Ты не ждал, а я вернулась!

— Хорошо, только опусти на землю. — Ванек повиновался. — Хорошо, давай по порядку. Ты- Вопрос, я — ответ. — Есть хочешь? — Да. Как же здорово, как в старые времена. Та же кухня. Закрываешь глаза и оказываешься здесь в былые времена. Приоткрытое окно, легкий вечерний ветерок, я готовлю хавчик, мы мило беседуем, не обращая внимания на все траблы творящиеся со мной. Мы в летней одежде, изнываем от жары. Открываю глаза: а сейчас что. Свет люстры, за окном черным-черно. Я в пуховике какого-то хрена. Доносится жар от одинокой батареи под подоконником. Так и просится сриптиз. Прости, не сегодня, приятель. Иван разогрел ужин для меня и поставил чайник. Я достала из чемодана легкую одежду и переоделась в ванной. — Ты оставила мне свой дневник, зачем? — Чтобы ты нашел все ответы. Очевидно же. — Намотала я на вилку макаронину. — Я нашел. Неужели все так плохо? — Мм? — Удивилась я. — Я про здоровье. Ты можешь мне рассказать — что с тобой происходит? Я молча вытащила носовой платок из кармана и положила его на стол. Сам напросился. Он тянет руку, чтобы рассмотреть платок. Я перехватываю его за запястье. Проглатываю пищу и спрашиваю: — Может не надо? Иногда лучше чего-то не знать. — Эг, ты же кашляла в этот платок, когда пришла. — Я выпускаю его руку. Разворачивает. На платке засохшие следы крови. Кашель подступает, я закрываю ладошкой рот и отворачиваясь кашляю. Сжимаю руку в кулак, оставляю её на коленях. — Агата, покажи руку. — Почти потребовал Иван. Я опустила глаза в тарелку и продолжила поглощать макароны. Ваня подошел ко мне присаживаясь на пол, так что я смотрела на него сверху. Он взял мою руку, я сжала кулак ещё сильнее. Он пытался разжать его, разжимаю пальцы по одному. Сопротивляться бесполезно — он сильнее, я раскрыла кулак. На ладони была кровь, смешанная с мокротой. — И давно у тебя так? — С лета. Кашель это только цветочки. — Иван вытер мою ладонь бумажной салфеткой. — Во сколько тебе обошлись билеты? — Какое это имеет значение? — я вырвала свою руку из его. — Откуда у тебя деньги? — Накопила. — Сделала я глоток сока. — Как? — Заработала. — Училась и работала? — Представь себе. *flashback* — Аги, почитай мне. — Костик канючил уже полчаса размахивая книжкой. — Костик, я занята. — Но Аги, кто мне почитает, если не ты? — Хорошо. Но только давай по-быстрому. — Я укрыла братца одеялом и начала читать ему сказку. Через пятнадцать минут он уже спал. Я убрала книгу на полку и выключила свет, оставляя ночник включенным. Так и живем. Я зашла в комнату родителей, отец лежал в пьяном угаре, с бутылкой пива в руке. По всей спальне были разбросаны бутылки пива, крышки от них, грязные вещи, которых с каждым днем становится все больше, я не успеваю их стирать даже. А про уборку я молчу, стоит мне расшторить окна — на меня сразу летел отборный отцовский мат, и недопитая бутылка «Клинского», поэтому тупо даже убраться в комнате у меня не получается уже второй месяц. Отец в запое с того дня как Света и Мама разбились на машине. Мама везла сестру на балет, но не довезла — Камазу нужно было быстрее добраться до пункта своего назначения, а Мама думала, что проскочит на желтый. За два дня до аварии, мне пришло это видение. И обиднее всего то, что я их предупреждала. Отговаривала их. Значит такова судьба. — Такой же распиздяй, как и твой дед. Ну, что ты скажешь в своё оправдание? Вырастили на свою голову урода! — Отец каждый день вечерами выступал: то от сушняка после похмелья, то от того, что закончилось бухло. Часто срываясь на нас. Но по удивительным и необъяснимым причинам, ровно через полтора часа он затыкался, уходил в комнату, плакал и засыпал. Не повезло Косте, братец тогда подрался с хулиганами, те приставали за гаражами к девчонке, которая ему нравилась. Молодец, заступился. Но отца вызывают в школу. А у Кости теперь неприятности. Каждый день приходит домой в ссадинах и синяках, весь побитый как кот. — Может переведешься? — Я помогаю ему нанести обезболивающую мазь. — А смысл? Лето через месяц. Не увижу их хотя бы. Вот дураки, наверно нравится им огребать от меня. — Да тебе и самому достается. — Вздыхаю я, убирая аптечку. — Главное до девятого доучиться, а там посмотрим. Почему… почему ты меня не послушал тогда. Говорила же я тебе не ходи ты на свидание с ней. Но как сильна была его любовь. Костю и его очаровательную спутницу подкараулили вечером, когда они возвращались из кинотеатра. Ему вернули старый долг. Их зарезали в подворотне, перед этим избив Костю до полусмерти и отсношав при нем же его девушку. Я закончила школу, поехала в город, поступила в институт, переехала в общагу. Через два месяца мне вновь пришло видение, но только про отца. Он скончается от сердечного приступа. На этот раз я успела. Я купила билет на автобус и ближайшим рейсом отправилась домой. Я со всех ног бежала домой. Вызвала скорую, его откачали, но через несколько дней он умер уже в самой больнице пока я ходила в магазин за шоколадом. Теперь я ненавижу этот гребанный шоколад. Так я и осталась одна. За неделю я убрала всю квартиру, отключила счетчики и закрыла хату на ключ. Пришлось искать работу. На стипендию в несколько тысяч я просто не могла жить. Да, могла выживать, но не жить. По выходным делала уроки на неделю вперед. По ночам работала в магазине, потому что днем приходилось учиться и заводить полезные знакомства. У меня была куча друзей, которые могли накормить меня и обогреть. Но злоупотреблять мне этим просто не хотелось. Что было тяжелее всего? Работать? — нет! Учиться? —  снова нет. Сложнее всего было жить с мыслью, что тебя нет рядом со мной. Не спать ночами и думать о тебе, а потом нажраться (прям как папаня) и думать о тебе. Я чувствую тебя, что у тебя все хорошо. Что ты изводишься по мне. То разница в восемь или девять часов мешает нам. Ты ложишься спать, а я уже проснулась. Я ложусь спать, а у тебя там только день ещё. Ты звонишь мне, у меня сипнет голос, я начинаю кашлять, голова кружиться, я иду пить таблетки и ложусь спать, или вздремнуть, если я на работе, пофиг, утром разберусь с делами. Меня лихорадит, я понимаю, что поступила плохо. И тут меня посещает мысль. Пока я жива, я буду бороться, я не умру просто так. Я донесу до тебя свою мысль, да я боюсь признаться, но я должна это сделать. *end flashback* — Да. Это было тяжело, но я справилась. Как видишь, пока не бичую. Пацан к успеху шел, получилось — фортануло. — Почему ты мне не отвечала? — Он положил мне руку на колено. — Это было так сложно ответить мне, что у тебя все хорошо, хотя бы одним сообщением? — Вань, пойми. Я разрывалась между универом и работой. Я не как ты: захотел — пошел; не хочется — завтра схожу. — Я волновался. — Опустив голову вниз ответил он. — Я знаю. — Я потрепала его по голове. — Как выглядит-то твоя богиня, на которую ты меня променял? — А что мне оставалось делать? Сидеть монашечкой? — Он прижал меня к себе. — Прости меня, мразь двуличную. — Я обняла его в ответ ещё сильнее. — Я — сыкло, можешь меня отшлепать. Но я — Геракл, я все переживу, я сильная. Смекаешь?