Золотые узы

Зрелище сожжённых деревень не было для Румпельштильцхена чем-то новым и страшным. За столетие своей жизни что деревенским прядильщиком, что Тёмным он чего только ни навидался, по большей части не прибавлявшего веры в человеческий разум. Здесь, конечно, было трудно судить, да он и не собирался. Карканье ворон, тем не менее, действовало угнетающе. Румпельштильцхен хотел уже переместиться в другое место, но вместо этого взмахнул рукой, и парочке особенно надоедливых ворон будто заткнули клювы — так быстро они замолчали. Стало потише, и Румпельштильцхен прислушался — кто-то плачет? Но кто здесь мог выжить? Странно могло показаться даже не то, что кто-то плачет, а то, что до ушей Тёмного дошли звуки, издающиеся из-под досок, заваливших подвал; однако магия — великая вещь. При желании Румпельштильцхен мог и не такое услышать: в конце концов, когда хрустальный шар показывал кого-то на расстоянии, волшебство Тёмного всегда позволяло понять, о чём этот кто-то говорит. А сейчас, будучи в незнакомом месте и среди пепелищ, Тёмный почти неосознанно применил магию. Девочка в подвале, попавшая под доски и не способная выбраться самостоятельно, уже для себя решила, что останется тут надолго. Может быть, даже навсегда! В тёмном подвале было жутко, даже когда дом был цел, а теперь, после пожара, стало ещё страшнее. Едкий запах гари и дыма пробирался к ней через щели между досками, и плач то и дело прерывался кашлем. Впрочем, детский разум надумал совсем иную картину гибели, нежели удушье угаром — тут ведь полно крыс! Наверное… Мамы с папой рядом нет, это малышка точно знала. Она ведь звала, долго и громко, но никто не откликнулся. Потом она стала звать братьев, но в ответ снова получила только треск пылающей древесины. Сейчас же, поняв, что никто на помощь не придёт, девочка забилась в пыльный угол и расплакалась, размазывая слёзы по чумазым от копоти и грязи щекам. Румпельштильцхен пошёл на эти звуки, хотя внутренний голос советовал уйти… даже если там кто-то уцелел, ему-то какое дело? он явился в этот мир искать своего сына, а не спасать чужих детей! Нащупав в подвале жизненную энергию, Румпельштильцхен сосредоточился, чтобы переместить находившегося там ребёнка к себе. Девочка не сразу осознала, что сидит уже не в подвале, а на поверхности, потому какое-то время ещё хныкала, зажмурившись и приняв лёгкий толчок во время перемещения за дуновение ветра. И только вспомнив, что ветру внизу взяться неоткуда, распахнула глаза. Не успев обрадоваться, что её таки спасли, она разглядела сквозь пелену из слёз непосредственно спасителя и снова всхлипнула. Не то чтобы он показался ей страшным (хотя и не сказать, что сиял ангельской красотой. Сиял маг если только чешуйками, на которые падал свет), но как минимум странным: таких людей — а людей ли? — девочка никогда ещё не видела и явно не ожидала увидеть прямо сейчас. Глядя на чумазую девчонку, Румпельштильцхен ощущал смесь неловкости, некоей растерянности — и что он теперь будет с ней делать? — и чего-то ещё, но вот этому он определения давать не хотел. Он потоптался на месте, сделав несколько бессмысленных жестов и соображая, стоит ли сразу увести девочку в лес или ещё куда подальше. Её родные — если только она не сиротка, — наверняка все мертвы. — Здравствуй, голубушка. Послушай… как тебя зовут? — А я… я… Вольха я, — снова утерев слёзы ладошкой и проморгавшись, девочка поднялась на ноги. Так этот человек казался не настолько пугающим, да и саму её можно было разглядеть получше. Выглядела она лет на девять-десять, невысокая для своего возраста, одета была в когда-то бежевое, теперь уже коричневое от грязи платьице, рыжие волосы перевязаны льняной ленточкой, а на щеках среди пятен копоти видны бледные точки веснушек. Оглянувшись, Вольха только сейчас заметила, что разгребать мусор над подвалом незнакомец не стал, чем вызвал подозрения. Собственно, какие там подозрения у девятилетней девочки? Скорее куча вопросов, которые она не преминула озвучить. — А вы кто? Вы маму не видели? А папу? У меня ещё братья есть, только они вроде как убежали к дядюшке на другой конец, мы их потеряли. А потом… потом меня. Не видели? Они ищут меня, наверное! Румпельштильцхен отвёл глаза — но только на пару мгновений. — Не видел. Может быть, они, — он пытался нащупать спасительную нить, чтобы девочка не догадалась и не стала реветь у него на глазах, — где-нибудь в лесу и… потом придут. А мне пока надо бы отправить тебя в безопасное место. Кто я… Он изобразил светский поклон, пытаясь отвлечь Вольху от подозрений и печальных мыслей: — Моё имя — Румпельштильцхен. Длинно, не так ли? — Собираясь с мыслями, маг деланно хихикнул. — Можешь называть меня Румпель. Или Штильцхен. — В лесу? — недоверчиво переспросила девочка, наклонив голову. Но, кажется, он не лгал. Когда пламя только разгоралось, кто-то действительно собирался сбегать к озеру в лес, и, возможно, её папа с мамой были в их числе. Но откуда бы Вольхе знать, что любых беглецов расстреливали из арбалетов сразу, как они пересекали забор, который раньше окружал Топлые Реды? Девочка, осторожно ступая босыми ногами по закопченным обломкам мебели, вышла из места, которое ещё сегодня утром называла своим домом. От увиденного глаза её снова наполнились слезами, а губы задрожали. Вокруг догорали остатки стен, чернели сожженные вместе со своими домами тела, сейчас больше напоминающие рассыпающиеся от порывов ветра угольки. Остальное рассмотреть ей не удалось — под ногами что-то хрустнуло, и, опустив взгляд, малышка тихо всхлипнула. В пепле валялся расколотый на две части собачий ошейник, а рядом — обломок меча. Наверное, будь она сейчас в состоянии задуматься над этим, поняла бы, что ни в какой лес её родители не ушли. Но, вернувшись к магу, она постаралась не выглядеть расстроенной, чтобы не показать себя перед ним какой-нибудь плаксой. — А куда мы пойдём, дядя Румпель? Румпельштильцхен был в затруднительном положении. Он не мог таскать Вольху за собой повсюду; надлежало избавиться от неё, но как? Бросить её — невозможно. Сколько бы ни ворчало что-то внутри, очень похожее на голос покойного Зосо — предыдущего Тёмного. Румпельштильцхен заговорщицки подмигнул девочке, слегка наклонившись к ней: — Сейчас мы кое-куда переместимся! Закрой глаза, — сам же украдкой материализовал в чуть заведённой за спину правой руке небольшой хрустальный шар. Вольха послушно зажмурилась, уже придумывая новую порцию вопросов, и в первую очередь однозначно спросит, не волшебник ли он случайно. Но это потом, а сейчас другое: — Куда? Далеко? — Уж не на край света, — таинственно отозвался Румпельштильцхен, торопливо обозрел что-то в шаре и затем взмахнул рукой. Миг — оба, и Тёмный, и Вольха, очутились в каком-то лесу. Румпельштильцхен ещё раз глянул в шар и спрятал его; обратил взгляд к девочке, которая, побывав в объятиях магии, стала выглядеть заметно почище, и пропел: — А теперь открывай глаза! Девочка замотала головой, оглядываясь, восхищённая таким колдовством. Раньше она видела мага только на рисунке старшего брата, что тот сделал углём на стене сарая. Однажды ему удалось увидеть одного на ярмарке в Камнедержце, но, глядя на закрашенные для пущей убедительности красной краской (отец, увидев, что жидкости для покраски телеги стало на четверть меньше, долго на него злился) глазницы, Вольха почему-то сомневалась в схожести картинного персонажа с исходным вариантом. Но даже у того нарисованного волшебника не было чешуи и коготков! — Дядь Румпель, а вы не из Стармина? Там же школа эта, ну… где магичить учат. Говорят, в школе этой дракон живёт! Но я не верю, драконы же большие и кусючие, а ещё огнём дышат. Съел бы их, наверно. Да же? — Бывают драконы, которые едят только тех, кто причинил им или их близким… много вреда, — Румпельштильцхен шагнул к ней поближе и жестом указал на тропинку, змеившуюся слева от девочки. — Ну, пойдём, — и, спохватившись, — не из Стармина я. Из далёких-далёких краёв, которые зовутся Зачарованным Лесом. — А почему он зачарованный? Кто-то его заколдовал? — найдя взглядом указанную тропу, Вольха зашагала по ней, пытаясь припомнить, бывала ли когда-нибудь в этом лесу. Он был явно не тем, что у Топлых Ред, а значит, они уже наверняка далеко. Или же, быть может, Румпель переместил их двоих глубже, чем Вольха бывала?.. Пользуясь возможностью, девочка с любопытством разглядывала своего спасителя, и, не удержавшись, задала давно интересовавший её вопрос: — Вас тоже заколдовали? У человеков не бывает чешуя, я точно знаю! У рыб бывает, только не такая. А ещё у ящерок. Почему вы на ящерку похожи? Румпельштильцхен не удержался от смешка, когда услышал сравнение — хотя отвечать не было желания. Поистине, любопытству рыжей девчонки не было пределов. Но ничего, сейчас он доведёт её, куда надо, и отправится по своим делам. — Никогда не выяснял, почему мои края носят такое название, — Румпельштильцхен даже на какое-то время задумался, почему и в детстве этим не интересовался — когда спрашивают всё и обо всём. Но ничего не вспомнил. — Что до меня… я сам себя заколдовал, голубушка, — это вырвалось невольно, ведь мысли были снова о Бэе, о том, что по стечению обстоятельств не надо вновь менять облик и душу, чтобы спасти сына. Он в магическом мире, а не там, где нет волшебства — а значит… — Разве можно самого себя заколдовывать? — изумилась девочка, в очередной раз вытягивая шею и пытаясь увидеть, где кончается тропинка. — Дядь Румпель, а мы куда вообще? Не заблудимся? — Можно. Можно и проклясть себя, чтобы кого-то не потерять, — Румпельштильцхен сделал незаметный жест, укорачивая тропинку. Над дальними деревьями уже замаячила крыша избушки на окраине леса, куда и лежал путь. — А почему себя, а не кого-то? Ой, а как потерять? Насовсем, что ли? Или как игрушку теряют, а потом находят? — не зная, как ещё объяснить и с чем сравнить, Вольха решила какое-то время помолчать. Тем более, что впереди уже кое-что виднелось, подозрительно напоминающее дом. Интересно, кто ж в лесу-то живёт? Наверное, тоже ведьма какая. От этой мысли ей стало не по себе. Только сейчас малышка осознала, что идёт по лесу непонятно с кем и непонятно куда. А вдруг они там ритуал какой-то затевают? Опасливо оглянувшись на Румпельштильцхена, рыжая прикусила губу и стала нервно теребить и комкать край платьица в руках. — Не бойся, — когда они подошли ближе к избушке, Румпельштильцхен остановил девочку и склонился к ней. — Послушай, — он старался говорить мягче и убедительней, глядя в её лицо своими выпуклыми тёмно-янтарными глазами, — я действительно потерял кое-кого и теперь ищу. Мне надо уходить, а ты пока останешься здесь. За тобой присмотрят. Хорошо? — Присмотрят? — она обернулась к двери, потом снова посмотрела на мага. Такой расклад ей тоже не нравился. — А потом? Я тут… насовсем? — это её пугало, Вольха готова была пойти с этим Румпельштильцхеном и даже помогать искать того, кого он потерял, чтобы только не оставаться в странном, незнакомом лесу с не более знакомым человеком. Но прекрасно понимала, что лишняя морока с ней магу ни к чему. — Что, если тут будет страшно или плохо? — Всё будет хорошо, — твёрдо, насколько мог, ответил Румпельштильцхен. Подумав, он вынул из-за пазухи сияющую золотую нить и протянул Вольхе. — Возможно, это тебе понадобится. Пока храни при себе и никому не показывай. — Ух ты-ы! — мгновенно просияла рыжая, бережно беря подарок из рук Румпеля, и на мгновение задумалась, куда бы его спрятать, но быстро вспомнила, что кармашков на платье у неё не наблюдается. Потому просто сложила ниточку пару раз и зажала в кулаке. — Никому не покажу, обещаю! — и, чуть поразмыслив, спросила: — Дядь Румпель, а вы сами её сделали? Научите меня? Потом! Когда-нибудь, а? Румпельштильцхен заколебался. Скорее всего, они с Вольхой видятся в первый и последний раз. — Научу. Не мог же он отказать девочке, которая скоро узнает, что потеряла всю свою семью. Что-то без названия, глупое и ненужное для Тёмного, опять зашевелилось внутри. Девочка выдохнула с таким облегчением, будто он обещал, что вернётся за ней обязательно. Что же, сейчас ей и этого хватило. Она снова развернулась к двери и поджала губы. — Я пошла, да? Румпельштильцхен только кивнул и отступил в тень ближайшего дерева, не прощаясь — потому что она думала, что они ещё увидятся — и не говоря «до встречи». Помахав ему рукой, в которой была нить, девочка несмело постучала в дверь и поспешила войти… Один миг, два, три… заклубился сиреневый магический дым, а когда он рассеялся, Румпельштильцхен исчез, словно и не было.