Игры: «Бильярд»

Шерлок довольно улыбался. Глаза сияли такой самовлюбленностью, что хотелось прикоснуться и почувствовать этот блеск пальцами, ощутить искры удовольствия кожей. Джон не мог оторвать взгляд и откровенно им любовался. Вот уже вторую неделю эти двое пребывали в какой-то альтернативной реальности с понятными только им, неоговоренными правилами, после той самой непроизвольной разрядки Джона прямо в гостиной на диване Шерлока, уткнувшись бессовестно ему в плечо. Переступать эту черту раньше они как бы и не собирались. Все получилось спонтанно. Словно нарушив все законы математики, параллельные линии их интимных жизней пересеклись. И у Шерлока, и у Джона был подобный опыт, преследующий весьма разные цели. Каждому свое, как говорится. С тех самых пор они, наверное, сознательно откладывали этот разговор «по душам», будто давая друг другу прежнюю свободу и возможность выбора дальнейшего жизненного пути. В любой момент. Но каждый из них боялся думать, что у другого когда-нибудь возникнет этот «любой момент»! И не желал об этом знать! Очередное расследование завело их в закрытый бильярдный клуб, где бесподобная дедукция Холмса спасла от финансового краха истинного хозяина этого заведения. Конечно же, он был безгранично благодарен Шерлоку и был согласен на все, чего бы тот не попросил. А этот гений уже и попросил, но доктору об этом знать просто необязательно. — Джон! — промурлыкал Шерлок, загадочно улыбаясь. — Сыграем партию в бильярд? — и детектив легко прикоснулся своими восхитительными длинными пальцами к зеленому сукну бильярдного стола и выжидающе посмотрел на своего друга. — А... мм... Ну, давай. А ты разве играешь? — задал Уотсон очередной вопрос, очень похожий на риторический, потому что он не нуждался в ответе. — Джон, я играю с собственной жизнью. Неужели ты думаешь, я не умею играть в бильярд — загнать шар в лузу? — Я согласен. На что играем? — Уотсон желал определенного ответа, но еще больше боялся его услышать. Он уже начал заводиться... — На тебя, Джон! — Холмс подошел вплотную к остолбеневшему Уотсону и прикрыл своей ладонью его рот. — Возражения не принимаются, — прижавшись влажными губами к уху Джона, нарочито лаская его кожу своим горячим дыханием, продолжил он, — даже, если в твоей голове появилась надежда на то, что ты можешь выиграть партию — расслабься, этого не случится. Право начать игру даю тебе. Мои условия: каждый забитый шар лишает партнера одного предмета одежды. Глаза доктора выразили всю гамму чувств, бушевавших у него в душе, на что Шерлок нахально накрыл ладонью его пах, от чего Джон непроизвольно закрыл глаза от нахлынувших воспоминаний. — Начнем, — бескомпромиссно произнес Шерлок и, отойдя от своего друга, жестом указал на стол, приглашая его сделать первый удар. Джон с трудом сглотнул, потому что язык отказался воспроизвести акробатические фигуры во рту, необходимые для прохождения воздуха, чтобы породить соответствующие звуки и сложить из них слова. Все и так было ясно. Впрочем, как и всегда. И доктор начал. Кончики его пальцев почему-то похолодели. Джон взял мел и старательно обвел им кончик кия, при этом он поймал вспыхнувший заинтересованностью взгляд Шерлока и немного дольше задержался на этих плавных круговых движениях, а потом, еле заметно улыбнувшись, посмотрел на треугольник разноцветных шаров. — Ну, что же, Шерлок, держись! — прицелившись, Джон сделал свой ход. — Неплохо, — обходя стол, задумчиво произнес Шерлок. — Весьма неплохо. — Почему именно сегодня ты решил вдруг поиграть? — распаляясь все больше, спросил Джон. — Ты бесподобен в костюме. Всего второй раз за все время нашего знакомства я вижу тебя в нем... — Так ты сам сказал... что надо быть... — до Уотсона постепенно доходило, что все происходящее — это четко скоординированный, продуманный до мельчайших деталей, план Холмса. — Тогда, когда мы собирались на заседание суда с Мориарти, ты, конечно же, не обратил внимания, как я на тебя смотрел, — детектив изящно нагнулся: удар — шар в лузе. — Пиджак, Джон, — кивком головы он указал на черный кожаный диван в углу. Шерлок продолжал пожирать глазами стол с разметавшимися шарами, просчитывая схемы. Доктор молча снял пиджак и кинул его на диван, после чего немного ослабил галстук. Холмс снова наклонился над столом. Удар. Снова в цель! Обернувшись к Джону, Шерлок слегка прислонился к краю стола бедрами, притянул кий на уровень ремня и, взяв мел, стал натирать его кончик. Спустя мгновение, подняв взгляд исподлобья, он, не прекращая круговых движений, гортанным голосом произнес: — Рубашка, — и движением глаз указал ее дальнейшее направление. — Слушай, может быть, хватит? Ты это специально! — возмущаясь, Джон старался скрыть нарастающую эрекцию. В ответ детектив лишь повел бровью и смерил доктора жарким взглядом, от которого у последнего все скрутило внизу живота... — И вообще, может, я уже сам разденусь? — все более смущаясь, Джон старался взять инициативу на себя. — С другой стороны, я тебе, вроде как, нравлюсь в костюме!? — Именно поэтому я раздену тебя сам, — Холмс закусил нижнюю губу и слегка прикрыл глаза. Джон покорно снял рубашку. Шерлок снова сделал ход. Выпрямился и, улыбаясь, молчаливо ждал, пока Джон догадается снять брюки. Тот лишь глубоко вздохнул и стал расстегивать ремень, почему-то краснея, а его сосед, словно он был представителем семейства кошачьих, медленно и грациозно обходил добычу вокруг, смакуя момент. В таком виде уже ничего не скроешь... Боксеры со всей готовностью показывали, где сейчас были все мысли доктора. Холмс, выбирая позицию для следующего удара и проходя мимо взирающего на стол Джона, нарочно провел тыльной стороной ладони по вздыбленной плоти, абсолютно не глядя на своего блоггера. — Не трогай! Ты еще ... кх ... не выиграл! — хмыкнул Джон и, сложив на груди руки в замок, выставил одну ногу вперед. Такая поза прибавляла ему некоторой уверенности, и он продолжил следить за игрой. Следующий удар Холмс пропустил намерено, и Уотсон, наверняка, об этом догадался. Он отошел в сторону, приглашая партнера по игре занять место ближе к столу. Приноравливаясь и выбирая подходящую стойку, Джон был полностью поглощен предвкушением удара. Шерлок, осторожно подойдя сзади, плотно прижался к выпяченным ягодицам и откровенно дал понять Джону о силе своего желания, настойчиво просившегося наружу. Жар просачивался через тонкую ткань брюк, и Уотсон ясно его ощущал своей кожей через хлопок. — Отойди, — Джон вильнул местом, к которому прижимался Шерлок, чем только его раззадорил. — Это нарушение правил. Ты мне меша... — пальцы, схватившие член Джона через ткань и сжавшие его по всей длине, не дали закончить фразу, вырвав протяжный стон. — Ммм... Шерлок... — Твой ход, — парировал Шерлок, внезапно прекратив контакт и отойдя от игрока. Кий метнулся в руках Уотсона. Удар. Шар в лузе. Довольный собой он развернулся к детективу: — Брюки, мой хороший! — и победоносно улыбнулся. — Начинаем с пиджака, — замотал протестующее головой Шерлок. — Это штраф за использование пальцев в запрещенных приемах, — растянув губы в улыбке и приподняв брови, Джон продолжил ждать частичного обнажения. — Ну, все, эскулап! Проси, всех твоих великих предшественников, чтобы они тебе ниспослали удачу. Ибо, если ты промахнешься, тебе придется испытать на себе мою систему штрафов, — голос звучал довольно самонадеянно. Джон был предельно сосредоточен. Просить ему было некого — Гиппократ со всем известной клятвой, Парацельс со своим гомункулом и Гален с кругами кровообращения — тут ему явно не были помощниками. Вдох. Выдох. Джон даже позволил себе закрыть глаза и покрутить головой, разминая мышцы шеи. Он нагнулся над столом и старался не думать, о том, как привлекательно выглядит со стороны — с прогнувшейся спиной и выставленной напоказ задницей, обтянутой белой тканью. Удар. — Есть, — выдохнул Джон и встретился взглядом с Шерлоком. — Пиджак, — произнес торжествующе Уотсон и, вывернув ладонь вверх, слегка качнул пальцами, продолжая улыбаться своему выигрышу. Холмс, медленно расстегивая пиджак, подходил к Джону и, сняв уже ненужный предмет одежды, откинул его назад. Он опустил руки на талию своего партнера, притягивая его ближе, так, чтобы разгоряченные тела предельно сжали между собой их возбужденные члены, и, наклонившись, накрыл губы Джона своими, заглушая требовательным поцелуем непроизвольный стон Уотсона, рожденной такой желанной близостью. Доктор с жадностью ответил на поцелуй, запустил руку в волосы Шерлока, и, слегка прихватив за них, притянул к себе их строптивого хозяина. — Ну, эти шары, Шерлок! Я больше, — он нервно сглотнул, облизал губы и прошептал, — не могу. Делай все, что хочешь, только коснись его еще, пожалуйста, — умолял Джон, вдавливаясь в бедро партнера своим возбужденным членом с уже изрядно влажной тканью около головки. — Нехорошо бросать недоигранное. Твой ход! — Шерлок развернул доктора к столу, но сам продолжал стоять рядом и, покачиваясь влево-вправо, терся о поясницу Джона. — Ладно. Хорошо. — Так-то лучше. Уотсон, прикладывая неимоверные усилия, чтобы собрать воедино остатки расторможенной моторики, пытался выбрать шар для удара, но ... Шерлок, слегка оттянув резинку боксеров, проник внутрь и сжал пальцами ягодицу. Джон положил кий на стол и уперся руками, тихо промычав что-то бессвязное, и, свесив голову между плеч, подался назад. Холмс, переместив ладонь между ягодиц, стал там равномерно поглаживать, смешивая эти движения с небольшим нажатием средним пальцем на колечко мышц, массируя его настойчиво, но нежно, просяще. Самообладание Джона сдало свои позиции и, согнув руки в локтях, он опустил на них голову и расставил ноги шире.