Держи синицу крепче

*** - Ты что, у телефона дежуришь? - хмыкнул он. – Я где-то через час приеду. Повесив трубку, я пошёл в ванную и умылся, включив воду похолоднее. Надо прийти в себя. Глаза с отражения посмотрели на меня, поблёскивая в свете лампы и выдавая явное беспокойство. Потерев подбородок и поджав губы, я отвернулся. «Возьми себя в руки. С ним всё хорошо, ты же по голосу слышал». С Димой и правда всё было хорошо. Он не стал распространяться по поводу своей поездки. Сказал только, что Эрнест Петрович всё понял, и больше на горизонте маячить не планирует. Настаивать я не стал. Пока он говорил, я всё-таки бегло его оглядел, но никаких видимых следов возможной драки не было. - Слушай, ты, наверное, устал, весь день в разъездах. Хочешь прилечь? – предложил я, когда мы пообедали. - Было бы неплохо, если не помешаю, - согласился он. - Да о чём речь, - я закинул тарелки в раковину и, закатав рукава свитера, включил воду, - не помешаешь. А я пока с Варей посиж… Увлёкшись тарелками, я и не заметил, как он бесшумно подошёл ко мне, обнимая за талию и целуя в шею. Я вздрогнул от прикосновения, по коже побежали мурашки, и пришлось стиснуть посуду покрепче, чтобы не выскользнула. - Лучше посиди со мной, - шепнул он, и дыхание обожгло. - Дим… погоди, дай я… Он слегка прикусил кожу пониже уха губами, его пирсинг легонько кольнул меня, вызывая новую волну мурашек: - Давай поскорее, - издевательски сказал он, залезая ладонями под мой свитер и просовывая большие пальцы под резинку штанов. - Чёрт! – возмущённо попытался запротестовать я, быстро сполоснул руки и выключил воду. Откинул голову ему на плечо и закрыл глаза, все ощущения сосредоточились на его губах, целующих мою шею, и ладонях, так дразняще поглаживающих живот. – Пойдём… в комнату, - выдохнул я, и Дима, усмехнувшись, убрал руки. Мы только-только зашли, и я закрыл за собой дверь, как он снова меня обхватил, завладевая на этот раз левым ухом и вызывая новую волну мурашек. Ладони блуждали по моему животу и груди, постепенно задирая вверх свитер, и я поднял руки, помогая себя раздеть. - Я скучал, - произнёс он на ухо, сжимая пальцами мои напряжённые соски, так что я невольно подался назад, прижимаясь задницей к твёрдой выпуклости на его джинсах. Его правая рука стремительно скользнула вниз, проникая мне в трусы и обхватывая член. - Ох… - я накрыл её своей поверх ткани и потёрся о него ягодицами. Он гладил меня рукой и целовал шею, потом плечо, и я уже готов был просить прекратить эту сладкую пытку. Однако, Дима и сам не стал слишком растягивать прелюдию. Значит, и правда соскучился по мне… Мы торопливо сбрасывали оставшуюся одежду, и спустя минуту он уже сидел на краю кровати, а я устроился сверху, цепляясь пальцами за его плечи. - Тебе удобно? – его голос прозвучал ниже обычного, и я наклонил голову, чтобы его поцеловать. - Отлично, - прошептал я вжался в него, когда почувствовал внутри пальцы. – Давай так… всё в порядке, - я обнял Диму за шею и приподнялся, чтобы насадиться на его член. Опускался медленно, целуя его приоткрытые губы, он осторожно меня придерживал, но и так уже всё было нормально. Чуть откинувшись назад, я упёрся одной рукой в его колено, а второй держался за Димино плечо. Потом начал двигать потихоньку, кусая губы, чтобы вздыхать не слишком громко. Поза явно была не из самых удобных, пот тёк с меня ручьём, но я видел, что ему очень приятно, и мне хотелось видеть и дальше эти прикрытые чёрными ресницами глаза, слегка покрасневшие щеки… Дима вдруг заставил меня остановиться, подхватил и уложил на кровать, устраиваясь сверху и задирая мои ноги. Я запротестовал было, но он залепил мой рот поцелуем, и его длинные волосы облепили мою мокрую шею и щёки. Мы были словно двое помешанных, и я никак не мог насытиться им, мне всё казалось мало, недостаточно тесно, не слишком глубоко, но глубже уже было некуда… Я кончил, хотя он даже не трогал мой член руками, просто от трения о его напряжённый живот, а Дима продолжил двигаться, да и мой стояк никуда не делся. Внутри всё хлюпало, и я не смог сдержать стона, когда он укусил меня за плечо, резко входя до конца, упёрся лбом в подушку и какое-то время лежал на мне, пытаясь отдышаться. Я гладил его мокрую спину и думал, что умру от разрыва сердца – так безумно оно колотилось. Наконец Дима сполз с меня, лёг на бок и, подперев голову рукой, заглянул в лицо. - Меня хоть выжимай, - проговорил он. Я понимающе улыбнулся и скосил глаза на стоящие на столе часы. - У нас ещё полно времени… сходим в душ… - говорить было тяжело, язык заплетался. Всё, чего я сейчас хотел – лежать вот так… а лучше просто заснуть рядом с ним. Немного полежали в тишине, переводя дух и приходя в себя. Потом всё-таки пришлось нехотя подниматься и идти мыться. К половине восьмого, когда домой пришла мама, Дима уже уехал. Поставив на стол тортик и видя мой удивлённый взгляд, она пояснила: - Сегодня у начальника юбилей. Всех угощал. Потом мы поболтали с ней немного, попивая чай. Когда я собрался уже идти к себе, мама меня остановила. - Посидишь ещё минутку со мной? – спросила она, и я кивнул. – Завтра папа приезжает. Ты мог бы пока с Димой не встречаться? Я почувствовал, как волоски на загривке встают дыбом. - Мам, я… - Ты не подумай только, что я против, это ведь в конце концов тебе решать. Просто… не уверена, что папе стоит обо всём знать. Оставалось только пристыженно промолчать, но потом я всё же спросил: - Надолго он? - Не знаю, - вздохнула мама. – Надеюсь, что не слишком. *** Отец не жил с нами с тех пор, как мне исполнилось десять. Они с мамой потом ещё пару раз сходились и расходились, но после рождения Вари чаша терпения была переполнена. Мама решила, что мы вполне можем обойтись и без его «захотел – пришёл, захотел – пропал на неделю». Пока Варя была маленькой, с нами жила бабушка, но потом сестра пошла в садик, и бабушку отпустили в деревню. Последний раз я видел отца в прошлый Новый Год. Не то чтобы я его не любил… просто маму мне было жаль куда больше, чем его. Лучше не видеть отца, чем смотреть на её покрасневшее от слёз лицо. Ну, раз уж он появится, придётся какое-то время делить с ним комнату и спать на диване. Ничего не поделаешь, и отказать ему в желании «повидать детей» было нельзя: он помогал деньгами, высылая каждый месяц приличную сумму. На следующий день я сказал Диме, что временно не смогу с ним встречаться. Он воспринял это спокойно, впрочем, другой реакции я и не ожидал. Но немного обидно всё равно стало. Подходя после универа к дому, я сразу же увидел отцовский «форд мондео» и дал себе установку расслабиться и вести себя хорошо. Отец обнял меня, обдав запахом «кензо». - Мать-то когда придёт? – спросил он, когда процедура приветствия была преодолена. – Я надеялся, что она возьмёт отгул. - Ты же знаешь, у них вечные авралы, - пожал плечами я. – Пошли за мелкой сходим. По пути в садик отец поделился, что дела у него идут хорошо, и что ему хотелось бы видеться почаще, если мы не против. В его словах звучала искренность, и я не мог ответить ничего другого, кроме того, что мы только «за». Уехал он где-то через неделю, и мне было даже немного жаль. Я любил его всё-таки, но это не мешало вздохнуть с облегчением, когда я смотрел в окно на его отъезжающую машину. *** - Стесняешься того, кто ты есть? – услышав в понедельник после отбытия предка этот вопрос от Димы, я сперва не понял, о чём речь. - Да нет… но не все адекватно реагируют, и с этим надо как-то учиться жить, - не уверен, что смог выразить то, что действительно думал. - А если твой батя к вам переедет? Именно об этом я говорил с мамой накануне вечером. И, оказывается, мы с ней оба не возражали против «счастливого воссоединения». Дима смотрел на меня, а я – на него и не знал, что говорить. - Мы сможем видеться, я уверен, - наконец, выдавил я. – Многие ведь живут с предками и как-то умудряются. Почему бы и нам… - Это бред какой-то получится, - он вздохнул и выпрямился, скрещивая руки на груди. – Я у Макса живу до лета. Я напряжённо слушал, глядя на полупустую кружку, стоящую перед ним на столе. - Слушай, - начал он, видя мою реакцию. – Я обо всём этом думал, пока мы не виделись, и пришёл к выводу, что… - Стоп! – я поднял взгляд, и он замолчал. – То, .что ты собираешься сказать, можно и при себе оставить. «Неужели решил со мной порвать?..» - Ты не так понял, - покачал головой он. – И если дашь мне закончить, то, возможно, мы что-то и решим. Я лишь нервно усмехнулся. Отчего-то с каждым его словом уверенность в том, что именно к тому ведут все его слова, лишь крепла. - Родители Макса продают свою питерскую квартиру, и он переезжает к ним в Москву. У меня возможности оставаться здесь летом не будет, но к началу года что-нибудь придумаю. Я молчал. Снова расставаться хрен знает на сколько? И вообще не факт, что эта возможность появится… - Что скажут твои предки, если мы будем снимать квартиру? – спросил он. – Я ведь именно к этому веду, а не к тому, что ты себе напридумывать успел. «Что они скажут – а точнее отец – если я буду снимать жильё с парнем?» Насчёт мамы я был уверен – она не станет возражать. Но отец… чьё мнение хоть и не было первостепенным, но не являлось от этого менее весомым… он мог и не понять. - Дим, я не знаю. Ты же в курсе, что за практику платят пять копеек, а во время учёбы не поработаешь. А цены на съемное жилье сейчас заоблачные… Он спокойно смотрел на меня, и мне было не по себе из-за того, что ему говорил. Ведь ясно, что жить вместе – ответственный шаг. Я к такому не был готов. Не чувствовал, что готов. В этом плане Дима был куда увереннее и легче на принятие решений. - Окей, - согласился он. – Значит, оставим всё, как есть. *** Была середина марта, когда отец снова стал жить с нами, а мне пришлось делить комнату с сестрой. Чувствовал я себя никчёмным болваном. Учёба стояла поперёк горла, и заставить себя заниматься я попросту не мог. С Димой всё обстояло примерно так же, но у меня создавалось ощущение, что он во мне разочаровался, и что с этим делать я не представлял абсолютно. Виделись мы теперь в основном на парах и изредка – в выходные, да и то, только когда Макс уезжал. Наша недолгая любовь стремительно скатывалась под гору, и я чувствовал в этом только свою вину. Однако, что странно, ни поговорить с ним серьёзно, ни что-то предпринять я не мог. Во мне словно перегорела какая-то лампочка, отвечающая за жизненные силы. Отвратительное чувство, когда отношения, такие нужные, такие тесные, перестав получать подпитку, полетели под откос с угрожающей скоростью. Дима ничего по этому поводу не предпринимал, а я попросту не мог себя заставить. Уж не знаю, что было тому виной, гордость или просто идиотизм, но отчуждение набирало обороты. Время прошло так быстро, что я и не заметил, погружённый в своё депрессивное состояние. В середине мая началась зачётная неделя. Дима всё быстро сдал и уехал, как и обещал. Перед тем, как отправиться домой в Нижний, он подошёл ко мне (я тогда дожидался вместе с другими в очереди препода по гидравлике): - Отойдём на пару минут? Кивнув, я поплёлся следом, сунув подмышку потрёпанный конспект. В последний раз мы «встречались» недели две назад, больше с тех пор он не предлагал. - Я сегодня вечером домой. Будет желание – приезжай, - улыбнулся он, и у меня кольнуло сердце. - Хорошо, - ответил я. – Долги сдам и приеду. Вот так мы и расстались в тот день. Я со скрипом сдал экзамены и вместе с Лизой проходил практику. Остался работать на всё лето. Дима звонил пару раз в конце июня, но я к нему так и не поехал. А потом звонки прекратились. *** Сентябрь с первого дня погодой не порадовал. Дожди шли всю неделю, и в первый учебный день мы толпились в курилке, словно мокрые воробьи. Загорелый до негроидной стадии Тимур рассказывал о своей поездке с Тамарой в Египет, Данила тоже куда-то катался… я не вслушивался. Моё состояние на тот момент напоминало примерно то же, что и год назад. Снова один… Очень хотелось увидеть Диму. И в то же время я боялся этой встречи. Что я скажу? Извинюсь? Надо бы… В аудитории я его не увидел, что меня весьма напрягло. А когда при перекличке я не услышал его фамилии следом за собой, мне стало конкретно не по себе. - Тимур! – шикнул я, обнаружив, что голос готов задрожать от волнения. – Тимур, бля! Где Астахов? Староста пожал плечами: - Спроси у диспетчера во время перерыва. Я не в курсе. Время тянулось невыносимо. Едва прозвенел звонок, я уже бежал на третий этаж. К счастью на мою просьбу диспетчер Нина Ивановна отреагировала спокойно и лишних вопросов не стала задавать. - Так… Астахов у нас перевёлся на заочное на «Дороги», - сказала она. – После сессии ещё документы подал. Я, еле дыша, вышел на улицу и закурил. Дождь лил стеной. Неожиданный облом – вот самое верное название тому, что я почувствовал. Сунув в карман руку, я вытащил листок с его адресом в Нижнем Новгороде, который мне тоже дала Нина Ивановна. Заманчивая идея – приехать без приглашения. Хотя, почему же без, он же звал. К тому же, после трёх месяцев практики я был при деньгах. Главное, чтобы он был дома, а не в очередной экспедиции с батей. *** Дверь открыла его мать, Любовь Андреевна. Узнав причину моего визита, она вдруг заулыбалась и чуть ли не потащила на кухню пить чай. Я поставил на стол купленные заранее «рафаэлки». - Димочка, вообще-то, думал, что ты летом приедешь, - я лишь удивлённо моргнул. – У нас сейчас сплошь и рядом неудачи, - она разлила чай и села напротив. – Я вот ещё всё время болею, ему из-за этого и пришлось переводиться. Я слушал и кивал. - Стасик, а ты где остановился? Они с отцом ведь только завтра вернутся. - Я уезжаю на вечернем автобусе, - мне вновь стало тоскливо. - Очень жаль, - тоже погрустнела Любовь Андреевна. «Такое ощущение… - мелькнуло у меня в голове, - что она в курсе, кто я её сыну…» Подтверждая мои слова, Димина мама добавила: - Может, сдашь билет? Останешься у нас на денёк, места много. А завтра поедешь. - Только не говорите Диме, что я приехал, - словно дожидаясь от неё именно этих слов, ответил кто-то моим голосом. – Пусть будет сюрприз. *** С утра мне было выдано полотенце, и я сходил в душ, привёл себя в относительный порядок, и вместе с Любовью Андреевной мы стали дожидаться возвращения Димы и его отца. Стоит описать выражение его лица, когда он меня увидел, но я не могу подобрать слов. Он порядком удивил, когда прямо при родителях подошёл и обнял меня. И как заколотилось моё сердце при этом, я тоже сказать не могу. - Опаньки! Я как знал, что гости будут! – услышал я весёлый басок его отца. – Люба, доставай коньяк! Родители незаметно просочились на кухню, а Дима всё не выпускал меня. - Э… Дим, - промычал я, и он отстранился, глядя на меня. – Прости, что вёл себя как кусок дебила… - виновато выдал я, но под его взглядом моя речь сошла на нет. - Потом мне всё расскажешь, - улыбнулся он, и прежде, чем поцеловать меня в висок, добавил шёпотом: - Рад тебя видеть. *** КОНЕЦ 23.11.12г.