Медиум

Странный он, этот присланный Питом парень. Ну, то есть как странный… Совершенно обыкновенный, пожалуй, ничем особо не примечательный, если бы не нужно было соотносить его с Уокером. Когда он назвал имя своего покровителя, в сознании Брендона произошла мини-революция. «Какого хрена?!» – подумал он в первую очередь. А потом закрутилось: «Столько времени тишина и – на тебе! Это какой-то ход? Знак? Послание? Кто этот парень? Неужели… Неужели это его парень? Но на черта Пит прислал его ко мне? Показать, что у него все хорошо? Проверить, сдадут ли у меня нервы? Или это месть?» Они расстались почти два года назад и с тех пор следили за жизнью друг друга удаленно, через общих знакомых да соцсети, и Брендон допускал, что таким образом можно прозевать довольно серьезные перемены в характере и привычках, но это… Словно всю сознательную жизнь любить девочек вроде Перис Хилтон и вдруг замутить с воспитательницей детского сада! Невысокий русоволосый паренек ну никак не вязался в воображении с бывшим любовником, но самым неприятным оказалось то, что этот визит задел, разбередил что-то, казавшееся давно зажившим и забытым. Первым порывом Брендона было указать нежданному гостю на дверь с напутствием валить обратно в Чикаго и передать Питу пламенный привет. Однако стоило представить, как тот возвращается и рассказывает Уокеру, насколько бывший был сражен его появлением, как растерял всё своё самообладание и выставил его, и Брендону стало дурно. Лучше для начала прощупать почву и понять, как наименее болезненно выйти из сложившейся ситуации. – Окей, – сказал он, украдкой разглядывая симпатичное лицо, очки в прямоугольной роговой оправе и шляпу с короткими полями. – Дай мне пять минут. А лучше сорок, и тогда поговорим. Располагайся. Стильный задрот. Вот, наверное, идеально определяющие этого парня два слова. Что Пит Уокер мог в нем найти? С трудом удерживая равновесие, Брендон поднялся по лестнице на второй этаж, прошел через спальню в ванную и стащил с себя здорово впивающуюся в поясе юбку, которую ему после проигрыша в споре одолжила, кажется, Стефани… Или Бриттани? В общем, девчонка с третьим размером груди и блондинистыми кудрями. Раскрасила его губы красной помадой тоже она. А потом он должен был обойти вокруг бассейна в туфлях на высоких каблуках. На очень высоких… И он, черт дери, обошел бы, если б в середине круга не столкнулся с каким-то придурком, решившим прыгнуть в воду на скейте, и не сломал каблук… Зачем Пит прислал к нему своего парня? Чего он хочет этим добиться? Брендон едва не упал, вытряхивая себя из обтягивающих джинсов. Пришлось сесть на закрытый крышкой унитаз, чтобы не рисковать. Питер, мать твою, Уокер, что ты задумал? Привет из прошлого… Да-а-а, большой привет. Брендон шагнул в душевую кабинку и, не удосужившись закрыть дверцу, включил воду. Упругие, прохладные струи выгоняли туман из мыслей, смывали с тела следы поцелуев и воспоминания о недавних прикосновениях. Пит Уокер… Сильный, спортивный. Смуглая кожа, татухи на руках, груди и животе. Лежит под ним, упершись коротко стриженным затылком в изголовье кровати, и как завороженный смотрит на его бедра, на то, как они двигаются вверх-вниз, вверх-вниз… Придерживает его горячими ладонями. Прикрывает веки, облизывает пересохшие губы, тихо стонет, когда он опускается до упора. Брендон почти не смотрит на Пита. Курит, не выпуская сигарету изо рта, насаживается неторопливо и размеренно, в том ритме, который приносит ему наибольший кайф. Позволяет себе полностью обратиться в чувства, ни о чем больше не думая. Выдыхает со стонами, ощущая внутри твердую плоть. Пит пытается толкнуться навстречу, ускорить темп, но Брендон тут же бьет его по крепкому животу тыльной стороной ладони. Нет уж! Сегодня все будет исключительно так, как хочет он. Нери тянется к оставленному на прикроватной тумбочке сотовому. «Я убью тебя, если ты собрался звонить или писать смс», – приглушенно рычит Уокер. Брендон ухмыляется, не говоря ни слова в ответ. Снимает телефон с блокировки, включает камеру и направляет ее на сосредоточенное лицо Пита. Потом ведет ниже, по его взмокшей груди и животу, приподнимает, захватывая в кадр свой живот и медленно покачивающийся в такт движениям тяжелый, возбужденный член, а потом и вовсе заводит ее за спину, снимая вид сзади. «Порно-тур?» – усмехается Пит. Да, порно-тур… У них много этих туров было. Совершенно разных, от яростных и грубых до мучительно медленных и нежных. Больше года, почти полтора… Брендон вылез из душевой кабинки только тогда, когда кончики пальцев начали неметь от холода, а сознание хоть немного прояснилось. Ступил босыми ногами в натекшую на пол лужу, вытерся, побрился, высушил и уложил волосы. Интересно, как Пит занимается сексом с этим парнем? Он с ним нежен? Или страстен до грубости? Ему нравится видеть лицо, когда он входит в него? А сам он отдавался ему, как когда-то Брендону? В гардеробной Нери задержался совсем ненадолго, решив не утруждать себя созданием какого-то образа. После разгульной вечеринки телу хотелось отдыха и комфорта, к тому же у него побаливала мошонка, за которую довольно чувствительно укусила во время любовных игр Бэтси, так что выбор пал на мягкие, не стесняющие движений бриджи а-ля Аладдин. Ну а футболка сама собой попалась как раз подходящая, с намеком. Когда Брендон спустился обратно в гостиную, парень Пита в прострации сидел на одном из диванов в обнимку со своим рюкзаком. Кажется, он настолько задумался, что даже не заметил его появления, так что Нери позволил себе понаблюдать за ним, пытаясь представить, что Уокер мог ощущать, целуя эти губы или же проводя руками по этим плечам. Это что, ревность? Нет-нет-нет, старичок! Такие игры не для нас. Двадцать три – не тот возраст, когда можно позволить себе о чем-то сожалеть. – Ну, здравствуй, – ухмыльнулся Брендон, проследив, как удобно развалившийся гость вздрогнул и резко подался вперед. Некоторое время он пристально смотрел на парня, наслаждаясь тем, как тот нервничает, поправляет очки и теребит собачку от молнии на куртке, а затем подошел и уселся так близко, что их ноги и плечи соприкоснулись. – Так, детка, сейчас будет маленькое интервью, и мой первый вопрос – как тебя, блядь, зовут? – Патрик. Патрик Грэйс. – Значит, Пат, – Брендон обожал сокращать имена и давать всем вокруг клички и прозвища. – Оэ-э-э… нет. – Грэйс сжал губы и покачал головой. – Так зовут мою мать. Пат. Патриция. Лучше Патрик. – Окей, Пат, – нахально продолжил Брендон. – Так значит, тебя ко мне любезно направил, мать его, мистер Уокер. И он, мать его, был уверен, что если ты вот так просто припрешься ко мне без предупреждения и назовешь его имя, я сразу весь расположусь и окажу… Как ты там сказал? Профессиональную помощь? Патрик заулыбался, словно в сказанном было что-то забавное, а улыбался он до одури мило. Портило эффект лишь подозрение, что он насмехается, ведя заодно с Питом какую-то только им двоим известную игру. – Да, – кивнул Грэйс. – В целом, все так и есть. Брендон поднялся на ноги и рассмеялся, очень надеясь, что это прозвучит непринужденно. – Восхитительно! – он всплеснул руками. – Говоришь, из Чикаго прилетел? А не пришло в голову, что меня, блядь, могло не оказаться дома? Вопрос был риторическим. Накануне Брендон постил в соцсетях фотографии с вечеринки на вилле, и, разумеется, Уокер, увидев их, мог сделать несложный вывод, что с похмелья он вряд ли умчится на другой конец света. – Приходило. Но мне очень нужно было с тобой поговорить, так что я надеялся на лучшее. – Патрик смотрел снизу вверх своими честными зелеными глазами, вызывая смутные желания на грани между «засветить в челюсть» и «завалить на этот самый диван да засосать так, чтобы язык онемел». – Поздравляю, твои надежды оправдались! – продолжил ерничать Брендон. – Ну, выкладывай, что там у тебя произошло. Грэйс от его вопроса замялся, приподнял и вновь опустил на голову шляпу. Нери же старался мониторить каждый его жест, каждое изменение в мимике, надеясь понять, что парню известно об их с Уокером прошлых отношениях и какова может быть истинная цель визита. – Ну-у-у… Знаешь, я… – Потерял любимую уточку для ванны? – подсказал Брендон. – Или, может, забыл обручальное кольцо в борделе? Нет-нет, погоди, я знаю! Хочешь узнать, кто лишит тебя девственности! – У меня умерла бабушка, – довольно резко перебил Грэйс. – Это случилось почти месяц назад. И с тех пор… с тех пор она каждую ночь снится мне. – Чува-а-ак… – Брендон опустился обратно на диван, чувствуя, как против воли меняется его настроение. – Из всех возможных вариантов ты пришел именно с тем, что я больше всего ненавижу. А вдруг правда? Вдруг у парня Уокера действительно серьезные проблемы, и он отправил его сюда, зная, что Брендон сможет помочь? Мысль оказалась еще более неприятной, чем предположение о некоем знаке или же злой шутке. Во-первых, Нери не собирался жалеть этого Патрика, а во-вторых, он не соврал, когда говорил, что больше не занимается всякой потусторонней хренью. Мертвецы… Отголоски слишком резко оборванных эмоций… Только не это! Этот, мать его, дар и так слишком дорого ему обошелся, но Патрик говорил и говорил, и его невозможно было остановить. Он очень убедительно рассказывал, как ощущает себя, находясь под постоянным давлением, и Брендон против воли начал сопереживать. Кому, как не ему, знать, сколько сил могут вытягивать такие вот приветы из мира тонких материй! Он уже готов был поверить, но тут Патрик как-то разом сник, сгорбился и закончил: – Или я просто двинулся и пора смириться с тем, что мое место в психушке, где я буду есть по расписанию таблетки, пока меня не отпустит… Слова, острые и злые, прошлись по плохо зажившей ране, но вместе с почти физической болью всколыхнулось с новой силой недоверие. Надо же, как говорит! Трудно представить, что может быть столько совпадений! А тут фактически его собственные формулировки, цитаты, выплывшие из пепла времен. Неужели Пит натаскал этого щенка, расписав, что нужно ему втирать?! Жестоко, ну да что ж… Если так, пошутим оба и разойдемся. И пусть летит ко всем чертям и расскажет, что он, Брендон, даже ухом не повел! Хорошо, что комната, где он одно время так любил дурачить бестолковых девчонок и укуренных друзей, еще не полностью переоборудована. Пообещав связаться с духом покойной бабушки Грэйса, Брендон отвел его на второй этаж, в ту часть виллы, где были расположены отдельно ото всех два особых помещения: мини-студия, в которой он уединялся и сочинял на досуге музыку, и кабинет, где изображал великого экстрасенса. Когда они вошли, Брендону показалось, что Патрик повелся, и это, на удивление, разочаровало его. Неужели Пит встречается с парнем, который не только воспиталка детского сада, но еще и верит в подобную дребедень? Однако потом дело пошло веселее. Патрик уселся с самого края дивана и сидел, как на иголках, изредка поглядывая на дверь, имя усопшей назвать отказался, а когда Брендон встал позади него и завел привычную муть, которой полоскал мозги наиболее впечатлительным и наименее головастым, Грэйс вскочил, забормотал извинения и рванул на выход. – Погоди, – перестав ломать комедию, окликнул Нери. – Сядь обратно. На миг показалось, что Патрик все же уйдет, но это был человек другого толка – менее порывистый, более контактный и, похоже, хорошо воспитанный. Он остановился. Постоял немного, замерев с неестественно прямой спиной, словно всё ещё вёл внутреннюю борьбу и пытался заставить себя шагнуть к двери, а потом медленно развернулся. – Послушай, – выдохнул он, – это было большой ошибкой – прилететь сюда. Я ошибся. Пока! Проще всего было бы отпустить, но Брендона опять охватила неуверенность в собственных выводах. Конечно, может статься, парень – восхитительный актер и мастерски скрывает истинные мысли, но если отмести этот вариант, Патрик вел себя как человек, у которого большая беда. Вдруг он искренне надеялся на помощь, а теперь жутко разочарован и хочет как можно скорее убраться, чтобы в одиночестве переварить вернувшееся ощущение безысходности? – Нет, Пат, ты не ошибся. Прости. Я просто люблю прикалываться, но сейчас не надо было. Правда, прости, – поколебавшись, заговорил Брендон и безотчетно провел ладонью по скрытому под рукавом шраму. – Это смешно? – Щеки Патрика вспыхнули, глаза сверкнули злостью. – Тебе смешно? – Нет. Нет, я же извинился. – Рад, что повеселил тебя! – Грэйс сжал губы и прищурился, будто старался удержаться от еще более экспрессивных реплик. – Ой, да ладно! Ладно тебе, хорош! – Брендон раздраженно махнул рукой. – Я ни перед кем за всю жизнь не извинялся так много, как перед тобой за последние две минуты! Хочешь, чтобы я тебе помог? – Так? – Грэйс обличительно ткнул пальцем в сторону поблескивающего в свете солнечных лучей гадательного шара. – Не так! Нормально! Брендон решил, что если Патрик сейчас откажется – на этом они и разойдутся. Он чувствовал себя виноватым, но это привычно рождало только недовольство и желание поскорее избавиться от вины вместе с ее источником. – Нет, – покачал головой Грэйс, – не хочу. – Отлично! – Нери сложил руки на груди. – Выход там! Патрик на миг задержался, посмотрел на него как бродячая собака, которая потянулась за протянутым ей куском колбасы, а вместо него получила пинок по ребрам, и развернулся было к двери, но внезапно пошатнулся. Боль пронзила виски Брендона, водопадом прошелестела по спине к ногам, а зрение на миг уловило полупрозрачный силуэт, промелькнувший над Грэйсом. Отголосок ярости, обиды и горя… От таких всегда холодно, больно, а потом пусто внутри, словно душу ложкой выковыряли, и нет сил… Они с Патриком одновременно опустились на диван, соприкасаясь плечами. – Я видел ее, – выдохнул Нери. – Что-то не то с твоей бабушкой, но чтобы понять, в чем дело, мне нужно больше времени. Когда, говоришь, она появляется? Когда ты спишь? – Она приходит во сне, – подтвердил Патрик, снимая шляпу и запрокидывая голову. – Просто снится. А такое как сейчас… это впервые. Брендон закусил внутреннюю сторону щеки и окинул комнату беглым взглядом, цепляясь за привычные, гротескные предметы ее обстановки. Как же он не любил все эти приколы с беспокойными душами! До дрожи не любил. Но себе врать было бессмысленно – он позволил Грэйсу запасть в сердце, вызвать жалость и сочувствие. И пусть это парень Уокера, но он уже не сможет отказать в помощи. Хорошо бы хоть малой кровью отделаться… – Слушай, чувак, – Нери хлопнул Патрика по колену, – ты ведь, небось, устал с дороги? Как насчет поспать? А я подежурю и, если что, успею толкнуть тебя в ванну с ледяной водой. (1) ______________________ 1 – Отсылка к фильму «Inception» 2010г., в котором этот способ применялся на случай необходимости резкого вывода человека из состояния сна.

***

Патрик Грэйс спал, повернувшись на бок и подложив ладонь под щеку. Шляпа, с которой он, похоже, никогда не расставался, лежала рядом. Еще пару минут назад, с явным смущением укладываясь на краю огромной кровати-траходрома в спальне Нери, он клялся, что не сможет уснуть на заказ, тем более зная, что на него смотрят, и вот, пожалуйста – дыхание ровное, веки не дрожат, все тело расслабилось. Хороший, глубокий сон. Брендон вполне отдавал себе отчет в том, зачем, имея в распоряжении с полдюжины гостевых комнат, решил уложить Грэйса именно тут. Это была своеобразная уловка для воображения, попытка представить его своим любовником, быть может, даже примерить на себя роль Пита. Жуткий бред, если вдуматься, но он не стал отказывать себе в этой маленькой слабости. Выждав некоторое время, Нери с ухмылкой отвел светлую челку с глаз Патрика и отправился вниз за порцией кофе. После вечеринки он успел вздремнуть от силы часа четыре, да и то не самым комфортным образом, а магическая сила холодного душа уже почти развеялась. Пора было принимать меры, чтобы в ближайшее время не захрапеть рядом с гостем. Спустившись на выстланную черной плиткой кухню и включив кофемашину, Брендон остановился около окна, задумчиво наблюдая за тем, как сотрудники клининговой компании выгребают всякий мусор из его бассейна, а владелец арендованного для вечеринки ослика пытается увести упрямое животное со двора. Позвонить Уокеру? Он до сих пор прекрасно помнил номер, если только Пит его не сменил. Нери достал сотовый из кармана, но, повертев в руках, убрал обратно. Нет уж, негласный запрет на прямое общение более чем устраивал его, оставляя флер дразнящей недосказанности, но при этом надежно уберегая от необдуманных поступков. Призрак был, Патрик нуждался в помощи, а значит, если не удастся уловить причину возмущения духа тут, придется лететь в Чикаго – заглянуть к Грэйсу домой и двигать к месту смерти его бабушки. От одной мысли об этом вдоль позвоночника пробежал мерзкий холодок, но Брендон постарался не думать о том, что будет испытывать. В конце концов, не впервой, он справится, а потом вернется обратно и никаких больше исключений. Главное – не пересечься ненароком со своим прошлым. Нери невесело улыбнулся собственным мыслям, взял чашку с дрожащей над ней ароматной пенкой и отпил пару глотков, после чего поднялся обратно в спальню. За время его отсутствия ничего не изменилось: Грэйс спокойно спал, призрака не наблюдалось. Усевшись в кресло напротив кровати и положив ноги на ее край, Брендон уставился на Патрика, но наблюдать за спящим оказалось настолько скучно, что его опять стало клонить в сон. Даже кофе-магия не спасала. Тогда, чтобы хоть как-то развлечься, он начал представлять гостя во всяких фривольных позах, а потом и в постели с Уокером, однако дальше объятий и поцелуев, сопровождающихся застенчивым хихиканьем Патрика, дело не шло. К тому же Грэйс в его фантазиях, даже оставшись без одежды, никак не желал расставаться со шляпой, а это здорово портило настрой и вообще раздражало. Широко зевнув, Брендон съехал пониже и уложил затылок на спинку кресла. Не спать. Главное – не спать. За окном колышутся сочные кроны деревьев, и лучи солнца, проникающие через них, периодически слепят глаза. В горле стоит ком от постоянного, набившего оскомину и вызывающего рвотные позывы аромата сандала. «Брендон, зачем ты упорствуешь?» – Доктор выглядит спокойным и собранным. Смотрит на него внимательно и заинтересованно, словно ответ на этот вопрос ему действительно важен. «Я против лишней химии в организме». – Он старается держаться, пытается не показать, как ему плохо на самом деле, как он истощен и опустошен и как близок к тому, чтобы согласиться на все, лишь бы его оставили в покое. «Ну, ты же должен понимать, что на фоне нервного переутомления и возникающих в связи с ним галлюцинаций стоит пожалеть свой организм, свою психику, дать ей передышку. Поверь, я не стал бы выписывать ничего лишнего. Это всего лишь безобидные антидепрессанты, которые помогут тебе восстановиться». – Доктор разводит руками и вообще старается выглядеть как добрый друг семьи, но для Брендона он покруче Ганнибала Лектора из «Молчания ягнят». Он тоже готов сожрать его – стоит дать слабину, стоит только поверить в его спокойные, весомые речи. «Почему бы вам не приказать санитарам насильно впихнуть в меня таблетки?» – Он вызывающе ухмыляется, не позволяя себе поежиться от озноба, который гуляет по всему телу. «Брендон, ты тут не пленник, а мы не тюремщики. Мы лишь пытаемся помочь тебе». – Доктор расстроенно качает головой. «Если я не пленник, то хочу немедленно уйти, – заявляет он. – Я не давал согласия на то, чтобы меня сюда упекли». «Тебя сюда поместили твои родители. Ты не являешься совершеннолетним, так что они, заботясь о тебе и твоем благополучии, имеют на это право». Брендон оглядывается на дверь, потом переводит взгляд на зарешеченное окно, за которым утопает в лучах летнего солнца ухоженный больничный парк. Отчаяние захлестывает с головой. Болезненное, бесконтрольное, заставляющее сердце бешено биться в груди, а голову дезориентирующе кружиться. Это западня. Ловушка, из которой нет выхода. И от ощущения безысходности и одиночества хочется выть и биться до последней капли крови. «Идите на хрен», – цедит он и закусывает губу. Еще не хватало, чтобы этот мудак в кипенно-белом халате видел, как он плачет!.. Брендон вздрогнул всем телом и распахнул глаза. В первые несколько мгновений он даже не мог понять, где находится. Сон-воспоминание о событиях десятилетней давности оказался таким ярким, что никак не желал отпускать его, подменяя собой реальность не только на уровне сознания, но и на уровне чувств. Он словно все еще был там, в шикарно отреставрированном викторианском особняке-лечебнице для душевнобольных, у родственников которых водились большие деньги. Мелкий, сбитый с толку, оставшийся один на один со своими страхами под присмотром добрых-добрых докторов, желающих лишь одного – чтобы он пил таблетки по расписанию и говорил то, что они хотят услышать… Нери потер лицо и тряхнул головой, избавляясь от въедливых видений, а когда пришел в себя достаточно, чтобы вспомнить, где он и что делает, с опаской воззрился на Патрика. Заснул-таки! Должен был ждать появления призрака и заснул! Оставалось надеяться, что дух бабули не явился ее внуку, в пользу чего свидетельствовал и сам Грэйс, мирно дышащий в той же позе. Брендон тихо поднялся на ноги, покрутил корпусом, разминая затекшие поясницу и шею, и взглянул на экран сотового – оказалось, что оба они проспали больше трех часов кряду. – Эй, спящая красавица! – с ухмылкой окликнул Нери и потрепал Грэйса по плечу. – Подъем! Патрик открыл глаза, поспешно сел, надел отложенные на прикроватную тумбочку очки и пальцами пригладил встопорщившиеся пряди. – Ну как? – чуть хрипловато осведомился он, своим видом здорово напомнив Нери филина из интернет-роликов. – Она появлялась? – Тебя надо спросить. – Брендон вновь опустился в кресло. – Нет… – Грэйс прищурился, глядя в пол. – Мне вообще какие-то пирамиды снились… А бабушку я не видел. – Вот и я не видел, – с облегчением кивнул Нери. – Знаешь, караулить твой сон – то еще удовольствие! – Прости. – Патрик сконфуженно опустил голову и, наткнувшись взглядом на любимую шляпу, тут же надел ее. – Жаль, что тебе пришлось тратить время впустую… Брендон выдержал театральную паузу, чтобы Грэйс еще сильнее проникся чувством вины, а затем качнулся вперед и милостиво хлопнул его по плечу. – Ладно уж! Призраки они такие – по расписанию не являются. – Что будем делать? – Патрик поднял на него глаза, в которых еще плавал сонный морок, и Брендону вновь стало его жалко – не часто парень в последнее время может спокойно выспаться. – Есть одна идейка, – подмигнул он ободряюще. – Предлагаю действовать наверняка, а значит, нам нужно отправиться туда, где умерла твоя бабушка. Где это, кстати, произошло? – В пригороде Чикаго, в ее доме… – Грэйс изумленно округлил глаза. – Придется на самолете лететь. – Считаешь, для меня это проблема? – усмехнулся Нери, вытаскивая из кармана телефон. Он привычно открыл сайт аэропорта, забил интересующее его направление, сверился со списками свободных мест и поднял глаза. – Брал обратный? – Я? Нет. Я не знал точно, как у нас с тобой получится… Дальше Брендон слушать не стал. Оплатил два билета и небрежно бросил мобильник на сидение рядом с собой, старательно отгоняя мысли о том, каким родным был когда-то этот маршрут и каким тревожным и запретным кажется сейчас. – Готово! Летим завтра в три часа дня. Грэйс, видимо, не очень быстро соображал спросонья, потому как несколько долгих секунд просто пялился на Брендона, а затем встрепенулся и схватил рюкзак. – Сколько я тебе должен? – Друг мой, – Нери широко улыбнулся и пересел к Патрику на кровать, покровительственно приобнимая его за плечи, – смотри, как я вижу ситуацию: ты приперся ко мне из Чикаго, ты буквально заставил меня взяться за твое дело… – Я готов заплатить, – перебил Грэйс, чуть отодвигаясь. – Кровью или телом? – осведомился Брендон, коварно приподнимая брови. Патрик в ответ только обезоруживающе улыбнулся. – Заплатишь, – кивнул Нери, – но не так. Денег, как видишь, у меня в избытке – спасибо папе-маме и паре удачных вложений. Но я обожаю всевозможные развлечения. И раз уж так сложилось, что у нас до отлета чуть меньше суток, моя цена за услуги – твоя компания на это время, куда бы я ни пожелал двинуть. Будем тусоваться в разных заведениях, в казино заглянем, и стоимость билета ты потратишь на ставки и выпивку. Грэйс какое-то время изучал его лицо, внимательно так, словно пытался запомнить, чтобы проще было в полиции фоторобот составлять, а потом снова улыбнулся. – Ты в курсе, что ты странный парень? – Даже не представляешь, насколько! – многообещающе улыбнулся Брендон в ответ.