Accidentally in love

So she said what's the problem baby What's the problem I don't know Well maybe I'm in love (love) Think about it every time I think about it Can't stop thinking 'bout it. Слова этой песни преследовали меня неотступно уже дней пять. Я совершенно ни о чем не могла думать, и напевала, и напевала… Мысленно, разумеется. Губы растягивала беспричинная улыбка, где-то в районе желудка поселились задорные, воздушные бабочки, и, казалось, я вдруг полечу прямо сейчас. Впрочем, я и летала. Как только оказывалась в саду, так сразу взлетала над землей и кружилась, и резвилась в воздухе. Дело в том, что это моя способность. Единственная, по правде говоря. Я просто летаю, без крыльев, без каких-либо магнитных полей и прочей мишуры, просто… летаю. И сейчас мне хотелось летать не одной… - Кейт, - спустил меня на грешную землю голос профессора Ксавье, - я уверен, что у тебя просто прекрасное настроение. Но не могла бы ты немножко сосредоточиться на занятиях? Обещаю, это ненадолго, мы скоро уже закончим. Профессор мягко улыбнулся, и мое сердечко ухнуло куда-то вниз, а щеки залило предательским жаром. Я вообще легко краснею, как все люди со слишком бледной кожей, но в последнее время я стала это делать просто постоянно. Просто возмутительно постоянно. От избытка чувств я даже хихикнула. Профессор Ксавье, на минутку взглянувший в открытую книгу, которую держал в руке, снова поднял на меня глаза. Я тут же приняла ооооочень серьезный вид и стала размышлять о рыбалке. Спиннинг – дело такое, очень сложно выбрать правильно. На лице профессора отразилось легкое недоумение, которое тут же пропало, и он продолжил урок: - Пятый том цикла не был опубликован при жизни автора*… Я жутко-жутко-жутко боялась, что однажды на чем-то проколюсь. От всего можно отпереться – от бесконечных подкарауливаний на лестнице или в коридоре, от беспричинной веселости, от румянца, заливающего лицо от одного только взгляда… Только от собственных мыслей не отопрешься. Так что я старалась быть очень аккуратной и следила за собой в оба. Чуть что – «включаю» в голове песню или начинаю думать о рыбалке. По правде говоря, я не совсем была уверена в такой маскировке, слишком уж просто это было. Но зато так я чувствовала себя спокойней. После занятия я, как обычно, начала копаться, стараясь задержаться чуть подольше и буквально краешком глаза полюбоваться… Бах! – книги разлетелись по полу, сверху спланировала тетрадь, и ручки покатились в разные стороны. Я обернулась и успела заметить, как мне подмигнула Джин Грей. Улыбка снова растянула губы просто до ушей, и я встала на колени, чтобы собрать рассыпавшиеся вещи. Стоило мне украдкой поднять взгляд, чтобы как раз заняться тем, ради чего я и задержалась, как… От неожиданности я ойкнула и завалилась на спину, испуганно глядя на профессора Ксавье, который незаметно подкатил свое кресло так близко, что мой взгляд уперся в его колени. Конечно, я тут же покраснела, и с трудом поборола желание снова посмотреть на его колени. Впрочем, в пронзительно-голубые глаза, излучающие мягкий свет интереса и внимания, я тоже смотреть не могла. Тогда я стала смотреть на собственные руки. - Кейт? Все в порядке? В последнее время ты… стала несколько рассеянной. «Не читай мои мысли, не читай мои мысли… нечитаймоимысли… нечитай… мысл…». - Нчитамысл**?! – в ужасе брякнула я, краснея еще пуще, хотя, казалось, куда бы еще! Мне вдруг стало жутко жарко, руки затряслись, я вскочила, одернула задравшуюся юбку, похватала учебники, как попало запихнула их в сумку, и выскочила из кабинета так быстро, будто за мной гнались… ну не знаю, кто-нибудь страшный! Или как будто за мной гнался профессор Ксавье. - Нчитамысл? – Джин захихикала. – Что ты хотела этим сказать? Я смотрела в зеркало на сочный помидор, который по недоразумению называется моим лицом и ненавидела себя, свою дурацкую привычку краснеть, свои дурацкие красно-рыжие волосы, из-за которых выглядела просто ужасно… Вот у Джин красивый оттенок рыжего, а я как помидор! - Успокойся, никакой ты не помидор, - Джин все никак не могла угомониться. – Но зачем ты сбежала оттуда? Я только что поведала ей, что произошло в кабинете, когда мы с профессором остались вдвоем. Дернув непокорную пружинку волос, я с досадой взглянула на Джин. - А что мне оставалось делать? Я опозорилась! Что он теперь будет думать? - Нууу… «Нчитамысл» - это было классно! Джин снова расхохоталась. Ну вот, хороша подруга! - Лучше скажи, что мне теперь делать! – я плюхнулась на кровать и спрятала лицо в ладонях. - Может, тебе стоит… Но я не успела узнать, что мне стоит сделать по мнению Джин. В дверь постучали. Я в ужасе уставилась на Джин. Она замерла с открытым ртом, потом подскочила и знаками показала, что она сейчас залезет в шкаф, а я должна открыть дверь. Я замотала головой так бешено, что она должна была бы просто отвалиться, но почему-то не отвалилась. «Не оставляй меня одну», - одними губами прошептала я. «Открывай дверь», - едва шевеля губами, но очень интенсивно жестикулируя, ответила мне Джин, и тут же спряталась в шкафу. - Кейт? Я могу войти? – послышался из-за двери голос профессора Ксавье. - Ээээ… да, можете, - тоненьким голоском пискнула я, а затем отчаянно юркнула под одеяла, натянув их прямо до самых глаз. Дверь открылась. Профессор Ксавье держал в руках мою тетрадку и ручки, про которые я совсем забыла, когда в спешке покидала поле боя. Господи, я в самом деле назвала кабинет полем боя?! - Ты хорошо себя чувствуешь? – заботливо спросил профессор. - Эээээ… - мой голос звучал приглушенно из-под одеял. – Я заболела. Кха, кха. Горло болит. - Может… - Нет, спасибо! – неожиданно для самой себя закричала я. – То есть… эээ… простите, профессор Ксавье. Я полежу в кровати, и все пройдет. Из шкафа донесся приглушенный чих, которым кое-кто явно пытался замаскировать смех. Профессор Ксавье с большим удивлением взглянул на шкаф, потом на меня и мееееедленно поднес пальцы к виску. И я в ужасе поняла, что никак не могу избавиться от непрерывно играющей в голове песни, хотя к данной ситуации явно больше подошли бы мысли о рыбалке. So she said what's the problem baby What's the problem I don't know Well maybe I'm in love (love) Think about it every time I think about it Can't stop thinking 'bout it. - Ээээ… профессор? – пискнула я, мечтая провалиться сквозь землю и ухнуть в самый ее центр. Земли в смысле… центр… - Ты у меня забыла, - спокойно произнес профессор Ксавье и положил на кровать тетрадь и ручки. – Выздоравливай. Если вдруг что-нибудь случится… я буду у себя. С этими словами он покинул комнату, я шумно выдохнула, а из шкафа вывалилась красная, беззвучно хохочущая Джин. - Чееееееееееерт, Джиииииииииииииин, - проныла я из-под одеял. - Это… просто… невозможно! – Джин пыталась отдышаться, от чего слова звучали невнятно. Я хотела остаться под одеялами навсегда, но мне стало жарко и пришлось вылезти наружу. - Вот теперь ты похожа на помидор! – радостно воскликнула Джин. - Джиииин! – возмутилась я. – Ну будь же немного посерьезней! Джин только снова расхохоталась. Неожиданно мне самой стало смешно, и я залилась смехом тоже. - Ты б еще сказала, что твоя жизнь рушится! – пытаясь не смеяться и изобразить патетику в голосе, воскликнула Джин, картинно воздевая руки к небесам, точнее, к потолку. - Что делать? Чтоделатьчтоделатьчтоделать?! - Хватит причитать! – наконец отдышавшись, пресекла мои попытки впасть в истерику Джин. – Вот тебе мой план… Она залезла на кровать и склонилась ко мне, зашептав на ухо. - Нееет!.. Ну это… вообще просто!.. Да не могу я!.. Ааа… ну лааадно… так лучше уже… Джин взглянула на меня, подмигнула, и мы вместе захихикали над нашим коварством. * * * Ночью мне жутко захотелось кушать. Я выбралась из кровати, накинула халат и подошла к столу. Включив настольную лампу, я достала из кучи тетрадей и книг на столе старый журнал, на обложке которого была запечатлена Твигги***, и печально вздохнула. Ах, Твигги – ты навеки мой идеал, что бы Джин не говорила о том, что ты безнадежно устарела! Я взглянула на Твигги, прислушалась к голодным спазмам в желудке… снова посмотрела на Твигги… Ээх! Прости, но у меня сегодня был ооооочень трудный день. Я тихонько прокралась на кухню, стараясь совсем-совсем не шуметь, даже тапки сняла и пошлепала босиком, чтобы никто не услышал стука. Так-так, чего бы такого съесть? Через пять минут я уже отрывалась по-черному, очень-очень тихо мыча мотив моей любимой песенки и одновременно жуя бутерброд. - Кейт? - Кто здесь? – выронив изо рта кусок бутерброда, заорала я, и подскочила на месте. - Тише, тише. Я обернулась и увидела профессора Ксавье. Ооооооооооооо… Разумеется, я немедленно покраснела, но уже скорее от осознания того, что на мне только сорочка и халат. Я… стою… перед… в сорочке и халате! Я буквально швырнула бутерброд на стол и плотно запахнула полы халата. - Ммм… а почему ты не спишь? – спросил профессор. Мне показалось, что в его голосе мелькнуло самое настоящее смущение. Неужели он там что-то разглядел? Мне стало жарко от этой мысли. - Я… эээ… кушать… ну… эээ… так… эээ… Как ни старалась, я так и не смогла выдавить из себя что-либо более членораздельное. Я только и могла думать о том, что кругом темно, ночь… и профессор Ксавье… Чарльз… Я судорожно вздохнула, пытаясь представить себе спиннинг, озеро, серебристую тушку рыбки в его глубине… Но мысли упорно разбегались в стороны, складываясь в совсем другую картинку… Профессор Ксавье почему-то молчал. Я молчала тоже, мечтая, чтобы случилось НЕЧТО, например, пробуждение Древнего ЗлаТМ, и профессора Ксавье срочно позвали спасать мир, а я смогла бы спрятаться в своей комнате и успокоиться. - Хммм… Ложись спать, Кейт, - по голосу я поняла, что профессор улыбается, правда, как-то скованно. – И… эээ… зайди ко мне завтра после занятий. В свою комнату я полетела. В самом прямом смысле этих слов. Come on, come on Turn a little faster Come on, come on The world will follow after Come on, come on, Cause everybody's after love. * профессор говорит о пятом томе цикла «Король былого и грядущего» Теренса Уайта. ** пасхалка для тех, кто смотрел 5 серию 6 сезона «Игры престолов». *** первая в мире супермодель, та, кто ввел моду на экстремальную худобу.