...Засветилися глазки змеиные Тихим пламенем, по-змеиному, Распахнулися крылья орлиные, Он прижал её к сердцу орлиному, Полетел с ней в пространство холодное; Туча грозная с ним повстречалася: Изгибаясь, змея подколодная Под крыло его робко прижалася...*
Их отношения всегда ходили по грани. Впрочем, в привычном понимании этих отношений и не было. В первую же совместную ночь пиратка весьма точно описала всё, что протекало между ними — просто трах. Проблема была в другом. Если Изабела, временами пробиравшаяся в поместье за своей долей внимания Хоука, постоянно тащила в постель разных мужчин, то Гаррет, воспитанный в окружении взаимной любви родителей, был верен ривейнке до зубного скрежета. Он ревновал, безумно ревновал, глазами провожая всех окружающих пиратку людей, но при общении с ней оставался спокоен и невозмутим, когда она так насмешливо рассказывала ему о своих любовных утехах с другими. Кому была нужна эта лишняя драма, когда с самого начала она чётко и внятно расставила все приоритеты: — Мне не нужны лишние проблемы, и тебе не нужны лишние проблемы. Давай не будем вдаваться в какие-то дебри, — обратилась ривейнка к Гаррету, поправляя корсет и вставая с постели. — Это было… интересно. Может быть повторим, если захочешь. — А как же любовь? — с мурлыкающими нотками проговорил мужчина, обратно заваливая девушку на кровать и нависая сверху. — Не хочу всё усложнять, — сбившимся голосом ответила Изабела. — Я люблю убивать, но душить чувства зачастую не так приятно и легко, как кажется. — Как скажешь, — маг развязно поцеловал лежавшую под ним девушку. Между ними была искра, которая давала Гаррету надежду на нечто большее, а пока оставалось лишь терпеть все капризы, радуясь тому, что она уважает его куда больше, чем всех тех, кто попадал под её чары на одну ночь.***
Осмотрев труп очередного неудачливого бандита, который рискнул преградить путь их компании, Гаррет наткнулся на кинжал, как две капли воды похожий на знаменитых «Сердцееда» и «Предателя», которыми так гордилась Изабела. — Ты говорила, что твои кинжалы изготовлены на заказ мастером Вэйдом. Девушка недовольно фыркнула, но улыбнулась: — Так и есть. Наверное, он решил нажиться на моей идее. Хитрый лис, я еще пересчитаю его косточки. Хоук улыбнулся, но ничего не ответил: ну что тут можно возразить, когда она с таким вызовом смотрит тебе в глаза? Он много раз пытался избавиться от проржавевшего оружия, даря ей настоящие сильверитовые клинки, но Изабела каждый раз находила отговорки для возвращения к проверенным и потёртым. «Я суеверна, Хоук. Все пираты суеверны. Поэтому "Сердцееда" и "Предателя" не брошу никогда». Но и новые, подаренные Хоуком, никогда не возвращала. Зато их часто можно было увидеть на прилавках у торгашей в Нижнем Городе, где украшенные рубинами и сапфирами клинки пытались втюхать Гаррету втридорога. Опережая все вопросы, пиратка с самым невинным лицом настаивала: — Ты же знаешь, что это не те самые кинжалы? — Конечно, милая. И он вновь идет на поводу. Варрик и Авелин пытались как-то повлиять на него, раскрыть глаза и чуть ли не в лицо кричали, что его нагло используют, но он лишь отмахивался и неизменно возвращался к привычному образу жизни: Взять заказ — Разобраться с бандитами — Потратить все деньги на безделушки для Изабеллы или мамы. Друзья, в конце концов, плюнули на любые попытки вразумить Гаррета: у богатых свои причуды. Хоук не прогибался ни под кого, почему бы не идти на поводу у единственного человека? Проблема была лишь в том, что эта самая Изабела, по мнению всё тех же Варрика и Авелин (и ещё половины Киркволла), была чуть ли не самой неблагонадёжной личностью во всём городе. И надежды на то, что она останется с Гарретом после решения всех своих проблем в городе, таяли, как орлесианская барышня при упоминании гарлоков. Но он знал, знал, и всё равно поддерживал игру, и когда жарко шептал ей после секса: «Когда ты покинешь меня?», неизменно получал ответ: «Не скоро, котик, точно не сегодня...» И верил.***
После смерти Леандры всю жизнь обитателей поместья Амеллов покрыла пелена траура. И жизнь Хоука в первую очередь. Написав Карверу около десяти писем разной степени резкости от «Ублюдок, как ты мог стать Серым Стражем и покинуть маму, когда был ей нужен?» до «Карв, брат, теперь мы остались одни…», маг выдохся, а его эмоциональная чаша полностью опустела. Всё. Вот и всё. Узнав о случившемся, Изабела ринулась в поместье утешать и успокаивать. С тех дней она практически полностью поселилась у Хоука, проводя все дни то рядом с магом, сопереживающе держа его за руку или гладя по голове, то в библиотеке, почитывая письма хозяина и перелистывая многотомные талмуды по истории Ферелдена, Киркволла и Орлея. Девушка переживала потерю, как и все в окружении Гаррета. И пусть монна Леандра не совсем одобряла — скорее не одобряла — увлечение сына какой-то сомнительной барышней из Нижнего города, она по-своему заботилась об Изабеле, временами приглашая ривейнку разделить с ней трапезу и расспрашивая о приключениях Гаррета, в которых участвовала девушка. Возможно, это было эгоистичное желание матери постоянно быть рядом с сыном, хотя бы общаясь с той, что была ему дорога, но пиратке было всё равно. Была ли она заменой счастью или счастьем, теперь уже не важно. Через две недели хандра Гаррета постепенно начала спадать, возвращая к обычной жизни. Он внимательно выслушал все новости за прошедшее время от Варрика, перечитал вскрытые и прочитанные Изабелой письма, ответил на парочку с соболезнованиями от других аристократов Вольной Марки и вернулся к делам. Красноречивая печать Наместника Думара на половине конвертов указывала на то, что напряжение в отношениях с кунари только нарастает, и кто, если не Хоук, способен разрешить все неурядицы одним взмахом посоха?***
«Висельник» продолжал жить своей жизнью, а наличие Изабелы у барной стойки казалось уже самим собой разумеющимся. И хотя в последнее время она всё реже проводит свои дни здесь, отдавая предпочтение компании Хоука, ставшего Защитником, днём и жарким его же объятиям ночью, посещение трактира уже входило в некую привычку. — Ты издеваешься? — внимательный взгляд слегка прищуренных глаз Изабелы скользит по лицу мага в надежде найти подтверждение тому, что он шутит. — Нет. Поиграем в «Угадайку» ещё? — насмешливо отвечает маг, делая глоток эля. — А теперь серьёзно: мессир Защитник Киркволла Гаррет Хоук, вы уверены в том, что хотите посетить званый вечер у Сенешаля Брана в компании одной из самых опасных преступниц города, да еще и по совместительству замечательной блядью Изабелой? — Я предпочитаю называть тебя «Великой королевой восточных морей» во всех документах. Даже в список гостей внёс под этим именем. — Я не пойду, — уставившись в свой стакан отрезала девушка. — Ты, конечно, обаятелен до дрожи в коленках, но на меня это слабо действует. — Я даже выкупил замечательный рулон синего атласа для твоего платья. Боюсь, Бодан, который три часа караулил торговца (с партией материи) у его дома, не простит мне отсутствие монны Изабелы на балу в этом атласе. — Нет значит нет, Хоук. Учись проигрывать, — отрезала ривейнка и удалилась в свою комнату на втором этаже. — Что ж, вижу, переговоры не удались, — заметил подошедший Варрик. — Ты же никогда не ходил на подобные сборища и даже топил письмами с приглашениями камин. Что-то случилось? — Я подумал, что стоит вернуться в высший свет как потомку благородного рода… — … с прелестной и отважной пираткой под руку. Хоук, ты же сам знал, что она ни за что не согласится. — Мне казалось, ей будет приятно почувствовать себя в центре внимания, — Гаррет с усилием потёр переносицу. — Она и так всегда собирает вокруг себя невольных зрителей, почему бы не утереть нос ряженым куклам из Верхнего города? — Изабела наслаждается вниманием, которое она получила сама. А на приёме она будет лишь частью твоего образа. Все восхищённые возгласы, обращённые в твою сторону, будут относится и к ней, бесспорно, но чувство зависимости… Для свободолюбивой Ривейни это будет ударом по больному. Не дави на неё. Гном ободряюще улыбнулся и отошёл в свой люкс, оставив Гаррета наедине с размышлениями и недопитым элем. На приём в любом случае пришлось пойти, поэтому Хоук не нашёл лучшего решения, как отправиться в одиночку. Натянуто, но очень вежливо улыбнувшись, Сенешаль поприветствовал редкого гостя в рамках этикета и, объявив о прибытии Защитника, на весь вечер потерял к магу интерес. Впрочем, на его общество Гаррет особо и не рассчитывал. Оглядев пёструю толпу на наличие знакомых лиц, он заметил старую подругу своей матери, с которой и проговорил практически весь вечер. Изысканные закуски, необычайно талантливые музыканты, кружащиеся по паркету пары — всё отдавало тем самым шиком, за который жители Нижнего города и Клоаки и невзлюбили богачей и аристократов из Верхнего города. Томно вздыхающие и бросающие неоднозначные взгляды в сторону Защитника девицы пробовали пригласить «душку» Гаррета на танец, но тот вежливо отказывал всем, советуя подойти к стоящим в одиночестве юношам, явно скучающим без пары. Вежливо откланявшись, Хоук покинул бал в гордом одиночестве, всю дорогу до дома мечтая о партии в «Алмазный ромб» в «Висельнике» и бутылке вина из подвала Фенриса в хорошей компании.***
С Андерсом прощались ночью. Он пару дней жил у Хоука, порываясь пойти сдаться на милость храмовникам, и лишь увещевания Гаррета помогли вывести целителя из безразличного ко всему состояния. Он одолжил у Хоука на безвозмездных условиях десяток золотых, отправил пару писем, сходил к Лирен, которая чуть ли не криками выгнала его взашей из своего магазинчика, и решил покинуть город. Авелин тонула в делах по восстановлению города, поэтому её звать было бесполезно; Варрик демонстративно отвернулся при упоминании Андерса; Фенрису было всё равно. Мерриль же ушла на день раньше, попрощавшись лишь с Хоуком, Варриком и Изабелой. Поэтому на проводы Андерса за воротами Киркволла пришли лишь Гаррет и Изабела. — Ну хоть ночь лунная, хорошей будет дорога, — улыбнулся Хоук. — Долгие проводы — лишние слёзы, — в тон ему заметила девушка. Повисло неловкое молчание. — Что ж… Не думал, что всё сложится, — Андерс, напряженный и необычайно молчаливый, переминался с ноги на ногу, — так. — А уж я как не думал! — попытка расшевелить потерявшего всякий смысл друга была обречена на провал, но Хоук не терял надежду. — Эй, Андерс, только не раскисай, я тебя прошу. По крайней мере, подпаливать юбки храмовникам было даже весело. Куда отправляешься хоть? — Пока неизвестно. Прибьет куда-нибудь, думаю... Всё-таки целители везде нужны. — Как только обоснуешься где-либо — дай нам знать, — как грозная мамочка, пригрозила пальцем пиратка и, прижавшись к Хоуку, жалобно заметила: — Я замёрзла. — Ого, значит, есть такая сила, что может одолеть Великую Королеву восточных морей? — Гаррет глуповато поиграл бровями и обнял неугомонную пиратку, ненароком поцеловав в висок. — Не язви хоть в такой момент. Ночи и правда холодные. Кривовато улыбнувшись, целитель поправил котомку за плечами и покрепче перехватил древко посоха: — Что ж… Удачи, Хоук. И тебе, о Великая Королева восточных морей Изабела! Берегите друг друга. — Иди уж, пока я окончательно не разомлела и не бросилась к тебе со слезами на глазах. — Доброй дороги, Андерс. Ещё увидимся, — Гаррет выпустил девушку из объятий и крепко пожал магу руку. Изабела же, противореча своим словам, зажала целителя в тиски из своих сильных рук: — Только посмей влезть в гущу событий без меня и Хоука — прокляну! — Опасно такое слышать от уроженки Ривейна, — целитель погладил девушку по спине. — И я тебя люблю — как подругу, конечно. — Ещё бы! — девушка сверкнула глазами в сторону Хоука. — Эй, не ввязывай меня в свои игры, плутовка! Не хватало еще, чтобы Андерс от меня шарахался. Всё, пошли в «Висельник», пока ты окончательно не сломала ему все кости, — сказал Гаррет и побрёл в сторону города. — Он не со зла, дорогуша, — звонко чмокнув целителя в нос, дуэлянтка на пятках развернулась и побежала догонять стремительно уменьшающийся силуэт мужчины. — Я знаю, Иза, знаю. — Ушел? — Варрик поднял голову и облегченно вздохнул, увидев кивок Хоука. «Висельник» был пустой. Почти все жители так или иначе пострадали от взрыва, поэтому сейчас расчищали завалы или же ожидали помощи у Крепости наместника. Даже в окно старого поместья Амеллов залетел какой-то булыжник, проломив дорогущую орлесианскую плитку и помяв ковер. Таверна же практически не пострадала, однако пьяные песнопения и драки прекратились даже здесь. Единственными её обитателями сейчас были одинокий бармен Корф, в тысячный раз протирающий кружки из-под местного эля, и Варрик с Фенрисом, сидящие за одним из столиков. — Ушёл. Хвала Создателю, что ушёл. Сейчас ему тут не место, — усаживаясь рядом с друзьями, ответил Гаррет, рукой показывая бармену, что им с Изабелой как обычно. — Ему нигде не место. Устало вздохнув, Хоук перевел свой уставший взгляд со стены на сидящего напротив эльфа: — Фенрис, я не хочу разводить бесполезные диспуты прямо здесь и прямо сейчас. Хватит. Давайте просто выпьем за проводы и разойдемся. — Мальчики не ссорьтесь, — Изабела поставила перед Гарретом его эль и села рядом с магом. — Варрик, ты тут самый здравомыслящий, скажи им. — Я согласен с Хоуком. Как бы мы не относились к поступку нашего одержимого-неудержимого друга, вспять время не повернуть и винтики в его голове уже не подкрутить. А вот выпивка нас ждать не станет. Кстати, моя обожаемая пиратка, а когда вы покидаете это разрушенное гнездо? Корабль был давно готов отшвартоваться от повидавшего виды причала Киркволла, однако каждый раз Капитан находила причины повременить с отплытием. На этот раз «причина» оказалась весомее, чем ожидалось. На несколько секунд замолкнув, что-то обдумывая, Изабела разразилась заливистым смехом, пьяно стукнув кружкой по столешнице: — Э-э-эх, мой добрый гном! Давно меня не ставили в столь неудобное положение. Думаю, это надо спрашивать у Гаррета. С этой выгребной ямой меня связываете только вы, ну и та рыжая ханжа на посту Капитана городской стражи. — Тогда мы уезжаем в следующий вторник, — отрезал Хоук. Варрик присвистнул: — Рисковый ты парень, но мне это нравится. Эльф что-то неодобрительно пробурчал про магов, Андерса, вторники и выгребную яму, за что получил щелчок по носу от девушки: — Я не позволю тебе хмуриться, пока не ступлю на палубу. Писака, ты же присмотришь за нашим угрюмым другом после отплытия? — Обижаешь, Ривейни. — Ну вот и отлично! — девушка задорно тряхнула головой, привычно рассыпав волосы по плечам. — А теперь чокнемся!***
Поместье Хоука прощалось со своими жильцами. Хотя Гаррет и планировал отдать ключи Варрику, ему смутно представлялось, что гном продаст кому-то жилище друга, пусть тот и уедет из города на какие-то навсегда. После отъезда Бодана с Сэндалом в Орлей, особняк стал стремительно выцветать, покрываясь пылью. Кипы непрочитанных писем, склянки с зельями, книги в библиотеке, письменный стол в спальне — всё было покрыто тонким слоем пыли, который ни безалаберный Гаррет, ни не менее легкомысленная Изабела и не думали сметать. Осколки от разбитых окон так и лежали на плитке, благо хоть булыжник вынесли. Осмотрев своё пристанище еще раз, мужчина с тоской зацепился взглядом за дверь в спальню монны Леандры. Он не заходил туда со смерти матери, хотя просил Бодана изредка проветривать комнату и протирать все поверхности. Сейчас или никогда. — Гаррет, хэй, ты спишь стоя? — пальцы Изабелы несколько раз пощёлкали у него перед глазами, вырывая из тяжких размышлений. — А ну кончай, у нас ещё масса дел. Он аккуратно схватил девушку за запястье и поцеловал пальцы. — Ничего, милая, просто думал, не зайти ли в комнату к матери… Вряд ли ещё раз представится такой шанс. — Если тебе кажется, что это будет правильно — почему бы и нет, — пиратка устало вздохнула и провела ладонью по щеке мага, — она бы одобрила. Каждый раз, когда её красноречивый и саркастический Гаррет смотрел таким потухшим взглядом, ей хотелось лишь одного — прижать его к себе и закрыть ото всех: слишком много он натерпелся от этого города и этих людей. — Ну если ты так говоришь, то попробовать стоит. Слабая улыбка на усталом лице. — Надо сделать всё, что тебе хочется, чтобы потом не ныл мне на корабле о потерянной возможности лишний раз оборвать розовые кусты в саду Наместника или выпить «того самого, фирменного» пойла в «Висельнике». Нытиков на борту не потерплю. — Всё для вас, Капитан Изабела! — И ту страшную статую из библиотеки, которую ещё Фенрис окрестил «Злом», тоже. — Но она же стоит целое состояние! Думаешь, Амеллы стали бы тащить в родовое поместье всякий ширпотреб? — Я уже говорила, что пираты необычайно суеверны? Боюсь, моя команда не поплывет на одном судне вместе с демоном, пусть тот и не демон вовсе. Бархатно рассмеявшись, маг обнял девушку и уткнулся носом ей в шею: — Но ведь одну демонессу они уже терпят. Как ни странно, в порт на рассвете пришли лишь Авелин с Донником и Варрик. Фенрис попрощался заранее, ссылаясь на какие-то несуществующие дела. Впрочем, никто его за это не осуждал. Невыспавшаяся Авелин и не менее осунувшийся Донник всю дорогу до порта попеременно зевали и обсуждали планы на день. Сосредоточенный Варрик даже и не пытался встрять в беседу стражников — у них и без него забот хватает. — Я рад, что вы выкроили часок другой на прощание с Защитником, не оправдавшим свой титул, - весело поприветствовал друзей Гаррет. — Какой уж есть. Мы любим тебя таким. Жаль, что в подтверждение моих слов сзади меня не стоят оголтелые фанатки, которые просят расписаться у них на груди или родить ребенка от Защитника, — отсалютовал магу гном. — Ну… С фанатками ты загнул. Никогда у меня их не было, — пожав руку Варрику, ответил Хоук и громким шёпотом продолжил: — А если и были, то Изабела всех продала в рабство мадам Люсине. Из чистой вредности. — Я всё слышу! — не оборачиваясь, крикнула Изабела с помоста, на котором что-то обсуждала с боцманом. — Угх, Хоук, и что ты в ней нашел… — подала голос Авелин. — Я нашел в ней всё: в её глазах целый мир, который только и ждет, чтобы распахнуть свои двери для… — Можешь не продолжать. Я поняла. Варрик одобряюще захихикал и похлопал смеющегося мага по плечу. Донник тоже улыбнулся и слегка пожал плечами, мол, что уж поделать. — Что вы там ржете без меня?! — Ничего, о свет очей моих, — прокричал Хоук пиратке. Та никак не отреагировала, зато закончила разговор с боцманом и стала спускаться с трапа на берег. — Я рад, что познакомился с тобой, Гаррет, — Донник крепко пожал Хоуку руку. — Если бы не ты, то мы вряд ли бы сошлись с Авелин. — Что я слышу? Авелин, ты же назовёшь сына в мою честь? — насмешливо возмутился Хоук. Зардевшаяся стражница фыкрнула: — Может быть. У тебя красивое имя, да и человек ты хороший, пока не раскрываешь рот. — Кто тут раскрывает рот и зачем, м? — прильнула Изабела к капитанше. — Я пропустила начало фразы. — Изыди, — отшатнулась Авелин. — Почему же так грубо? Мы с тобой уже 7 лет знакомы, а как чужие друг другу люди. — Думаю, в твоём случае быть чужим не так уж постыдно. — Хоть что-то в этом сумасшедшем мире не меняется, — философски заметил Варрик. — Пожалуй, я даже окончу свою «Историю о Защитнике» этой перепалкой. — О Создатель, ты всерьез решил размножить свою рукопись о наших совместных передрягах? — взмолился Хоук. — Не зря же я столько чернил извёл. Я же не Блондинчик, не пишу какие-то писульки ради самого факта написания. Упоминание Андерса остудило всех. Даже Изабела притихла и ковыряла мыском сапога подножную гальку. Но, посмотрев в сторону моря, вяло напомнила: — Тяжело мне с вами расставаться, но нам пора отчаливать. — Хоук, постарайся не лезть на рожон. Ты можешь, я знаю, — ободряюще улыбнулась Авелин. — И эту неугомонную как-нибудь удержи от подобных глупостей. — Спасибо, мамочка, — подмигнула Иза. — А я тебе пожелаю.. хм.. удачи. Знаешь, моряки её очень ценят. — Как, и никаких сексуальных утех с картофелем? — Не в этот раз. Но если захочешь, я могу написать целое прощальное письмо с подобными пожеланиями. — Я сожгу его в конверте. — Тогда не буду даже стараться. А тебе, Донник, мужественности. Когда-нибудь ты переплюнешь свою жену в этом, я верю. — Иза! — шокировано воскликнула Авелин. — Так, всё, девочки, пора расходиться по углам, — встрял в перепалку Гаррет. — Спасибо за всё, Авелин. Надеюсь, ты удержишь этот город от развала на куски. — Уж постараюсь. — И тебе, Донник. Береги мою подругу: она у нас такая одна. А там где брали, уже и нет таких. Стражник улыбнулся и кивнул. — Варрик, мой старый друг, — Гаррет наклонился и обнял гнома. — Надеюсь, ты присмотришь за моим поместьем? — Всенепременно, Хоук. Но только если там не водятся пауки, долийские эльфы или порождения тьмы. — Ничего не могу обещать. По ночам иногда демонически завывал за окном ветер, а половица скрипела, как старая ведьма. Невесело посмеявшись, друзья молча уставились друг на друга. — Я буду скучать, Хоук, — севшим голосом проговорил гном. — Кто бы что ни говорил, но ты привёл в этот город циклон какой-то энергетической бури. Уж не знаю, что это за магическая хрень, но вокруг тебя даже воздух искрит. — Просто меховой воротник электризует всё. Это не я! — разведя руками, недоумевал маг. — Ты самый очаровательный засранец, которого я знаю. — Я сейчас разрыдаюсь от этой похвалы, — Гаррет наиграно смахнул несуществующие слезы. — Кто-нибудь, принесите какую-нибудь бутыль: вдруг мои слёзы такие же чудодейственные, как и у девственниц. Варрик фыркнул: — Я же говорил, что засранец. — Всё, котики, нам пора отчаливать, — Изабела ещё раз обвела взглядом присутствующих. — Ну, я могу сказать — это было весело! Авелин, позволь на прощание жарко обнять тебя. Недовольный вздох: — Но руки не распускать. Наблюдая за обнимающимися подругами, Гаррет мысленно отметил про себя, что ему будет отчаянно не хватать ссор между стражницей и ривейнкой. Но оставаться в Киркволле уже не было смысла, да и Каллен едва терпел присутствие Хоука в городе, стараясь отводить от поместья Амеллов всех новоприбывших в город храмовников. Совместная история о похождениях Защитника Киркволла и его безумной банды головорезов закончилась, но её место заняло начало совместной жизни с Изабелой и поиск банального человеческого счастья.