Lovely Moments

      Обрыв. Все связи, включая триадную, оборвались в один миг, а на внутреннем дисплее отобразилась ошибка:       «Нет сигнала».       Как падение в пустоту, в единый миг – все звуки смолкли, картинка замедлилась, а сам он вдруг словно оказался вне окружающего мира. В нигде.       Такое странное ощущение, такое… неправильное. Нет сигнала. Вниз падают горящие обломки самолета. Так медленно, как будто в вакууме.       Как сквозь помехи, до него доносится приказ:       - Старскрим!.. Лети назад… отступай, ржа крылатая, тоже собьют!..       Процессор мучительно долго пытается обработать информацию, не принимая во внимание то, что регистрируют датчики.       А где Скайварп?       Оглушительный грохот, раздавшийся совсем близко, выводит его из ступора, заставив неосознанно войти в пике и приземлиться на поле боя. Трансформировавшись, он смотрит на горящий силуэт в небе, крестовой росчерк на темном фоне, стремительно падающий прямо в ближайшую разрушенную постройку.       Искра неистово пульсирует в своей камере. Он и не заметил, как пальцы сами собой впились в ладони, а турбины взревели, чуть приподнимая его над поверхностью.       Бешеный вопль, на какое-то время заставивший замереть всех, кто находился в тот момент поблизости, полный невыносимого страдания и ярости, раздался на добрые несколько десятков кликов вокруг.       Такое странное ощущение, словно вокруг разом исчезло все, и он остался совсем один. Все связи оборвались, ничего не осталось, только одинокая, мечущаяся в своей камере, как в клетке, яркая искра.       Нет сигнала.       С воем сикер пал на колени, вцепившись когтями в скользкий от энергона металл:       - СТРАКСУС!!       Ненависть, выжигающая нутро, отключающая наболт все программы, включая протокол самозащиты, заполнила его естество. Он трансформировался даже прежде, чем успел это осознать, стартовал прямо с места, едва не опалив самому себе турбины. Разгон занял менее наноклика, он взлетел вверх, так высоко, откуда его уже нельзя было достать обычными орудиями. Он развернул свой корпус, летя по широкой дуге, чтобы выцепить предателя из множества иных ботов, замерших, чтобы посмотреть на то, что делает поехавший с шестеренок сикер в небе.       Оплавок даже не прятался. Он стоял рядом со своим монстром, выплавленном в горнилах Тарна, чудовищем, из дула которого вылетело два снаряда, с предельной точностью поразивших двух сикеров на дальней дистанции. И целился уже в него, Старскрима.       Отключив турбины, сикер начал падать, но ровно до того момента, пока не оказался носом вниз. В этот же миг, врубив двигатели на полную мощность, так, что обшивка начала нагреваться, он устремился на свою цель.       «Старскрим, шлак, ты что делаешь, глупец?!» - надрывался комлинк.       Отстраненно, словно это была процессорная симуляция, сикер взвел орудия на изготовку. Предатель только ухмыльнулся на это и потянулся к рычагу спуска.       Взметнувшееся от взрыва пламя можно было увидеть издалека. Грохот оглушил многих на поле битвы, некоторых смело взрывной волной и засыпало обломками. Самых неудачливых, стоявших ближе всего, поглотил огонь.       Предатель, которому были поручены плавильни и который возомнил себя более достойным в лидеры, был уничтожен. Вместе с ним – все то, что держало сикера в этом мире. ----------------------       - Дани, очнись!       Распахнув оптику, Старскрим не сразу сознает, где он и что происходит. Но времени прийти в себя ему не дают – мелкий корпус сикерлинга скачет на нем и, кажется, даже пляшет. С недовольным возгласом ссадив с себя прыткую бету, он потирает фейсплейт и хрипло произносит:       - Что такое?       - Сегодня День Парада! – вопит Старфайр, носясь по широкой платформе и чудом умудряясь ни разу не споткнуться о складки изолетика и не рухнуть, как подкошенный. – Вставай, вставай, я хочу смотреть парад!       Глядя на счастливого мехлинга, который продолжает восклицать что-то о параде и о том, что опоздать никак нельзя, Старскрим припоминает, как когда-то в бетстве он сам точно так же был взволнован и с нетерпением ждал Дня Парада, одного из самых великолепных праздников Воса. Невольно улыбнувшись, он хватает весело взвизгнувшего сикерлинга в охапку и подкидывает его вверх, после чего ловит его и снова подкидывает:       - Парад без нас все равно не начнется, - говорит он, пока Старфайр, хихикая, с восторженными возгласами пытается взлететь все выше. Спустив спарка на пол, он подтолкнул его к выходу из отсека: - Брысь собираться.       А сам, едва спарк исчезает в проеме двери, опускается на платформу и глубоко вентилирует системы. Сегодня будет большой цикл, который потребует много сил, а значит, не время раскисать из-за прошлого. То, что было, уже давно прошло, давно отболело. К чему теперь это чувство вины, когда тем, перед кем следовало бы просить прощения, все равно?       Очевидно, во всем виноват праздник. Старскрим прекрасно помнил, как не единожды на Дне Парада он со своей триадой летел впереди всех, показывал чудеса летной техники, позволившей им стать первыми. И восторг бет, который вызвал в нем воспоминания о таком же восторге, который он сам когда-то испытывал, не мог не резонировать тупой болью в искре. Правда, кому какое дело до того, что было в прошлом, если даже он сам не хочет вспоминать этого?       Он поднимается, приводит в порядок свой внешний вид, наносит на крылья витиеватый узор – старая традиция, корнями уходящая в то время, когда Кибертрон был совсем еще юн. Линии алого, синего и фиолетового переплетаются между собой, покрывая плоскости крыльев от основания и до самых кончиков ловчей сетью. Это праздник, наводить лоск положено.       Едва он выходит из отсека, как на него набрасываются младшие беты:       - Дани, а можно, я с тобой полечу?       - Нельзя, тебя же не приглашали участвовать в параде!       - Тебе откуда знать, что нельзя?! Дани, можно?       - Тебе сказали – нельзя!       - Тихо, - оборвав назревающую драку, Дредвинг гонит их в энергарий. Задержавшись на клик, он интересуется у бондмейта: - Все в порядке?       - Лучше, чем когда-либо, - высокомерно хмыкает Старскрим и, в свою очередь, идет заправляться.       Беты взволнованы. Рамджет и Слипстрим – своим первым выступлением, джет-близнецы делят, на каких местах кому сидеть, а Старфайр продолжает упрашивать дать ему полетать с остальными. Самый младший спарк всегда был особенно жаден до полетов, и если ему прямо сейчас не обещать что-нибудь столь же ценное, дуться и обижаться будет долго. Видя, что партнер вновь отрешился от реальности, Дредвинг берет это в свои манипуляторы, обещая, что возьмет его с собой на трибуну. Старфайр возмущенно фыркает, топает серво, но быстро успокаивается, потому что знает, что такая честь предоставлялась не каждому.       - Наноси ровнее! Не хочу, чтобы было криво, как у тебя!       - Сам рисуй, если не нравится!       Слипстрим и Рамджет дерутся с помощью кисточек с декоративной краской на них, стараясь зацепить друг друга так, чтобы испортить уже нанесенный рисунок на крыльях. Джет-близнецы яростно болеют, а Старфайр начинает упрашивать, чтобы его тоже покрасили, потому что у него тоже есть триада, а значит, он имеет полное на то право!       Старскрим, подперев манипулятором голову, смотрит на разворачивающееся перед ним действо и не намерен сам разнимать их. Он занят тем, что пытается выбросить из своей головы внезапно ожившие и атакующие его в полную силу воспоминания. Он отчетливо видит, как точно так же сам ссорился со Скайварпом, который умудрялся неверно окрасить даже закрылки. Он помнит, как требовал от альф, чтобы они непременно взяли его с собой, чтобы выступить с ними. Как Тандеркрекер наотрез отказывался приглядывать за Скайварпом, чтобы тот не вздумал вдруг вмешаться в летный строй посреди парада.       - Дани, а можно, моя триада тоже со мной постоит возле трибуны, рядом с опи?       - Триада, как же. Ты даже летать не умеешь!       - Умею! – запальчиво кричит Старфайр, топая серво. – А ты – вредный, и летаешь медленно, и вообще, у тебя узор кривой на крыльях!       И в тот же клик удирает от разгневанного старшего брата, юркнув на колени к дани. Рамджет не рискует раздражать альфу и уходит, недовольно бурча о том, что мелкой рже опять все сходит с манипуляторов. Старфайр показывает ему глоссу и щебечет о том, что непременно хочет, чтобы его тоже покрасили, так может быть, дани согласится ему помочь?       Хорошо, что Дредвинг понимает его без слов – у синего джета тоже выпадают циклы, когда он очень хочет побыть один, но в кварте с пятью бетами провернуть такой трюк довольно сложно без чужой помощи. Старфайр недовольно мычит, не желая расставаться с альфой, но сдается после того, как ему обещают позолотить рисунок.       До вылета всего несколько кликов, и Старскриму все равно достается почетная должность везти младшего сикерлинга, потому что джет-близнецы своим ходом тоже добраться не способны. Рамджет летит к своим сотриадникам, Слипстрим – к Джетфайру и Джетсторму. Именно сегодня Старскриму отчего-то совершенно не хочется возникать по этому поводу. Может, оттого, что он припомнил, как сам едва не вступил в летный союз со спейсджетом вместо триады?       Старфайр улюлюкает, пищит, радостно взвизгивает, но отказывается сидеть спокойно и тихо. Сдав его на манипуляторы бондмейту по приземлению, Старскрим, стараясь отогнать от себя ненужные мысли, следует на полигон, на котором уже собралось разноцветье лучших летчиков, ожидающих начала сигнала. Только побеседовав с другими пилотами отрядов шаттлов, джетов и прочих, Старскрим немного приходит в себя и следует прямо к сикерам, которые, изнывая от нетерпения, не знали, куда девать свою энергию. Резкий оклик аэрокоммандера их, конечно, приструнил.       - Я хочу, чтобы вы сегодня показали все, на что вы способны, - говорит он, требовательно глядя на молодых сикеров, среди которых он замечает и Рамджета. – Никаких оплошностей, ни единой ошибки – сегодня на вас смотрит Вос. На вас смотрит Кибертрон. Хотите прославиться неуклюжими слабаками или показать, что не зря высокий Вос гордится своим воинством? – под пронзительным взглядом алой оптики никто не смел издать ни звука. Старскрим удовлетворенно кивнул: – Тогда прекратите тратить время на пустую болтовню и марш строиться!       Парад отвлекает его, полет занимает все внимание – здесь не место прошлому, здесь имеет смысл только настоящее. За ним, Тираном Небес, летят его сикеры, его джеты, его шаттлы – его армада. Триады и дуэты, квартеты и гештальты – все они принадлежат ему, потому что коммандер здесь только один. Старскрим чувствует, как крылья разрезают холодный воздух, как стремительно проносятся они над трибунами, какие виражи они закладывают для того, чтобы услышать восхищенные вздохи и восторженные возгласы.       Не в первый раз. Но со времен падения Страксуса ему было, к кому возвращаться, с кем летать, о ком заботиться. Даже если некоторые из них еще не знают меры и способны сигануть вниз со взлетной площадки при том, что летать еще не могут. Или пытаются скрывать от него романтические отношения с другими. Или стремятся разделить все на свете, согласно ими самими выведенными правилами. Или могут прикрыть, если непременно нужно разобраться со своим процессором, а возможности на то нет.       И без триады у Старскрима были крылья.