...С бурей борются крылья орлиные: Близко молния где-то ударила… Он сквозь гром слышит речи змеиные — Вдруг — Змея его в сердце ужалила. И в очах у орла помутилося, Он от боли упал как подстреленный, А змея уползла и сокрылася В глубине, под гранитной расселиной.*
Зелья, бинты, кошель, посох, банановый хлеб… вроде всё. Гаррет пересматривал свою дорожную сумку, в которую были в беспорядке закинуты немногочисленные дорожные припасы. Письмо пришло буквально час назад, и подозрительный ворон, сейчас сидящий на подоконнике, ждал ответной записки в своих лапах. Но вместо этого адресат — Хоук — как раненый зверь, рыскал по маленькой комнатушке, собирая вещи в дорогу. Ответ может подождать. — И куда же ты собираешься, хм? — вяло поинтересовалась вошедшая в комнату Изабела. После событий в Киркволле, капитанша вернулась на борт «Зова сирены» и продолжила свой разбойный промысел с одной оговоркой: в её жизни стал присутствовать Хоук. В первое время они совместно продумали и составили маршрут своего рейда на север — в Антиву и Ривейн — но вскоре активному и чересчур общительному Гаррету стало откровенно скучно в замкнутом пространстве судна с молчаливыми и хмурыми пиратами в качестве компании. Высадки в прибрежные города были краткими, а всё время, проведенное на суше, тратилось на закупку провизии, сбыт награбленного и ожидание выкупа за пленников. Это было не по душе Хоуку. В какой-то момент он подумал, что никогда особо и не был готов к пиратской жизни. После всего произошедшего, у него резко обострилось стремление к спокойной и тихой жизни, где не будет необходимости защищать близких ему людей, которых так легко потерять. Но жизнь пирата явно этому не способствовала. Поделившись своими мыслями на этот счёт с Изабелой, Гаррет понял, насколько это был поспешный шаг. Насмешливый разговор скоро перешел в спор, а после в ссору. — Погоди. Ты хочешь сказать, что купишь милый домик в Ферелдене, заимеешь меня в качестве жены и наплодишь сорванцов? — закипающая ярость в голосе ривейнки была плохо замаскирована под неуместными шутками. — Это твоя цель? — Я этого не говорил. Про Ферелден и сорванцов ты уже сама домечтала за меня. — Хоук, я впервые за 7 сухопутных лет в Киркволле вернулась к делу, которое получается у меня лучше всего — к пиратству. И тут ты мне говоришь, чтобы я была готова всё бросить и осесть где-нибудь? — Нет. Я только сказал, что морская жизнь не для меня, — он печально улыбнулся. — Я первое время вообще не выходил из каюты из-за морской болезни! Увы, но и сойти на берег в поисках пристанища без тебя я не смогу. — Это… это всё усложняет. — Усталый вздох пиратки. — Проклятье! Хоук, во что мы вляпались? Поэтому вот уже месяц как они стоят на якоре в Ривейне: он не может уехать без неё, а она не может бросить море и свою команду. Записка, которую прислал Варрик, весьма ёмко, буквально в двух предложениях, снабжённых обильными бранными эпитетами, советовала немедленно привезти свою задницу в некий Скайхолд — замок в Ферелдене, в данный момент обживаемой молодой организацией — Инквизицией. — Варрик просил приехать и разобраться с воскресшим Корифеем… Как воскрес, почему воскрес — я сам ничего из этих каракуль не понял! Но явно дело важное. Ты же знаешь, он зазря писать не станет. Девушка недовольно поджала губы и отвернулась, прислонившись плечом к дверному косяку. Маг ещё раз пробежался взглядом по комнате в поисках пера и, перевернув записку от гнома наизнанку, принялся писать ответ. Одно слово: «Еду». Отпустив ворона с посланием, Хоук удобно перехватил сумку и подошёл к Изабеле. — И… куда отправляешься? — вопрос о том, почему она узнает обо всём в последний момент показался неуместным: отговаривать нет смысла, разжигать новый спор тоже. — В Ферелден. Триумфальное возвращение Защитника Киркволла на родину, в которой он просто очередной беглый маг в рваных штанах. Невесело фыркнув, ривейнка повернулась лицом к мужчине. — Я так понимаю, все наши проблемы решились без меня? Удобно. — Какие именно проблемы? — Взять хотя бы то, что моя команда уже месяц просиживает свои зады в борделе и портовой корчме. Взгляд Гаррета остекленел, а девушка, избавив интонацию от насмешливости, заключила: — Ты бежишь от проблем. Я думала, что это привычка Андерса. Тебе стоит поменьше общаться с нашим одержимым другом. Он дурно на тебя влияет. — Теперь у нас точно всё как в бульварных романах, которые так ненавидит Варрик. Сладкая, наша проблема пока ещё наша, но, боюсь, если это продолжится, она станет персонально моей и твоей, — Изабела напряглась всем телом. — А я этого не хочу. Думаю нам нужно просто… — … отдохнуть друг от друга. Знаешь, пора бы уже научиться прямо отказывать женщине в отношениях. Столько нервов сохранишь. Смотри как просто: «Всё кончено». На смену остекленевшему и отрешённому взгляду Хоука пришёл гнев: — Вот так вот просто, да? «Всё кончено»? Из-за чего? Почему? Ты можешь мне сказать? — Мужчина схватил пиратку за плечи и встряхнул. — Давай! Чего молчишь? — Придурок! — она вырвалась из хватки и оттолкнула его. — Я всё равно сказала бы это первая, потому что ты всегда всё тянешь до последнего! Это было ясно ещё месяц назад, но не-ет… Какие у тебя вообще были надежды? Я же сразу предупредила, что со мной ты не будешь счастлив в обычном понимании… Обхватив себя руками, Изабела затряслась в беззвучных рыданиях. По её щекам текли слезы, смывая косметику и размазывая её по лицу. В таком состоянии за 8 лет знакомства её не видел даже Гаррет. Он протянул руку, чтобы дотронутся до лица ривейнки: — Милая… — Не прикасайся, — уйдя от прикосновения, яростно прошептала она. Спустя минуту молчания маг вновь протянул руку в попытке успокоить девушку. — Я… — Уходи! Проваливай! Катись к архидемону на рога! — крик, прерываемый всхлипами, заставил сердце Хоука дрогнуть и окончательно окоченеть. «Всё кончено». Привычно перехватив древко посоха и поудобнее устроив сумку на плече, маг вышел за порог. — Я скоро вернусь. Упав на колени, девушка разрыдалась в голос.***
«…Хоук не вернётся…» Буквы расплывались перед глазами. Там дальше ещё что-то написано? Бессмысленная трата чернил и времени. Письмо, что час назад принёс ворон, лежало на столе, залитое элем. Пиратка его даже не прочитала до конца: просто не хватило сил. Она ослабла давно, ещё когда решила вернуться и отдать том Кослуна кунари. Просто стала слишком неуверенной, не чувствуя рядом с собой поддержки или молчаливого одобрения Хоука. И вот сейчас Изабела окончательно осознала, как сильно зависела от него и его жизни. А ведь у них могло быть всё. И домик в Ривейне или ещё где, и дети, и мабари они могли бы забрать к себе из Киркволла… Но она заупрямилась. Не захотела отказываться от привычного пиратства в пользу чего-то нового. И, кто знает, может именно спокойствие она и искала всю свою бесшабашную жизнь. А сейчас осталась одна. Если бы не её злой язык, он мог бы быть с ней. Прямо сейчас. Здесь. И она бы не напивалась в одиночестве, а грубо смеялась бы с его злобных шуток, или просто слушала его размеренное дыхание у своей шеи и звук биения сильного и храброго сердца, которое пошло на жертву во имя этого мира. Если бы ему было ради чего жить, он бы ни за что не бросился бы под удар. Так ей казалось. — Создатель, — хрипловатый голос пиратки нарушил тишину, — если ты меня слышишь, прошу, прими мою молитву…