Грязные

Он такой красивый. Я смотрел на него и не мог поверить, что он - моя пара. Он признался мне в любви и он любил меня всю ночь. Ну, последнее - самое главное: слова-словами, а действия намного лучше обрисовывают всю ситуацию. Его не будил этот луч солнца на лице, что очень странно, ибо именно он и заставил меня встать в эту рань. Семь утра, я обычно в это время только спать ложусь. Алекс, кстати, молодец - убрался, даже меня вытер от моей спермы, судя по тому, что кожу не тянет. Я выбрался из-под одеяла и кольца его рук. Честно говоря, далось мне это сложно и не с первого раза, но главное - результат. Если бы я сдавался каждый раз, когда видел преграду, то был бы не так знаменит в определённых кругах. На самом деле, я бы ещё повалялся и посмотрел бы на этого красавца, но уже выспался и хочу в душ. Сначала закрыл шторы, чтобы этот сраный луч перестал будить Алекса. За ночь он достаточно умотался - пусть поспит. Нашёл ванную, ахуел от размеров комнаты, потом ахуел от своего вида. Я, понятное дело, не заматывался простынёй и пришёл голый, ибо похуй. Так вот - я, сука, похож на порно звезду. Весь в укусах, засосах, причём они реально везде, даже на икрах по засосу! Вот что за бред? Я вообще не помню, когда он успел сделать всё это чудо. Пошёл в коридор, достал телефон из сумки и сфоткал себя на память. Пьяный взгляд, счастливая улыбка и засосы по всему телу. Но по правде, они мне нравились. И тот, что под ключицей, и те симметричные, что на подвздошной кости, а особенно мне нравился тот, что за левым ушком. Но выделялся больше всех тот, что на шее, он был огромный и ярко фиолетовым. Я был весь такой... Его. Я даже и не знал, что мечтал об этом, а, как оказывается, именно этого я и хотел. Сходил в душ, перемазался всеми его гелями, шампунями, бальзамами, чтобы проверить - собьёт ли эта смесь его аромат, который был на моей коже. Был в шоке, когда расстроился от того, что его запаха нету. Да уж, эти эмоции меня убивают. Я имею ввиду истинного меня, каким я был все свои 22, почти 23 года. И кстати, если верить календарю на кухне, то свой др я проебал в коме. Ха, лучший мой др. Надо поехать в детдом, я обычно в этот день всегда привожу им вкусности. Наверное, у меня на моём домашнем телефоне куча пропущенных. Кстати, у меня два мобильных: один рабочий, который со мной сейчас, и домашний, который нужен только для Нелли. Нелли - мой воспитатель и друг. Хотя до обретение эмоций я об этом даже не задумывался. Я поставил воду на чай и присел на диванчик, задумываясь об отношениях в приюте. Если порассуждать сейчас, то мы очень дружные, мы видим друг друга даже, когда нет эмоций. Мне дорог не только Нелли, мне дороги даже малыши, хотя я не вспомню и их имен. Это реальное огромное здание, пять этажей; это особняк с огромной территорией. Ну как, огромной территорией, просто он за городом в лесу. Ха. Чувствуется любовь высшего общества сего к нам. Но спасибо, что хоть выделили, тем более это реально крутое расположение. Если бы не это, я не знаю как учить детей закрываться, когда вокруг столько людей, которых ты чувствуешь. Люди носят в себе столько проблем, столько дерьма и даже не пытаются от этого всего избавиться. Честно говоря, я в шоке от того, что чувствую только Алекса. И единственное чего я боюсь, так это того, что какие-то каналы перестроятся и я начну чувствовать всех. Вот так и сразу. Это же будет чума. Я сгорю в мгновение. Алекс конечно хорош, но вот перспективы от знакомства с ним печальны. Я заварил зелёный чай, потому что чёрный терпеть не могу. Когда выбрасывал заварку немного орнул: в мусорке были только использованные презервативы. Хорошо живём! Это же Алекс ещё не знает, что готовить я особо не умею. Так бытовуху по мелочи сделать смогу, да и всё. Я обычно заказывал еду или покупал готовую. А хотя чего это я? Как бы и не собираюсь с ним жить, чтобы он печалился от того, что я не шеф повар. Могу приезжать для того, чтобы переспать, но вот жить с ним - это перебор. Я не знаю, как ему не доверять, но, по правде, не знаю, как и доверять. Он никогда не сможет мне соврать - я чувствую его, но, а вдруг он такой хороший актёр. В целом, я запутался. Всё, что касается его, а точнее любви и чувств, для меня в новинку. Потому я имею право на то, чтобы долго и нудно думать. Я пошёл шариться по его шкафам, потому что уже заебался ходить голым. Ахуел от того, что в его шкафах есть мои вещи, потом вспомнил, что он вроде мне что-то такое втирал. Алекс теперь лежал всеми своими конечностями обхватив одеяло. Должно быть от него штырит мной, ну или он всегда так спит. Я оделся в джинсы, рубашку в клетку и пошёл на выход. Обувь он, кстати, тоже перевёз, а системник - нет. Ну и как так можно? Зачем мне вот это всё, если главное для меня системник, - это моё сердце. Я взял сумку с ноутом, одел его ветровку, ибо своего ничего не увидел, и вышел, стараясь захлопнуть дверь. Поеду за покупками и в приют. Единственное, что мне нравится в этом городе, это такси для Грязных. По правде, это нихера не такси. Это Нелли. Он всегда приезжает и уезжает с города в одно и тоже время, так что если я немного ускорюсь, то успею к нему. Я спиздил у Алекса часы, ибо свои не нашёл, а постоянно доставать телефон не любил. Вообще ненавижу этих омег, которые вечно в своих телефонах. Особенно ненавижу их тогда, когда они врезаются в меня, смотрят своим большими глазками, пугаются, орут, матерятся и убегают. Бесят. Типо это я специально на них шёл, чтобы каким-то мифическим образов передать им свой мутантный ген. Диагноз - дебилы. Кстати, джинсы на голую кожу - это необычно и трёт. Но брать трусы альфы я не хотел, а свои не нашёл. Да и похер. В магазине скупил всё, что душа желала. Люблю радовать детишек, они, конечно, не особо рады, но это уже блок на эмоциях виноват. Мне лично хватает простого "спасибо" и объятий от некоторых. Пусть они скупые, даже суховаты, но и в них есть своя толика благодарности. Нелли, на самом деле, красив. Ему, уж если посчитать, в районе пятидесяти должно быть, но выглядит он на тридцатку. Да мы все молодо выглядим, из-за того, что редко проявляем эмоции и у нас нет мимических морщин или каких-то там ещё. По правде, я как единственный трезвый эмоциональный человек могу с уверенностью сказать - все Грязные красивые. И все они достойны шикарной жизни, но судьбу решили за них глаза. Как и за меня. - Привет, Нелли, - я говорил это через багажник, куда и положил пакеты с продуктами и один с игрушками. Я еле их допёр, слава Богу, идти было недалеко. Но больше всего мне придало сил то, как некоторые альфы порывались мне помочь, а когда натыкали на мой взгляд сплёвывали на землю и что-то явно обидное говорили. Лица у них были ужасно перекошены. Дебилы - диагноз. Если были бы свободны руки, я бы снял наушники, чтобы послушать что-то новенькое, но - к сожалению. - Хай, Маркуша, - пропел Нелли. Он всегда так говорит будто поёт, реально крутой стиль речи, если бы не ничего не выражающие глаза, я бы даже осмелился предположить, что он всё чувствует. Я так нет, он чувствовал только себя. На задних сидениях буса сидели Рик и Бред, тоже воспитатели, а напротив них трое ребят. Все они со мной поздоровались. С этими двумя мы жили в одной комнате. Я выучился на айтишника, те пошли на факультет, где берут только таких, как мы, и без всяких оценок или экзаменов. Выучились на воспитателей, так делают очень многие из нас. Ибо зарабатывать на жизнь тяжело, особенно нам, это мне свезло, что взяли на работу с хорошей зарплатой, но не все так удачливы. Должно быть, именно из-за этого я один из тех, кто занимается "благотворительностью". Но я бы это так не назвал, я же как будто домой приезжаю и привожу подарки или деньги семье, а не каким-то левым людям. Нелли вышел на улицу покурить, я тоже достал пачку. Мне не хотели продавать на кассе, но даже не пришлось доставать паспорт, ибо я воспользовался их слабостью: попытался схватить за руку кассира и доказывал ему, что мне есть восемнадцать. Как же он орал, когда я тянул у нему руки. Так быстро меня ещё не обслуживали. Как же я насмеялся, собирая продукты и подарки в пакеты. И я заметил ещё один факт - люди ахуели от того, что смеюсь. Все, кроме испуганного кассира. На меня смотрели, как на снег в июле. Ведь и вправду, я ведь могу выражать эмоции, что раньше никто из нас не делал. Ну кроме тех, кто сгорел, но там только отчаяние, явно не веселье. Вообще эмоции - это очень круто, если не думать о том, что это как сидеть на пороховой бочке. - Где ты был? Я звонил тебе час назад, не говоря уж о всех звонках до, - Нелли повернулся ко мне и подавился дымом. А я стоял и улыбался. Нелли хапал воздух ртом и кашлял. Думаю, если бы он мог, он бы сейчас поражённо орал "что за хрень?" или "как так?", но глаза были по прежнему безразличны. Ни одной эмоции. Ребята почуяли неладное и поспешно вылезли с машины. - Что происходит? - Рик всегда говорил сухо и по теме, ненавидел объяснять что-то, и я был удивлён, когда он решил остаться в детдоме. Вот и сейчас, нет кучи ненужных вопросов, только пристальный ничего не выражающий взгляд. Не думал, что эта пустота, может так бесить. А ведь раньше я тоже был таким же. Никаким. - Ты о Нелли? Он подавился дымом, когда увидел, что я улыбаюсь. Ты обо мне? Так я нашёл свою пару и он включил во мне свет, пробив всю защиту каналов, - я с ехидной насмешкой смотрел на их переглядывания, продолжая параллельно курить. Нелли снова курил, Рик поджал губы, опёршись на багажник, и смотрел на небо. - Как это? - шёпотом спросил он, отвод взгляд от меня, в отличии от Нелли, который, казалось, ловил каждую мою эмоцию, пытаясь что-то для себя понять. По правде говоря, я не знаю, что они чувствуют. Если бы мне кто-то из нас сказал, что он теперь "человек", я бы не поверил ни улыбке, ни словам, ничему. Ибо это невозможно. Чувствовать и не сойти с ума, это как единороги. - Очень странно. Мне постоянно чего-то хочется. Плакать, обижаться, смеяться, шутить, бегать. И это всё так спонтанно. Иногда чувствую себя сумасшедшим. Особенно рядом с этим альфой. Я чувствую его, и иногда не могу дифференцировать где чьи эмоции. Кажется, будто я сошёл с ума. Иногда даже не знаю, это я так думаю, или это он думает и мне передалось это чувство. Я много думаю, и перескакиваю с мысли на мысль со скоростью света. Меня то бесят люди, то забавляют. Мне хочется то-ли обнять кого-то, то-ли плюнуть кому-то в лицо. Но самое главное и самое опасное: я не чувствую никого, кроме Алекса. Это, кстати, его имя, и мне кажется оно просто восхитительно красивым, как и он сам, как и всё что с ним связанно. Мне хочется быть с ним рядом вечность, то хочется убежать настолько далеко, чтобы никогда его не увидеть. Я боюсь, что завтра, сегодня или вот прям сейчас я вдруг начну чувствовать всё и всех. Я боюсь сгореть и умереть. Пролежал в больнице в коме 11 дней. Анафилактический шок, хотя думаю, это из-за перестройки каналов. Он как будто не то, что в моей душе, он как будто моя душа. И мне, на самом деле, совсем не хочется лишится эмоций, это так ново, дико, но так круто. А ещё я, оказывается, могу долго и чувственно говорить, круто правда? - я выкинул окурок в урну и всё никак не мог восстановить дыхание. Я ведь второй раз так долго говорю, и это очень дико. Раньше я ненавидел разговоры, считая это пустой тратой времени. Особенно для нас, ведь эмоций то нет. Ну, приду я к Нелли с разорванным анусом и весь побитый, но явно же не для разговоров о нашей судьбе. Это глупо было. В целом, я ненавидел приходить к Нелли с такими проблемами. И приходил только тогда, когда не приходил, а чисто приползал. Когда я со своими базовыми знаниями медицины никак не мог себе помочь. Когда ситуация была уже настолько критична, что справится без него я бы не смог. Нелли вообще мировой. Он научил меня всему: от базовых знаний по самозащите, до умения пользоваться компьютерами. Это он вселил в меня именно любовь к ним, вопреки тому, что я и не мог ничего чувствовать. Вообще у нас много воспитателей, и Нелли совсем не главный, но он главный для тех, кого воспитывал. Вроде отца, единственного, к кому можно прийти с любой проблемой. И всё равно, что можно было прийти к любому воспитателю и он бы тебя выслушал, Нелли был единственным для "своих" детей. - Одиннадцать дней в коме? И я узнаю об этом только сейчас? Почему мне не позвонили с больницы? - Нелли снова прикурил сигарету и, по прежнему не отрываясь, смотрел на меня. Меня смущает его пристальный взгляд, мне кажется, что где-то там скрыт укор, но мне неподвластно его увидеть. Нелли очень дорог мне, и я и не знаю, почему ему не позвонили, ибо у меня в карточке он записан как экстренный. Должно быть теперь мой "экстренный звонок" это Алекс. - Алекс, вроде как, богатенький мажор, - я снова прикурил сигарету, присоединяясь. В целом, Нелли должны были бы позвонить, но может эта частная клиника за отдельную плату этого не делает. Похер на закон, если деньги хорошие. Все больницы обязаны звонить сразу на экстренный Грязного и писать заявление в МОЗ о поступлении Грязного в больницу. Вроде как это связано с тем, что они боятся какой-то эпидемии из-за нас. Именно из-за того, что нам так "рады" в заведениях здоровья, мы и не стремимся туда идти. Лучше перетерпеть, пойти в приют, но уж точно не позорится в больнице. Тем более, насколько я знаю, это заносится в карточку. Каждое поступление в больницу. Нас и так не хотят брать на работу, а уж тех кто постоянно шарится по больницах, тем более. Там вроде прописана в какой-то поправке, что если больше десяти обращений за год, то таких Грязных отправляют в специальное учреждение под карантин и всем плевать, что обращался он всегда из-за побоев или кровотечений. В целом, нам сразу в приюте сказали, что лучше знать азы медицины и терминов, чисто ради своего же блага. По этому это всё и втолковывалось наравне с математикой и химией. Как и азы самозащиты, их преподавал всем Нелли, ибо он единственный, кто умел и показать, и объяснить. Большинство Грязных лишились способности объяснять толково вместе с эмоциями. - Похоже на детскую сказку. Поехали домой, жених принца, - мне должно быть показалось, но в глазах Нелли промелькнула какая-то смутная эмоция. Но так, как я даже не смог уловить какая, то решил списать это на "почудилось". Я уселся рядом с Нелли, и мы тронулись. Всё таки, чтобы не говорили, этот приют - это наш дом, и я реально счастлив, когда еду туда. Спасибо Алексу за то, что я смог всё это понять и почувствовать. Интересно, что он делает?