Возвращение Владычицы

Возвратившись вместе с беспокойными и неутомимыми в охоте дядями уже за полночь, Мирионэль узнала от Тьяро, что ее родитель отправился в одиночку в Тирион, и порывалась ехать туда вслед за ним немедля. Но вынуждена была отказаться от этой идеи под напором уговоров Тьяро и обоих дядей. — Завтра, как рассветет, мы поедем туда все вместе! — говорил Турко, стараясь убедить ее остаться. — Морьо уже не младенец, Нель, — поддержал старшего брата насмешливый Атаринкэ, — Он не нуждается в постоянной опеке. Иди спать, а завтра утром мы отправимся в Тирион и уже к вечеру ты снова сможешь лицезреть его красную рожу, — Курво подбоченился и довольно заулыбался, оглядывая своих собеседников. Молчаливо согласившись с доводами пятого сына Феанаро, его племянница отправилась спать, пока дяди отдавали Тьяро и слугам указания относительно подготовки к завтрашнему раннему отъезду. Выехали, как и было оговорено накануне, чуть рассвело. Просторный, добротный охотничий дом Туркафинвэ — подарок Вала Оромэ, оставался пустовать. Тьяро просил задержаться нескольких слуг, чтобы те позаботились о собаках из своры Турко, прибрали комнаты и оставили запас провизии на случай, если кто-либо из лордов Первого Дома вздумает неожиданно приехать туда для охоты или просто, чтобы пожить в уединении и спокойствии, вдали от беспокойного шума, царившего на центральных улицах Тириона, на одной из которых располагался дом-крепость, где обитали все братья феанарионы, кроме Кано и Курво. Как и предвидел Атаринкэ, к вечеру они достигли городских стен. Во многом в этом была заслуга Мирионэль, непрестанно подгонявшей дядей, Тьяро и их сопровождение. Ее терзало беспокойство за отца, и все же, она не могла выразить его словами, не находя никакой веской причины для его появления. Когда они с Турко и Тьяро появились на пороге дома, и обнаружилось, что Морьо так и не возвращался, это смутное беспокойство грозило перерасти в панику. — Да что с тобой, дочка? — обняла ее за плечи, пытаясь успокоить, Махтаниэль, — Разве ты его не знаешь? Уехал, как всегда, в степь или в лес. Ему ведь часто одному побыть хочется. — Бабушка, я его знаю, — качала головой Мирионэль, — поэтому и беспокоюсь… Тьяро, ведь ты мог поехать с ним?! — Госпожа, Лорд Карнистиро не просил меня об этом, — отозвался тот, — Наоборот, мне показалось, он желал отправиться в путь в одиночестве. — Нашла из-за чего переживать! — воскликнул Турко, — Можно подумать, мы посреди Анфауглит* его оставили! Куда он денется? Вернется целый и невредимый! — Вернется, вернется скоро, — полушепотом, подойдя к Мирионэль, заговорила Фириэль, — А пока поешьте с дороги. Я сейчас прикажу приготовить олененка, что вы привезли. Нафаршируем его гречневой крупой, черносливом и сушеной брусникой, травки и приправы положим, как ты любишь, — она улыбнулась золотоволосому Тьелкормо. — Ты нас балуешь! — широко улыбнулся своей бабушке Турко. — А Куруфинвэ разве не с вами? — спросила его Фириэль. Атаринкэ, естественным образом, больше остальных внуков напоминал ей о болезненно любимом Феанаро. — Он сразу к жене отправился, — хмурясь от досады, проговорил его брат, — А остальные где? — Нельо и младшие скоро должны вернуться, — ответила Нэрданель, — Он их опять на рыбалку повел с утра. Хотя, что у нас в Туне можно поймать? Разве карася или другую мелочь… — Знаю я его рыбалку, — засмеялся Турко, тряхнув тяжелой копной пышных золотых кудрей. Когда вскоре возвратились остальные трое дядей Мирионэль, живших с ними, все вместе сели ужинать. — Расскажи нам последние новости, девочка, — попросила Фириэль, подкладывая в тарелку Мирионэль очередной кусок жаркого. — Ты ведь знаешь, что из Хекелмара два дня назад в Альквалонде прибыл корабль? — спросила ее правнучка. — Корабль? — переспросила Нэрданель, — Нет, дитя, мы сидим здесь в полном неведении. И тут Мирионэль пересказала женщинам Первого Дома все, что ей стало известно от Тьяро. Тот не прерывал ее, а лишь кивал головой в подтверждение слов Госпожи Зеленолесья. В своем рассказе Мирионэль упустила лишь единственную деталь, касавшуюся непосредственно ее. Осведомитель Тьяро из Альквалонде сообщал, что при дворе Кириарана ходят слухи, будто сын Эльмо, что правил Новым Ласгаленом на Севере от Пелори, недоволен ею. Считая Мирионэль частью своей семьи, Владыка Орофер искренне недоумевал, почему она до сих пор оставалась жить в доме отца и бабушки, а не переселилась к нему и его супруге, в их дворец, что располагался посреди лесов Северного Амана, где расселился его народ и где он законно правил без малого три тысячи лет. Об этом Мирионэль умолчала. Ей хотелось жить с отцом, дядями и бабушками, хотя она питала к Ороферу и Леди Нифрелас уважение и приязнь. Она часто думала о том, что как только Лис возвратится из Хекелмара, ей неизбежно придется перебраться в столицу Нового Ласгалена. Пока же, она предпочитала жизнь в оживленном центре столицы нолдор, к которым себя причисляла и общество семьи ее отца всем королевским титулам и почестям, что ожидали ее при дворе Владыки Зеленолесья. Дойдя в своем повествовании о новоприбывших из никогда не виденного обеими женщинами Хекелмара до описания их личностей, Мирионэль особо остановилась на персоне Леди Галадриэль. — Знаешь, она самая мудрая, самая красивая, ты бы видела ее! — восторженно говорила она. Фириэль, до того момента не имевшая понятия о существовании упомянутой Леди, лишь качала головой. — Это малышка Артанис? — уточнила Нэрданель. — Малышка? — улыбалась Мирионэль, — Бабушка, она будет выше тебя на целую голову! — Подумать только! — удивлялась Нэрданель, — Это та девочка, что ходила в мальчишеском платье и сражалась на мечах, стала такой изысканной леди? А впрочем, я предчувствовала, что судьба уготовит ей что-нибудь необыкновенное. В юных девах она была очень недурна собой и, к тому же, выделялась умом и талантом к стихосложению. — О, бабушка! Ты непременно должна увидеть ее! Леди Артанис — одна из самых восхитительных дев, каких я когда-либо знала! — восторгалась своей бывшей опекуншей Мирионэль. Не успела она закончить фразу, как дверь в столовую отворилась. На пороге стоял всклокоченный Морьо, вид у него был изможденный и усталый. Одежда на феанарионе была измята и надета с необычным даже для четвертого сына Феанаро небрежением. Он в упор уставился на молниеносно вскочившую с места дочь. Взгляд Карнистиро был блуждающим и казался пустым. Было видно, что совсем недавно он пережил сильнейшее потрясение. — Отец! Где ты был?! — бледнея от волнения, спросила Мирионэль. — Гулял. — Садись, крепыш мой, — Нэрданель подлетела к сыну, беря того под руку, чтобы усадить на его пустовавшем месте, — Надо поесть тебе и ложиться. Слава Единому, ты вернулся, цел и невредим. Она внимательно осматривала Морьо, который, не говоря ни слова, почти упал на стул рядом с доедавшим оленье мясо старшим феанарионом и потянулся к блюду, на которой лежала нарезанная пластиками холодная телятина. Фириэль тут же наполнила тарелку Карнистиро всем, что было на столе, и довольно наблюдала за тем, с какой жадностью внук поглощал ее содержимое. Повисла неловкая пауза, нарушить которую решился Питьо: — Ты зря беспокоилась, сестрица, — заговорил он, обращаясь к Мирионэль, — Наш ворчун вернулся к сроку и даже умудрился ничего себе не повредить. Турко и Тельо засмеялись. Нельо, покосившись на молча жевавшего рядом Морьо, иронично улыбнулся. Женщинам было не до смеха. — Ваш брат устал с дороги, — строго сказала Нэрданель, — Ему нужен покой. Амбаруссар переглянулись. Неляфинвэ сказал: — Мама, поверь, мы рады не меньше вашего, — он посмотрел на бабушку и Мирионэль, — его благополучному возвращению. С этими словами он хлопнул Морьо по спине, от чего тот чуть не подавился бывшими у него во рту куском обжаренного на гриле кабачка.

***

Нэрвен была благодарна Олорину за то, что, вызвавшись сопроводить ее в обратный путь в Альквалонде, он был немногословен во время их путешествия. — Я забрал тебя из дома, мне и возвратить тебя твоему отцу и родне, — смиренно сказал Митрандир, предлагая Артанис усесться в который уж раз на спину Торондора. Владычице Лориэна не терпелось покинуть прообраз ее владений и поскорее оказаться в родном Альквалонде, в стенах собственных покоев, о которых она столько сотен лет мечтала, живя в Дориате и Лотлориэне. Тепло попрощавшись с Элрондом и Эльвинг, она поцеловала в макушки полуросликов, затем крепко обняла дочь и с помощью Олорина взобралась на спину гордой птице. Они взлетели. Полет не обещал быть долгим. Не обращая внимания на красоты Блаженных Земель, проплывавшие далеко внизу под ними, Нэрвен сидела задумчивая и все еще не могла окончательно оправиться от пережитого на озере Лорелин. — Не скажешь, что тебя тревожит? Ты будто призрак из Мандоса увидела… — послышался за спиной голос Митрандира. — Я лишь очень устала, — отвечала Леди Лориэна. Истар не стал упорствовать в дальнейших расспросах и до самого Альквалонде летели молча. Приземлились там, где для Торондора это было удобнее всего — на северной окраине города. — Благодарю тебя, Митрандир, — сказала, прощаясь, Нэрвен, — я отправлюсь далее одна. — Ты уверена, что не хочешь, чтобы я проводил тебя до дворца? — Олорин стремился заглянуть ей в глаза. В ответ она лишь кивнула и, прошептав «Прощай…» направилась прочь, в сторону городского центра, где высились купола беломраморного жилища Ольвэ. Войдя с черного хода, что располагался во внутреннем дворе, в крыло дворца, принадлежавшее ее семье, Артанис замерла на несколько мгновений на пороге, осматриваясь. Бессчетное число раз она воскрешала в памяти эти коридоры, оконные проемы, лестничные пролеты, колонны, комнаты с легчайшими газовыми занавесями и тяжелыми портьерами на широких окнах. Бессчетное количество раз, в моменты наибольших трудностей и самых тяжелых испытаний, выпавших на ее долю в Землях Изгнанных, ей казалось, что она уже никогда не увидит их. Теперь она стояла здесь. Снова полновластная хозяйка своих комнат, любимая дочь Арафинвэ и Эарвен, внучка Владыки тэлери, жемчужина Альквалонде и прекраснейшая из дев Амана. Все снова было как и тогда, почти восемь тысячелетий назад, в Эпоху Древ. Даже тревога и трепет ее остались прежними. Будто и не было всех этих лет, прожитых бок о бок с Серебряным Лордом синдар. Отцу и матери было доложено о прибытии Нэрвен. Родители окружили долгожданную дочь вниманием и лаской. Вскоре подоспели и жившие во дворце братья Артанис. Нежный и печальный Айканаро ласкался к ней, Финдарато держался отстраненно, но было ясно — он рад ее возвращению не меньше остальных. — Я всегда говорил — ты самая сильная из нас, малышка, — констатировал он. — Ты встревожена чем-то, милая? — спросила мать после того, как Нэрвен рассказала о визите на Вершину Мира, а затем в Лориэн. — Скажи, что у тебя на сердце, дитя, — вторил ей отец, — Ты всегда поверяла мне твои печали. Артанис заставила себя вымученно улыбнуться. — Нет, нет, отец, мама, я просто желаю отдохнуть после путешествия. Прошу вас передать деду, чтобы повременил с приготовлениями к празднику. Сейчас я хочу лишь набираться сил и увидеть Артаресто, Ангарато и их семьи. — Понимаю, душа моя, — отвечал Арафинвэ. — Я передам моему отцу твою просьбу, дитя, — поддержала его Эарвен, — Хочешь, я побуду с тобой в твоих комнатах? — Тебе стоит лишь пожелать, — мягко улыбнулся отец, — и любое твое повеление будет выполнено. Чего бы тебе хотелось, жемчужина? — Благодарю вас, — смущенно и растрогано произнесла Артанис, — Я так рада, что я снова здесь…