Catfish

Он дал мне пощечину и продолжил тащить меня за запястье по парковке. Бросив меня к машине, он гневно поглядел на меня. Я видела горящий огонь в его глазах. Он немного покачивался, что лишь было доказательством алкоголя в его организме. Он направился ко мне, и я вздрогнула перед тем, как он повернул меня и вцепился в мои волосы, наклоняя меня через капот машины. Я извивалась и дергалась под его весом. Он поднял мою голову и продышал мне в лицо: – Ты думаешь, это нормально - заигрывать с другими мужчинами? – разъяренно сплюнул он, сильнее сжимая мои волосы. – Прямо перед моим лицом? – Дилан, я не- – Ты моя, – прорычал он, прижимая мое лицо к капоту. Затем он, за волосы, поднял меня с машины и толкнул к дверце. Я села на переднее сиденье, томно всхлипывая в ладони. Он вкарабкался на водительское сиденье, повернув ключ и включая двигатель. – И я покажу тебе, насколько ты моя, когда мы приедем домой. Внезапно мои глаза открылись, и я обнаружила себя в слабо освещенной комнате, на кровати. Чьи-то руки лежали на моих плечах, тряся меня. Я оттолкнула человека и резко присела, отодвигаясь назад, пока моя спина не ударилась об стену. Я начала истерически оглядываться, хватая одеяла и прикрываясь ими, пока, наконец, не поняла, что находилась в номере отеля. Воспоминания прошлых событий начали возвращаться ко мне, когда я увидела Майка, сидящего на полу и чесавшего затылок, его глаза были полны беспокойства. Моя губа задрожала, и я сорвалась, берясь за голову и истерически всхлипывая в одеяло. Обстановка изменилась, и я внезапно оказалась в объятиях парня, которым запредельно восхищалась. Я обвила руками его шею и заплакала в плечо, намочив его белую футболку. – Шш, – проворковал он, гладя меня по спине и волосам. – Это был всего лишь кошмар, Мэй. Все хорошо. Ты в безопасности, обещаю. И в этом была вся суть. Даже несмотря на то, что мне только что снился ужаснейший кошмар, я никогда не чувствовала себя безопаснее, чем сейчас, в руках Майкла. ________________________________________________________________ [Майкл] – Знаешь, это ведь случилось на самом деле, – тихо пробормотала она. Мэй теребила кончики своих темных волос, что, как я заметил, она делала, когда очень сильно нервничала. Мы сидели на кровати друг перед другом. Она только закончила рассказ о своем кошмаре, после которого у меня просто не было слов. Ее бешеный зелено-голубой взгляд лани был направлен на все, кроме моих простых зеленых глаз. На ней не было ни очков, ни макияжа, виднелись мешки под глазами. Даже когда она была расстроена, она была прекрасна. Она продолжала засовывать палец в дырку на своей, то есть, моей рубашке, ожидая от меня реакции. Но когда я не смог ничего сказать, она вновь заговорила. – Этот сон. Или кошмар, если тебе так удобнее. Это случилось на самом деле, – мягко проговорила она. Мое сердце обливалось кровью. Мэй никогда не рассказывала многого о своем прошлом. Она никогда не рассказывала, из-за чего она настолько сломана. Я хотел держать ее в своих руках и защищать от жестокого мира. Я не хотел, чтобы что-то плохое снова произошло с ней. – Прости, – выдохнул я. Она лишь покачала головой. – Почему все это говорят? – спросила она, нахмурив брови и поднимая руки в раздражении. – Что ты имеешь ввиду? – Я никогда не понимала, почему люди извиняются за такие вещи. За вещи, в которых они не виноваты, – фыркнула она. – Чтобы проявить сочувствие, – ответил я, пожимая плечами. – Чтобы показать, что человек не один. – Что если я не хочу сочувствия? Что если я хочу просто забыть обо всем дерьме, которое произошло со мной? Что если я не хочу вспоминать о тех разах, когда он бил или насиловал меня? Что если я не хочу вспоминать ту ночь, когда мы ушли с вечеринки только потому, что какой-то пьяный придурок поздоровался со мной, и я вежливо поздоровалась с ним в ответ, а пьяный Дилан предположил, что я заигрывала с ним и заставил меня пойти с ним домой, чтобы он мог “правильно” показать мне, кому я принадлежу, и попасть в автокатастрофу по пути домой, потому что он был в стельку пьян? Что если я не хочу вспоминать ничего из этого? Я сидел напротив нее, полностью ошеломленный. Мэй покраснела от гнева и печали, слезы текли по ее щекам, она пыталась делать глубокие вздохи, чтобы успокоить себя. От ее слов во мне вспыхнул гнев. Кто-то хочет ей навредить. И мне настолько больно от сознания всего дерьма, через которое ей пришлось пройти. Она этого не заслужила. Она была хрупким маленьким десертом, моего любимого вкуса. Я молчал, частично потому что не знал, что говорить, и я боялся, что скажу что-то не то, и она вновь взорвется. Но на удивление, я чувствовал, что ей нужно было высказаться. Мэй была тем типом людей, которые накапливают все свои чувства в себе до тех пор, пока крышка уже не может закрыться, и все содержимое выливается наружу. Наконец, она всхлипнула и вздохнула, вытирая слезы на щеках тыльной стороной ладони. Она сделала глубокий вдох перед тем, как снова заговорила. – Извини за все это, – начала она, потерев уставшие глаза. – Я не хотела так взрываться. Я пожал плечами и улыбнулся, беря ее за руку. Я поглаживал ее ладонь своим большим пальцем, и она нахмурилась. – Я не хочу быть одной, Майкл, – призналась она, наконец взглянув на меня. В ее глазах было так много боли, и это разбивало мне сердце. Я схватил ее за вторую руку и немного потянул вперед. Она поняла намек и легла ко мне на колени, до сих пор всхлипывая. Я крепко сжал ее, целуя в лоб. – Ты больше никогда не будешь одна, Мэй. Я обещаю.