You're my art.

      Матиасу Келлеру было двадцать пять и он угробил собственную жизнь.       Он жил с мыслью, что попробовать нужно было все. Обычно под «все» люди имеют ввиду наркотики, алкоголь и гомосексуализм, и много тому подобного и с девятнадцати лет Матиас упорно пытался успеть сделать столько, сколько вообще может (не)выдержать человеческое тело.       Это его «все» началось как-то спонтанно. В один день он проснулся, встал с кровати и осознал, что его жизнь — полнейшее скучное дерьмо, и это определенно не то, чего он хочет. В тот же самый день он впервые напился до состояние полного беспамятства и переспал с парнем.       Его звали Бервальд и они, кажется, были лучшими друзьями тогда. Они познакомились еще в детстве, часто дрались, а потом выросли и стали неплохо ладить. В тот день он позвонил Бервальду (будучи уже ужасно пьяным) и попросил, чтобы тот помог ему набить морду одному придурку, который заявил, что Келлер ничего не смыслит в девушках. Ему, видите ли, больше нравилась грудь, чем бедра!       А что произошло дальше — неизвестно.       Только задница у Матиаса с утра болела, а Бервальд вдруг начал что-то тихо говорить о том, что им лучше не общаться. Матиас обиделся и врезал ему. Больше они и впрямь не общались.       Матиас психанул, пошел и напился. Потом он связался с каким-то странным парнем, толкнувшим ему кислоты. И тогда жизнь Келлера и впрямь пошла по пизде. Он стал пробовать и другое, пока однажды…       Однажды его отец узнал об этом. Он был зол, очень зол. Папаша таскал Матиаса за волосы, бил и говорил (читай: нечленораздельно орал на ухо неадекватному Келлеру) о том, что тот совсем конченный и «он не растил такое дерьмо».       Он приложил все усилия, чтобы Матиаса «отучили от этого дерьма». Проще говоря, Келлер очень долго мучился в больнице и все было очень плохо тогда.       А когда он вернулся из больницы — чистый, как самая прелестная девственница — его за шкирку выгнали с порога родного дома, куда глаза глядят. Делать нечего, пришлось искать, куда себя подать.       В итоге он встретил какого-то странного парня, фанатика всего мистического, который согласился дать ему жилье, взамен на то, что Матиас…       …следил за его младшим братом. Этот гребанный фанатик был полным извращенцем, которого дико пропирало с его младшего брата. Но все же, это было весьма выгодно и Келлер стал следить за парнишкой. Параллельно он устроился курьером и начал хотя бы зарабатывать.       А еще Келлер продолжал пить. Много, много и еще раз много. Лукас (фанатик-больной-извращенец) говорил, что это нормально. Быть таким тупым идиотом и пытаться лишить себя жизни с помощью алкоголя — неплохо. А еще Матиас продолжил заниматься сексом с мужчинами, как и с женщинами. Ему все нравились. Он даже пару раз трахнул того же Лукаса, когда тот дрочил на собственного брата (его, кажется, звали Эмиль).       А потом... потом он пошел в тот бар, в котором встретил Тима и это была одна из его лучших ночей, потому что это было невероятно горячо. Матиас даже хотел остаться на завтрак, но Лукас все испортил. Он заявил Келлеру по телефону, что Эмиль начал подозрительно хорошо общаться с каким-то азиатом и они должны были их выследить. На вопрос «какого хуя в семь утра» извращенец повесил трубку. Пришлось покинуть странного художника (который трахался так же хорошо, как и рисовал), и валить следить за двумя подростками.       По иронии судьбы номер свой Матиас оставить забыл, о чем потом долго сожалел.       Пока не случился большой такой пиздец.       Его задница сверкала на картине того самого художника, а помимо этого - на куче репродукций для афиш в городе. Лукас смеялся так долго, что у него случился приступ астмы.