Лунный дракон

– Бенью, помнишь, что ты обещал отработать свой долг? – тихо переговаривался с кем-то мой дед. – Конечно, господин, – подобострастно заверил мужчина. – Возьми на воспитание этого малыша. Родители от него отказались. Содержание до шестнадцати лет я предоставлю. Потом он сам решит, где и как жить. – Не волнуйтесь, все устрою, – заверил мужчина. – По тысяче на год, – выгружал дед содержимое своего рюкзака. – Прости, малыш, я сделал, что мог, – чмокнул меня напоследок родственник и вышел. Честно говоря, особой радости в мой адрес этот Бенью не выразил. И продемонстрировал свое отношение ко мне в тот же день. Не знаю, что это было за молоко, которым меня теперь поили, но желудок скручивало спазмами так, что терпеть не было сил. Я орал от боли, чем еще больше злил мужчину. Он меня вез куда-то и возиться с орущим младенцем явно не собирался. Успокаивался я только на время, когда переработанное молоко выходило, так сказать, естественным путем. Пробовал от этой пищи отказаться, но Бенью вливал в меня молоко насильно. Снова боль, и мой ор. За три дня поездки мы изрядно помотали друг другу нервы. Мужчина злился на обилие мокрых пеленок и прочие «радости». Я страдал от неподходящей организму еды. Но, наконец, прибыли на место. Оказалось, что, несмотря на все заверения, оставлять у себя младенца мужчина не планировал. – Ты что, брат, совсем ополоумел?! – возмущалась женщина, к которой мы прибыли под вечер третьего дня. – А если я замуж соберусь? Кто меня с дитем-то возьмет? – Белица, тебя и так никто не возьмет. Думать раньше нужно было, когда в травницы пошла. Своих детей все равно не будет. – У меня, между прочим, задатки магии, – подбоченилась женщина. – Толку-то с этих задатков, – огрызнулся Бенью. – Сто монет в год на содержание мальца, – перешел мужчина к практической стороне. – Не... за сто не возьму, – не соглашалась сестра Бенью. – За двести. Мне с ним сидеть некогда будет. Придётся деревенских звать. И вообще, – припомнила что-то Белица. – Что мне старосте говорить? – Скажи, вернее, я сам зайду, поясню, что это сын нашего родственника, погибшего на войне. – А мамаша где? – Умерла при родах. – Ладно, оставляй своего ублюдка, – все же согласилась Белица. – Да не мой он! – в очередной раз возмутился мужчина. – Магу одному услугу оказываю. – Верю, верю, – хмыкнула травница и начала меня распутывать из пеленок. Брат ее вскоре уехал, а я остался, радуясь, что повезло попасть к местному «аптекарю». Белица сразу напоила меня каким-то отваром. Колики в кишечнике прекратились. И молоко она не только кипятила, но и разбавляла. Так что, как только перестало болеть все внутри, я превратился в милого, покладистого ребенка. А чего зря выступать? Лежал смирно. Если не спал, то прислушивался к разговорам Белицы и нанятой няньки. Няньке той было лет двенадцать-тринадцать отроду, но со своими обязанностями она справлялась. Собственно, ничего сложного в том, чтобы покормить и перепеленать меня, не было. – Хорошенький какой, – разглядывала меня Аена. – Мамаша поди у него из господ. – Понятия не имею. Но точно не в нашу породу пошел, – соглашалась Белица. Себя я пока не мог оценить, но предполагал, что буду светловолосым, как дед. А жители этой деревни были, как на подбор, смуглокожие и черноволосые. Их я уже видел. Аена, нянька моя, когда начинала скучать, то выносила меня в корзине на улицу. Поэтому кое-что разглядеть удалось. Правда, когда я первый раз простыл, Белица няньку отругала и запретила в ветреную погоду выносить дитя из дому. Первая простуда меня сильно ослабила. Теперь я почти все время спал. Аппетита не было, как и сил. Перепугал травницу изрядно. Она понимала, что, если ребеночек умрет, неприятности будут не только у брата, но и у нее. Недели через две я вполне выздоровел. Только скучать начал. Развлечений не осталось никаких. Чем занималась травница, мне со своего места не видно было, а на улицу меня не носили, поскольку начались дожди и похолодало. Аена успевала утром пересказать Белице деревенские сплетни буквально минут за десять. А потом тоже скучала, как и я. Чуть веселее мне стало только через несколько недель, когда научился переворачиваться на живот. Так и обзора было больше, и мне зарядка. А еще увидел впервые ту каплю, что подарил дед. Золотистая капелька висела на цепочке. Но отчего-то никто из людей ни разу не поинтересовался вещицей. Было у меня предположение, что если та капля магическая, то, возможно, ее и не видит никто. Но сам я каплю рассмотрел подробно. Гладкая поверхность и небольшое «жало» на основании. Отчего-то я предположил, что это или кнопка, или что-то подобное. Так что когда смог более-менее управлять своими руками, то вцепился в каплю и попробовал нажать на этот штырек. Сноровки не хватило. Только оцарапал палец и поспешил его зализать, пока нянька не заметила. Расстроился, что изучение магической вещицы закончилось неудачей. Но ровно до того момента, пока не услышал голос. «Приветствую вас, молодой господин. Позвольте проверить ваш уровень для продолжения усвоения знаний». «Проверяй», – мысленно отозвался я непонятно кому. «На дороге лежало четыре камня, один камень подобрал путник, сколько осталось?» – начал тестировать меня этот магический «компьютер». Уже через несколько минут капля согласилась, что объект к учебе вполне готов, и предложила продолжить занятия. Вот с этого дня моя жизнь кардинально изменилась. Теперь я не скучал, а целыми днями слушал и впитывал знания об этом мире, магии и драконах. Учеба продолжалась даже во сне. В основном, это были языки древних драконов. В повседневной жизни их не использовали, но все драконы обязаны были знать. Аена и Белица радовались тому, что ребенок им достался спокойный. Даже когда я подрос и начал ходить, по-прежнему не доставлял хлопот. Обычно сидел в уголке, наблюдая, как сортирует травы Белица. Иногда травница уходила в лес, порой ее приглашали к заболевшим в деревне. Аена вполне справлялась с тем, чтобы присматривать за таким спокойным ребенком. Я же только внешне выглядел неразумным малышом, что тихо играл с тряпочками и палочками. Сам же с особым упорством продолжал учебу. Порой капля спрашивала, не желает ли господин отдохнуть? Я не хотел и требовал учить меня дальше. Неудивительно, что весь курс, рассчитанный на десять лет, я закончил примерно за пять. Изучал я не только грамматику и прочие общеобразовательные предметы, но и магию в том числе. Все «математические уроки» я усваивал быстро и легко. Сложнее пришлось, когда дело дошло до той самой магии. И чего это родители решили, что у моего тела нет способностей? Магией я владел. Но очень слабо. Мог вполне успешно сотворить простейшие заклинания, которым обучала капля. Правда, огонь у меня был размером с искру. Да и защитный кокон получался в виде тонкой пленки. Зато отвод глаз я делал изумительно. Между прочим, полезная вещь! Ставишь отвод глаз и слушай все, о чем говорят люди. Няньки у меня уже не было, поскольку считался большим – пять лет. А Белица частенько брала меня с собой, когда направлялась в соседнюю деревню, поскольку в «нашу» деревню торговцы не заезжали. А в Кисляки наведывались. Небольшие ярмарки там проводили каждый месяц. Белица обычно спешила продать свои травы и прикупить чего нужного. Меня приемная мама всегда оставляла сидеть в повозке. Я же выбирался оттуда, прикрытый магией, незаметно для всех. Ничего секретного подслушать не получалось. Но меня радовал сам факт, что имею такие способности. Правда, весной, на исходе моего шестого года, Белица перестала брать меня куда-либо. Виной тому послужил случай в нашей деревне. Мальчишки, что играли на улице, намеренно меня толкнули. Вначале они просто задирались, обзывая ублюдком и приживалкой. А потом кто-то взял и толкнул. Капля мне рассказывала о хрупкости костей молодых драконов. Чем выше и сильнее врожденная магия, тем крепче костяк. У меня же от легкого падения случился перелом правой руки. Зрелище оказалось не для слабонервных. Дети, что дразнились, сразу с ревом разбежались. Я и сам был готов не то реветь, не то в обморок упасть при виде торчащей кости. Белица же, подхватив меня на руки, унесла в дом. В то лето я от домика травницы почти не отходил. Только срослась рука, я умудрился заболеть простудой. Потом меня покусали пчелы, после пчел была какая-то ящерица, что цапнула за ногу. Перелома не было, но вывих продержал меня в кровати почти неделю. Травница только охала и причитала. Но лечила меня по всем правилам и старалась укрепить кости. И если раньше она тратилась только на няньку, то теперь целенаправленно скупала для меня творог, сыры, не жадничая и не экономя денег. А я и сам теперь выбирался из дома с большими предосторожностями. Зато сообразил, что если удерживать на себе защитный магический щит, то опасность травмирования снижается в разы. Через год ношения такого «скафандра» он уплотнился, и теперь я ощущал его как сантиметровый слой гелевой субстанции, покрывающей все мое тело. Если бы не одежда, то я бы и толще мог сделать. Впрочем, потом наловчился и поверх одежды ставить щит. Не сразу, конечно. Но к семилетнему возрасту вполне осилил защитный слой толщиной сантиметров пять. Тут подошло время учебы в местной школе. Поскольку самой школы в деревне не было, то детей раз в декаду возили в Кисляки. А мне предстояло очередное испытание и знакомство с местными реалиями.