Crazy Russian girl

На следующее утро я выскочила из главного входа в гостиницу, копаясь в телефоне и соответственно никого не замечая. Бум! — Crazy Russian girl, ты хоть когда-нибудь смотришь перед собой, а не только под ноги? — насмешливый голос прозвучал у меня прямо над головой. — Да. Иногда, — фыркнула я. Настроения не было, желания шутить — еще больше: мандраж перед завтрашней эстафетой усиливался с каждой минутой, а частые появления небезызвестного журналиста на нашем этаже порядком начинали бесить меня. — Что ж, это полезно, — широко улыбнулся Тарьей. — Иногда. — Прости, я не в настроении, — вздохнула я и уже хотела обойти норвежца, как увидела Илью. Журналист копался в багажнике автомобиля и о чем-то увлеченно спорил вместе со своим коллегой-оператором, поэтому пока меня не замечал. Чёрт! Совсем не кстати… Видимо, я тут же нахмурилась и вздрогнула, поскольку через мгновение Бё-старший перестал лыбиться и обернулся, а затем снова повернулся ко мне: — Может, помочь чем-то? — Нет. Не стоит. Спасибо, — покачала я головой. Внезапно «больной» мозг выдал сумасшедшую идею, и я поспешила всё же поделиться ей со спортсменом, пока тот не ушел: норвежец вполне мог помочь мне воплотить её в жизнь. — Хотя нет. Можешь, — кивнула я и прошептала. — Понимаю, звучит дико, но… Можно, я тебя обниму? — Обнимешь меня? — уточнил скандинав, немного выпучив глаза. — Да, я … Я… — замямлила я и снова глянула на автомобиль с надписью «Матч ТВ». Биатлонист проследил за моим взглядом и усмехнулся: — Отомстить хочешь? — Да, — еле слышно ответила я и, поджав губы, опустила голову. — Без проблем, — вдруг выдал Тарьей. — Только это делается иначе… — То есть? — уставилась я на парня. — Учись! — подмигнул он мне, а потом на секунду напрягся. — Только не бей! — Да что вы вечно гово… — только я хотела возмутиться, как тут же почувствовала, что сильные руки резко, но аккуратно притянули меня к себе, а потом широкая грудь почему-то толкнула назад. Через мгновение я уперлась в бетонные «перила» и уткнулась четко носом в грудь спортсмена. От Бё-старшего веяло приятным одеколоном, аромат которого я невольно вдохнула. По спине тут же пронесся табун мурашек. Тарьей тем временем мельком оглянулся назад, а потом наклонился к уху и прошептал: — Похихикать сможешь сама, или помочь? — Это уже перебор, — хмыкнула я, и ведь зря… В ту же секунду шаловливые ручки норвежца даже через толстовку умудрились защекотать мама не горюй и вызвали неподдельный смех. И как видно, вовремя, ибо несколько грубых слов, брошенных вперемешку на двух языках, донеслись до меня. — Ты и сейчас назовешь меня дураком? — зашипел Трифанов, ворвавшись без стука в номер Слепцовой. — Совсем офигел? Чё случилось? — девушка аж подпрыгнула на кровати от неожиданности. — А ты выгляни в окошко, может дам тебе горошка, — парировал бывший биатлет и резко одернул штору. — Го-о-о-осподи! Что там еще? — Света закатила глаза, но всё же поднялась с постели и подошла к окну. — Ну и? — На лестницу смотри, — буркнул Илья. — Лестница как лестница, — пожала плечами спортсменка. — Издеваешься? — взревел репортер. — А Бё с Новиковой не замечаешь? — Кого? — уставилась подруга на журналиста. — Илюх, ты совсем сбрендил? — девушка покрутила пальцем у виска и села на кровать по-турецки. — Да, моя милая Светлана. Твоя подружка зажималась с… — тут парень осекся, не заметив объекты своей ненависти. — Чёрт! Уже смылись… — И тебе пора, пока я шею за наговор на Таньку не намылила, — прорычала СС и снова уткнулась в планшет. — Посмотрим скоро, кому еще мылить будешь, — фыркнул корреспондент и вылетел за дверь. Ему никак не давала покоя мысль, что в последнее время слишком часто его бывшей пассии оказывал некоторые знаки внимания Тарьей. Вроде бы стандартно: поздравления, улыбки, подмигивания, — но это безумно злило Трифанова. Не так он представлял себе тоску Тани по себе, не так… — Спасибо! — выдохнула я, когда торопливые шаги стихли, и смущенно отошла от Бё-старшего. — Всиигда пожалууста, — выговорил он на корявом русском и засмеялся уже на английском. — Я ж твой должник, поэтому обращайся, если что. — Угу, — кивнула я. — И не забывай улыбаться. Тебе идет, — сделав свой коронный жест «пистолет» и подмигнув, спортсмен перескочил сразу несколько ступенек и скрылся за стеклянными дверями, снова оставив меня с улыбкой на лице… Весь день был напряженным, но не в плане тренировок, а морального самочувствия. Оля и Света дергались из-за стрельбы вчерашней, хотя сегодня работали чисто, у Кати не ладился ход, а я придумала себе очередную «думалку» и вынашивала её. — Одно дело — личная гонка, а вот команду подвести… — вздыхала я. — Прекратить такие разговоры! — буркал Загурский. — Вам Сергея Владимировича вызвать в качестве психолога? Сейчас я устрою. А ну, марш отдыхать и не допускать подобных мыслей. Только прослышу, будете возле ТШ ночевать и его лекции слушать! Понимая, что Ефимов может устроить нам реальный разгон, мы стали разбредаться по комнатам. По дороге меня перехватила Света и, оттащив за локоть в уголок, выдала о разговоре с Ильей. Я кивнула и вкратце поведала, что на самом деле произошло. — В азарте Тарьки я не сомневаюсь, но ты уверена, что такая месть — то, что нужно? — покачала головой Слепцова. — Не знаю, — пожала я плечами. — Но мне стало легче. — Да делайте, что хотите, — улыбнулась спортсменка. — Я уже как-то остыла. Вот нужно ли это тебе? Не добей с Ильей то, что и так еле живо… — Вот именно, что еле живо, — поджала я губы. — Давай больше не будем об этом. — Хорошо, — девушка улыбнулась в знак согласия и поспешила к себе в номер. Спустя пару часов я лежала на кровати и читала книгу, параллельно обсуждая с Катей предстоящее испытание. — Всё будет хорошо. Час позора, и мы уже свободны, — усмехнулась она мне. — Вот именно, что позора, — снова вздрогнула я. — Че-то некомфортно ощущаю себя. — Таньк, уж кто бы говорил, — улыбнулась Юрлова. — Ты вчера в топ-10 въехала. Чистая стрельба и шикарный ход. Работай как будто пасьют бежишь, и всё. Не переживай! — Пойду я проветрюсь, — я откинула книжку и, повязав олимпийку на талии, выползла в коридор. К счастью, там никого не было, за исключением Слепцовой, пританцовывающей и движущейся в противоположную от нашего номера сторону. — Света-а-а!!! — где-то на тридцатый мой оклик подруга наконец обернулась. — Ой, а я тебя и не заметила, — улыбнулась она, вытаскивая один наушник. — Что делаешь? — А-а-а, ну теперь понятно, чего тебя не дозваться, — кивнула я на мобильник в руках Слепцовой, на экране которого высветился проигрыватель. — Да вот расслабляюсь перед завтра, — подмигнула девушка. — А ты чего по коридору бродишь? — Решила прогуляться. Надоело в комнате сидеть: сплошной мандраж и безумное спокойствие Кати, — усмехнулась я. — Заметно, что ты нервничаешь, — хмыкнула спортсменка. — Хм, предлагаю отвлечься от завтрашней пытки вместе. Биатлонистка протянула мне наушник. — А, давай, — согласилась я, не раздумывая. Слегка приобнявшись с подругой, мы принялись пританцовывать в такт музыке. — Ой, не… Чё-то не то, — вздохнула я, услышав какие мелодии полились из наушника, когда Света начала переключать. — Так мы точно затухнем. Надо бодрее, веселее… — Понимаю. Давай скачаем, только что? — кивнула СС. — М-м-м, вспомнила, — хитро улыбнулась я. — Нам же отвлечься и подуреть? Подруга снова кивнула. — Помнится в детстве мы с моим другом еще с пеленок, надевали шубу на двоих и пели: «На недельку до второго я уеду в Комарово…»* — прищурилась я. — Почему бы и нет, — засмеялась Слепцова. — Вместо шубы думаю сойдет? — я сняла повязанную до этого на бедрах олимпийку и протянула спортсменке один рукав. Поставив в плеере значок, чтоб композиция проигрывалась нескончаемо, мы, обнявшись, продолжили бродить и танцевать по коридору, горланя в перерывах между хохотушками полюбившуюся песню из моего детства. Волнение потихоньку отступало, соседи вроде как не возмущались, и нам было хорошо. — Кажется, у нас появились зрители, — прошептала вдруг Света спустя несколько минут. — Что ты имеешь ввиду? — удивилась я и только потом заметила Тарьея, приближающегося к нам. — Ой, мне, наверное, лучше уйти. — Да и я не жажду тут оставаться, — вздохнула подруга и начала освобождаться из рукава олимпийки. — Тьфу, только этих еще не хватало. Оказывается, мгновением спустя за голубоглазым блондином из номера выпорхнула и его верная «свита»: Йоханнес и Эмиль были тут как тут. — Добрый вечер, — улыбнулся Бё-старший нам обеим. — И чем это таким интересным вы тут занимаетесь? — Готовимся к завтрашней эстафете, — ответила я на автомате. — М-м-м, выглядит занятно, — усмехнулся Свендсен и плюхнулся рядом с рыжим братцем, уже в наглую развалившемся на диванчике «мягкого уголка» нашего этажа. — Может и так, но мы уже закончили, — буркнула Слепцова и повернулась в сторону наших номеров. Я решила последовать примеру подруги, как услышала за спиной. — Crazy russian girl, куда же вы? — окликнул меня Тарьей. — Мы помешали вашей тренировке? А можно нам присоединиться? Кажется, музыка — это то, что надо для завтра. Что тут у нас? Блондин перехватил плеер Светы, который по случайности остался у меня в руках, и вставил наушник: — Не, это мне малопонятно. — В таком случае, тренировка точно завершена, — улыбнулась я ему. — Не-не-не, — запротестовал рыжик. — Мы только пришли. — Так что всё только начинается, — продолжил за друга старший из скандинавской «троицы». — Подскажите пару движений. Мы — способные ученики, — снова подмигнул Бё-старший и посмотрел на бывшую девушку. — Ну так как? — Устроим мастер-класс русских танцев? — посмотрела на меня Слепцова. — Ладно, — выдохнула я и полезла искать уже в своем телефоне зажигательные песни. — Эта будет в самый раз, — засмеялась СС, подойдя ко мне, и ткнула в «Хуторянку»**. Включив мелодию на дозволенную громкость, мы стали с подругой показывать некоторые движения. Тарьей действительно загорелся идеей потанцевать под наши песни и тщательно старался, да так, что вскоре смог забавно отплясывать и даже кружиться. Юный Чемпион Мира и Эмиль только ухахатывались, сидя на диване. Впрочем, Свендсен часто не сводил с меня взгляд, и это начинало уже коробить. Однако мгновениями позже я отвлеклась: Йося начал подтрунивать над братом, и тот выдернул его с дивана, чтоб малой тоже подвигался. Улыбаясь происходящему, я увидела в своем плей-листе одну забавную мелодию из фильма «Охотники за привидениями»***. — Чего там такое? — Бё-старший не был бы самим собой, если б не начал любопытствовать. — Да вот думаю, как под такое станцевать, — усмехнулась я. — М-м-м, знакомо-знакомо, — загоготал парень, а потом увидев в конец коридора кое-что, попросил включить песню через пару минут, когда он подаст знак. — Ну давай, — кивнула я, заметив, как он потопал к тележке горничной. — И я еще с ним встречалась, — закатила глаза Света, когда Тарьей под знаменитую мелодию нашего детства, начал пританцовывать, держа в руках пылесос, который незаметно стащил у горничной, наводящей порядок в дальнем номере. — Ну-у-у, сама выбирала, — засмеялась я, наблюдая, что у двух других норвежцев началась настоящая истерика от увиденного. На шум постепенно стали высовываться соседи, но замечая, что это бесится «знаменитая троица», тут же понимающе кивали и с улыбками возвращались в свои номера. — Может просто потанцуем? — предложил Эмиль, насмеявшись и прокашлявшись. — Парами. — Нас вообще-то меньше, — хмыкнула Слепцова, поглядывая на меня. — А Тарьке партнерша и не нужна. Он уже нашел, — хохотнул Йося, наблюдая как братец пытается совладать с пылесосом. — Еще чего? Тебе такая больше подойдет, — Бё-старший мгновенно среагировал на подкол рыжика и, вручив ему технику, подошел ко мне. — Потанцуем? — Эм… — опешила я от неожиданного поворота событий. — Ты же любишь музыку, как я вижу. Что мешает сейчас повеселиться? — голубые глаза пронзительно смотрели на меня. — Когда ты в последний раз танцевала? — Ну-у-у, — продолжила я недоуменного мычать, краем глаза заметив, что Свендсен протянул руку Слепцовой, и та довольно приняла приглашение, а Йоханнесу ничего не осталось, как вернуть пылесос на место. — Тебя что-то не устраивает в моем обществе? Или ты просто боишься? — заиграл бровями спортсмен. — Я не кусаюсь. — Угу, только щекочу, — усмехнулась я. — Сейчас тебе это не грозит, — подмигнул парень. — По крайней мере, до тех пор, пока на горизонте не появится ваш журналист. — Тебе доставляет удовольствие злить его? — не сдержала я улыбки. — Есть немного, — закивал Тарьей и протянул мне руку. — Ну, что, слабо потанцевать со мной? — Не нужно брать меня на «слабо», — рыкнула я. — Не буду, — улыбнулся биатлонист. — Хотя мне и не нужно что-то придумывать: азарт уже всё равно сделал своё дело, судя по блеску в твоих глазах. Идем? — Ну ладно, — усмехнулась я и позволила взять себя за руку. — Устроить еще один мастер-класс русских танцев? — Как получится, — пожал плечами атлет. Тем временем на телефоне Светы заиграла довольно приятная мелодия, и я по привычке начала пританцовывать, но движения от стеснения стали резкими, даже неловкими. Несколько раз стукнув локтями Бё-старшего, танцующего у меня за спиной, я прикусила губу: — Извини. Сегодня не в настроении. Я пойду всё же. — Погоди, — парень негромко окликнул меня и аккуратно развернул к себе лицом. — Тебе просто нужно настроиться. Повторяй за мной. Скандинав аккуратно стянул олимпийку, которую я снова повязала на талии, откинул её на диван, затем приложил свои ладони к моим, переплел наши пальцы и легонько оттолкнул меня от себя, показывая, как двигаться ногами. Я уловила ритм и позволила вести себя в танце. Движения были несложными, но интересными. Конечно, до профессионалов нам было как до Луны, но что-то получалось. Краем глаза я успевала замечать, что Света тоже танцует с Эмилем и периодически поглядывает на нас с незлобной улыбкой, а Йоханнес записывает всё на камеру мобильного. Танец увлек меня не на шутку, и я вскоре забыла о предстоящей гонке, всё чаще стала улыбаться и позволила атлету кружить меня быстрее. В самом конце, когда зазвучали последние аккорды, Тарьей вдруг подхватил меня под коленку и резко откинул назад. От неожиданности я негромко взвизгнула, а потом заулыбалась, когда меня подняли и посмотрела прямо в наглые голубые глаза: — Не ожидала… — Но, как вижу, понравилось, — подмигнул скандинав, медленно отпуская мою ногу. — Спасибо за танец, партнёрша. Норвежец ослабил объятия, а потом вдруг усмехнулся и неожиданно чмокнул в щеку. — Тарь! — вздрогнула я и, обернувшись, тут же поняла, к чему был последний маневр: напротив двери своего номера стояли Шипулин с Трифановым и с ужасом смотрели на нас. — Мне пора. Спасибо за отвлечение. Выбравшись из цепких рук биатлониста, я потопала к нашей с Катей комнате. — На ближайшей вечеринке, надеюсь, повторим? — вдогонку крикнул старший брат. — Посмотрим, — пожала я плечами, не поворачиваясь. — Я смотрю, наш ТШ вместе с принятием новичков в команду, еще и новые способы тренировок перед стартами практикует, — хмыкнул Илья, когда я поравнялась с ними. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — прошипел Антон мне и подтолкнул друга к себе в комнату. — Знаю, не сомневайся, — гордо вскинув голову, я прошла мимо парней. Сейчас мне было стыдно только перед Светой, но с ней я объяснюсь чуть позже, остальных же мое поведение мало касается: ничего запретного я не делала. Еще немного побесившись, ребята стали расходиться. Эмиль, решив побыть джентльменом до конца, пошел провожать Свету до номера и немного задержался у двери, болтая о пустяках. Тарьей с доброй усмешкой посмотрел другу во след, а потом повернул в нужную сторону и случайно заметил спортивную куртку, одиноко лежащую на диване. Парень поднял её и улыбнулся, вспомнив танец с Таней. Девушка разительно отличалась от своей подруги, но всё же некоторые черты характера были схожи. Скандинав мотнул головой, отгоняя мысли о Слепцовой, поскольку знал, что им друг от друга ничего уже не надо. На секунду взбрела идея вернуть куртку Татьяне прямо сейчас, но тут норвежец понял, что не запомнил в какой номер прошмыгнула девушка. К тому же Свендсен уже освободился и подошел к блондину. — Идем? — он легонько тронул друга за плечо. — А? Да, конечно, — Бё-старший вышел из «оцепенения». — Это чья? — Эмиль кивнул на олимпийку, зажатую в руках Тарьея. — Партнерша моя забыла, верну завтра, — ответил «бронзовый мальчик». — Предлагаю, отдать её их лидеру или журналисту, — подмигнул брюнет. — Для эффекта, так сказать. Некий ступор завтра перед гонкой нам не помешает. — Посмотрим, — хмыкнул блондин, которому идея не очень понравилась, и открыл дверь номера. — Как угодно, — развел руками Свендсен, в голове раздумывая об очередном мини-шоу в его исполнении завтра. Утром, не дожидаясь друга, финишер норвежской команды подхватил куртку российской спортсменки и поспешил на завтрак. Как и ожидалось, «на ловца выбежал зверь»: Эмиль столкнулся с Юрловой возле входа в столовую. — Привет! — как можно дружелюбнее улыбнулся он девушке. — Доброе утро! — удивленно кивнула спортсменка. — Ой, тут вчера твоя подруга куртку оставила, — Свендсен протянул Екатерине олимпийку Новиковой. Он хотел еще добавить «у нас» или «когда танцевала с нами», но почему-то передумал. — А, да, спасибо. Отдам, — еще больше опешила россиянка, но собравшись, улыбнулась россиянка и, забрав кофту, поспешила к себе в номер. Впрочем, и без слов, которые так и не были сказаны, эффект получился нужным: как раз в момент диалога норвежца и Чемпионки в столовую спешил Илья и мельком глянул на разговаривающих. Куртка Новиковой в руках скандинава стала своеобразной «красной тряпкой» для журналиста. Трифанова буквально пронзила злость и по венам пробежала с дикой скоростью, расплываясь раздражением по всему телу. Плюнув на завтрак, он умчался к другу, готовящемуся к предстоящей вечерней эстафете. Понятное дело, что визит корреспондента был не очень кстати, но с кем еще он мог поделиться накипевшим… Мужская эстафета. Илья ходил вдоль микст-зоны как разъяренный лев. Когда Шипулин перепроверил винтовку и пошел мимо него, журналист тихонько окликнул друга. — Тох, я не знаю, что ты там всегда делаешь и делаешь за гранью невозможного, но прошу тебя, устрой это и сегодня. Ради меня. Пожалуйста, хотя бы ради меня, — сглотнул парень и, похлопав биатлета по плечу, незаметно ускользнул. Спортсмен кивнул и пошел готовиться к передаче эстафеты. Он и сам знал, что борьба будет нешуточной, и сейчас ключевой момент, когда он может «наказать» противника за то, что тот устроил вчера вечером и едва не спровоцировал Трифанова на очередной скандал с бывшей девушкой, который, мог бы угробить выступление спортсменки в женской эстафете несколькими часами ранее. Он отомстит, как бы глупо это не звучало, упрется в который раз и докажет, что может отыграть очередное сумасшедшее отставание, которое почти привезла ему команда. Пара минут, и на стадионе сначала появится Тарьей, которому он вчера проиграл финишный спурт за третье место, а затем и Димка доползет. Должен доползти, дотерпеть. И тюменец рванет в погоню за Свендсеном. Ну что, Эмиль, поквитаемся? Сегодня история с Сочи -2014 может повториться. А почему бы и нет? Нервы у лидера российской команды теперь стальные, чего не скажешь о наглеце в красном комбинезоне: с каждой последующей гонкой он сдает свои позиции. А россиянин знает, чего хочет: поставил себе цель, — а, значит, добьется. Любыми путями. На войне все средства хороши! И эту фразу Антон буквально вдолбил себе в мозг. Норвежец давно действовал такими приемами, разрывал любые цепи морали и принципов. Что ж, теперь пришел черед и Шипулина использовать такой метод. По-моему, он — гениален. Гениален и прост. Именно поэтому, когда спины скандинава касается рука старшего Бё, а сердце начинает как секундомер отсчитывать мгновения до схожего ощущения, в мозгу лидера отключаются все человеческие чувства. Сейчас он — зверь. С точностью до наоборот вырисовывается картина: вопреки общепринятым понятиям, теперь не охотник будет настигать жертву, нет… «Красный охотник» сам станет этой жертвой в лапах «зверя». Настоящего снежного барса, каким сейчас себя почувствовал Антон, когда плечо тронула уже дрожащая рука Малышко. Охота начинается, господа болельщики! 30 секунд. Феерия! Свендсен катил по трассе, как король. Русский и швед далеко, надо отработать чисто и не париться. Вот самое главное, что не париться… В последние дни подобные «промашки» стали случаться с Эмилем всё чаще и чаще. Он невольно возвращался к былым дням, когда сам отыгрывал чуть ли не минуту, мог намазать вдрызг, а потом уделать на финише всех. В те времена, еще мало слышали об Антоне, Фуркад-младший тоже оставался в тени. Только он! Свендсен! Красный комбинезон, дикие выкрики на финише, взмах руками, поклоны, да что угодно… Но один день, вернее, вечер изменил многое. Ту трассу, ту гонку он старается забыть. Пытается, но не может. Она довольно часто всплывает в его снах, прервав которые негромким криком он будит своего соседа Тарьея. Тот только поджимает губы и отворачивается к стенке. Он всё знает, всё понимает, но ни в чем не винит своего друга. Всегда вместе, опора, поддержка. Тот «черный» день, когда скандинав ушел на проклятый штрафной круг перед финишем мужской эстафеты, преследует его до сих пор. Февральский вечер, когда рискнув, он потерял драгоценную золотую медаль. Ой, у него их десятки, даже с Олимпиады, даже личные. Но вот уверенность, которую они в себе несут, он как раз и упустил. И теперь, как будто наказывая сам себя, еле волочется по трассе. На лежке Свендсен работал не спеша. Один за другим пять глазков закрылись чисто. Работать ногами, и всё будет в ажуре. Хм…, а что за мысли про проигрыш? Всё еще можно восстановить. Но что с лыжами, что с ногами? Все мышцы становятся ватными, приходится делать несколько толчков руками, чтобы хоть на сантиметр сдвинуть деревяшки. Пре-е-екрасно! Столько лет приезжаем сюда, а сервисмены опять не угадали со смазкой. Ну и что, что другие лыжи, чем у остальной команды? Ну им он устроит! Главное сейчас докатить, додержать. Антон приземлился на коврик одновременно со шведом и младшим Фуркадом. Вот только этого товарища здесь не хватало. Ну да ладно! Сейчас все мысли только о красном комбинезоне. Только о нем. Только Свендсен. Оп! Работает! Мишень покрылась белым «налетом» — чисто. Аплодисменты и выкрики с трибун радуют и самого Шипулина. Хм, а соперники-то мажут. Что ж, сегодня всё благоволит ему. И этим надо воспользоваться! Эмиль услышал от тренеров, что отставание лидера российской команды сокращается. Уже не более 15 секунд. Плохо! Прежний Свендсен не раздумывая, даже с 3-мя промахами, разнес бы этого парнишку еще за пару километров до финиша. Но в том-то и дело, что прежний. А сейчас… Сейчас сцепить зубы и не отдавать ничего. То золото он потерял, но сегодняшнее — еще посмотрим! Изготовившись, норвежец услышал, как рядом на ковер уже встал Шипулин. Ох, а у него лыжи катят что надо. Но это потом! Надо отстрелять чисто, и всё путем. Угу. Путем. Промах первым и четвертым выстрелом. Ах ты, черт! Не о том думаешь, Свендсен. Не о том! Но благо в эстафете, как говорит Уле, есть запасные патроны. Не нужно про них забывать. Раз, два. Чисто! Ну и кто тут не король? Подняв палки и соскакивая с коврика, норвежец краем глаза заметил, что соперник тоже дважды промазал. Отлично! Будет фора. Додержать! Мысль о красном комбинезоне одновременно и подгоняла, и губила Антона. Почти догнав Свендсена на стойке, он так же был вынужден обратиться к дополнительным патронам. Эх! Ну, ладно. Отстрелялись. Идем. Один из тренеров подсказывает, что отставание всего лишь 11 секунд. О, так это не 30 и не минута, как обычно бывает. Ладно, посмотрим, что можно сделать. Шипулин начинает мощно отталкиваться палками от скрипучего снега. Трасса и не думала глянцеваться. Переживем. Сил еще достаточно. А азарт? О! Да вот и он. Эмиль и сам не заметил, как почти пешком пошел в подъем. Силы были на исходе, дыхание сбивалось с каждым метром, движения стали все менее ловкими и легкими. Он ощущал себя ржавой баржей, идущей против волн во время шторма. Путаясь в своих мыслях и желаниях он только спустя минуту заметил дыхание лидера российской сборной прямо позади себя. А потом, уже на последнем спуске перед стадионом увидел и новую жуткую форму Шипулина, который не просто поравнялся с некогда лучшим финишером планеты, но и стал его «дергать». Кто-то из тренеров крикнул, что недавно свалился Фуркад. Прямо кубарем слетел на пригорке. Хех… Может повезет, и кто-то из нас совершит такой же забавный кульбит. Но мечтать нужно в детстве, а сейчас действовать. Просто брать и рвать. Из последних сил, не щадя жилы. Стадион ревет неистово. Два лучших спортсмена выкатываются на финишную прямую. До красной черты 30 метров. Двадцать. Десять. И Антон замечает, что Эмиль перестал бороться. Буквально стоит на месте и еле шевелит руками и ногами. Ну и плевать. Ты этого достоин. Я указал тебе твое место. Так тебе надо! Не дам своих девчонок в обиду. Не дам… Снимая лыжи и стараясь не слушать утешающих слов от Тарьея и Йоханнеса, Свендсен мельком глянул на ликующую российскую сборную. Ему так и хотелось ляпнуть: «Чего вы радуетесь? Ведь заслуга только Антона. Вашего драгоценного Антона», но он решил смолчать. И лишь когда команда победителей сфотографировалась и стала разбредаться для подготовки к награждению, подошел к Шипулину и приторно улыбнулся: — Поздравляю! Сегодня ты одержал победу. Удачливый финишер слегка приобнял Эмиля и усмехнулся. — И не только сегодня, запомни. Нечего было вчера с нашими девчонками зажигать. То ли еще будет, — затем он похлопал ладонью ему по сердцу и вместо добродушных привычных слов для порядочного спортсмена прошипел. — А попробуешь скомпрометировать Таню еще раз — сердце вырву. Бывай, СуперСвендсен! Гордо подняв голову, тюменец поспешил к Трифанову, зазывающему для интервью. Мотнув головой как будто отгоняя услышанное и сплюнув на землю, норвежец поспешил прочь от микст-зоны, даже не удосужившись забрать свои палки и лыжи, которые по-дружески прихватили братья. Молодого человека разозлило не то, что сказал ему соперник. А то, что он был прав. И это не могло не бесить: он не привык к такому, не привык…