***
— И все-таки, я всегда чувствовал себя человеком, — с грустной улыбкой говорил Туор, — Я им родился… — Понимаю, — кивнул Элронд, который далеко не понаслышке знал, что значит чувствовать себя человеком. — Он тоже так всегда говорил, — произнесла Эльвинг, — что он — человек и только, — она старалась не называть супруга по имени. — Мы от отца воспринимаем нашу природу, — сказала Идриль, — так решил Единый. До этого она успела рассказать, что с ее родителем у нее никогда не было особенно сердечных отношений. Лорд Турукано был хорошим, заботливым отцом, однако его привязанность к дочери выражалась скорее во внешних проявлениях, таких как забота об ее комфорте и удобствах, об украшениях, их разнообразии и богатстве, о количестве платьев, шубок, атласных башмачков и кожаных сапожек с драгоценными пряжками в ее гардеробе, нежели в душевной нежности. Благодаря отцу Итарильдэ, живя в Ондолиндэ ела только самые свежие и отборные фрукты и овощи, носила только самые роскошные наряды, общалась с избранным кругом лиц, а охранялась надежнее, чем сокровищница и проход к ведущему из долины секретному перевалу. При всем этом особой эмоциональной связи с отцом у Идриль Келебриндель никогда не было. А когда она встретила Туора, у нее впервые появилась такая связь. Он, притом, что был по меркам эльдар почти младенцем, казался старше ее, излучая уверенность, давая чувство защищенности и опоры. За это, а также за спокойный, добродушный нрав и за то, что он всегда с готовностью предлагал ей поддержку и проявлял участие в ней, Итарильдэ и полюбила главу Дома Лебединого Крыла. — Я рада, что смогла познакомиться с вами, — говорила Идриль, обращаясь к внуку, — Вы очень на него похожи. Не внешне, разумеется — оговорилась она, еще раз оглядев Элронда, который был похож скорее на Эльвинг, — Вы похожи на него характером и мыслями. Элронду было странно слышать подобное из уст бабушки, которую он знал два часа. Он даже подумал о том, чтобы сказать ей, что его характер и образ мыслей унаследованы им от вырастившего их с Эрьо Лорда Макалаурэ, но решил, что не будет портить благородной чете впечатление от встречи. Он понятия не имел, как Леди Итарильдэ относится к представителям Первого Дома. — Теперь, когда мы убедились, что вы именно такой, каким мы вас всегда и представляли… И даже намного чудеснее, — потупилась его бабушка, — Я могу сказать вам, что мы пришли сюда, чтобы просить о великой милости… — Что? О чем вы? — ее слова ставили Лорда Имладриса в совершенный тупик и заставили беспокоиться. — Да, Эллерондэ, мы просим тебя о милости принять корону нолдор и править Тирионом, как полновластный владыка и Верховный Король, — совершенно отчетливо произнесла Идриль. Элронд выгнул брови и замотал головой, не веря в услышанное. — Других, кто мог бы наследовать нет, — внес ясность дед Туор. — Мой дядя Финдекано, который по праву, согласно закону престолонаследия, должен был получить трон Тириона, наотрез отказывается от него, как и его сын, Эрейнион. Мой отец также говорит, что не намерен вновь брать на себя ответственность за судьбы эльдар. Мой младший дядя, Аракано, тоже сказал, что никогда не готовил себя к миссии правителя, но лишь командира отряда, и не может взвалить на плечи этот груз. — Но где же Нолдаран Нолофинвэ? — решил выяснить для начала Элронд, который не верил своим ушам, слушая речи супругов. — К нам подошел вчера на празднике вестник из Ильмарина и сообщил, что дед Нолмэ покинул Аман, — снова заговорила Идриль, — Он сказал, что мы должны выбрать среди благородных мужей Второго Дома достойнейшего, который смог бы с честью управлять народом и грамотно вести политику в отношении Валмара, Альквалонде, Нового Ласгалена, Валар и Смертных Земель, из которых должны прийти еще многие. Тот же посланник Манвэ сообщил нам о том, что вы прибыли и указал дорогу к этому дому, — скромно прикрыв глаза, подытожила Леди Итарильдэ. «Хотят сделать из меня крайнего» — подумал эарендилион. — Я не нахожу слов, моя госпожа… — начал Элронд, — Это великая честь, но дело в том, что отправляясь сюда, в Благословенный Валимар, я надеялся обрести долгожданный отдых и воссоединиться с близкими, — он поочередно посмотрел на мать и супругу, — Мне жаль, но я не могу принять, — он отрицательно покачал головой и отвернулся. — Просто не могу, — повторил в полной тишине бывший Лорд Имладриса, поднявшись с места и подойдя к небольшому окошку приемной, смотревшему на море. Он смотрел сквозь помутившееся от времени стекло на темно-синие морские волны, что катились снаружи. Их шум показался знакомым. Элронд вспомнил, что в Арверниен окна покоев их матери выходили на море, чей постоянный рокот убаюкивал их с братом, когда им случалось заснуть на широком ложе Владычицы Эльвинг. — Подумай, господин мой, — тихо прошелестел за его спиной голос Келебриан. Она легко коснулась его плеча. — Ты ведь правил народом нолдор там, где эльдар грозила гибель, так отчего же не править им сейчас, здесь, в этом благословенном краю? — она склонила голову на плечо супруга. «Не все так просто, девочка моя. И я не хочу властвовать. Это значило бы — пожертвовать временем, которое я мог бы провести с тобой…» «Скоро прибудут наши мальчики. Они помогут тебе… Я горжусь тобой и знаю, что ты — сильный и будешь достойным Нолдараном. Обещаю, я всегда буду рядом. Больше я никогда не покину тебя. С тобой я сама словно становлюсь сильнее» «Ты даже представить себе не можешь, девочка моя, насколько сильнее стал я за эти недели, с тех пор как вновь обрел тебя» «Прости, что уехала, оставив вас одних… После того, что случилось, мне казалось — я не смогу быть с тобой… В своем безумии я не понимала, что для того, чтобы жить, мне нужен лишь ты…» — она едва слышно всхлипнула, а оглаживавшая его плечо тонкая белая рука дрогнула. Элронд тут же повернулся к ней и крепко стиснул в объятиях. «Моя Серебряная Королева… Ты достойна самых высоких титулов и почестей…» Уже следующим утром Элронд Пэрэдель вступил в Тирион на правах его Владыки.***
Толком выспаться Нэрвен не удалось. Спала она беспокойно. Накануне, когда Белег привел ее во дворец деда, она была так измучена, что едва смогла доплестись до собственных комнат. Служанки, все это время ожидавшие прихода госпожи Артанис, сняли с нее праздничное платье и облекли Леди Лориэна в мягкую и просторную тунику для сна. Она тут же уснула, но во сне металась на постели, кого-то звала, что-то неразборчиво шептала. Пробудилась Нэрвен относительно рано и сразу же приступила к приготовлениям в дорогу. Хоть до встречи, условленной с Куталионом и оставалось еще несколько часов, а все же ей необходимо было собрать вещи и привести саму себя в надлежащий вид. Наскоро приняв ванну, позавтракав и переодевшись в дорожное платье, Артанис захватила сумку со всем необходимым и оружие в виде пары кинжалов, лука и колчана со стрелами, а также короткого широкого меча, и прибежала на дворцовую конюшню. Белег ждал ее. Фалмавэ и небольшой коричневой масти конь, принадлежавший Куталиону, были готовы. Нэрвен попросила конюха передать ее отцу, что она уехала в Тирион. Это сообщение, переданное дочерью для Арафинвэ, вполне соответствовало действительности, поскольку Нэрвен планировала начать поиски с того, чтобы поехать в дом-крепость в центре столицы нолдор. Втайне она надеялась, что им удастся застать там Морьо. — Мы сейчас едем в Тирион? — спросила она Белега, когда они пересекали главный и самый оживленный проспект города. — Да, — кратко ответил Куталион, — Он выехал оттуда. Нэрвен понимала, что для того, чтобы найти кого-либо, этому следопыту требовалось знать, откуда отправился в путь разыскиваемый. Морьо действительно выехал, чтобы скрыться, из Тириона или только собирался выехать, учитывая, что расстояние от Альквалонде до оплота нолдор на хорошей лошади и средней скорости преодолевалось за примерно двенадцать часов. Это значило, что он с родными совсем не так давно добрался до крепости и оттуда уже отправится в дорогу, чтобы скрыться от тех, то захочет преследовать его за нападение на Олорина. По дороге они часто делали короткие остановки. Белег спешивался, ощупывал землю, разглядывал ее, разглядывал обочину дороги, принюхивался к комьям земли и дорожной пыли, беря ее в руки и словно бы перетирая кончиками пальцев. Владычице Лориэна оставалось только следить за тем, что делал ее сопровождающий. Белег не был особенно склонен к разговорам, полностью сосредоточившись на том, что делал. Артанис тоже была погружена в раздумья и воспоминания, беспрестанно проживая в мыслях события прошедшей ночи и так чудесно начинавшегося вечера накануне. Когда они расположились недалеко от ведущего в Тирион тракта на привал, дабы немного отдохнуть и отобедать тем, что было собрано в дорогу, она все же спросила: — Мы заедем в дом к его родным? Он тоже живет там, — сочла нужным разъяснить Нэрвен. — Если раньше не выйдем на след, то придется, — уклончиво ответил Белег, вертя в руках и разглядывая какую-то былинку. Такой ответ не особенно устраивал Артанис, но она доверяла бывшему командиру пограничных стражей. Из-за бесконечных остановок в пути, измотавших Нэрвен, они достигли западных врат в Тирион лишь к вечеру. По мере продвижения в пределы самого города, казавшегося каким-то необычайно тихим в это время суток, Белег становился все мрачнее. Артанис видела, как он хмурится, поджимая губы, как тихо вздыхает, склонив голову, серебрившуюся в закатных лучах Анара. Внезапно Куталион остановил коня. Они были на одной из центральных улиц. Артанис ехала впереди, указывая путь к дому-крепости, куда, как ей казалось, они неизбежно должны были отправиться. — Подождите! — негромко скомандовал Куталион и тут же развернул коня. — Куда вы?! — Артанис развернула Фальмавэ, чтобы последовать за своим провожатым. Проехав несколько сотен шагов в обратном направлении, Белег вдруг свернул в совсем неприметную узкую боковую улочку. Затем свернул вновь. Вскоре они, по ощущениям Артанис, плутали среди неимоверно узких улиц центральной части Тириона, что была воздвигнута еще в Эпоху Древ, в дни правления деда Финвэ. Пришлось спешиться, поскольку проехать по некоторым из улиц, будучи верхом, не представлялось возможным. В какой-то момент Нэрвен охватило беспокойство. Куда они идут и зачем? — спрашивала она сама себя. А вдруг этот добровольный помощник окажется таким же как Митрандир и сейчас хочет нарочно заманить ее в укромный уголок города, где попытается напасть, надеясь, что вдали от посторонних глаз и ушей его замысел удастся? Нэрвен положила свободную руку на рукоять меча, заметив, что улицы, по которым ее безмолвно вел Белег, стали расширяться. Они удалялись от центра города и, было похоже, шли обратно, к его западным вратам, но какими-то совершенно неизвестными ей улицами и переулками. Нужно ли говорить, что до этого жемчужина Альквалонде никогда прежде не бывала в этой части города нолдор. Дома здесь были проще, чем в центре. Дворики меньше, оградки не такие вычурные, а цветы и кустарники, росшие за ними, уже отцвели и только темно-зеленые небольшие листочки торчали силуэтами из клумб и решеток ограждавших сады заборчиков. Неожиданно дома закончились и они вышли к большому пустырю, заросшему дикой травой. Пахло степью. Это место было знакомо Нэрвен. Сориентировавшись, она поняла, что слева, если спуститься немного по склону, располагались врата в город, через которые они въехали несколько часов назад. — Дальше я не пойду, — остановившись перед открытым всем ветрам полем, сказала Нэрвен, — Объясните, где мы и что здесь делаем? — она сердито взглянула на Белега. — Вы устали? — спросил тот, чуть ли не впервые за все время, что они шли, обернувшись к ней, — Садитесь, прошу. Он сам сел прямо в траву. Артанис ждала объяснений и не двинулась с места. — Вы правы, — он вздохнул, — Мы уже в пригороде. Дальше вы пойдете одна. — Что? — непонимающе уставилась на Белега его спутница, — Что вы хотите сказать? — Мы у цели, — ухмыльнулся Куталион, — Видите тот дом за пустырем? — он указал рукой куда-то вправо. Нэрвен прищурилась, вглядываясь. За пустырем, там, куда указывал Белег, виднелась крыша казавшегося заброшенным и оставленным в запустении одиноко стоявшего дома, рядом с которым росли несколько высоких сосен. — Он там?! Белег кивнул. — Но как вы узнали?! — потрясенно спросила Артанис. Синда взглянул на нее как на умалишенную. Видимо, ее вопрос показался ему несколько наивным. — Я ориентировался по следу его лошади. Такого могучего и крупного коня, как у него, ни у кого больше нет. Следы у того коня особые. В городе, среди домов и мощеных улиц, мне было сложнее. Там пришлось дополнительно учитывать многие вещи: их спешку, желание запутать преследователей, запах свежевыпеченных лепешек, которые вы, голодрим, так любите. К счастью, днем на улицах было мало прохожих — след остался, хоть пришлось и помучиться, — Куталион покачал головой. Нэрвен широко раскрыла глаза, глядя на сероватую крышу указанного Белегом строения. — Он сейчас там, в том доме? — переспросила она снова. — Да, — сказал тихо Белег, — Не беспокойтесь, он там один. Дева, что живет там постоянно, уехала на его вороном коне вместе со вторым, который привел его сюда, — он помолчал, — Не медлите, идите туда. Уже почти стемнело. С этими словами он поднялся на ноги. Куталион собирался уходить. — Почему вы мне помогали? — все еще не веря в то, что поиски, которые, как она настраивалась изначально, должны были длиться многие дни, уже окончены, спросила Нэрвен. Белег не ответил. Он подозвал коня, которого отпустил до этого, бродить по пустырю, и держа его под уздцы, неспешно направился в сторону пологого спуска к тракту. Нэрвен ошеломленно глядела ему вслед. «Потому что вы — прекрасная Золотая Дева!» — раздалось в осанве, как только он растворился в сгущавшихся над Тирионом сумерках.