью спальни послышались возня и негромкая ругань, и, наконец, она распахнулась и явила очам словесницы убийцу драконов с подносом в руках. Фартук тот снял, хвост распустил, яйцо и муку с головы не то чтобы счистил — смешал в тесто, комочками болтающееся на волосах. Собственно, если бы не эти комочки, вид был бы очень сексуальный… Ненадолго замешкавшись в проходе, дабы картинно поиграть бицепсами и самодовольно ухмыльнуться, Гажил подошёл к кровати и бухнул на колени Леви поднос, благо, тот был со специальными ножками.       — Ги-хи! Хотела романтики, карманная женщина? Ну вот, всё для тебя, получите, распишитесь!       Леви только хлопала глазами, находясь в полном шоке. Ну да, завтрак в постель, это, безусловно, романтично, но… Способ подачи… Девушка дала волю воображению.       Она проснулась от щекочущего ноздри аромата свежесваренного кофе и примешивающегося к нему едва уловимого запаха роз. Открыв глаза, она увидела, что вся комната заставлена букетами этих прекрасных цветов — алых, как кровь, белых, как снег, нежно-розовых, как кожа младенца… А прямо перед ней возвышался сам Аполлон, правда, обладающий помимо прекрасной фигуры длинными чёрными волосами и пирсингом на лице и руках. Аполлон, точнее, Гажил, аккуратно поставив источающий ароматы кофе и ещё чего-то вкусного поднос рядом с ней, нежно поцеловал её и чарующим низким голосом проворковал: «Милая, этот завтрак я приготовил для тебя…»       — Алё, Мелкая! Не затопи кровать слюнями, нам в ней ещё спать!       Леви вздрогнула и вернулась из мира своих грёз. В реальности вместо последовавшего за воркованием поцелуя Гажил щёлкал пальцами перед её лицом. Аромат кофе присутствовал, но какой-то немного странный, с ноткой гари. Под пристальным и немного напряжённым взглядом стоящего у кровати, скрестив на груди руки, повара, девушка оглядела принесённый им поднос.       Турка с пузырящейся густой чёрно-коричневой жижей, пахнущей кофе и гарью. Тарелка с лохмотьями жёлто-зелёной массы. Тарелка угольков в формочках для кексов. Большая миска, наполненная крупными кусками овощей: огурцы, помидоры, морковь (нечищенная и плохо помытая), свёкла (тоже нечищенная), сырая картошка… Леви с опаской понюхала жёлто-зелёную массу и задала рвущийся наружу вопрос:       — Гажил, а что это такое?       — Это? Фр… Фи… Фффф… Тьфу ты, щас скажу! — брюнет вытащил из-за пояса несколько заляпанную книгу и принялся её остервенело листать, а Леви едва сдержала напрашивающееся предположение-подсказку «Фигня какая-то?». — Фриттата, во! Омлет с зеленью! А это — шоколадные му… маффины, — указал он на угольки. — И овощной салат!       Леви издала неопределённый звук, который должен был показать, что теперь-то всё понятно, и отважно отправила в рот кусочек фриттаты. На вкус блюдо оказалось лучше, чем на вид, хотя сочетание мяты, кинзы, укропа, петрушки и кресс-салата с яйцами было довольно необычным. Уже спокойно жуя фриттату, МакГарден поинтересовалась рецептом салата.       — «Для салата берутся овощи (морковь, капуста, огурцы, помидоры, сельдерей — все, что будет в наличии), хорошо промываются, нарезаются и смешиваются. Заправлять его лучше оливковым маслом.» — гордо зачитал Гажил и посмотрел на Леви, с трудом сдерживающую смех. — Э, что не так-то?       — Всё так, просто… очень необычный набор овощей у тебя получился!       — Не хочешь, так и скажи, сам съем, — обиженно буркнул Гажил, плюхнулся на край кровати и нагрёб полную ложку салата. Леви перестала жевать, с интересом наблюдая за тем, как сомнительная овощная смесь скрывается во рту убийцы драконов и перемалывается его крепкими зубами. По мере этого процесса выражение лица брюнета менялось с оскорблённого в лучших побуждениях на брезгливо-недоумевающее, наконец, наполовину пережёванные овощи полетели обратно в миску, а так же на пол, сопровождаемые бранью. Следом полетела в стену ни в чём не повинная кулинарная книга.       — Что за идиоты писали эту книжонку?! — разбушевался Редфокс. — Как можно печатать рецепт такой дряни?       — Гажил, они ни в чём не виноваты, — утирая выступившие от смеха слёзы, вклинилась Леви. — Просто картошку сырой не едят, а ты, видимо, положил овощи, которые первыми на глаза попались.       — То есть, по-твоему, идиот я, да? — злобно зыркнул на синеволосую брюнет.       — Нет, ты всего лишь неопытный кулинар. И между прочим, мой любимый кулинар, — девушка отставила поднос, обняла обиженного повара и потёрлась носом об его щёку.       Гажил вздрогнул от неожиданности — сколько всего между ними произошло, а любимым она его назвала впервые, если не считать того признания во время горячки.       — А, ну я это… того… — невнятно пробубнил он, прижимая к себе девушку и зарываясь лицом в её волосы, дабы спрятать совершенно не соответствующий брутальному образу румянец на щеках. Леви тихонько хихикнула и поудобней устроилась в кольце сильных рук, которые сегодня ради неё не ломали кости врагов, а орудовали ножом и ложкой.       — Любимый…