Отвергнутая.

— Я не думала, что от детей так можно уставать, — жалобно протянула Стайлз, уткнувшись подруге в плечо. — С меня хватит, я пока больше не хочу! Серьёзно, они пусечки и лапочки, но у меня скоро крыша поедет! — А Питеру мало? — Скотти гладит её волосы, пытаясь приободрить. — Не то, чтобы он настаивает, но как бы намекает, что ещё парочка не помешает. — Просто Робин вся в тебя, — понимающе говорит подруга. — А Келли вся в Питера! — всплескивает руками Стайлз, отстраняясь от подруги. Не понятно только в кого пошёл их сын, удивительно тихий и послушный ребёнок. Наверное, лучшие гены достались от мамочки. Или как любит говорить Джон, внук весь в деда. — Мы тоже думали насчёт третьего, — Скотти наматывает локон на палец, задумчиво смотря в окно. — Но решили подождать года три уж точно. — Трое – это ад, — фыркает Стайлз и продолжает заниматься бутербродами. Нет, она счастлива, действительно счастлива и любит всех своих детей и мужа. И да, она устаёт, но даже в этой усталости чувствует счастье, которое приятно сворачивается на груди, как кошка, наполняя теплом. А Скотти она может немного поныть только потому, что видятся они крайне редко, да и такие разговоры как-то помогают стряхнуть с себя усталость и набраться сил. — Приезжали бы к нам почаще, — Скотти нарезает фрукты. Они действительно приезжают раза два или три в год и этого мало. Дедушка Джон явно бы хотел видеть своих внуков почаще. Обещал, что как только уйдёт на пенсию, переедет поближе. А сейчас за окном жара и дети резвятся с бабушкой и дедушкой, всем скопом, под чутким присмотром отцов. Они ещё маленькие и их сущности могут проявить себя по разному. И всё же детям весело, когда они собираются вместе. — Мам,— слышат они мальчишеский голос и обе поворачивают голову. — Да, Дэвид? — Скотти улыбается своему семилетнему сыну. Он невысокий и у него возле правого глаза родинка. — Папа спросил, скоро ли будет готов ланч? — Обжорливый волчара, — ворчит себе под нос Стайлз, чтобы ребёнок не слышал. Дэвид ещё маленький и его волчий слух не проснулся. — Ещё пятнадцать минут, — отвечает сыну волчица. Мальчишка кивает и убегает. — Такой хороший мальчик, сразу видно, что пошёл в свою маму, а не в придурка отца, — усмехается Стайлз. — Надеюсь, что при Дереке ты такого говорить не будешь. — Ох нет, чего мне только не хватало — препирательств с твоим мужем. Питер до сих пор настораживается, когда я просто заговариваю с Дереком, — фыркает Стайлз. Её семилетняя дочь сейчас веселилась на улице, жутко шумная и озорная, с россыпью веснушек на лице и руках. Она действительно пошла не только характером, но и внешностью больше в Стайлз. Но было что-то, что тревожило её в дочери, её повадки были немного другие. И Стайлз глубоко внутри подозревала, что Питер знает. Знает и молчит. Но и Стайлз не хотела говорить об этом. Её дочь не казалось Стайлз оборотнем, но и человеком она не была. Потому что увидеть спящую дочь, прилипнувшую к потолку, это довольно сильное зрелище. Но эта была её малышка и пока её сущность не доставляла никаких хлопот, а они рано или поздно появится, как у любого сверхъестественного существа, Стайлз старалась не думать об этом. Она верила, что Питер держит всё под контролем и раз не говорит ей, то не хочет беспокоить. Но Стайлз чувствовала, что когда время придёт, Питер ей обо всём расскажет. Келли, их четырёхлетняя девочка, была вылитой копией отца, особенно в повадках. И двухлетний Говард, тихий и скромный мальчик, хотя ни в чём не уступающий сёстрам. Было в нём какое-то твёрдое упрямство. Старшим же у Дерека и Скотти был Дэвид, а их дочери было три и назвали её Салли. Келли и Салли с разницей в год сдружились. Им обеим нравилось, что их имена звучат созвучно и они считали друг друга чуть ли не родными сёстрами. И имели чуть ли не традицию говорить друг с другом по телефону перед сном. — Ох чёрт, — Стайлз было достаточно взглянуть в окно, как она подорвалась с места. Но выбежав на крылечко, успокоилась и замерла. — И зачем это тебе понадобилось, юная леди? — Питер сидел перед дочерью на корточках и в одной руке держал наручники, а в другой табельное оружие шерифа. — Ты ведь понимаешь, что брать дедушкины вещи без спроса нельзя? Особенно такие опасные вещи! Робин стояла потупившись и недовольно морщилась. — К тому же машина дедушки была закрыта, так что, как я понимаю, ты своровала ключи… — Не своровала! — тут же фыркнула Робин. — Я просто их на время взяла. — Робин, — Питер строго смотрел на дочь, — это не детские игрушки и у твоего дедушки будут большие проблемы, если ты будешь брать его вещи. Ты ведь не хочешь доставлять дедушке проблемы? — Не хочу… — Но вот и славно. Иди и извинись перед дедушкой и чтобы больше я подобного не видел. Иначе у нас будет совершенно другой разговор. — Поняла, — девочка развернулась и направилась к Джону, который в этот момент кружил Келли, Салли и Говарда по очереди. И явно не заметил, что старшая его внучка умыкнула ключи от его машины. — Я не удивлена, — Стайлз подошла к мужу и забрала пистолет и наручники. — Её тянет к опасным вещам, Питер, разве это хорошо? — Нехорошо только, что это вещи твоего отца, а так нормально, — Питер притянул её к себе и поцеловал в щёку. — Но это оружие… — И мы не обычные люди, Стайлз, — Питер посмотрел ей прямо в глаза. — Можешь спросить у Эллисон, когда её начали обучать ремеслу охотника. Кстати, они ведь с мужем приедут? И скоро ли там будет готов наш ланч? — Скоро. И да, приедут, — усмехнулась Стайлз. — И Джексон с Лидией тоже. — Вот чёрт, — обречённо выдохнул оборотень. — Может обойдёмся без них? Их близнецы невыносимы. — А сын Эллисон и Айзека для тебя выносим? — усмехается Стайлз. — Их дети плохо влияют на наших девочек. — Скорее уж наоборот. И Стайлз поцеловала мужа. Жизнь с Питером, как оказалось, была полна приятностей. И Стайлз чувствовала, что именно с ним её место и что именно он её волк. Это даже к лучшему, что когда-то она оказалась отвергнутой.