Держи синицу крепче

*** Народа у Дианы собралось прилично. И, хотя я и не знал её друзей из ИНЖЭКОНа слишком уж хорошо, пару знакомых лиц увидел. Когда мы пришли, одарили именинницу подарками и цветами, Диана повела нас с Тимуром знакомить с уже собравшимися. Я на автопилоте пожимал руки, представлялся и мечтал уже поскорее сесть за стол – наверняка Дианкина мама наготовила вкусностей, как и в прошлом году! - А это Герман, я тебе про него говорила, Дань, - прощебетала Диана. Я поглядел на обладателя резанувшего слух имени и охуел. Он был в точности как мой пляжный Аполлон (разве что младше – наш ровесник, может, старше на пару лет). Высокий, темноволосый, спортивного телосложения, так что футболка сидела на нём в облипку… Сильные руки, сразу видно… Лицо, как у Джуда Лоу… Боже! Какие глаза! Словно ясное летнее небо… - Э… я Стас, рад знакомству, - пробормотал я, не сводя с Германа глаз, пока он пожимал мне руку. Очешуеть! Я мигом забыл про все свои беды, и после этого как последний дурачок высматривал Германа среди приглашённых, пытаясь выяснить, один он тут или нет. Наконец, мучимый душевными терзаниями, я толкнул Данилу в бок: - Спроси у Дианы, что это за Герман! Даня расплылся в улыбке: - Что, понравился? Да я с ней говорил уже. Пригласила спецом для тебя. Кусок салями застрял у меня в горле. - Чё, правда? – прохрипел я, а Тимур рядом лишь посмеялся в кулак. - Дык не веришь, сам спроси. Я верил! Я не мог не верить! Ожившая мечта, мальчик с картинки! И где? В полушаге от меня… Тут я некстати вспомнил собственный потрёпанный видок. Ничего, шрамы красят мужчин и всё такое… Я залпом допил оставшееся в бокале вино, отодвинул тарелку с оливье и, сузив глаза, понаблюдал за Германом какое-то время: тот болтал с Дианой. Наконец, встретился с ним взглядом. Он весело мне улыбнулся, и я тоже не смог сдержаться. «Чёрт…» - сердце забилось чаще обычного, когда я встал со стула и, нашарив в кармане сигареты, просочился на балкон мимо гостей. «Сделать шаг навстречу это проще простого», - всплыли в голове строчки из уже заслушанной до дыр песни. Мучимый беспокойными мыслями и сомнениями, я стоял, облокотившись локтями о перила, и смотрел во двор. Конечно же, Герман – красавчик… но с чего ему вдруг должен понравиться я? Хотя, он так искренне мне улыбнулся пару минут назад… Я затушил окурок в пепельнице, стоящей здесь же на стуле, и снова уставился в сгущающиеся сумерки. Как же всё сложно… Вот ведь у людей натура дурацкая: к тем, кто нравится, страшно подойти даже под угрозой расстрела, а на кого по барабану, подходи не хочу… В итоге мы с Германом встретились через пару дней на Парке Победы. Посидели у выключенного фонтана, прошлись по парку. Он рассказал, что работает фотографом и пригласил заглянуть на фотосессию. Я отказался, потому что не люблю это дело. Герман был явно человеком без комплексов (что не удивительно с его-то внешностью!) и шёл на контакт очень быстро. Спустя час мы забрели погреться в «Сабвэй», после чего он предложил поехать к нему. Моё сердце билось, как безумное, когда я решался – ехать или нет. В итоге ответил согласием. Герман, как я и предполагал, был старше на три года и жил в собственной квартире. Сюда он и водил всех своих «мальчиков на один раз», как я выяснил позже, когда после первого нашего «свидания», на котором у нас ничего не сложилось, Герман мне не перезвонил. Набравшись смелости, я сам набрал его номер и услышал примерно следующее: - Прости, Стас. Отношения это не для меня. Я хочу весело проводить время, а не напрягаться из-за кого-то одного. Больше я Германа не видел. *** Вероятно, это послужило главным фактором, по вине которого моё настроение в день поездки в Капорье опустилось ниже плинтуса. Я был мрачен, словно нависшие низко над крышами облака, изредка сбрызгивающие город и окрестности мерзкой моросью. Вооружившись зонтом и пакетом с бутерами (спасибо маме – позаботилась), я перекинул сумку через плечо и поехал на Техноложку. К счастью автобус уже был на месте, и мокнуть под дождём не пришлось. Я занял место у окна во втором ряду и, вытащив из кармана наушники, отключился от внешних раздражителей, изредка поглядывая, кто заходит в автобус. Димы пока видно не было. Наверное, решил не высовывать нос в такую погоду, а отоспаться. Ну и правильно. И всё же, было немного грустно. Присутствие рядом моего «временного» друга действовало на меня положительно. Пусть он и молчал по большей части… зато я точно знал, чего от него ожидать. Давай, Дим, не такая уж плохая погода… я поделюсь зонтиком. Увидев мелькнувший перед ветровым стеклом серебристый силуэт в свете фар, я (вот ведь накатило!) скрестил пальцы. И да, машина замигала аварийкой, и спустя пару минут Дима, с надвинутым на лоб капюшоном, сел рядом. Я помимо воли улыбнулся ему, вытаскивая наушники: - Привет! Не размок по пути? Мысленно я уже благодарил Макса за то, что не поленился проснуться в семь утра в субботу и подвезти друга. - Погода просто пиздец, - заключил Дима. – Мы там не утонем? - Ну… - задумался я на мгновение, воскрешая в памяти окружающий крепость пейзаж. – Не должны. - Радует, - улыбнулся Дима. Может, не такая и плохая будет поездка. *** Потянулись серые будни, и дела мои пошли относительно спокойно. Эрнест Петрович не показывался. Я занялся уроками, собираясь в этом году не пропадать в универе вплоть до боя курантов, как в прошлом. Сдавал потихоньку работы по математике и парился над расчётками по теормеху. Иногда ко мне в гости приходил Данила, и мы вместе напрягали мозги, пытаясь осилить задачи. Тимур с нами не сидел: он покупал готовые решения у старшекурсников и на этот счёт не парился. Пару раз засиживался допоздна в библиотеке с Димой, после чего он подвозил меня домой «на Максе», который, судя по всему, не возражал. Съездили на дачу к Феофановой. Об этом, пожалуй, стоит рассказать чуть подробнее, ведь именно после той поездки я потерял покой и сон. *** Люда была не против больших пьяных компаний. У них был участок в Назии на 12 соток, на подъездной дорожке спокойно разместились два автомобиля: «Калина» Тихонова и Данин «ситроен». Остальные, не влезшие в транспорт, приехали на электричке. Девочек, естественно, везли на машинах – кто ж ещё сможет правильно закупиться в «ОКее»? Пока выгружали бухло и хавчик, двое наших умельцев снарядили во двое мини-шашлычную, я же помогал дамам на кухне – резать твёрдую колбасу, хлеб и сыр. Салаты, к счастью, они крошили сами. Пару раз заходил Тимур с запотевшей баночкой «Карлсберга» в руке, и я лишь с досадой глотал слюни. Вскоре врубили музыку, накрыли столы и стали понемногу стягиваться. Тихонов колдовал над шашлыками, нанизывая сочное мясо на шампуры, и его с трудом оторвали от этого занятия. Витёк вымыл руки и уселся поближе к двери и шашлыкам – надо же следить за костром, чтобы вовремя начать готовить. Мы с Димой сели в углу. Оглядев шумное сборище, мой «временный» друг заметил: - Похоже, к утру трезвых не планируется, - и кивнул на запас пива, из-за которого торчали прозрачные бутылки с чем покрепче. - Это обычное дело. В прошлом году эта парочка, - я указал на Тимура и его девушку, - упёрлась гулять и заблудилась в окрестностях. - Надеюсь, мы с тобой гулять не пойдём, - хмыкнул Дима. - Зависит от того, сколько выпьем, - засмеялся я. И почему мне с ним было так легко? Он ведь бука. Или я ошибся? О чём мы болтали, сейчас уже вряд ли вспомню. Пили мы хорошо, а под выпивку всё было вдвое вкуснее: горячее ароматное мясо с поджарившимися до хруста колечками лука, свежий хлеб, прохладное пиво… И хороший человек рядом. Я смотрел на Диму пьяными глазами и улыбался ему, а он, давно уже отложивший в сторону свои бинокли, тепло смотрел на меня своими ставшими почти чёрными глазами. - Пойдём подышим воздухом, - предложил я, шаря в карманах в поисках сигарет. Дима последовал за мной. На улице было очень свежо – особенно это чувствовалось после душного помещения. Мы пошлись по дорожке до забора. Я закурил и, обняв себя руками, поёжился. А потом Дима положил мне руку на плечо и притянул к себе, так что я от неожиданности выронил сигарету. Он просто меня обнял, и я почувствовал его тёплое дыхание возле правого уха, а длинные волосы защекотали кожу на щеке. - Ты чего? – отчего-то шёпотом спросил я. - Ничего, - он коснулся губами мочки уха и добавил: - Мне хорошо, когда ты рядом, Стас. Я оцепенел. Конечно, что-то похожее я уже слышал от своих «бывших», с которыми так и не сложилось ничего. Но эти слова прозвучали в моём вмиг протрезвевшем сознании совсем иначе. Я хотел их услышать, мне всё это время не хватало именно таких слов, произнесённых спокойным голосом в такой вот обстановке. Я мечтал об этом… и Дима, может и случайно (просто по пьяни взбрело в голову), исполнил мою мечту. - Ты пьян, - хмыкнул я. А что ещё мог сказать? Мой голос дрожал. - А ты замёрз, - мягко сказал он, отстранившись на мгновение, но лишь затем, чтобы коснуться моих губ. Дима целовал меня сперва осторожно, словно присматривался или ожидал, что оттолкну. Ничего подобного делать я не собирался. Положил руку ему на плечо и стиснув пальцами прохладную ткань куртки, я притянул его к себе поближе, начиная отвечать на поцелуй. Он положил руки мне на талию, и так мы стояли, обнявшись и прижимаясь друг к другу. Услышав чьи-то шаги, я отклеился от Димы, и он понимающе улыбнулся: - Ну что, пойдём обратно в дом, а то ты уже синеть начал и дрожишь весь, - он убрал руки, и я лишь подумал о том, что дрожал теперь вовсе не от холода. Вслух сказал следующее: - Да, было бы неплохо. Внутри и правда было куда теплее. Но я бы не прочь постоять с ним ещё там, на улице в сгущающихся сумерках… где не было так многолюдно. Мы посидели ещё, общаясь с одногруппниками. Я нашёл под столом Димину руку и сжал его пальцы, отметив краем глаз, что он улыбнулся при этом. Больше уединиться нам не удалось, хоть мне и хотелось бы просто посидеть с ним вдвоём. Я никак не мог отделаться от неприятного волнующего чувства: всерьёз ли это? Мы ведь оба выпили. И что значил для Димы наш поцелуй? У него ведь уже есть кое-кто. Или я не прав, и Макс на самом деле просто друг? Боже! Да что со мной такое?! *** Выходные незаметно подошли к концу. Я вернулся домой, показал маме фотки и засел у себя в комнате, отчего-то вовсе не такой счастливый, каким бы следовало быть. Я больше волновался из-за произошедшего, ведь наступил период, именуемый «позвонит/не позвонит». С одно стороны – чего звонить, если завтра мы увидимся в универе… а с другой – я бы вот позвонил! Но как он отнесётся к этому – непонятно. Посчитает, что навязываюсь? Может, он вообще уже пожалел о том, что сделал? Обхватив голову руками, я упал на кровать. Что же со мной вечно беда какая-то?! Немного повалявшись, вылез в «контакт». «Вы были отмечены на 100500 фотографиях», - немного мрачно подумал я, кликая мышкой по фоткам и выискивая на них единственное лицо, которое было мне на этот момент интересно. «Дмитрий Астахов»… Интересно, есть ли он у кого-то в друзьях, раз уж его отметили? Наверняка, у этой хитрой жопы-Тимура… Чувствуя себя по меньшей мере Холмсом, я потратил на поиск пару минут. На аватарке Дима был, судя по всему, на этих своих геологических выездах с отцом. Он сидел на бревне, в руках держал какой-то незнакомый мне инструмент, очки висели на воротнике футболки. Он смотрел в камеру, слегка щуря глаза и улыбаясь уголками губ. Я разглядывал фотографию, словно пытался найти на ней какой-то секрет, чуть ли не прилипнув лицом к экрану ноута. Ладно. Потом ещё раз погляжу. Я сохранил фотку и стал щёлкать дальше, сохраняя остальные тоже. В основном фотки с геологических изысканий. Отец Димы тоже тут был. Кстати, внешне очень похожи – оба высокие, темноволосые и кареглазые. И оба в очках. На этом фотки закончились. Постучаться в друзья? Я резко поднялся, опустив крышку ноутбука. Совсем мозги расплавились, Азовцев! - Маам! – я зашёл на кухню, где она готовила салат на ужин. – Давай помогу что-нибудь поделать! ***