Отвергнутая.

Кажется, она потеряла сознание. В какой момент, Стайлз, конечно же, не понимала. Вот был Дерек, его губы и руки, жуткая боль и темнота. И из этой темноты её выдёргивала острая хлёсткая боль отдающаяся в щеке. Стилински дёрнулась, чувствуя как неприятно заныли мышцы, всё тело отдалось тупой болью, а в голове взорвались фейерверки. Стайлз глухо застонала, всё ещё не открывая глаз, предпочитая быть в спасительной темноте, где нет Дерека, но уже вернулась боль. — Стайлз, — знакомый голос доносился до её сознания словно через плотную пелену. Кто это говорит? Что ему нужно? Это Дерек? — Стайлз, — кажется, её хорошенько тряхнули за плечи, волна неприятной боли, но не такой острой, как до этого, прокатилась по всему телу, отдаваясь где-то в копчике. Стилински застонала, запрокинув голову. Кажется, она сидела или что-то вроде того. Наверное, ей помогали оставаться в сидячем состоянии, потому что у неё не было на это сил. Что вообще происходит? Она умерла? Но почему тогда так больно? Нет, боль должна говорить о том, что она жива. Всё ещё жива и всё ещё в этом мире. Вот чёрт. А где же Дерек и что он успел с ней сделать? — Стайлз, посмотри на меня, — куда более осознанно услышала она ласковый голос и нехотя, с огромным трудом разлепила веки, но тут же их закрыла, не успев разглядеть расплывающееся лицо. Её затошнило и Стилински вдохнула полной грудью, предприняв ещё одно усилие над собой, открывая глаза. Но перед глазами всё плыло и никак не хотело становиться чётким и контрастным. — Как ты? Ты меня слышишь? — доносился знакомый голос, но лицо было расплывчатым и девушка не могла понять, кто перед ней. Но это точно не Дерек. Она чувствовала, что не он. И не то, чтобы Стайлз была разочарована или расстроена. Пустота наполняла грудную клетку, вместе с отголосками боли. Не Дерек... Где он и что с ним? Почему в эту минуту она думает о нём? Это дурацкая связь? — Стайлз, — чьи-то тёплые ладони бережно огладили её лицо, — ты понимаешь, что я говорю? — Да, — собственный голос прозвучал хрипло, грубо. Совсем чужой, не принадлежащий ей. Но кто с ней говорит? И что он хочет? Где Дерек? — Стайлз, как ты себя чувствуешь? Стилински не понимала. Тело болело, но так, как болело бы на следующий день после чрезмерных физических нагрузок. Сильной скручивающей боли не было. Только сухость во рту и лёгкая тошнота. А ещё нехватка Дерека. Словно он должен был быть рядом, вот тут, держать её, приводя в чувства, но был кто-то другой... Краем уха она уловила невнятное бормотание. Был кто-то ещё. Говоривший на… каком-то другом языке? Она не разбирала слов, да и не пыталась. — Стайлз, ты узнаёшь меня? — продолжали допытывать её. Но Стилински не узнавала. Зрение всё ещё было нечётким, всё плыло и голос звучал вдалеке. Кто сейчас с ней? Где она? — У нас слишком мало времени, — её ещё раз хорошенько тряханули, вызывая очередной болезненный стон. — Слишком мало времени, Стайлз, ты должна прийти в себя. Боже, да кто это говорит? Всё было в рассеянном тумане, мысли путались и никак не хотели быть чёткими и ясными. Происходило что-то странное, Стайлз чувствовала это где-то на бессознательном уровне, но не улавливала, всё никак не могла сосредоточиться. — Эй, Стилински, возьми себя в руки, чёрт возьми! — из ласкового, голос превратился в грубый и настойчивый Стайлз нервно сглотнула, несколько раз моргнула и – о чудо! – зрение словно вернулось к ней. — Питер? — наконец она узнала того, кто вцепился в её предплечья и чьи пальцы явно оставили синяки на её нежной коже. Но какого… как Питер тут оказался? Почему? И где же Дерек? Что вообще происходит и… — О, ты узнала меня, малышка, — облегчённо выдохнул оборотень, прижимая к себе девушку. — Я уж было подумал, что поздно. Стилински замерла, нервно вздохнув. Тело отреагировало на близость с Хейлом дрожью. Приятной сладкой дрожью лавой разлившейся внизу живота. Она вдохнула ещё раз. Глубже, чувствуя приятный мужской одеколон и вцепилась в чужую кофту. Её тело пробила крупная дрожь, тело отозвалось болезненной чувственностью, заставляя прогнуться в пояснице и прижаться к нему грудью вплотную. — Стайлз, сейчас ты должна быть максимально внимательной, — Питер её отстранил от себя. Точнее попытался это сделать, потому что Стилински мёртвой хваткой вцепилась в его одежду и не отпускала. Хейл скептически приподнял бровь, бросив взгляд на побелевшие костяшки женских рук. С какой силой она сжимала свои маленькие кулачки? И она разрывалась. С одной стороны тут был Питер. Питер, к которому хотелось прижаться, соприкоснуться телами, элементарно – отдаться. И Дерек… она чувствовала призыв, нужду в нём, сама толком не осознавала. Но та сила, что влекла её к Дереку, отталкивала от Питера. И Стайлз словно разрывало на части изнутри. Как должно быть правильно? В чём истина? — Планы поменялись, — оборотень говорил быстро, слегка сбивчиво, глаза его иногда становились голубыми, но в ту же секунду возвращались к естественному цвету. — Связь с Дереком оборвать не получится тем путём, что мы планировали. Мой племянник всё испортил. Связь придётся рвать. Будет очень больно. — Где Дерек? — взволнованно спросила Стайлз, она взволнованно оглянулась, всё ещё не понимая, что укутана в белое покрывало. Она была не дома и явно не в ветклинике Дитона. Это место было чужим и незнакомым. — Где я? — Ты в безопасности, пока что, — подчеркнул Хейл и подняв голову, обратился к тому, кто стоял за её спиной. — Как скоро можно будет начинать? — Всё зависит от юной мисс, — проскрежетал старческий голос. И Стайлз передёрнуло, она резко обернулась, наблюдая за своей спиной старика Арджента, его сына и внучку. Эллисон была самой взволнованной, но с луком наготове. Стилински так и сосредоточила свой взгляд на серебряном наконечнике её стрелы. — Что это значит? — голос Стилински задрожал. И только в эту секунду Стайлз поняла, что на ней, кроме как какой-то белой тряпки, больше ничего нет! Она практически голая. Но даже стыдливость этой ситуации не позволила слабому румянцу проступить на её бледном лице. Причём здесь этот безумный старикашка? Стайлз ему не верила. Куда больше, чем Питеру. — Не стоит смотреть на меня таким злобным взглядом, девчонка, я спас тебе жизнь, — гадко улыбнулся старый охотник. — Ещё немного и мы готовились бы хоронить тебя в свадебном платье. Стайлз сглотнула и посмотрела на Питера, в надежде на то, что он всё ей объяснит. — Стайлз, ты должна сосредото… — Где Дитон? Почему не он здесь, а этот…? — она даже не нашла подходящего слова, чтобы обозвать этого старикашку. — Дитон со Скотти, ей тоже нужна помощь, — спешно заговорил Хейл, но поймав её взволнованный взгляд, тут же пояснил: — Ты угроза, Стайлз. Угроза для стаи Дерека, угроза для пары Дерека, ты… Она отрицательно покачала головой. Нет-нет-нет, не может быть… она словно заранее знала, то, что он скажет, чувствовала вместе с густой горечью разрывающей её сердце на части. Словно знала всё с самого начала и понимала, откуда эти приступы, непонятная овуляция и необходимость зачать ребёнка. С самого начала это было непреложной истиной, то, что всегда было в ней на грани интуиции, заложено в подсознании. Но Стайлз слишком боялась ковырять эту больную рану. У неё по щекам потекли слёзы и она скривила губы, словно хотела горько разрыдаться от невысказанных слов. Её пальцы разжались, выпуская мягкую ткань. Она должна была это понять по поведению и разговорам Скотти… Должна была. Но вместо Питера эту ужасающую правду, ударившую в самое сердце, выбившую весь кислород из лёгких досказал старший из Арджентов. Тихое, спокойное, слегка злобное: — Ты угроза для его волчонка. Скотти беременна, вот ведь чёрт! Но Стайлз всё ещё не понимала, каким образом она может быть угрозой. Да и сейчас её волновало совершенно другое. У Скотти и Дерека будет ребёнок. Её лучшая подруга беременна. Поэтому они и поспешили со скреплением пары? Не хотелось думать, совершенно, только беспомощно разреветься. Стайлз не хотела быть никакой угрозой. Она и не планировала причинять кому-то какой бы то ни было вред. И уж тем более маленькому существу, не появившемуся на свет. Ну как она может быть угрозой? — Стайлз, послушай, — Питер заглянул ей в лицо, но не увидел никакого отклика. — Послушай меня, Стилински, нам нужно провести обряд, немедленно. Мы просто разорвём твою связь с Дереком. Это будет больно, чертовски больно. Если мы этого не сделаем, то он просто выпотрошит тебя. Сейчас он не отвечает за самого себя, сейчас в нём проснулся альфа, который должен защищать свою стаю и своё потомство. — Но я никому не желаю ничего плохого, — сдавленным голосом, сиплым и потерянным выдавила Стилински, покачав головой. — Я бы никогда… — Ты бы никогда, — он жёстко схватил её лицо, заставляя смотреть себе в глаза. — Ты бы никогда, Стайлз, не причинила бы никому никакого вреда, разве что в случае самозащиты. Это очень сложно и я объясню тебе всё позже, а сейчас ты должна… — Почему бы мне просто не умереть? Питер сверкнул голубыми глазами и отвесил ей звонкую пощёчину. — Стайлз, — Эллисон кинулась к подруге, приседая на колени и прижимая девушку к себе, прожигая оборотня ненавистным взглядом. — Если ты ещё раз посмеешь её уда… — Слабовато, — крякнул Джерард. — Мы тратим время, — выражение лица Криса ни на мгновение не поменялось. — Её нужно приводить в чувство и быстрее. — Пап! — воскликнула Эллисон, бросив на отца недовольный взгляд. — Если она не начнёт реагировать, то будет находиться под давлением связи с Дереком, — пояснил Крис. — И если в ближайшее время мы не начнём проводить обряд, то сюда явится сам альфа и оторвёт нам всем головы, а со Стилински сделает то, что тебе и в самых страшных кошмарах не приснится. Элисон стушевалась и вздрогнула, когда Стайлз прижалась к ней и разрыдалась у неё на груди. Арджент неловко погладила Стилински по волосам, растерянно посмотрев на отца. — Куда лучше, — довольно хмыкнул Джерард.