Глава 12. Про то, как опасно иметь смекалку, но не обладать думалкой.
30 июня 2016 г. в 17:32
…
Мальчик в очередной раз не мог заснуть от чувства голода и нечеловеческой боли. За эти два дня он совсем ничего не ел, а из-за чудовищных избиений, которые случались по два, а то и по три раза на дню, к горлу часто подступала кровь, от которой есть и пить хотелось просто невыносимо. Ни плакать, ни кричать уже не получалось: мешал скотч, видимо, крепко прилипший и не снимаемый злым человеком ни разу. А от веревки уже чесались и ныли запястья, которыми даже пошевелить было невозможно. И ноги болели, особенно перетянутые слишком сильно стопы, казалось, уже отмершие.
Хиро очень хотел сбежать. Сбежать отсюда к тете и Тадаши, которые непременно его защитят, если злодей устроит погоню. Попросить прощения у брата за то, что не послушался, хотя тот предупреждал о ведьмах, а не об… этом.
Однако разве можно было куда-то уйти, если не в состоянии даже на другой бок перевернуться? И в любую минуту мог войти этот страшный убийца… Несколько часов назад он расправился с той девочкой, что оставалась здесь вместе с маленьким Хамада. Мальчик с ужасом смотрел, как незнакомец подошел к жертве, накинул ей на шею что-то длинное и темное и медленно затянул. Девчушка дергалась в судорогах, хрипела, несмотря на отсутствие кляпа, не могла ничего сказать, а мужчина только безудержно хохотал, глядя на предсмертную агонию ребенка.
Наконец, девочка затихла. Человек еще туже затянул узел, так, что от него остался красный след на белоснежной коже малышки. Затем проверил пульс, дыхание, на всякий случай, щелкнул над ухом. Жертва не приходила в себя. Она лежала с закрытыми глазами, как кукла, и Хамада сразу понял: девочка умерла…
Преступник вынес ее на руках из помещения, оставив шокированного мальчишку сидеть на полу рядом с теперь уже абсолютно пустыми трубами и перерезанными веревками. Ребенок остался здесь совсем один, тихо плача и так и не отойдя от страшного впечатления. При нем убили уже четверых ребят, но до этого мальчик долго спал, лишь сейчас очнувшись и став невольным свидетелем такого кошмара…
Успокоился парень с трудом. Слезы отнимали силы, которых у изобретателя и так было немного…
Он не хотел умирать. Он боялся погибнуть так же, как эта девочка и, что ясно сразу, еще много других детей. Особенно он не хотел, умирая, видеть страшное хохочущее лицо этого чудовища и не иметь возможности даже защититься.
Как известно, инстинкт самосохранения — вещь серьезная и неоспоримая, как дважды-два четыре, и в этот раз она обострила до предела все чувства ребенка. Вокруг была сплошная, непроглядная темнота, как в бункере, но мальчик ухитрился адаптировать глаза и к ней. Повернуться было сложно, особенно из-за того, что он лежал на боку, а руки были крепко прикручены к водостоку. Не вырывать же трубу из стены, в самом деле!
Однако, напрягая мышцы изо всех сил, Хиро сумел-таки лечь на спину и осмотреть помещение. От долгого всматривания в темноту заболели глаза, да и предмета, наводящего хоть на какие-то размышления, он все не находил. Всюду гладкий пол, обрывки веревок, палки и второпях забытый преступником нож для разрезания крепких пут…
Парнишка едва не подскочил на месте, увидев его. Лезвие отражало совсем слабый свет, просачивавшийся из-под двери. Оружие лежало на расстоянии нескольких шагов от мальчика, поблескивая острой заточкой…
Не теряя времени, ребенок полностью сполз на пол, до боли вывернув локти, и вытянул ноги в к оружию. Носок ботинка не доставал каких-то несколько сантиметров до ножа, хотя Хиро никогда не считал свой рост особенно большим. Стиснув зубы, мальчик до тихого хруста выгнул одну стопу. Затем еще чуть-чуть…
Рассчитав на глаз угол наклона и силу, Хамада глубоко вдохнул, прищурился, слегка замахнулся носком обуви и… Один точный удар — и нож со звоном проехался по полу, ударившись о стену. Мгновенно расслабив ноги, Хиро потянулся худенькими пальцами к рукоятке, со скрежетом сдвинув веревку вниз по трубе.
С третьей попытки ему удалось взяться за оружие покрепче, развернув лезвием вверх. Пальцы болели от натуги и выгибания в, практически, не положенную природой сторону, но желание выжить было сильнее. Хамада чувствовал, как под давлением железа лопаются всё новые нитки в веревке. Он зажмурился, собрав всё своё внимание на этом процессе, стараясь, чтобы нож не соскочил и не попал по запястью. От усердия на лбу проступил пот, челюсти уже болели…
Спустя минуту парень с облегченным выдохом ощутил, как веревка упала на пол, а руки обдал холодок долгожданной свободы. Потерев кисти, мальчик снял с лица скотч. Было больно, поэтому он сделал это быстро, одним рывком. Губы словно обожгло. Хиро несколько раз вдохнул воздух ртом, с удовольствием ощущая, как тот наполняет легкие. Ноги гений освободил уже пальцами, и вскоре с них сошло всё онемение…
Поняв, что в конечностях восстановилось кровообращение, ребенок осторожно встал с пола, несколько раз присел, разминая колени и спину, а затем, подскочив к двери, начал внимательно слушать звуки снаружи. Ни единого шороха. Значит, преступник точно далеко…
И тут Хиро осознал весь казус своего положения. Развязаться-то он развязался, но дверь была заперта снаружи… Ни гвоздя, ни шпильки под рукой не было, а если ковыряться ножом, маньяк может услышать. И тогда мальчишке точно несдобровать. Либо убьется, как говорится, либо покалечится. Ситуация казалась безвыходной. Но только не для юного гения робототехники и математики.
Хлама в подвале было немного. Точнее, почти не было. Бросаться на человека с ножом Хамада бы ни за что не стал, а кулаки у него были маловаты для серьезной драки. Поэтому пришлось снова обыскивать помещение, при этом не переставая следить за входной дверью.
Возле одной из стен обнаружился увесистый предмет, похожий на кирпич. Шершавая поверхность в темноте казалась красноватой, и для себя Хамада все же решил, что это и есть кирпич. Даром, что настоящих до сих пор в руках не держал.
-Убить не убью, но оглушу точно, -пояснил не пойми кому изобретатель, опять возвращаясь к выходу, -А там уже и ключи заберу.
Факт того, что маньяк выше его в два раза, у мальчишки совсем вылетел из головы. И вот тут госпожа Фортуна подкинула ему нехилую пакость, которую, впрочем, гений пропустил в мыслях так, мимолетом.
Хиро сидел, не шевелясь, слушая всё, что только могло происходить снаружи. Время тянулось, как сгущенка, неспешно и даже осторожно. Глаза начали слипаться, ребенка клонило в сон, пальцы, судорожно и до боли в костяшках сжимавшие кирпич, охватывала слабость. Хамада уже готов был окончательно провалиться в сон, когда до его ушей донесся слабый, едва уловимый звук шагов…
Мальчик мигом пришел в себя. Шаги становились всё ближе, и сердце стучало втрое быстрее. Хамада вжался в стену, чтобы стать как можно незаметнее. Послышался уже знакомый скрип ключа. Затем кто-то надавил на ручку, и дверь открылась, теперь уже впуская в помещение больше яркого желтого света.
Послышался разъяренный крик: негодяй понял, что пленник освободился, увидев нож и остатки веревки. Мальчик уже готовился напасть, как только мужчина чуть пройдет в комнату…
Однако Хамада совершил огромную ошибку. Он недооценил уровень логики маньяка. Вместо того, чтобы подбежать к водостоку и убедиться в отсутствии жертвы, мужчина внезапно закрыл дверь. Всё снова погрузилось в кромешный мрак…
Хиро надеялся, что только он может разглядеть что-то здесь, и начал тихо подкрадываться к преступнику. Он рассчитывал подпрыгнуть повыше и со всей силы ударить того по голове камнем. Что, собственно, и сделал…
Вот только удар пришелся совсем не на голову, а на плечо. Вскрикнув, негодяй быстро развернулся и вдруг схватил ребенка крепкими руками за предплечья. Как у него это получилось так ловко, гений догадаться не успел. В следующую секунду орудие защиты было отнято и брошено на пол. Теперь Хиро уже не думал ни о чем. Он начал ожесточенно сопротивляться, вырываться и бить незнакомца ногами, кричать во всё горло, несмотря на злобное шипение со стороны противника:«Не вопи, хуже будет!»
Внезапно мужчина выпустил одну руку мальчика. Тот решил, что у маньяка свело плечо, и принялся высвобождать вторую руку. У него уже почти получилось разжать ладонь негодяя, как вдруг в шею ребенка впилось что-то тонкое и острое. Хиро не смог даже понять, что произошло: через несколько секунд он уже не мог двинуться, а затем медленно осел на пол без сознания…
…
Хиро очнулся от резкой и острой боли в правой руке. Как будто в нее что-то воткнули и невыносимо долго вытаскивали, причем, шатая из стороны в сторону. Кофта тут же пропиталась чем-то мокрым и теплым.
Хамада с трудом открыл глаза. С губ сорвался непроизвольный тихий стон и задержался в какой-то плотной ткани. В рот мальчику затолкали большой комок из тряпок, отчего дышать было трудно.
-Я вижу, скотч на тебя тратить не надо, -ребенок похолодел от этого голоса. Перед ним стоял, наклонившись, преступник. Лампа над Хиро была включена, но незнакомец стоял так, что свет падал на затылок, полностью оставляя в тени переднюю часть, а так как видел мальчик пока размыто, то она показалась лишь сплошным темным пятном, -Жалко лицо твое портить, неплохая внешность, экзотическая.
По щеке ребенка, еле касаясь кожи, медленно прошел холодок: преступник провел по ней тем же ножом, которым нанес легкую рану жертве в руку. Хамада не мог защититься — на этот раз запястья были скручены еще крепче, оружие снова было в руках убийцы.
Парнишке стало страшно. Так страшно, как никогда в жизни. Он смотрел на маньяка умоляющим взглядом, уже одними глазами говоря:«Не убивайте меня!»
Поняв этот взгляд, мужчина усмехнулся и… отложил нож. Хиро дышал глубоко, его грудь заметно поднималась и опускалась. Слезы панического страха уже невозможно было остановить, и от этого были плохо видны действия преступника.
Сердце младшего Хамада едва не остановилось, когда он почувствовал на своей шее прикосновение чего-то, похожего на широкий шнур, а на горле — еле ощутимый узел. Догадавшись, что сейчас будет, ребенок отчаянно замотал головой, мыча в тряпку и еще жалобнее глядя на убийцу.
«Не надо…», -мысленно кричал он, дыша всё чаще и громче, -«Пожалуйста, не надо!»
Мужчина прислонил к его лицу вновь взятый в руки нож. Хиро без слов понял: его в любом случае убьют. Либо задушат, либо разрежут на куски. Одно ранение уже есть, и маньяк будет долго и со звериным удовольствием резать ребенка, пока тот не умрет…
Осознав, что решение преступника неизменно, Хамада зарыдал, сжимая зубами кляп и трясясь от ужаса. Он не мог говорить, не мог упасть в ноги злодею и молить о пощаде. Но он не хотел умирать…
Веревка начала затягиваться. Медленно и непоколебимо. Негодяй засмеялся жутким, безумным смехом, от которого и без того перепуганному ребенку стало до сумасшествия дурно. Или это от того, что петля на шее всё сильнее давила на горло. Хамада захлебывался слезами и пытался дышать как можно дольше. Голова начала кружиться, тело — болеть еще сильнее, чем до этого. Хотелось закричать, позвать на помощь, чтобы хоть кто-то это прекратил.
Мальчику снова вспомнился Тадаши. Еще не потеряв возможность думать, ребенок задался мимолетным вопросом: почему брат сейчас не пришел? Почему его нет рядом, когда Хиро умирает? Тадаши ведь мог помочь… Так где же он?!
Мысли уже путались, парнишка изо всех сил цеплялся за жизнь, дергаясь и вырываясь, сам не понимая, что это не поможет…
Внезапно демонический хохот маньяка прекратился. До Хиро сквозь шум в ушах долетел крик:«Не тронь ребенка, тварь!» Этот голос мальчик мог узнать среди миллионов других. Больше он ничего не слышал, не успел даже обрадоваться прибытию помощи. Глаза закрылись сами собой, и малыш, свалившись на пол, почувствовал, что затянутую на его шее веревку больше никто не держит. Больше он ничего не помнил…
Примечания:
Ура! Вот и новая часть!
Жду отзывов)
P.s. Название - цитата из выступления одного сатирика.