Новая жизнь или судьба дала мне шанс.

Сегодня день выписки. Чимин думал, что привык, но почему-то именно сейчас инвалидная коляска угнетала еще больше, чем обычно. Он сидел на неудобном сиденье, всё ещё неуклюже управляясь с новым, и, похоже, постоянным с этого самого момента средством передвижения, и наблюдал за проходящими мимо людьми. Говорящими по телефону, погруженными в свои собственные дела, грустными, задумчивыми, радостными, злыми. Совершенно точно не осознающими, каким чудом обладают и как просто его могут лишиться. Иронично, но больше всего ему хотелось сейчас убежать. От проблем, от раздирающего на части горя, от пустоты, которая отпечатывается на радужке, отчаянно хочет убежать, но не может. Судьба решила поиздеваться над ребенком, как всегда, не упуская ни одного шанса. Говорят, что после чёрной полосы всегда идёт белая, но Чимин не видит ничего, что может поспособствовать этому. Вокруг него всё сереет медленно, теряет краски, становится с каждым днём всё темнее и темнее, и он почти уверен в том, что, однажды открыв глаза, не увидит ничего, кроме черноты. Не помогает даже всегда успокаивающий голос сотрудницы социальных служб, хотя Пак действительно благодарен тому, что женщина хотя бы старается. У самого него сил уже нет никаких. По прибытию в интернет становится немного спокойнее и легче. Почему? Потому что тут все такие же, как он, в большей или меньшей мере. Потому что тут не смотрят так, будто бы он прокажённый, не оттаскивают дальше детей и не отводят взгляда от коляски. Потому что больная голова Чимина, что нафантазировала не очень приятный облик нового места жительства, оказывается, сильно сгустила краски. В его воображений это было место, похожее скорее на тюрьму с холодными стенами, деревянными окнами, колючими одеялами на железных кроватях, нежели на общежитие для детдомовских детей-инвалидов. Всё оказалось намного лучше. Просторный светлый холл, мягкие диваны и кресла в коридорах, отдельные игровые зоны, корпуса, разделённые на детский и для более взрослых, подростков, множество растений на окнах и даже небольшой садик под окнами. Обстановка внутри комнаты, конечно, желала быть лучше. Во-первых потому, что она кардинально отличалась от его прежней, была намного меньше, умещала в себе только две кровати, стоящие параллельно друг другу, письменный стол, шкаф да небольшое окно на противоположной от входа стене, занавешенное нежно-персиковыми полупрозрачными шторами. Однако, всё же, была намного более уютной, чем больничная палата и вообще лучше, чем он мог себе представить. Но Паку сейчас было просто на всё это плевать. Еле забравшись на кровать, конечно же, не без помощи воспитателей, Чим зарылся в тоненькое одеяло и пытался этим отгородится от всего мира. -Чиминни... К тебе пришел психолог, мне впустить его? - тихо проговорила воспитательница, пришедшая через несколько минут после того, как парень устроился, и присела к нему на кровать, успокаивающе поглаживая спину Чима через одеяло. Он только глаза закатил. Опять психологи? Неужели непонятно, что не помогают они совсем? Ему не хотелось даже существовать сейчас, не то, что говорить с каким-то мозгоправом, поэтому Пак просто притворился, что спит, и молчал в тряпочку. Недолго посидев рядом с мальчиком, женщина с тяжелым вздохом вышла из комнаты, качая головой, но через несколько минут дверь снова противно заскрипела, оповещая о том, что кто-то пришёл. Чимин невольно напрягся, сжимаясь сильнее. Матрас продавился под весом чужого тела, и на спину парня опустилась чья-то небольшая ладонь. "Неужели воспиталка опять пришла? Сколько она еще будет донимать меня?" - пробежала мысль в Паковской голове, и он недовольно поджал губы, продолжая, всё же, претворяться спящим. -Чимин, мне надо с тобой поговорить. Я психолог, поэтому не бойся меня, я хочу помочь тебе, - На удивление, это был мужской голос, причем голос был донельзя красивым, с хрипотцой, что безумно понравилось Чимину, и было понятно, что этот человек шепелявит. Мальчишка, с его чрезмерным любопытством, решил всё-таки вылезти из-под своего импровизируемого кокона и всё же посмотреть на своего гостя. По голосу тот совсем не был похож на психолога из больницы, и Паку оставалось только гадать, как он выглядит. Кое-как выпутавшись из-под одеяла, немного запыхавшись при этом, он смог наконец рассмотреть своего собеседника. Тот превзошёл все его ожидания, и Чим просто застыл в немом шоке, совершенно бестолково пялясь на психолога. Этот мужчина был на вид лет 23, что, как подумал Пак, было довольно странно для психолога. Он-то, основываясь на предыдущем опыте, был почти уверен в том, что все люди, избравшие данную профессию, уже в возрасте, носят дурацкие костюмы и всеми силами стараются замаскировать лысеющие головы. И парень, сидящий перед Чимином, был для него чем-то вроде разрыва шаблона. Светлый свитер, мягкий даже на вид, зауженные чёрные джинсы и тёмные тимбирленды, Пак даже рассмотрел в ушах сидящего напротив несколько проколов. Но, самое главное, он был неописуемо красив. Бледная кожа, чуть пухлые губы, мятного цвета волосы в небольшом творческом беспорядке, что придавало изюминку лицу психолога. Определённо, это был самый необычный человек, которого Чимин когда-либо видел в своей жизни. -А ты очень даже милый, оказывается! - Пропел мужчина, улыбаясь, и потрепал парня за пухлую раскрасневшуюся из-за духоты под одеялом щечку. У Чимина от этой улыбки бабочки в животе возродились и решили, что им именно сейчас необходимо станцевать танго. Конечно, он хочет смотреть на этого человека столько, сколько ему будет позволено, каждую секунду внимания отдавая ему. -Меня зовут Мин Юнги, я буду иногда навещать тебя, ты не против? Разумеется, Чим мог разрешить этому человеку все что угодно за одну его чудесную улыбку. -Не-е пр-ротив...- Заикаясь, выдавил из себя Пак и покраснел ещё пуще, становясь совсем как помидор, когда заметил, как Юнги на него внимательно смотрит своими тёмными глазами, очень яркими на бледном лице. -Давай поговорим? Что ты любишь делать в свободное время? Это было немного странным началом разговора, но Чимин ответил, посчитав, что так будет даже лучше, чем выслушивать от Юнги часовые нудные лекции о самосознании, чем нередко промышлял его прошлый психолог. Мин задавал еще много вопросов и рассказывал интересные историй из своей жизни, стараясь наладить контакт с замкнутым мальчишкой. Пак и сам не заметил, что начал открываться перед собеседником, постепенно расслабляясь всё больше. Почему-то очень хотелось довериться именно этому мужчине. После очередной шутки Пак даже улыбнулся. -Айгуу, какой ты красивый, когда улыбаешься! - Нежно проговорил Мин, заметив это, и невесомо погладил Чима по каштановым волосам. Пак раскраснелся как девочка на первом свидании, опуская взгляд. Было очень приятно слышать это от Юнги. Но. Чим никак, НИКАК не мог понять, как Мин может считать его красивым. Как он может инвалида считать красивым. -Эй, Чимин-а, ты чего так нахмурился? Где же твоя улыбка? Если ты сейчас же не улыбнешься, я обижусь! - Для пущей убедительности Мин даже надул губки, что вышло слегка неловко, но и очаровательно тоже. От такой картины у Пака защекотало в горле. Секунда на то, чтобы попутаться отсрочить неизбежное, и заливистый смех заполнил пространство маленькой комнаты. -Во так-то лучше! Скоро придет твой сосед по комнате, поэтому мне пора уходить, - С тоской сказал Юнги, улыбаясь уголками губ, и взял Пакову руку в свою тонкую и намного более холодную, чем у младшего, руку, нежно поглаживая тыльную сторону ладони большим пальцем. -Хён..? -Да-да, Чимин-а? -Когда ты придешь снова? - Неуверенно прошептал мальчик, опуская макушку вниз, не в силах больше смотреть на старшего, слишком невыносимо-смущающе это было. -Завтра. Завтра мы с тобой отправимся на прогулку, - Весело и уверено сказал Юнги, поднимая лицо Пака за подбородок и наблюдая, как в глазах паренька появляется детский блеск и губы растягиваются в очаровательной улыбке. -А мне теперь и в правду пора, - сверившись с часами, добавил блондин, и встал с нагретого места на кровати Чима. -Хён, обещай, что придешь завтра, - Протараторил Чимин, отчаянно хватая Мина за рукав свитера, полностью осознавая, как это может выглядеть со стороны, но не решаясь прекратить. -Обещаю, - улыбнувшись, сказал Юнги, и потрепал мягкие волосы брюнета. Выходя, блондин помахал младшему тонкой кистью и широко улыбнулся ему на прощанье, вызывая ответную неуверенную улыбку. Когда дверь за психологом закрылась, лицо Чимина понемногу становилось хмурым. С Юнги он забыл все свои проблемы, которые терзали многие недели, а теперь, когда его нет рядом, на Чима обрушился целый поток ужасных воспоминай. Чтобы хоть немного заглушить боль от безысходности, он решил забыться в царстве сна. Знакомство с новым соседом он отложил на завтра, разумно предположив, что уж точно никуда от этого не денется.