***
Негромкий стук в дверь вырвал меня из полудремы, встрепенувшись, еще пребывая в объятиях Морфея, я хрипло прошептал: — Войдите, — затем, уже полностью осознав, где и зачем нахожусь, произнес громче, — ну, заходи, не стесняйся. Дверь с тихим скрипом приоткрылась, и на пороге возник высокий, спортивный брюнет, такой, какого я, по сути, и заказывал. Но, глядя на своего сегодняшнего партнера по сексу, я понимал, что он совсем не Меркулов, и, если быть честным с самим собой, то этот симпатичный парень, на вид лет двадцати пяти, заменить его не сможет. Однако дело сделано, отступать смысла не было. — Проходи, что мнешься на пороге, — сказал я ему, поднимаясь с кровати. Парень прошел на середину комнаты и встал неподвижно в ожидании распоряжений. — Раздевайся, — равнодушно пожав плечами, сказал я, наливая порцию коньяка в бокал, — я правильно понимаю, тебя зовут Костя? — задав вопрос, не ожидая ответа, подошел к окну, закрыл распахнутую настежь створку. На улице уже почти стемнело, я потягивал крепкий напиток, рассматривая свое отражение в стекле, за спиной шуршал одеждой мой визави. Наконец он притих, я повернулся в его сторону. Костя стоял на том же месте полностью обнаженный, единственно, что не снял — белые носки, мне стало смешно, видимо эти носочки для него своего рода моральная защита, символ того, что он все же не полностью беззащитен передо мной в своей откровенной наготе. Я бесстрастно рассматривал его тело. Ну, что сказать? Для мужчины довольно красив — широкие плечи, хорошо прокачанные мышцы, узкие бедра и длинные ноги. Чем-то он действительно походил на Дизайнера, но только внешне, темперамент же парня оставлял желать лучшего, он смотрел на меня, словно снулая рыба, ни блеска, ни азарта в его глазах не наблюдалось. Поставив бокал, на дне которого еще плескался янтарный напиток, я полу-присел на подоконник: — Давай, помоги мне, что-то настроение никак не поднимается. Парень подошел, опустился передо мной на колени, расстегнул ремень на джинсах, вжикнул замочком молнии, приспустил мои штаны вместе с бельем, освобождая вялый орган, и, немного помассировав его пальцами, втянул в свой влажный рот. От его действий я чувствовал всего лишь легкое возбуждение. Костя сосал, поглядывая на меня карими глазами, я же никак не мог настроиться. Взяв с подоконника бокал с коньяком, сделал маленький глоток. Парень двигался, как механическая кукла, что не очень способствовало моей активности: — Давай так, ты не будешь на меня пялиться, просто делай свою работу, — сказал я ему. Потягивая коньячок, я следил за коротко стриженой головой, размеренно двигающейся у моего паха. Темные волосы сверкали в тусклом освещении гостиничного номера, я залюбовался их бликами. В моем воображении возник образ Олега, горячего, необузданного в своей самодостаточности — возбуждение усилилось, запустив пальцы в густую челку, я принудил Костика ускорить темп. Почувствовав скорую разрядку, оттолкнул его голову, отставил коньяк в сторону: — Давай быстро, в коленно-локтевую, — скомандовал парню, стягивая с себя футболку и джинсы. Он живенько забрался на кровать, принял нужную мне позу, выставив на обозрение свои округлые ягодицы. Пристроившись сзади него, я наслаждался видом крепкой поясницы, мускулистой спины, черных блестящих волос на его затылке. Палец ему в анус я вводил осторожно, стараясь не причинять боли, пусть он и шлюха, но тоже человек, тем более, что я никогда не относился к шлюхам с пренебрежением или уничижением. Они для меня были вроде официантов, если хорошо делали свою работу — получали чаевые, не более того. За все годы, что я пользовался их услугами, мне очень редко попадались те, что искренне любили свое занятие, в основном же это были люди, которых торговать своим телом вынуждали жизненные обстоятельства. Мне было без разницы, какие такие обстоятельства, меня вообще их жизнь не волновала, каждый сам выбирает свой путь: один борется, другой сдается, а третий идет по пути наименьшего сопротивления. Парнишка обо всем позаботился заранее — был не только смазан, но и очень хорошо растянут. Раскатав презерватив по своему члену, добавив еще немного смазки, приставив головку к готовой принять меня дырочке, я вошел сразу до основания. Вид накачанного тела подо мной и черных, колышущихся в такт моим толчкам волос заводил меня необыкновенно, очень скоро я забился в оргазме. Я лежал на спине, пытаясь перевести дух, Костик по-прежнему пребывал в коленно-локтевой позе. — Ну, и что ты застыл, отомри уже, — сказал я ему. Парень лег на живот, отвернув от меня лицо. Да уж, какое-то неправильное у нас получается веселье: вялый, молчаливый, безэмоциональный, словно робот, парнишка, и я, мечтающий о том, чтобы на его месте оказался другой человек, тот, что не выходит у меня из головы уже больше суток. — Повернись на спину, я хочу на тебя посмотреть. Костя выполнил мое распоряжение — я был прав, подумав о том, что ему происходящее здесь и сейчас, совершенно не нравится. Его член лежал маленьким отростком, даже мизерных следов спермы я не обнаружил, значит, не кончил. Нависнув над ним, я смочил слюной пальцы и принялся поглаживать, пощипывать, слегка оттягивать его соски. Парень наигранно застонал. — Прекрати все это, — рявкнул я, — реагируй только тогда, когда тебе действительно приятно или неприятно, договорились? Костя кивнул, а я продолжил свое занятие — поглаживать и теребить большими пальцами его крупные горошины в обрамлении темных ореол, парень теперь лежал неподвижно, словно бревно, плотно сомкнув веки. «Да, похоже, ты актив, ну что ж, попробую тебе доказать, что трахаться в зад тоже может быть приятно», — думал я, оглаживая упругое тело. Во мне проснулся азарт, мне захотелось во что бы то ни стало завести эту снулую рыбу, заставить стонать подо мной искренне, плавиться от настоящего удовольствия. — Открой глаза и приподними бедра, — скомандовал я. Подсунув ему под поясницу подушку, ввел сразу два пальца, раздвигая податливые стенки сфинктера, нашел простату и принялся осторожно ее поглаживать. Первые секунды парень никак не реагировал, однако, спустя время, парнишка принялся ерзать по кровати, его член приподнялся. «Ну, вот и молодец», — с такими мыслями я обхватил его полу возбужденный орган ладонью и, сделав несколько движений от головки до основания и обратно, продолжая поглаживать заветный бугорок, заставил его член набухнуть, окрепнуть в моих руках. У меня не было цели довести Костика до быстрого оргазма, поэтому, как только он возбудился так, как мне было нужно, я отпустил его член и с этого момента уделял внимание только раздражению предстательной железы. Я массировал его простату, при этом оглаживал низ живота, его сосочки в ответ на мои действия набухли и затвердели, им я тоже время от времени уделял внимание. Парень вздрагивал от прикосновения моих рук, постанывал, порыкивал, я видел, как ему хорошо. Когда на его головке появились вязкие капли, я убрал пальцы и вошел в него на всю длину. Толкнувшись пару раз в горячую тесноту, нашел правильный угол и теперь двигался размеренно, наблюдая за реакцией своего партнера. Я старался всей длиной своего члена скользить по простате, доставляя ему сладостные муки. Костя прикрыл глаза, на его лице отражалось неописуемое удовольствие. Я наслаждался видом возбужденного, уплывающего на волне сладострастия парня, удерживая его руки, не позволяя коснуться истекающего вязкими каплями спермы полового органа. Когда же почувствовал свою скорую разрядку, крепко обхватил его влажное естество ладонью, и в несколько движений довел до оргазма. Костик кончал длительно, содрогаясь всем телом, сочился и сочился спермой мне в кулак, издавая стоны невыносимого блаженства. Вскоре и я последовал за ним. Стянув и отбросив в сторону презерватив, утомленный, удовлетворенный физически и морально, я лежал на спине рядом с парнем, который никак не мог прийти в себя после пережитого анального оргазма. Вскоре он уснул, будить его не стал, еще накануне, собираясь в поездку, я произвел оплату за всю ночь до утра, так что пусть отдохнет, мне не жалко. Приняв душ, снова завалился на кровать рядом со спящим Костиком, наблюдая за человеческими фигурками, снующими на экране телевизора, тоже погрузился в чуткий сон.***
Я распахнул глаза, оглянулся по сторонам, яркое солнце освещало комнату: «Надо же, уснул. Сколько времени?». Взглянул на часы в смартфоне — восемь утра, как раз, успею на поезд. Костик сидел на краю кровати, все еще обнаженный. — И почему ты еще здесь? — спросил я его. Он обернулся на мой голос и тихо поприветствовал: — Доброе утро, я подумал, может у вас какие пожелания возникнут. — Тебе что, в книгу жалоб и предложений отзыв оставить нужно? — спросил я, вставая с кровати. Парень засмущался, поднялся вслед за мной. — Ты душ принял? — спросил я его. Он отрицательно мотнул головой. — Тогда иди и взбодрись, потом я подвезу тебя, куда нужно, — сказал я ему, натягивая джинсы и футболку. Пока он приводил себя в порядок, я вызвал такси и собрал свои вещи. Минут через десять Костик вышел из душевой. Следом за ним и я быстро умылся, почистил зубы, расчесал волосы, собрав их на затылке, убрал под кепку. Окинув взглядом комнату еще раз, убедившись в том, что ничего здесь не забыл, я подошел к ожидающему меня у порога парнишке и вложил ему в нагрудный карман пару пятитысячных купюр. — Зачем, не надо, — принялся вяло возражать Костя. — Ты давно работаешь? — задал я вопрос не терпящим возражения тоном. — Месяца два, наверное, — ответил он мне, потупив взгляд. Ну что ж, теперь мне были понятны его неопытность, зажатость и неуверенность. — Это тебе чаевые, ты хорошо постарался. И вообще, если клиент дает тебе деньги, не нужно отказываться, — с этими словами я толкнул дверь и вышел в коридор, Костя последовал за мной. Сдав ключ, мы вышли на улицу, где у крыльца нас уже ожидала машина с шашечками. — Куда тебе? — спросил я Костю, удобно разместившись на переднем сидении рядом с водителем. — Мне на железнодорожный вокзал, — ответил парень. — Отлично, нам по пути. Ты слышал, нам на вокзал, — сказал я таксисту, и мы тронулись в путь. В районе вокзала высадил парня, там, где он попросил. Забрал заранее заказанный билет в железнодорожной кассе. Загрузился в свой вагон, удобно разместился в купе. «Уже сегодня вечером я вернусь к своей обычной жизни», — думал я, закрывая глаза и погружаясь в сон, коротать время в поезде мне придется долго, не меньше восьми часов.